В таком исступлении от меня пошла волна ненависти, видел ее в энергетическом поле как ярко светящийся поток, изливающийся из моей ауры. Он поплыл в сторону подонков, набирая силу из окружающего поля, а потом накрыл их. В его свете стали таять энергетические оболочки попавших в него, пока не растворились бесследно. В тот же момент схлынула ярость, увидел перед собой лежащие тут и там тела. Сам напугалсячто же я натворил! С трудом освободился из захвата девушек, успокаивая их:
Все хорошо, сестренки, никто вас не обидит, принялся проверять пульс у пораженных моей таинственной энергией.
Слава богу, все живы! Только у меня создалось впечатление, что у них полный упадок сил, даже сердце билось с перебоями. А ауры отсвечивались едва заметным темным цветомот бордово-красного до коричневого. Похоже, что мой непроизвольный выплеск ненависти привел почти к полному рассеиванию их жизненной энергии. Интересно, что это за волна, которую я увидел в своем пси-поле, какова ее природа и что она еще может натворить? Но все это потом, проверю позже в нашей лаборатории. А пока надо увести скорее девушек, а то они все еще в шоке от случившегосясмотрят на лежащие тела, не шелохнувшись! Приговаривая:
Все в порядке, сестренки, идемте домой, взял их под руки и повел как на буксире, пока они в какой-то мере пришли в себя и смогли идти уже сами.
Дома провел с ними небольшой тренинг, снял стресс, а потом подставил свою грудь, дав им выплакаться на ней. После еще долго выслушивал бессвязные речи девушек, отходящих от пережитого ужаса. Когда же они успокоились, посыпались вопросы от нихчто же случилось там, как я справился со шпаной, не будут ли нам неприятности из-за нихесли вдруг помрут или попадут в больницу? Отвечал им спокойно, с уверенностью, хотя какие-то сомнения оставались:
Я повлиял на их энергетику Какне знаю, на работе выясню. Нет, они все живы и относительно здоровы. Полежат, наберутся сил и пойдут
После этого случая девушки, и без того принимавшие меня за уважаемого старшего брата, стали едва ли не боготворить, я в их глазах поднялся до самых небес. По любому мало-мальски важному по их мнению вопросу обращались ко мне, начиная с одеждыкакую им одевать, до домашних заботкому что делать. Пришлось даже выговорить им, пусть со всей мягкостью:
Подобные дела решайте сами, вы уже взрослые девушки!
В лаборатории мы проводили эксперименты с моей новой способностью, вызвавшей у всех наших исследователей удивление, граничащее с невериемтакое просто невозможно! Всеми мыслимыми способами пытались инициировать ту неведомую волну пси-поля, которой я вывел из строя шпану. Юра менял настройки управляющего сигнала, я сам пытался вызвать в себе то чувство ярости, но все попытки заканчивались неудачей. Даже близко не подошли к объяснению того явления, хотя гипотез о его природе у нас хваталоот особого поля, аналогичной излучению черной дыры, до продуцирования моей энергетикой особой субстанции, подобной пресловутому эфиру.
Единственно, что нам удалось обнаружитькачественно новые свойства эмоционального центра. Он заметно активизировался, его характеристики существенно изменились за последний месяц. Выявилось, что я могу ретранслировать эмоциональный импульс, пусть и слабый и на небольшое расстояние. То есть в перспективе, при достаточном развитии, возможна передача своих чувств и желаний во вне, внушать их кому-то. Мои руководители посчитали, что и такое открытие весьма полезно науке. Что послужило его причинойстроили догадки. Сам же я связывал с Кирой, возобновившейся близостью между нами. То, что я испытывал с ней, можно назвать чувственным взрывом, так что такая версия вполне вероятна. Естественно, вслух ее не стал высказывать, но взял себе на заметкуот наших любовных занятий есть прямая польза!
Незаметно прошла зима, из-под растаявшего снега появились первые ростки. Вместе с пробуждающейся природой расцветали и чувства окружающих, иногда вопреки здравому смыслу. Подобная участь не обошла Катю, весеннее томление захватило ее. И надо же тому было случиться, объектом своих воздыханий она выбрала меня! Девушке только недавно исполнись семнадцать лет, вступала в пору женской зрелости. Наверное, чувственные гормоны возобладали верхобычно сдержанная и достаточно рассудительная, теперь же стала оказывать мне внимание отнюдь не сестринское. То посмотрит особым взглядом, можно назвать манящим, то вздохнет с грустным видом, призывая мое сочувствие. И говорить стала по другомус придыханием, как будто в волнении.
