- Это уж как водится, - хмыкнул Нестеров и, воровато оглянувшись, запихал бумаги за пазуху, не доверившись офицерскому планшету, висевшему на боку. После чего, достав небольшой карандаш с блокнотом, приготовился внимать нависшему над уже расстеленной картой Михаилу. Кого другого в подобной ситуации он, как и большая часть набившихся в палатку летчиков, вряд ли стал бы беспрекословно слушать. Достаточно умными и вполне разумными людьми считали себя абсолютно все присутствующие. Вот только назначенный на должность заместителя командира полка пилот-охотник Дубов, Михаил Леонидович обладал столь колоссальным авторитетом, что даже стоявший от него по правую руку старший лейтенант Яцук не посчитал возможным хоть в какой-либо мере оскорбиться. Полтора месяца сборов наглядно продемонстрировали, кто чего стоит, позволив оставить все дрязги в прошлом, и дать место в настоящем исключительно деловому подходу.
- Какой общий участок ответственности наших отрядов? - убедившись, что штабс-капитан приготовился к общению, поинтересовался Михаил.
- От города Радзехув на севере, до позиций нашей восьмой армии на юге, - быстро очертил границы Нестеров.
- Это, стало быть, почти 75 верст по фронту. А на глубину?
- Пока, не далее 15 верст. Требуется определить наличие защитных сооружений в приграничных областях, а также имеющиеся здесь у противника силы. Особое внимание приказали уделить городам Тернополь, Броды и Радзехув, в которых могут быть расквартированы части противника.
- Ну, это нормально. Для первого вылета - самое то. Экипажи, навострите уши и слушайте внимательно! Вряд ли противник будет прятаться по лесам. Все же воздушная разведка - явление относительно новое. Да и австрияки явно не сильно уважают нашего брата, учитывая их скромный воздушный флот. Так что сразу советую всем ходить только над дорогами и населенными пунктами. Сперва сделайте пробный заход на территорию противника на глубину не более версты и пройдитесь вдоль линии границы выделенного именно вам участка. Если вас никто не обстреляет, и вы ничего не обнаружите, углубляйтесь на три версты и так же пройдитесь вдоль линии границы. Только после этого вам дозволяется уйти глубже. Поскольку идем на разведку, из вооружения возьмете с собой только личное оружие. Встреча с вражеским аэропланом в воздухе будет маловероятна. Но, ежели подобное случится, гоняться за ним запрещаю! И не унывать мне тут! - неожиданно громко рявкнул на слегка взгрустнувших пилотов Михаил. - Пуст вы, большей частью, и пилоты-охотники, но ваши охотничьи угодья простираются исключительно на земле! Так что геройствовать запрещаю! Если по дурости угробите машину, в небо больше не пущу! Всем все ясно? - Прекрасно зная, что двое неуемных лихачей уже получили черную метку от их главного инструктора и вынуждены были покинуть полк еще при проведении сборов, летчики тут же принялись уверять Михаила в своей белизне и пушистости, а также отсутствии дурных мыслей в голове.
- Строго тут у вас, - покачал головой Нестеров, разглядывая честные-пречестные лица пилотов.
- А в авиации по-другому никак нельзя, - пожал плечами Михаил. - Тут ведь как у минеров - одна ошибка, и ты труп. Ладно, Петр Николаевич, давайте раскидаем наших орлов по квадратам и начнем готовиться. Поскольку девятый отряд и так расположился севернее нас, пусть и отрабатывает северный фланг. Вы со своими летчиками возьмите под контроль центр. А уж мы, сирые да убогие, приглядим за югом. Заодно и восьмой армии поможем немного.
- Скромный вы человек, Михаил Леонидович. Прибедняетесь все. Прознай противник, что именно вы для него приготовили, быть вам заранее объявленным врагом их империи.
- Ну, не сегодня, так завтра все в том списке будем, - лишь усмехнулся Михаил в ответ.
- В этом я нисколько не сомневаюсь!
Дальнейшее согласование плана разведывательной работы на следующий день занял еще целый час, после чего штабс-капитан распрощался с новыми знакомым и, запрыгнув в предоставленный ему в личное пользование "Унтер-Мотор", укатил на свой аэродром. А отобранные в полет летчики добровольческого авиационного полка вместе с механиками забегали вокруг своих машин.
