Кейт Лаумер. Чума демонов. (Сборник)
Чума демонов. (Гончие ада)
Глава первая
Уже было десять минут первого, когда я заплатил за летающее такси, пригнулся под потоком воздуха, нагоняемого высокоскоростными винтами, защищенными решетками, с воем набравшими обороты, и посмотрел на обожженный солнцем, заметенный белой пылью шумный базар пустынного городавоенного лагеря Тамбулы, столицы республики свободного Алжира. Прилавки торговцев были завалены яркими тканями цвета созревших фруктов, расшитыми блестящей восточной золотой нитью и жемчугом; кроме того, на солнце сверкали полированные японские линзы, качественный шведский хромовый сплав, вручную лакированное дерево и хрупкий гонконгский пластик. Все это было окружено людьми, которые толкались, прогуливались, торговались громкими голосами, махали руками или просто стояли в клочках черной тени под навесами, расположенными по всей просторной площади. Я пробирался через толпу, окрикиваемый лавочниками, упрашиваемый ноющими бедняками и татуированными девицами, и подгоняемый службой охраны ООН, сопровождающей чиновников из десятка стран.
Потом я оказался на плохо мощеной улице с засыхающими королевскими пальмами, напротив недолговечных зданий такой же смешанной архитектуры, как и одежда людей, снующих вокруг меня. Сквозь гомон толпы пробивалась пронзительная арабская музыка, доносящаяся из похожих на пещеры жилищ, откуда пахло козами и карри, соперничающая с ревом музыкального грохота, «украшающего» трапезу за прозрачными, как роса, стеклами «Кафа», «Парижанина», «Валькирии», «Самовара», а также чикагских закусочных.
Я перешел на другую сторону улицы, уворачиваясь от обитых металлом колес повозок, запряженных волами, палящих выхлопных газов реактивных велосипедов, облаков пыли машин, едва успевая отфыркаться от одной вони, чтобы вдохнуть другую, еще более противную. Под трехметровой вывеской, гласящей «НОМЕРА АЛЬГАМБРЫ» на арабской вязи, монотонно гремела вращающаяся дверь, я подождал удобного момента и прошел через нее, попав во внезапный мрак и тишину. Я прошагал по пыльному, выложенному мозаикой полу, спустился на три ступеньки в еще более темную комнату с множеством безвкусно-ярких подушек и золотым орнаментом. Затем отмахнулся от метрового меню золотого и красного цветов, протянутого гаремной рабыней с приятными округлостями в короткой маечке и прозрачных шальварах. Я сел на стул у длинной стойки. Стодвадцатикилограммовый евнух с голым торсом, короткой саблей за поясом и тюрбаном на голове принял у меня заказ и поставил на полированную стойку из черного мрамора холодный стакан. За ширмой из позолоченных пальмовых ветвей небольшой ансамбль исполнял режущую ухо музыку.
Я сделал большой глоток и краем глаза заметил человека, как раз примостившегося на соседний табурет. Я осторожно повернул кольцо на указательном пальце левой руки, и в его зеркальной поверхности отразилось узкое, загорелое лицо с залысиной на лбу, заостренными белыми бровями, усами, как у кайзера Вильгельма и сатанинской улыбкой. Пара холодных голубых глаз встретилась в крошечном зеркале с моими.
К чему такой наряд, Феликс?тихо спросил я.Теперь ты путешествуешь в парике?
Его веки дернулись. У Феликса Северанса это равнялось удивленному возгласу. Затем он подмигнул мне, что служило аналогом фразы: «Нас может подслушивать враг».
Ну и ну, Джон Брэвэй, собственной персоной,сказал он своим высоким голосом.Тебя-то я точно не ожидал тут встретить...
Мы прошли через ритуал рукопожатия и «когда-я-видел-тебя-в-последний-раз», заказали еще по одному стакану, затем пересели за низкий столик. Феликс достал из кармана небольшое устройство, осмотрелся, чтобы удостовериться, что за нами никто не наблюдает, потом провел им по лампе на столе, по солонке, перечнице и пепельнице.
С Мартой все порядке,заговорил он.Малыша Херби немного зацепил китайский вирус, а Шарлотта сломала ключицу...
Говоря, Феликс продолжал вынюхивать жучки, как пес на охоте, поднял небольшую статуэтку в виде богини-лягушки и незаметно бросил ее в свой тяжелый чемодан.
