Сгинь хрипло выдавил Алек.
Этот кинотеатртвое место. Наше место, отозвалась она.
Наконец он преодолел оцепенение, вскочив на ноги. Первый мотылек уже забрался ей в волосы. Алек, тихо застонав, сделал шаг к проходу, а она не сводила с него глаз. Пробираясь между рядов, он наступил на ногу толстому парнишке в полосатой футболке. Тот взвизгнул, сердито зыркнув в его сторону, и Алек на миг отвел взгляд от своей соседки.
Смотри, куда прешь, тупица
Обернувшись к девушке, Алек обнаружил, что та обмякла на сиденье, свесив голову на плечо и непристойно раскинув ноги. Прошла всего секунда, а кровавые потеки из носа уже запеклись, и тонкие губы девушки словно подвели коричневой каймой; глаза закатились, попкорн из перевернутого стаканчика просыпался на подол платья.
Она не шевелилась. Алек, едва сдержав рвущийся из горла крик, вновь посмотрел на сердитого мальчишку. Тот вскользь глянул на кресло, в котором лежала мертвая девушка, отвернулся, как ни в чем не бывало и, презрительно ухмыльнувшись, вопросительно уставился на Алека.
Сэр, сказала мать толстячка, проходите быстрее. Вы нам мешаете.
Алек моргнул: кресло рядом с его местом было сложено. Мертвая девушка исчезла. Он быстро двинулся к проходу, стукаясь о чьи-то колени. Несколько раз чуть не упал, цепляясь за сидящих зрителей. И тут зал взорвался криками и аплодисментами. Сердце Алека бешено забилось, и он, вскрикнув от неожиданности, обернулся через плечо. На экране появился долгожданный Микки Маус в мешковатых красных подштанниках.
Алек, пробежав по проходу, толкнул обитые кожей двери и, зажмурившись от дневного света, вырвался в вестибюль. Накатила жуткая слабость. Кто-то схватил его за плечо и, развернув, довел до лестницы на балкон. Алек тяжело осел на нижнюю ступеньку.
Отдышись, сказали ему. Посиди. Уверен, что тебя не стошнит?
Он помотал головой.
Если не уверен, подожди: я принесу пакет. Пятна с этого ковра оттереть не так-то просто. Зрители не больно разбегутся покупать попкорн, если здесь будет вонять рвотой.
Мужчина, немного повременив, молча повернулся и зашаркал прочь, однако быстро вернулся.
Вот, держи. За счет заведения. Пей не торопясь, сразу полегчает.
Алек сжал в руках покрытый холодной испариной картонный стакан и, нащупав губами трубочку, сделал глоток пузырящейся ледяной колы. Подняв глаза, он обнаружил нависшего над ним высокого мужчину с покатыми плечами и заметным брюшком. Темный ежик, встревоженные бесцветные глазки за нереально толстыми стеклами очков.
Там мертвая девушка, пробормотал Алек, не узнав собственный голос.
Высокий мужчина, резко побледнев, бросил тоскливый взгляд в сторону кинозала.
Никогда ее не было на дневных сеансах Думал, что она появляется только по вечерам. Господи, это ведь детский мультик! Ну чего ей от меня надо?..
Алек откашлялся, не в силах избавиться от мыслей о мертвой девушке, и наконец выдавил:
Мультик вовсе не детский.
Еще какой детский, это ведь Уолт Дисней, с легким раздражением возразил мужчина.
ВыГарри Парселлс? помолчав, пробормотал Алек.
Ну да, а ты откуда знаешь?
Так, догадался. Кстати, спасибо за колу.
Гарри провел его за торговые прилавки, открыл дверь, и они спустились на площадку первого этажа. Справа находился маленький, заваленный коробками с кинопленкой офис. Стены пестрели выцветшими, неаккуратно налепленными афишами: «Город мальчиков», «Дэвид Копперфилд», «Унесенные ветром».
Похоже, она тебя напугала? спросил Гарри, плюхнувшись в кресло за офисным столом. Пришел в себя? На тебе лица нет.
Кто она?
У нее что-то лопнуло в мозгу, ответил Гарри, приставив палец к виску. Это произошло шесть лет назадпрямо во время премьерного показа «Волшебника страны Оз». Жуткое дело. Она не пропускала ни одного фильма. Мы с ней часто разговаривали, слегка дурачились Его голос дрогнул, и Гарри, смущенно помолчав, положил толстые руки на стол. А теперь она пытается довести меня до банкротства.
Вы ее тоже видите, уверенно сказал Алек, и Гарри кивнул.
