Мюррей ЛейнстерБезумная планета
Безумная планета
Пролог
ВПЕРВЫЕ НА ЭТУ безымянную планету совершил посадку «Тетис», корабль с Сахвея. На первый взгляд она показалась весьма привлекательной по многим параметрам. У нее имелась приличная атмосфера и много морей, а светило нагревало их так щедро, что бесконечные гряды облаков скрывали большую часть поверхности. Среди вод поднимались острова и континенты с горами и высокими плато. Здесь были день и ночь, дожди и ветер, а средняя температура лежала в том диапазоне, к какому легко могли приспособиться люди. Климат больше напоминал тропический, но весьма умеренный и приятный.
Вот только на планете не было жизни. Вообще никакой.
Никакие животные не бродили по ее континентам, а на скалах не росли растения. Даже бактерии не грызли камни, превращая их в почву. Горы, камни, гравий и даже песокда, но никакой почвы, на которой могла бы прижиться хоть какая-то растительность. Даже самые мельчайшие живые существа не плавали в ее океанах, поэтому на дне не появлялось ила. Планета принадлежала к большому числу бесплодных миров, открытых землянами на заре освоения Галактики. Однако люди не могли жить там, где ранее не существовало какой-либо жизни.
Свежая вода и безопасные океаны. В воздухе нет микробов, и им можно дышать с удовольствием. Только при этом планета совсем не подходила для людей. Единственное, для чего она могла служить, это в качестве биолаборатории, где можно ставить различные эксперименты в незагрязненной микроорганизмами среде. Но к тому времени открыли слишком много планет, подобных этой. Когда люди вырвались к звездам, они совершали полеты, чтобы найти новые миры, пригодные для жизни. Тогда на Земле царило ужасное перенаселение. Поэтому люди искали новые миры для колонизации. Они нашли множество безжизненных миров, и принялись отчаянно искать новые, где уже развилась жизнь. Неважно, являлась ли эта жизнь благонравной и безобидной или же свирепой и смертоносной. Если на планете существовала хотя бы какая-то жизнь, люди приспособились бы к ней. Но такие сложно организованные существа не могли освоиться там, где не было ничего живого.
Поэтому космографическое судно «Тетис», удостоверившись, что жизни на планете нет, сделало обычные замеры гравитационной константы, магнитного поля и температурного градиента, взяло образцы воздуха и воды. В составе горных пород ничего интересного не нашлось. А больше ничего здесь и не было. Планета оказалась совершенно бесполезной. Космографический корабль занес результаты своих измерений на карту и улетел в поисках чего-нибудь получше. Во время пребывания на планете на корабле даже не стали открывать люки. Посещение этой планеты не принесло никаких результатов, за исключением карты.
Больше корабли здесь не появлялись в течение восьмисот лет.
Однако, спустя почти тысячу лет, появился корабль-осеменитель «Оран». К тому времени человечество широко распространилось по Галактике, и Земля больше не страдала от перенаселения. Отток людей еще продолжался, но теперь уже как слабая струйка по сравнению с бурным потоком несколько столетий назад. Уже началась эмиграция из некоторых колоний, потому что человечество больше не желало жить в тесноте, полагая, что именно перенаселение приводит к таким ужасным явлениям, как трущобы и нищета.
Звездные корабли теперь стали гораздо более быстрыми. Путь в сотню световых лет считался короткой поездкой. Никого не пугала и тысяча. Исследователи проникали еще дальше и сообщали о мирах, ожидающих человечество. Но, тем не менее, на подавляющем большинстве открытых планет жизни не нашли. Целые звездные системы летели в пустоте без единственной живой клетки на планетах и их спутниках.
Поэтому и создали корабли-осеменители. Суть их состояла вовсе не в том, что напрашивается в первую очередь. Просто они систематически оплодотворяли бесплодные миры жизнью. Корабль-осеменитель «Оран» приземлился на эту, до сих пор безымянную, планету и тщательно засеял ее. Он пролетел над облаками, рассеивая тончайшую пыльспоры всех мыслимых микроорганизмов, способных превращать скалы в порошок, а порошокв почву. Вместе с ними он распылил споры грибов, лишайников и всего, что преобразовывало примитивную почву в субстрат, на котором смогли бы произрастать более высокие формы жизни. Под конец «Оран» засеял девственные моря планктоном.