Мне ее наивные уловки не составляли тайны, никак не реагировал ни них. Держался с ней привычным образом, как заботливый брат, но не больше. Правда, я просчитался, такое сдержанное отношение не остудило пыл девичьего сердца. Катя перешла к более активной демонстрации своего женского обаяния. Как бы случайно касалась меня грудью или бедром. Прохаживалась передо мной в тонком халате, без бюстгальтераон нисколько не скрывал выступающие соски и очертания довольно больших для ее возраста грудей. Да и ножки свои не боялась показывать, впрочем, вполне привлекательных. Надо признать, девушка за то время, что жила с нами, как-то раскрылась внешне, из пуганого воробышка превратилась в очаровательную горлинкустройную, грациозную, с красивой осанкой и походкой.
Не скажу, что мне были неприятны демонстрируемые прелести. Но я уже привык считать ее младшей сестренкой, старался беречь от лишних волнений и забот. Да и знал, что ни одна из девушек, кроме, разумеется, Киры, мне не нужна. А ломать судьбу юной Кати считал невозможныму нее все впереди, еще встретит свою половинку на всю жизнь. В один из вечеров, когда вернулся с работы и застал ее одну в доме, завел нелегкий разговор:
Катя, ты дорога мне. Хочу, чтобы в жизни своей нашла счастьевстретила хорошего парня, вместе вы растили бы детей. Прямо скажусо мной его у тебя не будет. Ты же знаешь о Кире, я не смогу оставить ее. Пусть у нас есть свои трудности и проблемы, но онамоя судьба, мне не уйти от нее. Так что, пожалуйста, не ищи близости со мнойя не хочу ломать твою жизнь.
Катя слушала меня внимательно, не перебивая. Ясно читал на ее лице смятение чувствот ожидания лучшего до боли и тоски. Прекрасно понимал еесам пережил такое с Кирой, но должен был остановить девушку в опрометчивом поступке. После, когда я закончил свою речь, ответила с решимостью:
Сережа, я люблю тебя. Может быть также, как ты Киру. Вот ты говоришь, что она твоя судьба. Так вот, ты для меня также. Не знаю, на счастье или горе встретила тебя, но я уже не могу жить иначе, только с тобой. Пусть даже ты будешь с другой. Позволь мне, пожалуйста, быть рядом, не прогоняй!
Да кто гонит тебя, моя девочка! я даже всплеснул руками от такого предположения. Живи с нами, сколько тебе надо. Я только забочусь о тебе. Если хочешь любитьпожалуйста, но знайответить тебе не могу.
Я буду ждать, может быть, всю жизнь. И надеяться, что когда-нибудь ты примешь меня, уделишь мне хоть толику счастья.
Слушал взволнованную девичью речь, как считал, излишне категоричнуювремя может многое поменять. Да и не ожидал от Кати серьезного чувства, предполагал легкое увлечение, которое скоро пройдет. Как у нас сложитсявидно будет, пока же оставил так, как есть. После того разговора Катя умерила свои атаки на мою чувственность, но старалась больше времени быть рядом со мной. Старалась услужить во всем, тихо сидела возле меня, пока я занимался за столом. Сам старался уделить больше внимания ей и Оле, даже в ущерб свиданиям с Киройгулял с ними в городском парке, водил на представления, дважды сходили в горы по несложному маршруту.
В мае за Олей приехали ее родители. Через месяц ей уже рожать, вот и решили забрать в свой городок. С ними оказалось не так просто. Еще осенью, когда Оля написала им о своей беременности, родители восприняли такую новость неодобрительно, вернее сказатьс возмущением на свою непутевую дочь. Отец в ответном письме после гневной отповеди известил, что впредь не хочет ни видеть, ни слышать ее, пусть забудет о родительском доме. Девушка тяжело перенесла обиду от тех, кого почитала с малых лет. Неделю находилась в подавленном состоянии, пока не утихла горечь жестоких слов. Мы утешали ее, окружили заботой, мама же высказалась:
Не бойся, Оля, рожай спокойно. Мы поможем выходить твоего малыша, ни в чем у тебя нужды не будет.
После Нового года отношение родителей к своей дочери постепенно стало меняться к лучшему. Сначала приехала мама, погостила у нас несколько дней. Посмотрела как живется Оле у нас, разговаривала с моей мамой. Позже отписалась, что отец уже не сердится, как прежде, хотя своего решения не поменял. Наверное, мама Оли все же уломала мужа, сообщила дочери, что заберет ее домой. И вот теперь оба родителя приехали к нам, а дочь маялась в раздумьяхехать с ними или остаться. Ясно осознавала, что в маленьком городке будет у всех кумушек на языках, перемоют ей все кости. Да и у других вызовет осуждениедевка нагуляла в городе! Мама же на ее сомнения отвечаланадо терпеть, рано или поздно уймутся. Все таки уговорила, повезла ее домой. Мы же не вмешивались в их дела. На вопрос Оликак же ей поступить, моя мама сказала:
Решай сама, девочка, тебе жить. Захочешь остатьсяпожалуйста, угол у тебя есть. Или если потом надумаешь вернуться к нам с малышомпримем как родную.
