Док покосился на официанта, который сменил ему стакан.
Стереотипные движения характерны для кататонии,подтвердил он.Это происходит из-за подавления или нарушения двигательной деятельности. В большинстве случаев больные будто возвращаются в детство.
Она танцует весь день, да, Клокер?спросил парень, которого все звали Нефтяной Карман, он был родом из Оклахомы, настоящий индеец чероки; имея доход от нескольких скважин, он славился своим шоу неоседланных ангелочков. Держа стакан текилы в одной руке, дольку лимона с солью в другой, он поинтересовался:И все еще хорошо танцует?
В том-то и дело,ответил Клокер.Она выполняет эти танцевальные шаги, как на репетиции, по десять, а то и по пятнадцать часов кряду. И при этом разговаривает, как будто дает уроки какому-то ребенку, который не может выполнять их правильно. Как будто вспоминает, как сама учила танцы, когда была малышкой.
Зажигательной малышкой,довольно подметил Арнольд Уилсон Уайл,Зельда такая же гениальная самоучка, как Хейфец, игравший на свадьбах.
А я до сих пор не отказался бы взять ее в свое шоу,проворчал Нефтяной Карман,У нее талия, как у пчелки. И лучшей танцовщицы не сыскать.
Тебе придется долго ждать, несмотря на то, что рассказывает наш молодой друг,подметил Док, сочувствуя Клокеру.Продолжай, старина.
Клокер начал раскладывать свои листки. Для этого потребовался целиком стол. Пришлось убирать выпивку. Проще всех было Ловкачу Сэму, он поставил свое пиво на пол, так что мог легко до него дотянуться ногой.
Здесь все, что я получил из разных источников, лично или по почте,сказал Клокер.Я обращался в разные места, говорил с врачами и пациентами, здесь у нас, и переписывался с теми лечебницами, куда не мог попасть лично. Я решил свести всю информацию воедино и составил что-то вроде списка фаворитов.
Баттонхол снова потянул Дока за лацкан.
Это же все ненаучно, я полагаю?с вызовом спросил он.
Дурная работа,согласился Док, терпеливо снося выходки Баттонхола.Это все было сделано еще полвека назад. Но давайте послушаем человека.
ВО-ПЕРВЫХ,начал Клокер,сумасшедших мужчин всегда больше, чем женщин.
У женщин по своей природе более устойчивая психика, возможно, потому что у них более стабильный наследственный фактор,пояснил Док.
Далее. Шансов чокнуться у интеллектуала гораздо больше, чем у какого-нибудь тупоголового работяги.
Интеллектуальная деятельность усиливает вероятность конфликта в психике.
Безумие реже встречается в сельской местности, чем в городах, и практически отсутствует у дикарей. Я имею в виду настоящих дикарей,Клокер повернулся к Ловкачу Сэму,а не отдельных уличных коммерсантов.
Намек понял,кивнул тот.
Сложная цивилизация создает основу для психической нестабильности,возразил Док.
Когда кататоники выходят из своего состояния, они многого не помнят, а порой, вообще ничего,продолжал выкладывать Клокер, глядя на свои графики.
Док пьяно мотнул косматой седой головой:
Защитная амнезия.
Я видел сотни таких умственных калек. Они постоянно чем-то заняты, как одержимые, все время, даже если от них ничего не требуется, но они не вели себя так раньше, когда были обычными людьми.
Разумеется. Дело в чрезмерной концентрации психической энергии.
И они не получают за эту работу ни одного дерьмового цента!..
ДОК отставил наполовину опустошенный стакан.
Не понял.
Я же говорю, они работают как лошади,сказал Клокер.А между тем, любой, кто чем-то занят, должен быть уверен в том, что его труд будет вознагражден. Не обязательно это должны быть деньги, хотя для Зельды это был единственный вид оплаты, когда она работала. Верно, Арнольд?
Ну, да,с удивлением отреагировал Арнольд Уилсон Уайл.Я как-то не думал о таких вещах. Но Зельда, танцующая по десять-пятнадцать часов в день, и задаромэто не Зельда.
Если хотите знать, ей нравится ее занятие,заявил Клокер.То же самое я наблюдал и у других кататоников. И что они с этого имеют?
Обескураженный Док совсем отодвинул выпивку, будто перед ним встала неразрешимая медицинская загадка.
Я вообще не понимаю, к чему ты клонишь?