В течение первого дня Михаилу удалось прогнать через это задание каждого из своих пилотов, поскольку первые вернувшиеся, вообще не обнаружили противника за исключением совсем небольших отрядов пограничной стражи, улепетывающих от границы вглубь территории. Связавшись с Нестеровым, он узнал, что у армейцев тоже все было тихо, и потому армия потихоньку начала переход к границам, выдвигая вперед кавалерийские дивизии.
Получив эти известия, Михаил тут же распорядился подготовить свою машину и еще две в прикрытие. Он прекрасно осознавал, что сами военные к ним на поклон ни за что не пойдут, - сборище гражданских, находящихся под командованием флотского офицера, еще во время сборов вызывало изжогу у представителей армии. Что уж было говорить про нынешнее положение! Уж кому-кому, а моряку и штафиркам вообще не полагалось знать, как следует вести боевые действия в составе сухопутных армий. Потому налаживание добрых отношений следовало начинать самим. У них даже вышел небольшой спор с командиром добровольческого полка по поводу того, кому следовало лететь на переговоры с командованием авангардных частей для организации взаимодействия. В тот раз верх остался за Михаилом, но с минимальным преимуществом в количестве приведенных аргументов. И это в очередной раз пугало. Ведь каким бы великолепным летчиком, командиром и инструктором Николай Александрович Яцук ни являлся, это не давало старшему лейтенанту РИФ знаний и опыта подполковника ВВС. А ведь в самый ответственный момент навязанный сверху командир вполне мог взбрыкнуть, что имело бы катастрофические последствия для полка. Работа многих лет имела все шансы пойти коту под хвост! И это пугало почище вражеских пуль!
Тем не менее, пока Яцук придерживался рамок, чему немало способствовало их давнее знакомство. Но вечно так продолжаться не могло. В отличие от многих офицеров, Николай Александрович полагал себя одним их виднейших знатоков своего дела вполне заслуженно. Ведь на фоне остальных летчиков мира он таковым действительно являлся. Вот только само развитие авиации еще только делало первые шаги в становлении грозной военной силой. И помочь ей в этом могли лишь двое находящихся в армии, мало того, что на временных, так еще и на птичьих, правах добровольцев. Но пока судьба была на его стороне, Михаил предпочитал пользоваться данным фактом вовсю. Во-первых, именно ради этого они и прибыли на войну, а, во-вторых, требовалось показывать товар лицом и всеми другими привлекательными частями и сторонами. Не даром же полк состоял исключительно из аэропланов марки У-2, за исключением пары куда более грозных машин.
Да, они еще не сдали ИВВФ последние три десятка самолетов из заказа 1913 года. Да, они уже успели получить действительно крупный заказ в этом году. Да, с началом войны к ним, несомненно, придут за новыми аэропланами. Но вот беда, производство того У-2, что приносил им львиную часть доходов, дабы принести наибольшую пользу своей стране, требовалось скинуть на плечи всех прочих заводов, чтобы самим сосредоточиться на более сложных машинах. Вот только желания заниматься альтруизмом при этом не имелось вовсе. Не для того они вкладывали в данный проект столько сил, средств и времени, чтобы в итоге преподнести все чужим дядям на тарелочке с голубой каемочкой.
А чтобы армия заставила остальных поставлять ей аэропланы, как минимум, не хуже У-2, что по факту означало - те самые У-2, и требовалась столь наглядная, что дальше уже некуда, реклама. Желание же единственного крупного заказчика не могло не поспособствовать залезанию в карманы остальных авиапроизводителей. Ведь тому же Блерио, а до того Фарману, что "Дукс", что ПРТВ, без каких-либо пререканий выплачивали лицензионные отчисления за каждую собранную машину их авторства. Чем же "Пегас" был хуже? Вот только лицензия и полная техническая документация с набором лекал, являлись двумя большими разницами. Особенно в плане цены. А деньги нижегородцам были очень нужны. И как можно скорее, дабы успеть обогнать инфляцию, что уже в будущем году обещала изрядно пошатнуть позиции рубля на мировом финансовом рынке, что в свою очередь тут же отразилось бы на его покупательной способности. Но куда важнее было внести ранее оговоренную оплату за те товары, заказ которых уже был сделан еще в июне с началом поставок в сентябре месяце. И никакие форс-мажоры, вроде начала Мировой войны, по условиям заключенных договоров не могли привести к срыву поставок или повышению цен. Печалила только серьезная ограниченность тех заготовок и материалов, что могли быть получены по таким контрактам. Хотя даже их можно было лишиться, не окажись в карманах нужных сумм. Но ныне головная боль об их общих финансах лежала на Алексее, что позволило Михаилу полностью сосредоточиться на военном деле.
