Нас встречалисам Его Мусорное Величество Дед Валидол. То ли на звук двигателя вышел, то ли просто так совпало. Одетый в засаленный рабочий халат, в очках на резинке, благоухающий керосином, с руками в маслено преисполненный достоинства. Подошёл, приобнял Йози, протянул мне запястье для рукопожатия, одобряюще покивал на УАЗик, заглянул через откинутый задний борт, увидел железо, понимающе хмыкнул, прислушался к работе мотора, поморщился, вопросительно глянул на Йози В общем, театр с пантомимой, да и только. А ведь чего-то им от меня надо дошло до меня вдруг. И Валидолу, и Йози, и даже, наверное, Сандеру этому прибабахнутомувсей этой странной компании, которая точно именно компания, а не просто так случайно люди знакомы. Но вида не подал, конечно, им надо, пусть они и хлопочут.
Пойдём, пойдём внутрь! сроду я не видел Валидола таким любезным. Кофе попьём, поговорим, а ребятки пока сами тут разгрузят.
Я неопределённо пожал плечами. Вообще-то, так дела не делаются, поди докажи потом, что с тебя сгрузили, а что нет. Но, с другой-то стороны, я это на помойку собирался вывозить, и, если бы не Йози, так и вывез бы. Глупо теперь напрягаться.
Нет-не! почуял мои сомнения Валидол. У нас ни гаечки не пропадёт, не волнуйся!
Ну да я и не волновался. Сразу же за воротами я забыл про привезённые железки, потрясённый масштабами происходящего. Конгломерат сросшихся гаражей был превращён в настоящую фабрику по переработке автомобилей. На ямах, на эстакадах, на кустарно сваренных подъёмниках, просто на бетонных полах стояли, лежали и висели старые машины. В основномсоветский автопром, конечно: «Жигули», «Москвичи», несколько 24-х «Волг». Но попадались и иномарки образца девяностых: у стены валялся на боку ржавый опелевский «Кадет-универсал» без мотора и передней подвески, а на чурбаках над ямой расположился битый в корму кремовый «Форд-эскорт» с одной неожиданно красной и одной зелёной дверью.
Вот он, значит, каков источник Валидолова бизнеса! Я слышал, что он скупает всякую автомобильную брошенку, но понятия не имел о масштабах. Но больше меня поразило не всё это железо («грём» вспомнилось слово), а количество работников? Чёрт его, как их называть-то. В плохо, пятнами, освещённом внутреннем пространственеожиданно, кстати, большом, снаружи Мусорный Дворец выглядел намного компактнее, копошилась целая орда деловитых, шустрых, чумазых и ловких ребят, которые утилизировали машины так же лихо, как муравьи дохлую мышь. Одни откручивали колёса и разбортировали их, откатывая покрышки в одну кучу, а дискив другую. Вторые раскидывали на верстаках моторы, раскладывая детали и крепёж кучками. Третьи споро вытягивали из разобранных кузовов пыльные жгуты проводки и сматывали их в компактные бухточки, перехватывая серой матерчатой изолентой. Самая многочисленная группа сидела рядком на корточках над корытамине то с керосином, не то с соляркойи отмывала снятые железки от грязи и масла большими кистями-макловицами, передавая чистые следующей команде с грудой ветоши вокруг, которой протирали детали насухо и складывали, сортируя, в ящики. Целый антиконвейер, примитивно, но эффективно организованный. Мне сразу подумалось, что у Валидола должен быть ещё какой-то канал сбыта. Не для авторынка этот масштаб, там и сотой доли не продашь.
Все работники Валидола были небольшого росточка. Я со своими средними метр восемьдесят смотрелся среди них, как пятиклассник в детском саду. Мелкий, щуплый народец. Все черноволосые, все без бороды или усов, все с тем неуловимым, но очевидным между собою сходствомдиаспора, как есть. Если по одному взять, затеряется на улице, внимание не привлечётмало ли малорослых людей, а собрать вместе, так и не перепутаешьдругой народ. Да и работают не по-нашемуникто не шляется, не перекуривает, не филонит и не отдыхает. Так и мелькают руками, только инструменты звякают. И даже провожая меня глазами до спрятавшейся в глубине сооружения лесенки в каморку Валидола, никто из них не отвлёкся и инструмента не опустил. Хотя смотрели все дружно, буквально пялились, как будто я жираф какой. Мне аж нехорошо как-то стало от этих взглядовможет, и эти от меня чего-то хотят? Все разом?