Первый раз она явилась через несколько месяцев после смерти. Сказала, что это местоне мое. Понятия не имею, с чего она решила отобрать у меня кинотеатрмы ведь прекрасно ладили. Тебе тоже предложила убираться?
Что она здесь делает? спросил Алек, будто не расслышав.
В горле все еще стоял ком. Наверное, глупый вопрос
Гарри долго и недоуменно смотрел на него сквозь толстые очки и, наконец, тряхнув головой, объяснил:
Она несчастна. Умерла, не досмотрев «Волшебника», вот и тоскует. Могу ее понять. Отличный был фильм. Я бы на ее месте чувствовал, что меня ограбили.
Эй! Есть здесь кто-нибудь? послышался голос из вестибюля.
Минутку! крикнул Гарри, бросив на Алека страдальческий взгляд. Девушка-киоскер вчера сообщила, что намерена уволиться. Даже времени найти замену не дала.
Это из-за призрака?
Что? Черт, да нет. Она уронила в попкорн накладной ноготь, так что я приказал ей: больше никакого маникюра. Кто обрадуется, обнаружив в стакане ноготь? А она говорит: сюда ходит полно знакомых мальчиков, так что без маникюра ей работать неприятно. Предложила мне продавать попкорн самому, рассказал Гарри, выбираясь из-за стола с газетной вырезкой в руке. Вот, почитай, здесь о ней все написано. И не убегай, мы с тобой еще не закончили, строго предупредил он, хмуро глянув на Алека.
Тот проводил Гарри взглядом, размышляя, что означает его просьба, и поднял вырезку. Некролог Бумажка была ветхой, помятой, с выцветшим шрифтомпохоже, ее не раз перечитывали. Звали девушку Имоджен Гилкрист, на момент смерти ей исполнилось девятнадцать. Работала в канцелярском магазине на Уотер-стрит. РодителиКолм и Мэрипережили свою дочь. Все дружно вспоминали о ее заразительном смехе и прекрасном чувстве юмора, рассказывали, как Имоджен любила кино: смотрела все, что выходило в прокат, посещая премьерные показы. Могла перечислить актерский состав любого фильмакакой ни назови. Имоджен была словно фокусницавспоминала даже имена актеров, занятых в эпизодах. В старшей школе она возглавляла драматический кружок, принимала участие в каждой постановке, продумывала декорации и освещение. «Считал, что она станет кинозвездой, говорил ее преподаватель драматического искусства. С такой внешностью, с таким искренним смехом Попадись она на глаза хорошему режиссеруназавтра проснулась бы знаменитой».
Прочитав некролог, Алек осмотрелся. Гарри еще не вернулся. Он перевел взгляд на вырезку, осторожно погладив ее уголок. Как несправедливо! У него начало жечь глаза. Только расплакаться не хватало Уж совсем ни в какие ворота. Что это за мир, где молодая, веселая, полная жизни девушка на ровном месте умирает! Алек сознавал, что странно так переживать по совершенно незнакомому человеку, однако вспомнил Рэя и письмо президента с выражениями «пал смертью храбрых», «защищая свободу» и «Америка гордится». Вспомнил, как они с Рэем смотрели «На линии огня» в этом самом кинотеатре: сидели рядышком, касаясь друг друга плечами и закинув ноги на соседние кресла. «Только глянь на Джона Уэйна, заметил брат. Для него потребовалось бы два бомбардировщикаодин вез бы Джона, другойего яйца». Глаза Алека нестерпимо защипало; дыхание сперло. Он потер мокрый нос и попытался не разрыдаться в голос.
Вытерев лицо подолом рубашки, Алек положил некролог на стол и занялся разглядыванием афиш и коробок с кинолентами. В углу комнаты валялся завиток пленкина десяток кадров. Интересно, из какого фильма? Подобрав обрывок, он рассмотрел на пленке девушку с закрытыми глазами и запрокинутым лицом: вот-вот поцелует обнимающего ее мужчину. Алеку хотелось, чтобы и его когда-нибудь так поцеловали. Как волнительно держать в руках кусок настоящего фильма! Повинуясь внезапному порыву, он спрятал пленку в карман и вышел из офиса на лестницу.
Куда пропал хозяин кинотеатра? Сверху донеслось тихое жужжание и какие-то щелчки. Ага, проектор! Похоже, Гарри меняет бобину.