Я слышал, ты собираешься разводить норок,не прекращая представление, сказал я.
Я передумал, Джонни.Феликс проверил поднос с пряностями.Слишком жестоко, черт побери, это станет плохим примером для маленького Ленни, Берты и остальных...Он закончил проверку, прервав болтовню на середине предложения, и спрятал детектор жучков.Ладно, Джонни,тихо сказал он.Мой драгоценный улавливатель носов, сунутых не в свое дело, говорит, что тут все чистоОн окинул меня быстрым взглядом, каким мог сосчитать количество жемчужин на шее вдовы, пока целовал ее руку.Спасибо, что пришел.
Я еще не разжирел, если это тебя так беспокоит,сказал я.А теперь кончай меня оценивать и скажи, к чему эта фальшивая борода. Я слышал, ты тут под прикрытием врача ООН.
Боюсь, майор де Салле привлек ненужное внимание,ухмыльнулся Феликс.Кажется, я нарушил правила безопасности. Мне сказали, что теперь я нахожусь под домашним арестом, а приставленный ко мне громила с пистолетом должен был в этом помочь. Я скинул его с хвоста в первом же темном переулке и исчез. Школьный учитель Браун снял дом де Салле после исчезновения последнего... но, будучи Брауном, я не полностью свободен в перемещениях. Вот тут на сцену выходишь ты.
Давай ближе к делу, Феликс. Ради чего я преодолел пятнадцать тысяч километров за тринадцать часов? Ты знаешь, чем я занимался?
Знаю,поднял руку он,Барнетт сказал мне, что ты провел семь месяцев в Боливии, изображая из себя сердитого ветерана нерегулярных войск Колонны. Прошу прощения и все такое...
Еще неделя, и я бы получил задание сопроводить партию подпольных донорских органов.
Замороженные почки подождут до следующего раза.Феликс одарил меня улыбкой Мефистофеля.У меня есть гораздо более интересное предложение.
Неопределенность меня нервирует. Давай, рассказывай, что у тебя.
Ладно. Начнем с ситуации в мире.
Я бы предпочел что-нибудь повеселее, например, рак.
До этого мы, возможно, тоже дойдем.Феликс подвинулся вперед, переходя к делу.Большую часть последнего столетия, Джон, мир находился в состоянии войны. Разумеется, никто не заявлял об этом в открытуюни одна из сторон не решилась применить ядерное оружие. Кроме «полицейских операций» или «перестроек режимов», вроде той возни, что сейчас происходит в Алжире, ничего не было. Но пока сверхдержавы точат когти в этих соревнованиях по стрельбе, они параллельно ищут оружие, которое могло бы дать одной стороне решительное преимущество. Но пока обе стороны зашли в тупик.
Ну,отодвинув кресло, сказал я,это было очень познавательно, Феликс. Спасибо, что просветил меня...
Он наклонился над столиком. В его глазах был радостный блеск, он походил на дьявола, собирающегося организовать барбекю.
Мы нашли это оружие, Джон.
Я снова сел в кресло.
Ладно, я слушаю.
Прекрасно. Так вот, всякие адские бомбы тут не причем. Ответ, разумеется, лежит в другом направлении. Толпы пехотинцев, убивающих друг другаэто не война, это хороший, здоровый спорт, способ сбросить совершенно естественное напряжение, которое в противном случае может вызвать серьезные проблемы. Но что, если пара дивизий пеших солдат вдруг станет неуязвимой? Невосприимчивой к атакам, смертоносной в нападении? Ваши уютные локальные войны станут разгромом для менее удачливой стороны, и весь баланс сил пойдет к чертям.
Как еще можно улучшить стрелковое оружие? Норвежская императорская винтовка весит два с половиной килограмма и выстреливает сотни бронебойных пуль за секунду. Она снабжена радаром и никогда не мажет...
Я говорю о кое-чем совершенно новом, Джон. Мы называем это ЛУКЛичный Усиливающий Костюм. За этими словами скрывается полная неуязвимость.
Я посмотрел, как Феликс выпил половину содержимого стакана, поставил его на стол и отклонился на спинку кресла с сомкнутыми в замок пальцами, ожидая мою реакцию. Я равнодушно кивнул.
Эта идея не нова,бросил я.Я и сам смотрел «Бэтмена и Робина».
