Но я хочу прочесть дальше! Ведь все считают, что там бессмыслица!
Вадим. Док твёрдо, но осторожно снял шлем с его головы. Пожалуйста, успокойтесь. Я понимаю, как вы взволнованы сейчас. Мы ещё вернёмся к манускрипту, но сейчас вашей голове нужен отдых. Тест мы продолжим в другой раз. Нельзя перенапрягать собственный мозг, последствия могут быть печальными.
Вадим кивнул, с трудом подавляя импульс отобрать шлем и продолжить чтение.
Простите, Док.
Не за что извиняться. Прекрасно вас понимаю, это чувство редко когда удаётся пережить дважды. Сейчас тонизирующий напиток, послушать приятную музыку, рекомендую что-нибудь классическое, неторопливое. И посидеть без дела, просто слушать музыку.
Когда они выходили из музыкальной комнаты, в коридоре столкнулись нос к носу с Шефом и Травматургом.
Первичный тест завершён, Шеф. Док не смутился. Нулевая стимуляция Л-2 до Л-4, принудительная первого рода выше Л-9. Подробности будут в отчёте. Вадим прочёл одиннадцатый слой рукописи Войнича практически с листа.
Одиннадцатый? не понял Вадим. Док жестом дал понять потом, подробности потом.
Впечатляет. Шеф пожал Вадиму руку. У нас давно не было специалистов с таким начальным потенциалом. Док, прошу следовать с нами. Вадим, вы можете подождать
Я уже отправил заказ в столовую, вставил Док. Подойду туда минут через
Пятнадцать-двадцать, закончил Шеф. Вместе подойдём, мне тоже нужно будет побеседовать с господином Плетнёвым. Приятного отдыха!
«Одиннадцатый слой»? О чём он? Что за слои? Вадим почесал в затылке, и направился в столовую. Успокоиться удавалось с трудом, всё ещё хотелось сорваться, выпросить шлем, вернуться к манускрипту Войнича, и читать, читать, читать
* * *
Зачем вы меня усыпили? поинтересовалась Галина Петренко. Ставите на мне опыты?
Заботились о вашей безопасности. Вы подверглись опасному для мозга воздействию, ряд тестов можно сделать, только пока вы спите. От лица службы приношу извинения за возможные неудобства.
Галина усмехнулась.
Вас сопроводят домой. Вот эти люди, Колосов показал фото, всегда будут поблизости. Вот тревожный номер. Если потребуется выходить на улицу обязательно вначале позвоните. Речь идёт о вашей безопасности.
Галина кивнула, но во взгляде явно читалось, что она не верит ни единому слову.
И долго мне так жить, под присмотром?
Двое суток. Потом мы свяжемся с вами. Есть ли у вас планы на ближайшие два дня?
Были планы. Записи в загсе не сохранились, их также успели вымарать оттуда, но свадьба должна была быть послезавтра.
Галина покачала головой. «Не уверена, подумал Колосов. Стёртую память сейчас заполняет импровизация. Мозг не может мириться с лакуной, и там сейчас возникает ложное знание».
Отпустите меня, она посмотрела на Колосова, вытерла появившиеся в уголках глаз слёзы. Вы услышали всё, что хотели. Я ничего больше не знаю, отпустите!
Вот ваш пропуск. Пожалуйста, не старайтесь уйти от наших людей. Мы, в самом деле, считаем, что вам может грозить опасность.
Галина кивнула. «Да, я с чем угодно соглашусь, говорил её взгляд, только оставьте же меня в покое!».
Дима. Агата вышла на связь, как только Петренко проводили прочь из комнаты. Ей бы к невропатологу. При таком масштабном удалении памяти возможен реактивный психоз. Она живёт одна, у родителей отдельные квартиры. Понимаешь? Помочь будет некому.
Прекрасно понимаю. Сейчас обсудим с Михаилом. Извини, вызывают по другому каналу. Да, лейтенант?
Кое-что нашёл, товарищ полковник. Вам лучше взглянуть своими глазами.
Колосов дал отбой, отправил Агате на экран воздушный поцелуй и закончил видеомост. Архипов зря звать не станет.
Когда Колосов вошёл в лабораторию, там уже был Панкратов, Зеленцов и прочие специалисты из Новосибирска.