Алек забрался по ступенькам и вошел в будку киномеханикатемное помещение с низким потолком и парой квадратных проемов, выходящих в зрительный зал. Огромный «Витафон» тусклая махина из нержавеющей сталистоял у одного из окошек. Гарри примостился сбоку, склонившись к амбразуре, через которую в зал падал луч проектора. Услышав шаги, Парселлс бросил на Алека короткий взгляд, однако не прогналлишь кивнул и снова отвернулся к окошку.
Алек осторожно подобрался ко второму проемуможно? и прислонился к стеклу, разглядывая темный зал.
Кинотеатр был залит глубоким голубоватым светом от экрана: тот же дирижер, тот же оркестр. Диктор объявлял следующую часть. Алек скосил глаза вниз и легко нашел свое место в пустом правом углу задних рядов. Он подсознательно ожидал увидеть ее, с задранным вверх лицом и капелькой крови на губевдруг заметила наверху его, Алека? Сразу нахлынули страх и непонятное возбуждение, однако ее в кресле не было, и Алек удивился своему разочарованию.
Заиграла музыка; запела скрипка, забирая то высокие, то низкие ноты, затем тяжело заухала духовая секцияпрямо военный марш! Взгляд Алека переместился на экранпереместился и застыл. По спине пробежал озноб, руки покрылись мурашками.
На экране поднимались из могил мертвецы; целая армия водянисто-белесых призраков восстала из земли, уходя в ночь. Плечистый демон, оседлавший вершину горы, манил к себе покойников. И они пошли. Истлевшие саваны развевались на изможденных телах; лица мертвецов были тоскливы, печальны
Алек задержал дыхание, чувствуя, как в груди поднимается волна страха и удивления.
Демон расколол гору, и разверзся Ад. В расщелине вспыхнули огни, внизу запрыгали, затанцевали бесы. Алек понял: фильм про войну, про его брата, погибшего ни за что ни про что на тихоокеанских рубежахАмерика гордится. Фильм об искалеченных воинах, о том, как их промокшие раздутые тела покачивались в прибое, бьющем в дальневосточный берег. Это была картина про Имоджен Гилкрист, дочь Колма и Мэри, которая так любила кино и умерла в девятнадцать лет от кровоизлияния в мозг, непристойно раскинув ноги в проходе зрительного зала. Фильм рассказывал о молодых парнях, молодых здоровых парнях, в телах которых понаделали дырок, и жизнь уходила из них толчками артериальной крови; их мечты не сбылись, их планы пошли прахом. О парнях, которые любили и были любимы, они ушли, чтобы уже не вернуться.
«Я, Гарри Трумэн, сегодня молюсь за него», «считал, что она станет кинозвездой» вот и все, что от них осталось.
Где-то далеко прозвонил церковный колокол, и Алек поднял взгляд на экран. Ряды мертвых таяли во тьме, а демон распахнул огромные черные крылья, спрятав глаза от надвигающейся зари. Музыка наплывала негромкими, вкрадчивыми волнами. В холодном небе появились проблески голубизны; зародился рассвет, озарив кроны берез и северных сосен.
Алек досмотрел фильм, испытывая чуть ли не религиозный трепет.
А мне больше нравится «Дамбо», буркнул Гарри, щелкнув выключателем на стене.
Голая лампочка залила помещение резким белым светом. Конец ленты выскочил из проектора и ушел во вторую бобину, которая закрутилась, хлопая хвостиком пленки. Гарри выключил «Витафон» и глянул на Алека.
Выглядишь уже лучше, вон и румянец на щеки вернулся.
О чем вы хотели поговорить?
Алек вспомнил хмурый взгляд Гарри, когда тот выскочил из офиса, приказав ему оставаться на месте. Вдруг он знает, что я прошел без билета? Будет скандал
Хотел вернуть тебе деньги за билет или предложить два бесплатных прохода на любой фильм, сказал Гарри. Это все, что я могу.
Алек долго молчал, уставившись на хозяина кинотеатра.
За что?
За что? За твое молчание. Знаешь, что будет с кинотеатром, если история про нее выплывет наружу? Боюсь, люди не захотят платить деньги за соседство с болтливой мертвой девушкой в темном зале.
Алек потряс головой. Значит, зрители откажутся от кино, если выяснится, что «Розовый бутон» дом с привидениями? Так считает Гарри? Алек придерживался другого мнения: все будет как раз наоборот. Люди готовы раскошелиться, чтобы испытать страх во тьме. Иначе почему народ идет на ужастики?
Он вспомнил, что сказала Имоджен о Гарри: «Недолго ему осталось здесь заправлять».
Так чего же ты хочешь? осведомился Гарри. Абонемент?
Алек снова помотал головой.
Деньги?
Нет.