Металлическая сварная лестница вывела на второй ярус, где небольшая каморка-бытовка имела обращённое на Гаражище окно. Вид специфический, но не лишённый некоторого даже величияс этой точки панорама разномастных крыш казалась бесконечной, уходящей за горизонт. Вполне можно было представить, что это полотно так и идёт вдаль, нигде не заканчиваясь. Мир Гаражища. Валидол отмывал под рукомойником измазанные в масле руки, пользуясь для этого советской ядрёной щелочной дряньюну, этой, знаете, белой пастой в пластиковых банках цвета говна. Где только и нашёл такой раритет! Отмывает-то она всё на раз, спору нет, но при этом такая едкая, что ею можно травить стекло. Малейшая царапина на коже об этом немедля напомнит.
Я тем временем осмотрелся. В каморочке помещался продавленный диван, три кухонных табурета, стол из крытого пластиком ДСП, колхозного вида рукомойник с ведром и тумбочка с дачной газовой плиткой в две конфорки, подключённой к маленькому баллону. Обстановочка более чем спартанская, но отчего-то мне показалось, что тут Валидол и живёт. К стене прилеплен чугунный радиатор водяного отоплениявсё капитально обустроено. По тому, как Йози привычно устроился на диване, было понятно, что он тут частый гостьну, да я уже и не сомневался. Кто б другой мог бы и запараноитьзаманили, мол, но мне было пофиг. Во-первых, душевное состояние моё донельзя пофигистическое, ибо что мне терять? А во-вторых, что с меня взять-то, кроме старого УАЗика? Так что я с любопытством ожидал развития событий.
Валидол, между тем, достал из тумбочки жестяную банку и турку. Насыпав из банки приличного на запах молотого кофе, налил воды из початой пятилитровой баклажки и поставил на газ, прикрутив его до минимума. Воцарилось молчание. Валидол рассматривал меня, я его, Йози просто пялился в пространство. Я не мог понять, сколько Валидолу лет. Автоматически считал, что под полтинник или чуть большесамый типичный возраст для авторыночных аксакалов советской закваски, которые начинали барыжить дефицитными свечами из-под полы у вечно пустого магазина «Автозапчасти». Теперь показалось, что могу и ошибаться лет на двадцать в любую сторону. У него как будто не было возраста вообще. Удивительное лицо. Очень старые, блёклые глаза на загорелом, обветренном, но при этом совсем не пожилом лице. Никаких мимических морщинок, возрастных дефектов кожи и никакой седины в волосах. А странненький он мужичок, оказывается, Валидол-то.
Молчание нарушил Йози:
Старый, тот грём, что мы привезли
Валидол отмахнулся и засуетился с кофе, разлив на две маленьких кружки. Одна кружка была детская, с белочкой в розовом платьице, втораярекламная, от производителя дешёвых поганых свечей зажигания. Белочка досталась мне, а Йози он кофе вообще не предложил.
Есть хороший грём на обмен, тебе понравится, Валидол отхлебнул кофе и хитро прищурился. То, что надо, такого больше ни у кого нет.
Хорошо, если так, не стал спорить я. Но про себя подумал, что если известный всему авторынку своей хитрожопостью Дед Валидол предложит за кучу хлама, которую я привёз, что-то действительно ценное, то я ему точно зачем-то нужен. Знать бы ещё зачем. Ну да он, поди, расскажет.
Соблюдя необходимую для политеса длительность отвлечённой беседы, а также допив кофе, отправились в закрома. Оказалось, что валидоловы соплеменники не только срастили между собой десяток гаражей, но и закопались далеко в склон, к которому они примыкалииспользовали какие-то старые то ли катакомбы, то ли подвалы, то ли заброшенные коммуникации. Склад запчастей располагался в большом зале со сводчатым потолком и стенами красного кирпича. И это не новоделскорее изрядный подвалище века этак позапрошлого. Интересно, что на этом месте было до того, как появились Гаражища? А вот проход к подвалу самопальный, облицованный чем попалоот листового шифера до металлического профнастила, это уже явно сами копали. Много тут непонятного. Хорошо, что это, в общем, и не моё дело.