Смотрите. Архипов подошёл к стенду, на котором теперь красовались снятые дверцы с холодильных ячеек из морга в Засолье. Это дверца ячейки номер три. Материал отличается по составу от материала других ячеек. В других нержавеющая сталь. Здесь же жаропрочный сплав на основе никеля и хрома. Близок к нашему ЭИ-652, но произведён за рубежом, рабочая температура до 1100 градусов.
Не криво, покачал головой Панкратов. И зачем в морге жаропрочный сплав?
Из такого же материала сделана одна из дверец внутри бункера, в особняке Тормышева, добавил Архипов. Дверцы остальных ячеек также сделаны из нержавейки.
Возможно, надпись указывала на дверцу, а не на ячейку. Колосов почесал в затылке. Отличная работа, лейтенант. Сидите, сидите. Это уже зацепка. Свяжитесь с майором Колосовой, пусть загрузит в «Аргус» соответствующие данные. Будем искать связь. Что с банковской картой?
Карточка пострадала после ЭМИ, но могу сказать, скорее всего, она подлинная. Пальцев нет, биологических следов нет.
Специально подбросили, хмыкнул Панкратов. Детский сад.
Продолжайте, лейтенант. Капитан, повернулся Колосов к Зеленцову. Что с Груздевой?
Кататонический ступор, мутизм. Она в сознании, но ни на что не реагирует.
Понятно. Добудьте все записи о ней из медицинских учреждений, где она наблюдается, завтра с утра подходите с докладом. Если состояние изменится, вызывайте немедленно. Что с остальными?
Абстинентный синдром. По проявлениям как у морфинистов. Проводим соответствующее лечение.
Колосов кивнул.
Отлично, держите в курсе. Миша, идём пока, поговорим. Нужно присмотреть за Петренко
* * *
Сожалею, что вынужден снова отложить разговор, развёл руками Шеф. У нас сейчас кризис. Буду краток. Вам предлагается провести остаток карантина на этой базе. Господин Маркус вы его знаете под оперативным псевдонимом «Док» проведёт оставшиеся тесты и уточнит вашу специализацию. После этого мы направим вас на соответствующие курсы, для развития и тренировки способностей. Лингвисты нам очень нужны, господин Плетнёв. Я оставляю вот эту папку, ознакомьтесь. Там ваша легенда, необходимые документы. Вопросы?
Скажите, ваше учреждение
Мы говорим «Контора», улыбнулся Шеф. Собственного названия как такового нет.
Скажите, это правда, что Контора работает на США?
Контора не находится ни под чьей конкретной юрисдикцией, поправил Шеф. Наши действия иногда совпадают с политикой властей США, иногда с политикой других стран и политических блоков. У нас есть контакты в правительственных кругах многих стран, но мы не работаем ни на кого конкретно.
Понятно. И ещё мне кажется, или вы говорите по-русски?
Нет, по-английски. Полагаю, вам ещё не рассказали про лингву? Понятно, не успели. Попросите господина Маркуса или господина Смита, они пояснят. Ещё вопросы?
Вадим покачал головой.
Рад видеть вас в хорошем расположении духа. Будут вопросы, конфликты, что-то ещё отправляйте запрос незамедлительно. Удачного вечера! И Шеф исчез.
То есть буквально. Был и не стало. И никаких спецэффектов. Вадим как стоял, так и сел. Хорошо, на стул, а не мимо.
Видимо, торопится, пояснил вошедший в столовую Травматург. Есть уже хочу сил нет. Составишь компанию? Минутку! Он поднёс к уху мобильник. Профессор, трофейный сервер пока не включай. Камера занята, как освобожу, сам подойду, понаблюдаем. Нет, ужинаем. Присоединяйся!
День 41. Гражданин Гадюкин
Вадим проснулся, и подумал: «Это сегодня. Тот самый день. Вроде бы уже почти полтора года живём вместе, но всё равно и надо успеть позвонить на кафедру, проследить, чтобы Антипов заменил на занятиях».
Он открыл глаза и всё вспомнил. И стало ясно, что не нужно никому звонить. Нет занятий на сегодня, никакой свадьбы не будет, да и Галка его уже не знает. Всё это в прошлом.
Накатило чёрной волной. Он едва сумел всплыть и понял, что стоит в санблоке своего номера, хватая ртом воздух ни дать ни взять рыба словно там, в доме у Кыси. Вадим поднял голову, встретился взглядом со своим отражением и увидел, что она стоит за спиной. Тот облик, которым встретила его. Вадим стремительно обернулся никого.
