Я волновалась за тебя! Не пугай меня так больше
От Дорэль пахло алкоголем и теперь можно было легко понять причину таких перемен в её настроении и поведении. Наследница в трезвом рассудке не позволила бы так себя вести, не обращалась бы к той, что статусом выше на «ты» без дозволения самой царицы. И даже эти объятия, скорее всего, сейчас бы были заменены другим жестом, что дозволен в общении. Но всё было совсем иначе и горячее дыхание обожгло кожу у ушка, а пьянящий аромат вина, который в волосах закрепился, теперь играл на рецепторах.
Слова Улии возымели должный эффект и широкой пятерней Огненная потрепала свои же густые, подобные пламени волосы на затылке, виновато продолжив уже речь, ведь непослушные вихры взъерошить сильнее уже не представлялось возможным.
Ах вот оно что. Тогда мне следует попросить пред вами прощения, ведь в мою не совсем светлую голову закралась идея таким образом у Дорэль снять часть тревоги перед ее испытанием. Вот и надоумила принцессу испить небольшую дозу вина, дабы унести тревогу излишнюю и мышцы в тонус ввести.
Объяснилась царица, в момент обернувшись на удивленный вздох Воздушной. Аэль непонимающе впилась взглядом в Дорэль и нахмурилась, ощутив пары выпитого алкоголя. Тут уже кулаком приложилась к спине дурфы и поспешно, после более сильного сжатия в объятиях, отдалилась.
Принцесса Дорэль, вы выбрали неудачное время, конечно, если не запланировали так заявить перед всем кланом, как будут себя вести дурфы и баргусты после заключения мира.
Шутливый тон немного смягчил ситуацию, но вот взгляд Огненной не утратил ястребиного, ясного и пронзительного смысла. Теперь царица напоминала зверя, что внимательно следит за своей жертвой, как северные кошки наблюдают за остророгими оленями.
Да, пожалуй, мир действительно заключен. А значит скоро будет отправлен запрос Великой Царице на путешествие на историческую родину наших народов. Надеюсь, что, все-таки, положительный вердикт вынесет Великая, но ежели нет, то придется действовать в обход правилам.
Подытожила царица Огня, едва заметно играя желваками. Свет падал удачно и огонь отражался только в глазах.
Аэль кивнула словам Огненной, поймав на себе столь гневно-яростный взгляд, который поражал по своему, но оставался без ключевого понимания. Только предположение о непростительности поведения и том, как сильно подрывало авторитет итак еще находящий слабую опору в отваге Скрытого Клинка, находящий твердь в перенесенном испытании Аэль, но едва ли, как заслуга состоявшейся царицы клана. И попирать принципы народа своего последнее, что хотела делать баргустка в столь уязвимом положении. Царица Воздушная и сама уже была готова провалиться под землю, ведь близко стоящие воины и ведуньи точно заметили выходку Дорэль.
Скоро начнутся танцы празднества в честь Переменчивой. Вы поучаствуете?
Обратилась Аэль к Улии и так же к Дорэль, скользнув взглядом с одной на другую дурфу.
Отстранилась. Этого стоило ожидать и Дорэль лишь выпрямилась, но взгляд теперь устремила к фигуре царицы Огненной, нет, не в поиске поддержки, а находя отчасти спокойное ровное покровительство этой женщины. Царица, которая долгие столетия являлась соперницей ее собственной матери, внушала благоговейное чувство, словно изображение богини. Не зря ее сравнивали с самой богиней, что воплощала и гнев, и страсть, и жар стихии, что может подарить тепло, а может поглотить лес мигом. Возможно, Фаврир сама не считала себя воплощением Гневной, но когда ее взгляд наполняли всполохи яростного пламени, именно такой становилась царица. Только затем Дорэль обратилась взором к Улии. Обиженность посла оказалась, наконец-таки, замечена и принцесса с каплей вины, скорее себе, нежели всем остальным высказалась, объясняя причину своих странных поступков.