Прошли столетия. Человечество еще более усовершенствовало корабли. Теперь коротким стал считаться полет за тысячу световых лет. Исследователи достигли края Галактики и начали посматривать через немыслимый океан пустоты на другие острова Вселенной. В Млечном Пути возникло множество колоний. Между звездными скоплениями наладили постоянные грузовые линии, а коммерческий центр человечества переместился на несколько сотен парсеков ближе к краю Галактики. Во множестве обитаемых миров детям в школах рассказывали, где находится Земля, и что все иные планеты заселялись с нее. Кроме того, в школах преподавали урок, усвоенный человечеством за свою долгую историю. Он состоял в том, что секретом мирной жизни является свобода, а секретом свободывозможность уехать от тех, рядом с кем вы не хотите жить. Теперь уже не существовало перенаселенных миров. Но люди любят размножаться и любят своих детей, а те растут и нуждаются в свободной территории. Так что приходилось отыскивать все новые и новые миры. Пока что в них не появилось острой необходимости, но рано или поздно они должны были потребоваться.
Поэтому, почти тысячу лет спустя после «Орана», экологический корабль «Ладред» прилетел к той самой планете и совершил посадку. Перед этим гигантским звездолетом стояла важная задача. Прежде всего, изучить результаты посещения планеты «Ораном».
С технической точки зрения все выглядело весьма удовлетворительно. Теперь на планете образовалась почва, на которой разрослись луга. Бурно размножились разнообразные грибы. Моря кишели простейшими формами жизни. Встречалось даже кое-что новенькое, развившееся исключительно в местных условиях. Например, здесь попадались инфузории-туфельки величиной с виноградину, дрожжевые грибки тоже увеличились в размерах, и, хотя не приобрели окраски, стали видны невооруженным глазом. На планете не было исконной жизни. Все произошло от приспособившихся и видоизменившихся микроорганизмов, принесенных сюда кораблем-осеменителем, чей громадный остов давно ржавел где-то на приколе, а члены его команды остались просто фамилиями в генеалогияхесли вообще сохранились.
«Ладред» оставался на планете гораздо дольше, чем предыдущие корабли. Его экипаж повсюду разбросал семена растений самых различных видов из тех, что могли бы прижиться в этих условиях. Порой экологи сознательно выбирали для посевов самые гнилые места. В океаны запустили водоросли. В горах прижились альпийские растения. Исчерпав все стабильные варианты, люди добавили генетически нестабильных видов. За несколько поколений они могли бы приспособиться к местным условиям.
Прежде чем улететь, «Ладред» вывалил в моря всю имевшуюся на нем рыбью икру. Сначала рыба могла бы жить, питаясь планктоном, практически превратившем океаны в густой бульон. Затем рыбы все равно стали бы развиваться по-разному. Одни виды начали бы стремительно уменьшаться, а другиерасти и питаться более мелкими. Под конец «Ладред» опустошил холодильники, заполненные яйцами насекомых. Некоторые должны вылупиться, как только появятся растения, снабжающие их пищей. Другие, предположительно, законсервируются и станут ждать, пока расплодятся первые.
Проделав свою кропотливую работу, экологический корабль улетел. Он создал на планете своего рода Смесь жизненных форм Рассела. Настоящая Смесь Расселаэто простые элементы, смешанные в определенных пропорциях. А здесь получилась смесь уже готовых форм жизни, они должны выжить, потребляя развившуюся флору или охотясь друг на друга. Теперь на планете появилось все, что уже могло на ней прижиться.
Правда, у существ, чье потомство нуждалось в родительской заботе, шансов на выживание не было. Выжить могли лишь способные позаботиться о себе сами сразу же, как только вылупились из яиц. Поэтому сюда не завезли ни птиц, ни млекопитающих. Здесь прекрасно развивались деревья и множество иных растений, рыбы, ракообразные, амфибии и всевозможные насекомые. Но и только.