Насчет других не скажу, но я хорошо знаю Зельду,снова оживился Арнольд Уилсон Уайл,Если кто и заслуживает вознаграждения, так это она. И если Клокер говорит, что то же самое с другими, я верю ему на слово. Чего им даром пыжиться, если им не платят?
Они вполне удовлетворены той эмоциональной разрядкой, которую получают,пытался втолковать им Док.
Кто, Зельда?вспыхнул Клокер.Если бы ты предложил ей такую сделку, бьюсь об заклад, она бы умерла от смеха.
Я как-то предлагал ей ведущую роль,проворчал Нефтяной Карман.Хотел организовать для нее отдельное шоу, сделал бы всевозможную рекламу. А она мне говорит: чем тратить деньги на всякую ерунду, лучше мне их отдай. Не, Зельда не умеет просчитывать удачные ходы.
Док Хокинс привлек внимание официанта, показав ему пять пальцев, вместо трех, как обычно.
Давайте не будем препираться. Продолжай,сказал он Клокеру.
КЛОКЕР снова посмотрел на свои расчеты.
Я старался ничего не упустить, даже самой мелочи. Это как бег с препятствиями, только я сам был вместо лошади. И я пришел к выводу, что все эти бедолаги главным образом занимаются тем, чем занимались и раньше, зарабатывая себе на жизнь: рисуют картины, продают обувь, проводят лабораторные эксперименты, шьют одежду, танцуют, как Зельда. Часами. Только в воздухе!
В воздухе?вмешался Ловкач Сэм.Летают, что ли?
Воображаемые действия,пояснил ему Док.У них ничего нет в руках. Одни только галлюцинации. Мнимые видения.
Типа языка глухонемых?предположил Нефтяной Карман.
Не торопись, Вождь,сказал Клокер, успевая прежде, чем Док Хокинс попытался бы отвергнуть прозвучавшую мысль.Ответ находится прямо перед носом. Вот Баттонхол говорит, что у меня чутье на скачки. Он прав. Я собираю ту информацию, что дают мне сборщики ставок, и просчитываю все вероятности. Точно так же и здесь,он ткнул пальцем в графики,у всех этих горемык есть что-то общее. Не их возраст, не работа, не пол, или то, какая у них, извините, половая ориентация. Тут другое. Они преподают!
Озадаченный Баттонхол, продолжая держать Дока за лацкан, будто отрезвел на секунду и немного ослабил хватку. Ловкач Сэм большим пальцем ноги задумчиво почесал затылок.
Преподают?спросил он.Кому, Клокер? Ты же сказал, что их держат в одиночках.
Да, держат. И я не знаю, кому именно они преподают. Но я пытаюсь это выяснить.
Док воинственно отпихнул листы с графиками, чтобы освободить место для своих крепких локтей. Он наклонился вперед и с негодованием уставился на Клокера.
Твоя теория достойна воскресного приложения к газетенке, для которой я пишу. Не все кататоники чем-то одержимо заняты, как ты это называешь. А что ты скажешь о тех, кто впадает в ступор и стоит неподвижно, или о тех, кто бревном лежит в кровати?
Я думаю, ты сам легко сможешь это объяснить,парировал Клокер.Попробуй как-нибудь, как это сделал я. Это именно занятия, говорю вам!
Он свернул бумаги и спрятал их обратно во внутренний карман своего костюма. Мука тоски и одиночества вновь овладела им.
Я чертовски скучаю по ней. Я собираюсь спасти ее, Док. Неужели ты не понимаешь?
Док Хокинс, немного смягчившись, водрузил свою тяжелую руку на плечо Клокера.
Конечно, понимаю, мой мальчик. Но на что ты рассчитываешь, если даже врачи не могут ничего поделать?
Но как же Зельда? Она делала первые шаги в танцах, когда ей было, возможно, лет пять, и она только пошла в танцевальную школу.
Вероятно, эти движения имеют для нее символическое значение,сказал Док, не скрывая сожаления.Я считаю, что в ее душе произошел какой-то внутренний надлом, что-то вроде неосознанного протеста ее психики.
Такое впечатление, что она может делать эти движения даже с завязанными глазами, даже на коленях, если ей связать ноги,не слушая, упрямо гнул свое Клокер.Но они как будто не понимают ее.
Он высвободил Дока от хватки Баттонхола и обнял обоих.
Я говорю вам, она именно преподает, будто пытается что-то втолковать какому-то болвану, который никак не может научиться.