Командир 10-й кавалерийской дивизии генерал-лейтенант граф Федор Артурович Келлер, задрав голову вверх, с любопытством рассматривал тройку кружащих над его войсками аэропланов. Сделав несколько кругов, один из них устремился вниз и, выбрав наиболее подходящий для посадки участок дороги, вскоре принялся катиться навстречу передовому дозорному отряду, трясясь на многочисленных кочках. Заинтересованный данным фактом граф сам вскоре подъехал к окруженному казаками аэроплану и с удивлением опознал в дожидавшемся его пилоте Дубова, Михаила Леонидовича собственной персоны, о котором в России не слышал разве что глухой.
- Ваше превосходительство! - Михаил встал по стойке смирно и отдал честь. - Пилот-охотник Дубов! Имею честь предложить вам услуги нашего "Добровольческого авиационного полка Императорского Всероссийского Аэро-Клуба" в деле разведывания войск противника по пути продвижения вашей дивизии.
- Господин Дубов! - отсалютовал в ответ Келлер и, спешившись, вопреки всем воинским правилам пожал руку приравненного к рядовым пилота. - С превеликим удовольствием приму ваше предложение. Вам с небесных высей явно виднее, что там впереди.
- В таком случае, прошу выделить из вашего штаба офицера связи, которому я поведаю об условных знаках, что мы можем подавать при помощи сигнальных ракетниц. А также для демонстрации ему контейнера, который мы сможем сбрасывать с аэроплана вместе с вложенными в него сообщениями.
- Замечательно! Господин штабс-капитан Сливинский, составьте нам компанию! - гаркнул генерал-лейтенант и к нему тут же подлетел средних лет офицер. - Вот, Александр Владимирович, господин Дубов изъявил желание помогать нам путем ведения разведки на своих аэропланах. Так что теперь вы отвечаете за связь с нашей авиационной разведкой, поздравляю! - генерал хлопнул вытянувшегося офицера по плечу. - И жду только самых положительных результатов!
- Будет исполнено, ваше превосходительство! - гаркнул в ответ штабс-капитан.
- Что же, оставляю вас наедине, господа. Господин штабс-капитан, потом доложите мне все, о чем вы договоритесь.
- Будет исполнено!
- Вот и хорошо. Кстати, Михаил Леонидович, нас где-нибудь поблизости не поджидает коварный враг?
- Вплоть до границы - точно нет, ваше превосходительство. И на 15 верст вглубь территории противника никого сильнее малочисленных отрядов пограничной стражи обнаружить не удалось. В городка Заложце, напротив моста у реки Сереет, были замечены возводимые на скорую руку укрепления, но, опять же, серьезных сил там не обнаружилось. Скорее всего, там только пограничники и местное ополчение. По флангам у вас продвигаются полки наших 9-й и 12-й кавалерийских дивизий. Но об этом вы и так прекрасно осведомлены. - Выдвижение 3-й армии к границам империи началось только 19 августа и отнюдь не из ближайших к территории Австро-Венгрии городов и сел. Как того и требовала военная наука, сосредоточение войск производилось не менее чем в одном дневном переходе от пограничных рубежей, потому выдвинувшимся вперед кавалерийским дивизиям еще не менее суток требовалось продвигаться по своей территории. Однако вопрос о наличии противника был задан генерал-лейтенантом не из праздного любопытства - в зоне ответственности других армейских корпусов австрийская конница уже не первые сутки хозяйничала на просторах Российской империи. Потому ухо следовало держать востро!
Удовлетворенно кивнув, Келлер забрался на поданного коня и, собрав вокруг себя штаб вместе с охранным взводом казаков, двинулся дальше по дороге. Дабы не затягивать, Михаил быстро расстелил на коленке имеющуюся карту и принялся оговаривать со штабс-капитаном условия будущего сотрудничества. Сперва тот немного опешил от одного вида столь великолепной карты, чуть ли не залив ту активно выделяющейся слюной. Потом с удивлением узнал, что помогать им будут не три аэроплана, а более трех десятков. Не меньшее удивление вызвала информация о возможности организации массированного бомбового удара. И под конец совсем выпал в осадок, когда пилот передал ему сумку с сигнальными ракетами и ракетницей для наведения авиации на цель с земли.
- А вы что думали, Александр Владимирович, что мы можем только витать в облаках, да смотреть на землю? - усмехнулся Михаил в ответ на высказанное Сливинским удивление.