Несколько столетий спустя на планету планировалось отправить другое суднокорабль Зоологического Отделения Службы Экологии, который привез бы птиц, рептилий и млекопитающих, в том числе морских. Часть животных должна быть травоядными, чтобы они поедали вовсю процветающую здесь растительность, а втораяплотоядными, сокращавшими поголовье первых. Населять планету новыми животными требовалось осторожно, делая одно посещение примерно раз в столетие, чтобы удостовериться, что установился нормальный экологический баланс. А затем, когда биоценоз сложился бы окончательно, на планете поселились бы люди, и приспособили ее для своих нужд.
Но случилось непредвиденное.
Произошла очередная модернизация космических кораблей. Теперь даже маленький частный кораблик свободно летал на пикник за десятки световых лет. Частные крейсеры ходили на сотни. Маршруты лайнеров протянулись на десятки тысяч светолет. Исследовательские корабли отправились к соседнему острову Вселенной (правда, оттуда они не вернулись). Все населенные планеты стали членами одной организации, занимавшейся космическими делами, не влезая во внутреннюю политику. Эта организация для удобства перевела Экологическую Службу вместе со всем архивом на Алгол IV. За время переезда в картотеке возникла путаница. Некоторые карты утратили, но никто не опечалился по этому поводу. Восстанавливать ничего не стали.
Таким образом, о планете, которая даже не получила имени, все напрочь забыли. И больше на нее не отправляли ни одного корабля, для окончательной подготовки к колонизации. Она неспешно кружила вокруг своего светила, незаметная и забытая. Облака покрывали ее от полюса до полюса. В некоторых местах сквозь тучи проглядывали смутные очертания высоких плато. И больше ничего. Если смотреть издалека, планета выглядела совсем неинтересноона казалась просто круглым, белым от облаков шаром.
А между тем на поверхности безымянной планеты творился настоящий кошмар. Но очень долго об этом никто не имел представления.
Пока однажды это вдруг не стало самым важным для экипажа космического лайнера «Икар». «Икар» был великолепным кораблем для своего времени. Он перевозил пассажиров по одному из спиральных рукавов Галактики и всегда выбирал прямые маршруты, проложенные через необитаемые районы. Там-то и произошел один из самых, самых редких несчастных случаев за всю историю космоплавания. Корабль потерпел аварию в открытом космосе, и его пассажирам вместе с командой пришлось пересесть на спасательные шлюпки.
Радиус полета шлюпок весьма ограничен. Поэтому они вынужденно опустились на ближайшую планету, ту самую, что первоначально исследовал «Тетис», затем там работали «Оран» и «Ладред», а в картотеке Экологической Службы о ней не сохранилось никаких отчетов. Топлива шлюпкам хватило впритирку. Улететь они уже не могли. Не могли и подать сигналы о помощи. Планета же оказалась сущим кошмаром.
Через какое-то время те, кто знали о существовании космического лайнера под названием «Икар», забросили его поиски. И забыли о нем. Все забыли. Включая и пассажиров с экипажем самого корабля. Конечно, это случилось не сразу. Еще первые несколько поколений лелеяли надежды на спасение. Но планета без названияпланета, о которой все забылине поощряла таких надежд.
Сорок поколений спустя об «Икаре» уже не помнил никто. Обломки спасательных шлюпок давно укрыли заросли бурно растущих грибов. Люди забыли не только о корабле своих предков, но и почти обо всем, что те принесли с собой в этот мир: об использовании металлов, существовании огня и даже о том, что существует свет. Они жили на территории низменности, глубоко под вечным покровом облаков, в среде, представлявшей собой бесконечно свирепый, роящийся кошмар. И люди превратились в дикарей.
Даже хуже, чем в дикарей, потому что напрочь забыли историю человечества.
Глава 1. Безумная планета
ВСЮ СВОЮ ЖИЗНЬлет двадцатьБарл никогда не интересовался тем, что думает дед об окружающей среде. Преждевременная кончина деда запомнилась парню чередой слабеющих криков, пока того уносил на полной скорости паук.
