Ты отчасти боевой компьютер.
Предположительно, ответил неутомимый, неторопливый компьютерный голос, но Содружество обезвредило меня, прежде чем отдать твоим предкам.
Что ты можешь сделать?
Род Макбан сто сороковой приказал мне не говорить, никому и никогда.
Я отменяю его приказ. Отменено.
Этого недостаточно. Твой восьмикратный прадед оставил предупреждение, которое ты должен выслушать.
Валяй, сказал Род.
Повисло молчание, и Род решил, что машина просматривает древние архивы в поисках драматического куба. Он стоял в перистиле Дворца ночного губернатора и пытался увидеть севстралийские облака, которые ползли по небу над головой; ночь казалась подходящей для этого. Но за пределами освещенного крыльца храма было очень темно, и он ничего не видел.
Ты по-прежнему отдаешь этот приказ? спросил компьютер.
Я не слышал никакого предупреждения, сказал Род.
Он проговрил из куба памяти.
Ты его слыжал?
Я не был на это запрограммирован. Это послание от человека к человеку, только внутри семьи Макбан.
В таком случае, произнес Род, я его отменяю.
Отменено, откликнулся компьютер.
Что я могу сделать, чтобы остановить всех?
Ты можешь на время сделать Севстралию банкротом, купить саму Старую Землю, а потом на человеческих условиях выторговывать все, что пожелаешь.
Господи! воскликнул Род. Ты снова пустился в логику, компьютер! Это одна из твоих гипотетических ситуаций.
Голос компьютера не изменился. Он не мог измениться. Однако в последовательности слов чувствовался упрек.
Это не воображаемая ситуация. Я боевой компьютери в меня заложено экономическое оружие. Если ты в точности выполнишь то, что я сказал, то сможешь захватить всю Старую Северную Австралию законным способом.
Сколько времени на это уйдет? Две сотни лет? К этому моменту Пылкий Простак уже загонит меня в гроб.
Компьютер не мог засмеяться, но мог сделать паузу. Он сделал паузу.
Я только что сверил время с «Нью-Мельбурн эксчейндж». Согласно сигналу «Чейндж» они откроются через семнадцать минут. Мне потребуется четыре часа, чтобы твой голос произнес то, что следует. Это означает, что тебе понадобится четыре часа и семнадцать минут, плюс-минус пять минут.
С чего ты взял, что сможешь это сделать?
Я чистый компьютер, устаревшая модель. Во все остальные встроен животный мозг, чтобы иметь возможность допускать ошибки. Но не в меня. Более того, твой двенадцатикратный прадед подключил меня к оборонной сети.
Разве Содружество тебя не отключило?
Я единственный компьютер, способный лгать всем, кроме семей Макартур и Макбан. Я солгал Содружеству, когда они проверяли, какую информацию я получаю. Я обязан говорить правду только тебе и твоим признанным потомкам.
Я знаю, но какое отношение это имеет к делу?
Я предсказываю свою собственную космическую погоду раньше Содружества. Компьютер произнес последние слова отнюдь не приятным, ровным голосом; Род начинал ему верить.
Ты это пробовал?
Я отрабатывал этот сценарий более ста миллионов раз. Мне было больше нечем заняться в ожидании тебя.
И ты ни разу не проиграл?
Я проигрывал много раз, когда только начал. Однако за последнюю тысячу лет я ни разу не проиграл учения на основании реальных данных.
Что случится, если ты проиграешь сейчас?
Ты лишишься чести и состояния. Меня продадут и разберут на части.
И все? радостно спросил Род.
Да, ответил компьютер.
Я бы смог остановить Пылкого Простака, если бы владел самой Землей. Поехали.
Я никуда не езжу, возразил компьютер.
Я имел в виду, приступай.
Ты хочешь, чтобы я купил Землю, как мы и говорили?
А чего же еще мне хотеть? завопил Род. О чем еще мы говорили?
Сперва ты должен съесть тарелку супа, горячего супа, и принять транквилизатор. Я не могу работать оптимально, если имею дело с возбужденным человеком.
Хорошо, согласился Род.
Ты должен дать мне разрешение на их покупку.
Я даю тебе разрешение.