На часах было два с хвостиком после полуночи. И спать не хотелось, он лежал, ворочался, да так и не уснул. А мысли приходили одна неприятнее другой. Прошла эйфория, восторг от встречи с героями любимых книг. Но теперь-то что? Жизнь не книга, её не получится закрыть на произвольном месте и начать, буквально с чистого листа. Ну не совсем с чистого, его память и опыт остались. Но как, чёрт побери, Контора удалила все следы его, Вадима Плетнёва, существования? Неужели все до единого человека, хотя бы раз его знавшие, уже и не помнят? А бумаги, документы, личные вещи, научные работы, наконец? Он заглянул в папку, которую оставил Шеф. Там оказались шаблоны, «рыбы», документов. Новые имя и фамилию можно выбрать самому, а можно и в папке настоятельно рекомендуют поручить это специалистам. А как было с остальными? Если в книгах их ложная история, что было на самом деле?
Вопросов возникало всё больше. Ответов больше не становилось. В какой-то момент Вадим отчётливо понял, что не готов вот так, всё забросить, начать с чистого листа. И Галка не шла из головы. Как она там? Ведь она одна теперь! Вот дёрнула же нелёгкая войти в то злосчастное кафе!
Стоп.
А может, попытаться разобраться, что за нелёгкая дёрнула? Для начала надо припомнить всё от момента пробуждения, и до первого провала в памяти, когда, вконец вымотанный постоянным бегом, он упал в том самом подземном коридоре, и уснул. Память, помогай!
* * *
Агата, что-то случилось? Колосов и сам не заметил, как задремал. Сказывалась разница часовых поясов.
Дима, как полное имя Петренко? Невесты Плетнёва?
Галина Анатольевна Петренко.
Агата покивала.
А теперь послушай начало записи первого допроса.
Остатки сна слетели с Колосова, как только он услышал. «Больше вопросов нет, Галина Васильевна».
Что за
Агата улыбнулась уголками губ.
Думаю, черти в данном случае ни при чём. У меня на руках копии документов. Примерно за полчаса до второго допроса во всех документах, которые я получала по Петренко, отчество стало другим. Я бы на вашем месте проверила все изъятые у неё и в квартире Плетнёва документы. И поговорила с её родителями.
Да, всё понял. Уже и отправлять некого, все свои при деле.
Не доверяешь московским?
Всё проще, костюмов больше нет, новые будут через пять часов. Но ты права, надо разбираться. Пришли мне копии всех документов по Петренко. Спасибо! Сама отдохнуть не забудь!
Агата кивнула, улыбнулась и отключила видео. Час от часу не легче.
Михаил. Панкратов не сразу ответил на вызов. Это понятно, тоже пытается выспаться. Дело срочное. Нужно поговорить со всеми, кто работает над нашим делом, а также со всеми фигурантами и их родственниками. Пусть спросят, как полное имя Петренко.
А что тут думать? Галина Ана
Миша, это серьёзно. Не спорь, а посмотри последние двадцать секунд её первого допроса.
Пауза. И вскоре:
Твою ж дивизию!
Именно. Не намекать, не упоминать самим. Просто расспросить. В банке вчера кто-нибудь появлялся?
Будешь смеяться нет. Мы каждый час снимаем все записи по Петренко и Плетнёву, пока всё чисто, никто не пробовал покопаться.
Ясно. Бери всех здешних, кто производит хорошее впечатление, и пусть расспросят. Я знаю, что пять утра. Я уже тоже не сплю, давай пока по кофе, заодно детали обговорим.
* * *
Как дела у новобранца? поинтересовался Профессор. Тут все привыкли вставать ни свет, ни заря, в пять утра по Гринвичу все уже проснулись, а в шесть уже приступили к работе. Вадима, тем не менее, на завтраке не было, он сказал, что уже позавтракал. «Рановато что-то, подумал Док, ну да ладно. Ещё к часовому поясу не адаптировался».
Кризис смысла жизни, пояснил Док. У всех такое происходит, как только проходит эйфория оттого, что сумел выжить. Проходит легче, чем ожидалось. В смысле здоровья всё в норме. Что может быть не в норме после «панацеи», хотел добавить он, но не добавил.