- Если честно, то пока вы мне не раскрыли все имеющиеся у вас возможности, думал именно так. - Хоть его собеседник и представился званием охотника, штабс-капитан предпочел держаться со столь именитым авиатором, как с вольноопределяющимся, дабы не обидеть того неучтивостью обращения к нижним чинам.
- Ну, с чего вы взяли, что я раскрыл вам все? Вы сейчас обладаете достаточной информацией для организации содействия авиации кавалерийским частям. Но ведь разведка и бомбардировка - это не все, на что мы способны. Вот увидите, будущее покажет, что аэроплан - это сила, с которой придется считаться так же, как и с артиллерией. Ведь, по сути, мы сейчас и являемся летающей артиллерией. Да, у нас не слишком большой боезапас. Да, нам заранее надо сообщать цель для удара. Но зато мы можем прибыть достаточно быстро и нанести прицельный точечный удар даже по закрытым от наблюдения с земли позициям.
- А ведь вы правы, - задумчиво произнес кавалерист.
- Конечно, я прав! - вновь усмехнулся Михаил. - Но, раскидываться словами я все же не буду. Пусть наши дела покажут, чего мы на самом деле стоим. Что же, прошу прощения, но мне пора обратно в небо. Топливо у нас, к сожалению, не безгранично и мои коллеги тактично напоминают, что пора возвращаться назад на аэродром - Михаил кивнул в сторону покачивающего крыльями самолета. - Так что, до скорой встречи. - Отдав честь, он вскочил в самолет и, дождавшись своего наблюдателя, дергавшего винт, довольно легко взмыл в небо, где, приняв в хвост ведомых, ушел на восток.
Как и докладывал летчик, больших сил противника на следующий день повстречать кавалеристам не пришлось. Переправившись вброд через реку южнее Заложце, 10-я кавалерийская дивизия уже к вечеру 20-го августа появилась в тылу оборонявших город от атак 9-й кавалерийской дивизии сил, отчего последние поспешили уйти на запад, бросив оборонительные позиции.
Еще трижды за день генерал-лейтенант, впрочем, как и все остальные, наблюдал пролетающие над головой аэропланы, которые лишь качали крыльями, приветствуя своих. А вот четвертый, возвращающийся с запада уже под вечер, сделал два круга над расположением штаба, что оказался развернут у деревни Биалогловы, и с него вниз полетел пенал, хорошо видимый благодаря длинному хвосту из ткани расшитой в красно-белый квадрат. Метнувшийся за ним казак управился меньше чем за минуту и уже вскоре Келлер, с трудом разбирая выведенные карандашом каракули, узнал, что ему навстречу движется кавалерийская дивизия противника, а также впереди в нескольких селах стоит пехотная часть численностью не менее батальона. Разведчики смогли засечь срочно выдвинувшуюся из района Брод 4-ю кавалерийскую дивизию, но, по неопытности, вместо того, чтобы продолжить полет по назначенному маршруту, поспешили вернуться со столь значимыми новостями. Будь иначе, и помимо этой дивизии они смогли бы обнаружить приближение с запада и юго-запада еще двух австрийских дивизий - одной кавалерийской и одной пехотной, которые должны были войти друг с другом в контакт уже во второй половине дня 21-го августа и общими силами вернуть контроль над приграничным Заложце, одновременно стискивая русские дивизии с трех сторон.
- Вот вам и первая ласточка! - хмыкнул генерал-лейтенант, передавая донесение начальнику штаба дивизии. - Полюбопытствуйте, Владимир Петрович, что для нас разглядели впереди эти зоркие соколы.
- Любопытно, любопытно! - так же с трудом справившись с прочтением записки, полковник Агапеев аккуратно свернул ее и вернул генералу. - Полагаю, что завтра утром мы с ними встретимся в районе тех сел, что удерживает вражеская пехотная часть.
- Вот и я так думаю. Велите собрать командиров бригад и полков. Будем решать, как именно атаковать противника. И обязательно пригласите штабс-капитана Сливинского. Послушаем, чем наши доблестные авиаторы смогут помочь нам в будущем сражении.
К своему величайшему стыду, штабс-капитан не смог ответить в полной мере на вопросы офицеров, по причине отсутствия всех требуемых знаний. Но когда он уже был готов провалиться сквозь землю, в небе послышался уже такой знакомый стрекочущий звук и минут через десять один из казаков охраны штаба, поинтересовался можно ли допустить в шатер господина летчика.