Да кому она может преподавать?фыркнул Док.Психиатрам? Медсестрам? А может, тебе? Ну, сам подумай, Клокер, она выполняет эти движения, но ведь ей все равно, одна она или нет? Да она и не может знать, есть ли кто-то рядом. Разве это не так?
Да, так,с неохотой кивнул Клокер,Вот это меня и убивает.
Нефтяной Карман проворчал недовольно:
Белые люди не верят в духов. А индейцы верят. Возможно, Зельда говорит с духами.
Я думал об этом,признался Клокер, с горечью глядя на лицо краснокожего друга.Духиэто я могу понять. Призраки. Привидения. Но, если Зельда и другие кататоники учат призраков, то эти призракисамые отъявленные тупицы на свете. Они заставляют ее и остальных бесконечно повторять свои движения, или шить, или продавать обувь, снова и снова. Если бы у них была хоть чуточка мозгов, они бы научились всему в мгновение ока.
Может, они такие же поддатые, как мы, и не въезжают?предположил Нефтяной Карман, с воодушевлением отнесшийся к тому, что его гипотеза близка Клокеру.
Может быть,посмотрел на него Клокер с некоторой убежденностью.Если мы не видим их, так может быть, им тоже нужно постараться, чтобы увидеть или понять нас.
Нефтяной Карман заинтересованно придвинул ближе свой стул.
Одна старая скво по имени Сухая Земля Без Дождейто, что вы называете «старая дева»,все время слышит духов. Она постоянно передает нам, что они говорят. Но никто не слушает.
Почему это?полюбопытствовал Клокер.
Она глухая, слепая. Не слышит гром. Ей хоть под ухо стреляй. Спрашивается, как она может видеть и слышать духов? А ведь только и делает, что бубнит, бубнит, бубнит, как заведенная.
Клокер, задумавшись, нахмурился.
Кататоники не видят и не слышат нас, но они уверены, как ты говоришь, будто с кем-то общаются.
Док Хокинс поднялся, немного покачиваясь на ногах, и положил деньги на поднос.
Я хотел посоветоваться с тобой, Клокер,недовольно сказал он,насчет ближайших скачек. У меня после лечения еще осталось немного денег, и я хотел разумно ими распорядиться. Но я вижу, что у тебя от переживаний поехала крыша. После того, что ты тут наплел, я прежде крепко подумаю, чем рискнуть хотя бы десятью центами и просить твоего совета.
Я и не ждал, что ты поверишь мне,с отчаянием ответил Клокер.На вас, докторишек, лучше не рассчитывать.
А я ничего не имею против твоих гаданий с психами,объявил Арнольд Уилсон Уайл,но мне больше нравится твое умение вычислить победителя еще перед стартом. Ну, так как насчет подсказки с хорошей лошадкой, если, конечно, есть подходящий вариант.
Извини, я был слишком занят, пытался помочь Зельде,ответил Клокер.
Друзья начали расходиться. Док Хокинс только ненадолго задержался в баре, прихватив еще бутылочку с собойпромыть мозги, перед тем как засесть за свои заброшенные газетные колонки.
Ловкач Сэм ловко напяливал ботинки, тоже собираясь уходить.
Да брось ты это все, Клокер. Я не спорю, ты ученый малый
Это я сказал,напомнил о себе Баттонхол. Он схватил Ловкача Сэма за ворот, чтобы подняться со стула.Если кто и знает, что такое верный прыг-скок, так это Клокер.
Нефтяной Карман, пьяно щурясь, проводил их обоих взглядом.
Врачи уверены, что духов нет,сказал он.Я заболел в резервации и пошел к доктору. Он дал мне лекарство. Мне стало еще хуже. Шаман видит, что злые духи делают меня больным. Достает свой бубен. Танцует. Злые духи уходят. Я поправляюсь.
Я уже не знаю, черт возьми, что думать,с неохотой признался Клокер.Если бы это помогло Зельде, я перерезал бы себе горло, сам бы стал призраком и заставил бы всех этих духов освободить ее.
Если ты призрак, а она жива, не слишком-то удобно заниматься любовью.
Тогда что мне делать? Нанять посредника?
Выписать шамана из Резервации. Он изгонит злых духов.
Клокер оттолкнулся от стола.
Может, я и поступлю так, если не придумаю что-то более стоящее, чем вызывать сюда колдуна из самой Оклахомы.