В подвале сухо и прохладно, на песчаном полу уложены в виде дорожек доски, по которым время от времени провозят очередную тачку с железками, вынуждая нас посторониться. Истеллажи, стеллажи, стеллажи О-го-го, сколько стеллажей! Ряды и ряды грубо сваренных из мусорного вторичного железа высоченных многоярусных конструкций. Мелкорослым работникам приходилось тягать вдоль них лестницы. На крытых обрезками мебельной ДСП полках аккуратно рассортированны отмытые и намасленнные железкиот зелёных пластиковых ящиков для рассады, заполненных метизами, до целых блоков двигателей «ВАЗ-классика». Я даже слегка подзавис над обширнейшей коллекцией карбюраторовот самых первых «веберов» от «копейки» до последних «солексов» с автоматической воздушной заслонкой, которые ставили на довпрысковые «десятки». Они занимали несколько полок на стеллаже, и их было, на взгляд, штук этак до фига. Да их на алюминий сдатьуже обогатиться можно! Валидол тихонько наслаждался моим обалдевшим видом. Походя выдернул с полки один карб и сунул мне в руки:
На, это твой родной, попробуй. Не кривой, с рабочей машины снято.
Уазовский штатный К-151 при всей свой древности, на самом деле довольно сложная в ремонте и настройке машинка. «Солекс» по сравнению с нимкрантик от самовара. Вызов моим карбюраторным умениям. Валидол тут же вытащил откуда-то новенький ремкомплект и буквально сунул мне в рукикажется, я обеспечен на пару дней досугом!
Самая пещера Али-Бабы оказалась в дальнем углу, в закуткена стеллажах коробки с совершено новыми, в фирменных упаковках деталями. В основном расходникисальники, колодки, сайлент-блоки, поршневые кольца, вкладыши и прочее, что только новым в дело и годится. Валидол подставил табуреточку и, засунувшись в середину стеллажа, с натугой вытащил картонную коробку без маркировки.
На, завалялось вот. Штука редкая, мало кому требуется, а тебе в самый раз.
Я поставил карбюратор на стол с какой-то бумажной бухгалтерией, и подхватил увесистый коробок. Не без труда оторвал коричневый упаковочный скотч, заглянул вовнутрьи обалдел. В коробке лежал установочный комплект дисковых тормозов! Я над таким давно медитировал, но дорого очень.
Ну что, устраивает обмен? оскалив мелкие острые зубы, откровенно смеялся Валидол.
Ещё бы меня не устраивало. Это было более чем щедро. Я только кивнул в ответ, мысленно уже разбирая передний мост.
Обратно ехали налегке, Йози молча указывал жестами куда поворачивать, а я размышлял о том, что делать с колёсами. Встанут ли на новые тормоза родные колёсные диски? Или упрутся в суппорта?
А вот отчего Валидол был столь вызывающе щедр, я подумать как-то и забыл.
Глава 5. Криспи
Когда девушки определились с образами, все поднялись наверх и вышли на улицу. Криспи огляделасьи застыла в восхищении. Вместо серых параллелепипедов, серых улиц, серой засыпки и редких серых пешеходов вокруг было настоящее буйство красок. Вычурные, как будто плетёные из серебра, арки соединили изящные здания, среди которых не было двух одинаковых. Прямо напротив стоял дом, где стрельчатые узкие окна с разноцветными стёклами утопали в водопадах зеленивьющиеся растения с необычайно яркой листвой как будто стекали с забавной зубчатой крыши и разбивались у подножия пеной белых и розовых мелких цветов. С ним соседствовала скрученная в замысловатую спираль башня из синих и алых лент, которые переливались, создавая иллюзию вращения. За ней разместилось подобие замка, но со стенами, набранными из сотен мелких цветных колонн с витыми капителями, образующих завораживающий узор.