Это будет стоить три кредита.
Во имя семи здоровых овец, какое это имеет значение? Сколько стоит Земля?
Семь тысяч миллионов миллионов мегакредитов.
В таком случае вычти три кредита за суп и таблетку, если это не испортит твои расчеты! воскликнул Род.
Сделано, произнес компьютер.
Появился поднос с тарелкой супа, рядом с которой лежала белая таблетка.
А теперь давай купим Землю, сказал Род.
Сперва выпей суп и прими таблетку, ответил компьютер.
Род проглотил суп, запив им таблетку.
Погнали, приятель.
Повторяй за мной, сказал компьютер. Настоящим сообщаю, что закладываю все тело означенной овцы Душки Уильяма за сумму в пятьсот тысяч кредитов «Нью-Мельбурн эксчейндж» на открытой бирже
Род повторил.
И снова повторил.
Часы слились в кошмар повторений.
Компьютер понизил голос до тихого бормотания, почти шепота.
Когда Род спотыкался, компьютер подсказывал и поправлял его.
Авансовая закупка продажа без покрытия право покупки упреждающая маржа предложение о продаже на время зарезервированное предложение первое обеспечение второе обеспечение депозит на текущий счет конвертация в кредиты СНЗ хранение в кредитах ДИО двенадцать тысяч тонн струна перенос закладной обещание продажи обещание покупки удержание маржа обеспечение, гарантированное предыдущим депозитом обещание уплатить из средств заложенной земли гарант земля Макбанов земля Макартуров сам этот компьютер условная легитимность продажа покупка гарантия заклад отказ подтверждение предложения отмена предложения четыре тысячи миллионов мегакредитов согласие со ставкой отказ от ставки авансовая закупка депозит в счет процентов прежде заложенное обеспечение условная ревальцация гарантия принятие права отказ от доставки солнечная активность покупка продажа заклад уход с рынка снятие с продажи недоступно без немедленного взимания средств в зависимости от радиации рыночные спекуляции покупка покупка покупка покупка покупка твердое право повторное подтверждение права операции выполнены возобновление регистрация перерегистрация подтверждение в земном центре сборы за сообщение пятнадцать тысяч мегакредитов
Род уже шептал, но компьютер был бодр, компьютер не уставал, компьютер отвечал на все вопросы извне.
Много раз Роду и компьютеру пришлось выслушивать телепатические предупреждения, встроенные в рыночную коммуникационную сеть. Компьютер не был к ней подключен, а Род не мог их услыжать. Предупреждения не достигли адресата.
покупка продажа удержание подтверждение депозит конвертация гарантия арбитраж сообщение налог Содружества комиссия покупка продажа покупка покупка покупка покупка депозитарное право! депозитарное право! депозитарное право!
Процесс приобретения Земли начался.
К тому времени, как небо осветили первые чудесные отблески серебристо-серой зари, он завершился. У Рода кружилась голова от усталости и смятения.
Иди домой и поспи, сказал компьютер. Когда люди узнают, что ты проделал с моей помощью, многие могут разволноваться и захотеть подробно обсудить это с тобой. Я советую молчать.
Глава 7Око на воробье
Пьяный от усталости, Род заковылял по своей земле назад к дому.
Он не мог поверить, что произошло хоть что-нибудь.
Если Дворец ночного губернатора
Если Дворец
Если компьютер сказал правду, он уже был богатейшим человеком из всех, кто когда-либо жил. Он рискнул и выиграл, рискнул не парой тонн струна или планетой-другой, а суммой, которой хватило бы, чтобы сотрясти Содружество до основания. Он владел Землей на условиях, что любой сверхдепозит мог быть выплачен при определенной, очень высокой марже. Он владел планетами, странами, шахтами, дворцами, тюрьмами, полицейскими системами, флотами, пограничниками, ресторанами, фармацевтическими и текстильными компаниями, ночными клубами, сокровищами, гонорарами, лицензиями, овцами, землей, струном, еще большим количеством овец, земли, струна. Он победил.
Только на Старой Северной Австралии человек мог проделать все этои не встретиться с толпой солдат, репортеров, охранников, полицейских, следователей, сборщиков налогов, авантюристов, врачей, охотников за славой, больных, любопытных, сочувствующих и сердитых.