Я говорю не про три-Дэ фильм, а про результат совместной работы протезистов, нейрохирургов и микроэлектроников. Представь сам, Джон! Усиленные электроникой органы чувств, зрение во всех диапазонах, искусственно ускоренные рефлексы, лазерное оружие, непосредственно управляемое мозгом, плюс, покрывающий все тело костюм из хромаллевой ткани с металлическими накладками на пальцах, голенях, ребрах и черепе, а также усиленная мускулатура из титановой ткани, приводимая в движение сервоприводами...
Ты забыл самостоятельно меняющиеся кальсоны с большой красной буквой «S». Знаешь, я никогда не понимал, почему Кларка Кента не арестуют за непристойное поведение.
Я сам приложил руку к разработке костюма,не обратив на меня внимания, продолжал Феликс.Могу тебе сказать, что у него огромный потенциал. Ты пока не понимаешь...
Но я бы очень хотел понять,перебил я.Особенно с учетом того, что моя многомесячная работа ушла коту под хвост.
Сейчас я дойду до этого,кивнул Феликс.Последние шесть месяцев я пробыл тут, в Тамбуле, изучая данные о ранах, полученных в бою, которые были нужны нам для дальнейшей разработки ЛУКа. И я узнал тревожный факт.Он указал на меня пальцем, чтобы акцентировать мое внимание.Число тех, кто пропадает без вести, равняется почти двадцати процентам общих потерь.
Всегда есть те, кто не хотят воевать и предпочитают уйти в самоволку.
Только не в пустыне, Джон. Я пошел дальше и взглянул на статистику пропадающих гражданских. Ежегодно в мире исчезает почти два миллиона людей. Разумеется, это не включает данные из Китая и Индии, где семьи радуются, если приходится кормить на пару ртов меньше. А Общество Американских Гробовщиков и Бальзамировщиков сообщает, что они хоронят недостаточно много людей...
Могу сказать, куда девается их часть,сказал я.Черный рынок человеческих органов.
Да,кивнул Феликс.Без сомнения, гнусная торговля органами вносит свой вклад, особенно в недостаточное число захороненных. Но представь, что кто-нибудь собирает секретную армию и снабжает ее вражеской версией ЛУКа?
Нельзя спрятать столько людей,ответил я.Хотя бы даже из-за логистических проблем...
Знаю, но люди куда-то деваются. Я хочу знать, куда.
Боюсь, я начинаю представлять картину.
Ты все еще числишься военным в резерве, как я понимаю?
Я кивнул.
Отлично. В чемодане у меня приказы на возвращение на службу. Они совершенно легальны, я сам их сделал. Ты наблюдатель департамента обороны. Я договорился, что ты займешь один из специальных номеров в «Короле Файсале».
Я думал, ЦБР берет только добровольцев.
Феликс поднял белые брови.
Ты же доброволец, не так ли?
Полагаю, мое присутствие отвечает на твой вопрос.
Конечно. Идем дальше. Скоро будет бой. Я не сумел выяснить, когда именно, но достал копии совершенно секретных планов наступлений, как Свободных алжирцев, так и имперских марокканцев. Смертная казнь за кражу, разумеется.Феликс вытащил из внутреннего кармана газетусложенный выпуск «Белфастского вестника»и бросил ее на стол.
И что мне делать? Стоять на вершине холма с биноклем и следить. куда пропадают люди?
Феликс улыбнулся.
Я дам тебе пару устройств для полевых испытаний. Если узнаешь, когда состоится сражение, то, думаю, сможешь увидеть все, что захочешь.
Я взял газету.
Значит, опять натягивать форму. Пожалуй, надо сообщить об этом инспектирующему генералу ООН.
Пошли ему открытку, возможно, она пройдет незамеченной в общей куче почты. Я хочу, чтобы ты к минимуму свел контакты с чиновниками. Держись подальше от Посольства, полиции и пресс-корпуса. Остальные инструкции прописаны в твоем приказе. Вместе с остальным оборудованием ты найдешь коротковолновую рацию, держи со мной связь, Джон, но не пытайся приезжать ко мне домой, если в этом не будет необходимости.
Ты здорово подготовился. Это стоит больших денег. Кто оплачивает счета?