Вызови пару стажёров присмотреть, распорядился Профессор. И в шесть тридцать на совещание, есть уже данные, будет видеомост с кризисным центром. Он что-нибудь о Кыси говорил? По горячим впечатлениям?
Да. Отметил, что Кысь очень точно воспроизводила мимику и выражение лица его невесты. А когда он подумал, что Галина его ищет и беспокоится, Кысь в облике Галины отрицательно покачала головой.
Профессор на пару секунд задумался.
Это интересно, спасибо. Что-нибудь ещё?
Спросил, если Кысь действительно не с Земли, как Контора стала ей настолько доверять, что профилактика стала штатной процедурой.
Правильные вопросы задаёт. Лицо Профессора непроницаемое, но тон выдаёт, что он в восторге от новичка. Понял, спасибо. Не забудь Лаки напомнить, она уже два раза опаздывала на совещания.
«Мне напоминать не нужно», Лаки, проходя мимо столовой, на секунду задержалась в дверях и помахала остальным.
А подслушивать мысли некрасиво! напомнил Профессор.
Тогда не думай, предложила Лаки, как все люди голосом. Дэн, Вадим о чём-то крепко задумался. Пришлось потормошить, чтобы меня заметил. Сказал, что увлёкся чтением, но это неправда. Что-то ещё.
«Золотой сон»? тут же уточнил Профессор. Как не вовремя. Ладно, наклей на него монитор, только так, чтобы он о нём знал, и вызови уже стажёров. Всё, я у себя.
* * *
Галина Петренко проснулась почти на два часа раньше обычного и уселась в постели. Что-то было не так с окружающим миром.
Что-то важное должно было случиться не то сегодня, не то завтра. Или не должно было? Почему вдруг странный интерес со стороны спецслужб? Неизвестный парень, фото с которым ей показали. И главный вопрос вертелся в голове: «Почему нет никаких планов на сегодня?». Обычно она планировала множество мелких дел и вела копию этого в приложении-календаре, на смартфоне. Очень удобно, наклейки на холодильнике и всё такое удобны, но с собой их не возьмёшь и в пути не сверишься. А тут огромное пустое пространство в календаре! Ни единого события!
И почему в спальне стоит двуспальная кровать, а вещей в шкафах в той же спальне как-то не очень много? Такое чувство, что их туда раза в три больше войдёт. А шкафы новые, их недавно меняли. Когда именно меняли? По какому поводу, и куда делась её привычная с детства кровать? Даже родителям позвонила и те, обычно наблюдавшие за каждым моментом её жизни, также не сумели ответить.
А в МГУ, куда она пошла после завтрака, обнаружилась новая странность, люди как будто о чём-то крепко задумывались перед тем, как с ней поговорить. Эта пауза уже не повторялась, но не заметить её невозможно. «Что-то не так, в который раз подумала Галина. Почему у меня нет никаких планов на ближайшие три-четыре месяца? Пытаюсь вспомнить и ничего». И секретарь кафедры спросила: «А вы разве не в отпуск собираетесь?» Но самое странное, что когда Галина, минут пять спустя, поинтересовалась, о каком отпуске речь, секретарь уверяла, что ни о чём таком не спрашивала. Чертовщина какая-то!
Всё настолько валилось из рук, что после обеда научный руководитель отпустил её домой. Поинтересовался даже, не случилось ли чего дома. И что ответить, кроме «не знаю»? Галина, чувствуя, что попала в неприятный, непрекращающийся сон, брела домой, и где-то возле самого дома ей померещилось, что на тротуаре стоит, глядя на неё, та самая девушка, сотрудница ФСБ, которая говорила с ней в аэропорту. Галина даже глаза протёрла, но никого нет! А ей так отчётливо казалось, что она стояла и смотрела на неё.
И ещё эта непонятная «защита», о которой говорил тот полковник, Колосов. Вот тоже выдумали! Шпионские страсти какие-то! Галина поднялась к себе в квартиру, и поняла там, что не знает, чем заняться. Совершенно. Нет планов, нет идей, как будто часть жизни куда-то делась и никак не напоминает о себе. Что случилось?
Галина минут пять сидела, глядя на экран компьютера, и выключила его. Нет сил ни над чем работать, хотя вроде бы нормально выспалась. И, подумав, набрала телефон регистратуры клиники. Никогда такого не случалось, а пить таблетки «от плохого настроения» не наш путь.