С тех пор Барл почти никогда не вспоминал о деде. И, конечно, никогда не задавался вопросом, о чем думал его прадед, а тот, в свою очередь, наверняка понятия не имел, о чем размышлял пра-пра (и еще много раз «пра») дед, когда спасательная шлюпка с «Икара» опустилась на планету. Парень слыхом не слыхивал об «Икаре». Он вообще мало о чем размышлял, а если уж думал, то главным образом о том, как избежать очередной грозящей ему опасности. А когда ужас не сжимал его своими когтями, лучше было вообще ни о чем не думать, потому что, кроме ужаса, и думать-то особо не о чем.
Сейчас Барл осторожно ступал по коричневому ковру из грибков, крадучись подбираясь к потоку, известному ему как «вода», поскольку никакой иной воды племя и вовсе не знало. Высокие, гораздо вышел него, почти в три человеческих роста, поганки скрывали из вида серое небо. За толстые ножки поганок цеплялись другие грибы-паразиты, а на них росли свои паразиты.
Барл являлся довольно-таки представительным потомком давно забытого экипажа «Икара». Единственный предмет одежды, завязанный на талии, был сделан из жесткой ткани крыла великой моли, ее убили члены их племени, как только та вылезла из кокона. Кожа парня не носила даже следов загара. За всю свою жизнь он никогда не видел солнца, хотя небо доводилось видеть частенько. Лишь иногда, как сейчас, его закрывали огромные грибы или гигантская капустапочти единственное зеленое растение, известное Барлу. Типичный пейзаж составляли фантастические бледные мхи и колоссальные чудовищные грибы различных форм.
Барл двинулся вперед. Несмотря на предосторожности, он все же разок коснулся плечом кремовой ножки поганки, от чего весь гриб затрясся. И тут же с зонтика на вершине пролился целый дождь тончайшего, почти неощутимого порошка. Как раз шел сезон, когда поганки рассеивали свои споры. Парню пришлось остановиться, чтобы очистить голову и плечи. Споры содержали смертельный яд.
В таких непосредственных вопросах, Барл, разумеется, разбирался уверенно и в подробностях. Но обо всем остальном он практически ничего не знал. Не знал, что можно использовать огонь, металлы, камень и даже древесину. Его речь представляла собой скудный набор из нескольких сотен звуков, не передающих никаких абстракций и ничего другого, кроме простых, конкретных понятий. Парень ничего не знал о древесине, потому что на территории, населенной его племенем, не встречалось лесов. Они жили в низменности. Деревья тут не росли. Даже травы и древовидные папоротники не могли конкурировать с грибамипоганками и их сородичами. Почва низин состояла из ржаво-коричневых грибков и дрожжей, поросших лесами поганок и целыми джунглями из разнообразных грибов. С лихорадочной энергичностью они вздымались к низкому, вечно покрытому облаками небу, а над ними порхали бабочки, такие же громадные, как сами поганкиогромная моль, и другие, процветающие на гниющих останках.
Единственными существами на планете, ползающими, бегающими или летающимине считая племени Барлабыли насекомые. Они жили здесь еще до людей и прекрасно приспособились к нестандартному развитию планеты. В этом мире условия для развития насекомых оказались необычайно благоприятными. А из-за неограниченных запасов пищи они достигли поистине гигантской величины. С увеличением роста повышалась и способность к выживанию, поэтому большие размеры начали передаваться по наследству. Кроме грибов, встречались отдельные, нестабильно развивающиеся виды растений, оставшиеся после «Ладреда». Например, гигантская капуста с листьями размером с паруса старинных кораблей, на ней кормились и росли личинки и гусеницы, чтобы потом закачаться в крепких коконах и заснуть, дожидаясь метаморфоза. Мельчайшие земные мотыльки росли здесь до тех пор, пока их крылья не достигали нескольких футов в размахе, а некоторые, типа императорской моли, простирали фиолетовые крылья на целые ярды. Человек мог бы прекрасно жить в тени крыла великой моли.
Барл как раз был одет в бесхитростный материал из крыла одной из них. Моль и гигантские бабочки не представляли опасности для людей. Иногда соплеменники Барла наталкивались на кокон, собиравшийся открыться, и если смели, то робко ждали возле него, пока находящееся внутри существо не проснется, не пробьет свою скорлупу и не вылезет на свет.