Гарри замер с бумажником в руке, удивленно и сердито посматривая на Алека.
Тогда что?
Как насчет работы? Кто-то ведь должен продавать попкорн. Обещаю не носить на смену накладные ногти.
Гарри долго не отводил от него взгляда, затем сунул кошелек в задний карман.
По выходным работать сможешь?
* * *
В октябре начинают ходить слухи, что Стивен Гринберг вернулся в Нью-Гемпшир для натурных съемок к новому фильму. В главных ролях вроде бы Том Хэнкс и Хэйли Джоел Осмент, а фильмпро запутавшегося учителя, работающего с малолетними гениями. Алека интересует только однопохоже, Стивен на пути к новому «Оскару». И все же он предпочитает его ранние работы в стиле саспенса и фэнтези.
Удастся ли пробиться на съемочную площадку? Видите ли, я ведь знаю Стивена с пеленок Дадут ли ему поговорить с ним? Поразмыслив, он отказывается от своего плана. Наверняка в Новую Англию приедут сотни людей, каждый из которых расскажет, что хоть раз в жизни да общался со Стивеном. Алек и сам говорил с ним лишь однаждыв тот день, когда Стивен увидел ее. Ни до, ни после они лицом к лицу не встречались.
Так что Алек был безмерно удивлен, получив в пятницу вечером звонок от личного ассистента Стивенажизнерадостной деятельной женщины по имени Марсия. Она ставит Алека перед фактом: Стивен рассчитывает с ним встретиться. Если Алек сможет подскочитьудобно ли ему в воскресенье, прямо с утра? то его будут ждать у главного корпуса академии. Хорошо бы часиков в десять, бодро говорит она и бросает трубку. Лишь по окончании разговора Алек понимает: это не приглашение. Извольте явиться.
Один из помощников Стивена, мужчина с эспаньолкой, встречает Алека у главного корпуса и провожает его до съемочной площадки. Алек присоединяется к небольшой кучке людей, наблюдая издали, как Хэнкс и Осмент бродят по квадратной зеленой лужайке, усеянной опавшей листвой. Хэнкс задумчиво кивает, прислушиваясь к оживленной болтовне напарника. Прямо перед ними катится тележка операторадва человека сидят на ней с камерой, еще двое подталкивают сзади. Стивен с небольшой группой участников действа стоит поодаль, наблюдая за кадром в видеомониторе. Алек с удовольствием следит за работой профессиональных актеровраньше на съемках ему бывать не доводилось.
Наконец Стивен удовлетворен. Немного пообщавшись с Хэнксом на понятные только им темы, он направляется к толпе, в которую затесался Алек, и высматривает его застенчивым и в то же время пытливым взглядом. Наконец углядев старика, Стивен расцветает широкой улыбкой, показав щель между передними зубами, и поднимает руку в приветственном жесте. На миг известный режиссер становится тем самым долговязым мальчишкой из прошлого.
Не желает ли Алек перекусить? В буфете есть содовая и хот-доги. По пути Стивен явно нервничает, позвякивает мелочью в кармане, искоса поглядывая на Алека. Наверняка хочет поговорить об Имоджен, только не знает, как приступить Наконец начинаетс воспоминаний о «Розовом бутоне». Рассказывает, как любил их маленький кинотеатр, сколько великих фильмов впервые увидел в родном городе. Алек улыбается и поддакивает, втихомолку удивляясь: похоже, Стивен все это себе внушилведь он никогда не ходил в кино после «Птиц». Ни одного из перечисленных им фильмов мальчик в «Розовом бутоне» не видел.
Стивен, запинаясь, интересуется, что станет с кинотеатром после того, как Алек отойдет от дел. Нет-нет, он ни на что не намекает! А все же: сколько еще Алек планирует работать?
Вряд ли долго Больше Алеку сказать нечего. Ни к чему унижаться, выпрашивая подачки, хотя что же еще его сюда привело? Едва получив приглашение Стивена, он уже начал фантазироватькак они разговорятся о «Розовом бутоне», и как он убедит богача Стивена, человека, преданного кинематографу, бросить ему спасательный круг.
Старые кинотеатрыэто национальное достояние, говорит Стивен. Кстати, он уже купил парочкухотите верьте, хотите нет. Вдохнул в них новую жизнь. Неплохо бы и с «Розовым бутоном» провернуть подобный проект. Оказывается, Стивен давно вынашивает эту мечту.
Вот и шанс, на который надеялся Алек. Именно сейчас и следует рассказать Стивену, что «Розовый бутон» на грани гибели, однако Алек меняет тему. Так и не набрался мужества