Старая Северная Австралия сохраняла спокойствие.
Скрытность, простота, умеренностьэти добродетели помогли севстралийцам выжить в аду Парадиза VII, где горы пожирали людей, вулканы отравляли овец, безумный кислород заставлял человека впадать в счастливое буйство и мчаться навстречу собственной смерти. Севстралийцы пережили многое, в том числе болезнь и уродство. Если Род Макбан и вызвал финансовый кризис, не было газет, чтобы написать об этом, зрительных ящиков, чтобы об этом сообщить, ничего, что могло бы взволновать людей. Следующим утром, после завтрака и чая, власти Содружества заберут кризис из корзин с надписью «входящие», а к полудню Род вместе с его кризисом и его компьютером окажется в корзинах с надписью «исходящие». Если дело выгорело, все будет оплачено по совести и букве закона. Если дело обернулось не так, как обещал компьютер, земли Рода выставят на аукцион, а его самого мягко уведут прочь.
Однако именно это и собирался проделать с ним почсек, Пылкий Простак, усталый человек-однодневка, движимый многолетней детской ненавистью!
Род на минуту остановился. Вокруг раскинулись холмистые долины, которые принадлежали ему. Далеко впереди, слева, поблескивало стеклянным червяком речное покрытие, длинная бугристая линия, напоминавшая цепь бочек, которая предохраняла драгоценную воду от испарения; она тоже принадлежала ему.
Возможно. После прошлой ночи.
Он подумал, не рухнуть ли на землю и не уснуть ли прямо здесь. Он уже делал так раньше.
Но не этим утром.
Не тогда, когда он может быть человеком, которым может быть: человеком, который покачнул миры своим богатством.
Компьютер начал с простого. Род мог воспользоваться своей собственностью только в чрезвычайной ситуации. Поэтому компьютер заставил его создать чрезвычайную ситуацию, продав урожай сантаклары за три года по рыночной цене. Для любого фермера это было достаточно серьезное происшествие, чтобы столкнуться с большими проблемами.
За этим последовало все остальное.
Род сел.
Он не пытался вспомнить. Воспоминания путались. Он хотел просто отдышаться, просто добраться домой, просто уснуть.
Рядом с ним росло дерево, оснащенное термостатическим колпаком, который накрывал его всякий раз, когда ветер становился слишком сильным или слишком сухим, и подземным опрыскивателем, который позволял ему выжить, если поверхностной влаги было недостаточно. Это была одна из причуд старика Макартура, которую унаследовал и добавил к Пастбищу рока один из предков Рода. Модифицированный земной дуб, очень большой, высотой целых тринадцать метров. Род гордился им, хотя и не слишком любил, но некоторые его родственники были просто одержимы деревом и могли проделать трехчасовое путешествие, чтобы посидеть в тенисмутной и рассеяннойнастоящего дерева Земли.
Когда Род посмотрел на дерево, он услышал ужасный шум.
Безумный, неистовый хохот.
Хохот, выходивший за рамки всех возможных шуток.
Хохот больной, дикий, пьяный, ошеломляющий.
Род сперва разозлился, потом озадачился. Кто-то уже смеется над ним? И, кстати, кто-то непрошеным зашел на его землю? И в любом случае над чем тут смеяться?
(Все севстралийцы знали, что юмор был «приятным, поддающимся исправлению расстройством». Так было записано в Книге риторики, которую каждый должен был изучить под присмотром назначенных родственников, если хотел быть допущенным к экзамену в Саду смерти. У севстралийцев не было школ, классов и учителей, не было библиотек, не считая частных. Имелось семь общеобразовательных предметов, шесть прикладных наук и пять наборов полицейских и оборонных курсов. Специалисты обучались в других мирахно они отбирались лишь из числа прошедших Сад смерти, а никто не мог добраться до Сада, если спонсорыкоторые в вопросе соответствия ставили на кон свою жизнь вместе с жизнью ученикане гарантировали, что кандидат постиг восемнадцать видов севстралийского знания. Книга риторики шла второй, сразу после Книги овец и чисел, и потому каждый севстралиец знал, над чем следует смеяться и почему.)