Вернешь Зельду, я оплачу расходы и сделаю ей шоу.
Ты слишком добр, старина, не надо никаких шаманов. Сначала я попробую сам.
ВЕРНУВШИСЬ в гостиничный номер, и с нетерпением ожидая следующего утра, когда он снова сможет навестить Зельду, Клокер ни о чем другом не мог и думать. Несмотря на то, что он уже неделями не занимался своим вестником, изучая кататоников, Клокер интуитивно чувствовал, что эти старания не должны пропасть даром.
Большую часть ночи он провел, расхаживая по комнате и дымя напропалую, стараясь не смотреть на баночки и расчески, лежавшие на столике с зеркалом. Но все здесь напоминало о ней: случайно не замеченные на полу булавки, нейлоновые чулки, оставшиеся на перекладине душа, тюбик ее зубной пасты. Он спрятал духи в комод, но запах как будто преследовал его, и создавалось впечатление, что Зельда незримо находится рядом.
Как только взошло солнце, он поспешил на улицу и взял такси. Ему следовало явиться в приемные часы, но он не мог вынести томительного ожидания. Только находясь с нею в одном зданиипочти рядомКлокер чувствовал себя более-менее сносно.
Когда ему, наконец, разрешили войти в комнату Зельды, он сел в углу, молча наблюдая, ловя каждый ее жест и оброненное слово. Ее движения, несмотря на их раздражающее примитивное однообразие, стоили того, чтобы не сводить с нее глаз: у Зельды были шикарные черные волосы, ниспадавшие до покатых плеч, большие голубые глаза, чувственные пухлые губы и изумительная фигура. Ее одаренное от природы красотой тело, казалось, излучает страсть, однако взгляд оставался безучастно далеким.
Клокер терпел, сколько мог, наконец, не выдержал:
Черт побери, Зельда, да сколько времени им нужно, чтобы выучить эти движения?
Она не отвечала. Не видела, не слышала, не чувствовала его. Даже когда он поцеловал ее в шею, в ее любимое место, она не отдернулась, внезапно испугавшись щекотки, как это всегда бывало.
Он вынул портативный фонограф, с которым ему разрешили пройти к ней. Словно на что-то надеясь, включил три ее любимых мелодии: фрагмент балета, ритмичный танец и ее самый любимый мотив, с которым она чаще всего выступала на сцене. Но ни одна композиция не привлекла ее внимания.
Легче достучаться до мертвеца,с тоской пробормотал Клокер.
Он потряс Зельду. Но, даже потеряв равновесие, она бы продолжала выстукивать ногами простейший ритм.
Послушай, малышка,сказал он. Его голос звучал напряженно и сердито.Я не знаю, кто заставляет тебя все это делать, но скажи им: если они завладели тобой, то пусть заберут и меня тоже.
Независимо от того, чего он ждал, призрачные фигуры не явились на этот призыв, и сквозняк замогильного холода ни откуда не подул. Ничего не случилось. Она продолжала двигаться: раз-два-три, раз-два-три.
Он сел на ее кровать. Возможно «они» выбирали людей так же, как он выбирал лошадей, с той лишь разницей, что он выбирал, чтобы выиграть, а «они»чтобы наблюдать.
Наблюдать? Ну, да. Зельда, вероятно показывала «им», как танцевать, и обучала их азам шоу-бизнеса. «Они», видно, выбрали ее специально, поскольку знали, что никто не сможет отдать всего себя с такой преданностью делу, как Зельда.
У КЛОКЕРА сложился план, о котором он не стал рассказывать Доку, потому что это была совершенно безумная затея. Но, во всяком случае, он на нее очень рассчитывал. Недели без жены казались ему адом одиночества, но не для Зельды, она, вероятно, даже не подозревала о его ужасной потере. Он готов был согласился, что план его безумен, но других вариантов попросту не видел. Существовал лишь один способ установить, кто управлял ею, и чего «они» добиваются. Впрочем, Клокер не знал, чем это ему поможет, кроме того, существовала вероятность, что его застукают, но в данную минуту это его беспокоило меньше всего.
Главный замысел состоял в том, чтобы заинтересовать «их» теми знаниями, в которых он хорошо разбирался: чтобы они захотели узнать от него как можно больше о скачках и игре на тотализаторе. После этого Ну, следует хотя бы с чего-то начать, а там уже видно будет.