Давай просто скажем, что средства идут из специального фонда.Феликс осушил стакан.Поезжай в «Файсал», обустройся там и осмотрись. Через пару дней я буду ждать предварительный отчет.
Он встал, вернул статуэтку в форме лягушки на стол, быстро пожал мне руку и исчез.
Я взял газету и пролистал ее. Между страницами лежали тонкие листы бумаги. Я взглянул на крошечную печать под картами местности, являющимися сверхсекретными документами. Затем закрыл газету и допил джин. Положил на стол банкноту в пять си, сунул газету под мышку и, как ни в чем не бывало, вышел на улицу, чтобы подозвать такси.
* * *
Отель «Король Файсал» являлся двухсотэтажным образцом построенного на деньги правительства здания, дизайн которого вышел прямиком из Голливуда и в частности из «Арабских ночей».
ставшего трущобами за пять лет, проведенных под палящими лучами северо-африканского солнца и при отсутствии обслуживания. Я заплатил летающему такси в тени тридцатиметрового шатра из потрескавшегося стекла и с трудом протащил сумки через пеструю толпу различных чиновников в яркой форме, алжирских и марокканских офицеров, довольно мирно ведущих себя в отсутствии работы, попрошаек в блестящей одежде и теннисных кроссовках с наручными часами, арабских проводников в традиционных белых костюмах с отворотами, изнывающих от жары туристов, журналистов с кофейным похмельем и полицейских ООН с бесстрастными лицами, в шортах и с дубинками из твердой древесины.
Я поднялся по широкой лестнице, пройдя мимо комнатной юкки и швейцара-бербера в форме и со злобным взглядом, впившимся в меня, как раскаленный штык. Я прошел через фойе к стойке регистрации, хлопнул по ней ладонью и объявил о своем прибытии голосом, призванном рассеять любое впечатление о моей застенчивости. Косолапый конголезский посыльный робко подошел ко мне, и я достал распечатанное подтверждение о том, что на мое имя был забронирован номер. Подтверждением меня снабдил Феликс. Я спросил, годится ли здешняя вода для питья, и получил устный утвердительный ответ, затем меня отвели в номер на сорок пятом этаже.
Апартаменты оказались вполне достойными. Тут была просторная гостиная со старомодной мебелью из алюминия и тикового шпона, с композиционным полированным полом и пост-нео-сюрреалистическими картинами в рамках. К гостиной прилегала спальня с ковром на полу, метровым три-Дэ экраном, большим шкафом и окном с видом на аллею пятиметровой ширины, мощеную неровным камнем.
За обоями с узором из цветочков находились устройства, которых не было в строительных планах, их установили по настоянию одного из многих тайных агентств уже исчезнувшей с карты Южно-африканской Федерации. В соответствии с длинным, многословным описанием моего нового задания, которое Феликс засунул в газету, ЦБР унаследовало оборудование от предыдущего жильца, в обмен на набор незарегистрированных отпечатков пальцев и деньги для побега.
Я осмотрел комнату и заметил миниатюрную камеру в ручке выдвижного ящика, а среди свежих цветов в вазе, без сомнения, был микрофон. Первым, что мне придется сделать,тщательно все проверить... как только приму холодный душ. Я повернулся к спальне и замер, как вкопанный. Моя правая рука неуверенно потянулась к пистолету.
Ну и ну,раздался из тени тихий голос.
* * *
Он прошел из гостиной с пистолетом в рукехорошо одетый человек среднего роста с редкими волосами, отступающими с веснушчатого лба. У него были быстрые глаза. На его запястье виднелась пара сантиметров чистой, белой манжеты.
Меня не должно было тут быть к твоему приходу,тихо сказал человек.Парни внизу ошиблись.
Как обычно,ответил я.Они ошиблись, а мне приходиться танцевать русский балет.Я взглянул на пистолет.И что я должен был сделать, увидев его, лечь на пол и закричать?
Уши человека порозовели.
Это всего лишь предосторожность на случай, если бы ты запаниковал.Он убрал пистолет в карман и отогнул лацкан, чтобы показать какой-то значок.Полиция ООН,объявил человек, словно я его спрашивал.Устав требует, чтобы все военные наблюдатели докладывали о своем прибытии в штаб-квартиру ООН,я уверен, что вам это прекрасно известно. Вы пойдете со мной, мистер Брэвэй. Генерал Джулиус хочет лично допросить вас.