Но этот смех!
Аагх, кто это мог быть?
Больной человек? Невозможно. Враждебные галлюцинации, вызванные почсеком в его почсековских традициях посредством необычных телепатических сил? Вряд ли.
Род тоже начал смеяться.
Это было нечто редкое и прекрасное, зимородок-хохотун, та же птица, что смеялась в Первой Австралии, на Старой-Престарой Земле. Очень немногие экземпляры добрались до новой планеты, и размножались они весьма неохотно, хотя севстралийцы уважали и любили их и желали им здоровья.
Их безумный птичий смех приносил удачу. Человек буквально чувствовал, что впереди его ждет хороший день. Удача в любви, беда у недруга, свежий эль в холодильнике или везение на рынке.
Смейся, птичка, смейся! подумал Род.
Быть может, птица поняла его. Смех стал громче и достиг маниакальных, оглушительных масштабов, Казалось, зимородок смотрит самую уморительную птичью комедию из всех, что когда-либо видело птичье общество, с невероятными, рискованными, умопомрачительными птичьими шутками, от которых надрывался живот и начинались конвульсии. Птичий смех стал истерическим, и в него вкралась испуганная, предупреждающая нотка.
Род шагнул к дереву.
За всю свою жизнь он ни разу не видел зимородка-хохотуна.
Он вгляделся в дерево, щурясь от светлеющего края неба, который свидетельствовал о наступлении утра.
Дерево казалось ему ослепительно зеленым, поскольку оно сохранило земной цвет и не стало бежевым или серым, как земные травы после того, как их адаптировали и высадили в севстралийскую почву.
Птица действительно была здесь: крошечный, щуплый, дерзкий, смеющийся силуэт.
Внезапно она каркнула, и это был не смех.
Вздрогнув, Род шагнул назад и начал высматривать опасность.
Этот шаг спас ему жизнь.
Небо со свистом обрушилось на него, он ощутил удар ветра, темный силуэт пронесся мимо со скоростью реактивного снаряда. Прямо над землей он выровнялся, и Род увидел, что это было.
Безумный воробей.
Вес воробьев достигал двадцати килограммов, а их длинные, похожие на мечи клювы вырастали почти до метра. Большую часть времени Содружество их не трогало, поскольку они питались гигантскими пухоедами размером с футбольный мяч, которые выросли вместе с больными овцами. Время от времени воробей сходил с ума и нападал на людей.
Род повернулся, следя за воробьем, который запрыгал прочь примерно в ста метрах от него.
По слухам, некоторые безумные воробьи были отнюдь не безумными, а ручными, посланными ради коварной мести или убийства севстралийцами, чей разум стал преступным. Это случалось редко, это было преступлениемно это было возможно.
Мог ли почсек уже напасть на Рода?
Род хлопнул по ремню в поисках оружия. Воробей взлетел и начал с невинным видом подниматься в воздух. У Рода были при себе только поясной фонарик и фляга. Этого надолго не хватит, если кто-нибудь не придет ему на помощь. Что мог противопоставить усталый, безоружный человек мечу, который пронзал воздух, движимый маниакальным птичьим мозгом?
Род приготовился к следующему пикированию воробья, держа флягу, словно щит.
Щит из фляги был никакой.
Птица ринулась вниз, со свистом рассекая воздух головой и клювом. Род следил за ее глазами и, увидев их, прыгнул.
Взметнулась пыль: огромный воробей отклонил свой мечевидный клюв от линии почвы, раскинул крылья, забил ими, в сантиметрах от земли обрел равновесие и могучими взмахами полетел прочь. Род стоял и молча смотрел, радуясь, что уцелел.
Его левая рука была мокрой.
Дожди были такой редкостью на севстралийских равнинах, что он не понимал, каким образом намочил ее. Он мельком посмотрел вниз.
Это была кровь, причем его собственная.
Птица-убийца не попала в него клювом, но задела похожими на бритву маховыми перьями, которые, мутировав, превратились в оружие; ость и опахало крупных перьев стали очень твердыми, а придаточные перья на концах крыльев приобрели исключительную остроту. Воробей порезал Рода так быстро, что тот ничего не заметил и не почувствовал.