Пространство между домами делили строгие газоны с разноцветной, образующей геометрические фигуры, травой, подстриженные в форме странных предметов кусты, буйствующие сумасшедшей красоты цветами висячие клумбы и какие-то непонятные, но восхитительные арт-объекты. Вокруг прогуливались, беседовали, играли в какие-то игры, рисовали на висящих в воздухе мольбертах и играли на причудливых музыкальных инструментах десятки, а может, и сотни людей. Все они были молоды, красивы и прекрасно одеты, причём среди нарядов было не отыскать не то что одинаковыхно даже сколько-нибудь близких по стилю. Безумные платья, фантастические шляпы, невообразимые причёски, яркие картины по обнажённой коже, сияющие неоновым светом имплантированные в тело не то драгоценности, не то гаджеты, удивительные, невозможные в природе существа в качестве карманных питомцев
Криспи заворожённо пошла за бирюзовокожей полуобнажённой женщиной в ореоле белых перьев, по плечам которой безостановочно катался пушистый шарик цвета топленого молока. Он на секунду остановил свой бег, подмигнул девушке пронзительно синим глазом и покатился дальше, скатываясь с плеч через ключицу в ложбинку между грудей. Криспи сделала шаг ей вслед и вдруг как будто зацепилась за что-то. Через несколько секунд поняла, что её держит за плечо чья-то невидимая рука. Она не сразу вспомнила про трансморфер и, когда с раздражением сняла его, то пошатнулась и чуть не упала от контраста. По пустой серой улице среди серых параллелепипедов брела пара одиноких пешеходов, рядом стояли в серых комбинезонах, взявшись за руки, Туори и Пегленна лице йири застыло выражение запредельного счастья, в которое невозможно поверить, а блондинка крутила головой с приоткрытым от восторга ртом. Сама же Криспи стояла в полушаге от автомобиля, в стальной отбойник которого чуть не впилилась носом. Её мягко, но решительно держала за плечо Мерит.
Осторожнее, сказала она спокойно.
Куда делись все эти люди? спросила Криспи растерянно.
Здесь нет никого, кроме нас, покачала головой Мерит. Это все боты.
Боты?
Автономные программные модули с визуализацией. Создают видимость того, что йири ещё много.
Но они такие красивые, задумчиво сказала Криспи и, решительно обогнув машину, надела трансморфер обратно.
Мерит посмотрела ей вследдевушка медленно шла по улице, поворачивая слепую маску то право, то влево, наслаждаясь видами того, чего на самом деле нет. Она, быстро взглянув на задремавшего в машине Петра, подошла к Пеглену. Тот, держа в своей руке как величайшую драгоценность руку Туори, заливался соловьём:
Смотри, как на самом деле выглядит мир йири! Вся эта серостьэто внешнее, оболочка, внутри мы вот такие! Каждый из нас причастен к сотворению этой красоты! Вот взять, к примеру, меня
Мерит решительно сдёрнула с него маску, и он осёкся на полуслове, выпучив непонимающие глаза.
Она же меня не слышит, так?
Пеглен непонимающе кивнул.
Тогда ты ей скажипусть пока погуляет сама. У меня к тебе небольшое дело, а потом вернёшься токовать дальше.
Токо что?
Неважно, ты меня понял. Быстрее давай.
Туо, прости, я отойду на минутку обратился йири к блондинке, но та только махнула рукой, пристально разглядывая что-то невидимое.
Мерит взяла его за локоть и потащила в здание, из которого они только что вышли. Пеглен удивился, какие у неё неожиданно сильные руки. Когда они зашли вовнутрь, Мерит решительно сказала:
Мне нужно посмотреть на изолянтов.
Но Зачем?
Мерит молча и требовательно смотрела на юношу, отчего тот совсем скис и только смущённо ковырял пол ножкой.
Ну? спросила она напористо. Ты же разблокировал как минимум один бокс, так?
Откуда
Неважно, перебила его Мерит.
Да, если честно, я Пеглен отчего-то густо покраснел.
Вперёд!
Йири подвёл её к одной из серых дверей, сливающихся со стенами коридора, и нажал рукой на край. Еле слышно прогудел сервопривод, и панель, приподнявшись, отъехала. Открылась крошечная комната с неожиданно высоким потолкомкак поставленный на торец пенал. Центральную его часть занимало белое анатомическое мягкое ложе, приподнятое на ажурном невысоком подиуме. Там лежала девушка в сером комбинезоне. Лицо ее было правильным, но каким-то безжизненным, открытые глаза смотрели в далёкий тёмный потолок и изредка моргали, а затылок помещался в плотно прилегающей к голове пластиковой раковине, от которой в пол уходил толстый кабель. Комбинезон на ней был расстегнут и слегка спущен вниз, к ногам, открывая грудь, живот и гладкий безволосый лобок.