После отъезда Оли Катя перешла в ее комнату, сделала перестановку по своему вкусу, навесила свои картиныих у нее набралось на всю стену. Рисовала она неплохо, на мой любительский взгляддаже отлично. Делала наброски и рисунки карандашом, а потом переносила акварелью на бумагу. Интересно было смотреть, как девушка быстрым размашистым росчерком за минуту-другую прорисовывает картинулица людей, различные предметы. Нередко брала на природу свою папку для набросков и рисовала пейзажи с натуры. Она еще успевала после обычной школы заниматься по два-три часа в художественной. Там она считалась не среди худших, несколько ее картин взяли на школьную выставку. Видел их среди других работ, когда Катя позвала меня с Олей на открытый показ для гостей школы.
В конце мая, в выходной день после последнего звонка, мы с Катей отправились в Бутаковское ущелье к здешней достопримечательностиводопаду на небольшой, но бурной речке Бутаковка. Доехали на автобусе до поворота к ущелью, дальше добирались пешком. Путь к водопаду не очень длинныйоколо двух километров, так что меньше, чем через час, стояли у подножья скалы и любовались низвергающимся с ее вершины водным потоком. Катя принялась раскладывать свои принадлежности для рисования, я же стал расчищать место для нашего бивака, а потом отправился собирать хворост. Уже возвращался обратно, когда услышал громкий испуганный крик Кати. Бросил ношу, что есть мочи побежал к нашему месту, но здесь ее не обнаружил. И только по стону нашел девушкуона лежала на камнях под двухметровым обрывом.
Бутаковский водопад
Глава 5
Бросился вниз, от страха за Катю не думал об опасности самому сорваться с кручи. Через секунду оказался рядом, склонился, пытаясь разглядетьчто с ней. От охватившего меня ужаса в глазах расплывалось, видел девушку как в тумане. Прикрикнул на себя:Соберись! Нельзя раскисать, как пугливая баба!
Сделал несколько глубоких вдохов, успокаивая сорвавшиеся с нарезки нервы. Как только стал различать предметы перед собой, вновь склонился над Катей. Она лежала на спине неподвижно, только руками судорожно хваталась за камни, пытаясь встать. Ее лицо исказила гримаса острой боли, стонала, закрыв глаза. Кровь шла из-под головы, в других местах кровотечения не увидел. Похоже, что она отступилась и упала с обрыва на спину неожиданно для себя, не успела хоть как-то собраться, смягчить удар. Самое страшное при такой травмеповреждение позвоночника, компрессионный ушиб или перелом позвоночного столба. Не стал беспокоить девушку для осмотра спины, проверил в аурном поле.
Перелома позвонков, хрящевых дисков не нашел, но в поясничной части столба увидел потемнение в канале спинномозгового нервавсе же компрессионный ушиб произошел. Такая травма обычно приводит к нарушению нервной проводимости и обездвиживанию нижней части тела. Чаще к длительному, на несколько лет, в сложных случаяхна всю жизнь. Обнаружил и другие травмытрещины в ребрах, ушиб головы, гематомы мягких тканей, но они не столь опасны. Сейчас первая задачадоставить Катю в больницу. Трогать ее, а тем более нести самому на руках никак нельзя, иначе можно еще больше повредить позвоночник. Придется оставить ее здесь, на камнях, и вызывать скорую помощь.
Только прежде мне надо как-то снять боль, не доводить Катю до шока. Нужных для этого лекарств с собой не было, только бинт и упаковка санипласта. Аккуратно приподнял голову, наложил кровоостанавливающий тампон на рану. Катя открыла глаза, в ее глазах видел страдание от боли. Она смотрела на меня с какой-то детской надеждой, что я справлюсь с ее бедой и у нее все пройдет. Постарался не показывать свою тревогу, улыбнулся через силу и сказал успокаивающим тоном:
Держись, Катя, у тебя все будет хорошо. Только потерпи, пожалуйста. Я пойду вызывать скорую, а ты полежи, не двигайся. Закрывай глаза, сейчас тебе станет легче.
Катя моргнула в знак согласия, а потом закрыла глаза. У меня появился небольшой опыт передачи своего внушенияс Кирой, а потом с пациентами клиники, теперь применил его к пострадавшей девушке. Несколько секунд настраивался на волну эмоционального напряжения, после передал импульс-разряд в чувствительную зону Кати. Как только почувствовал с ней связь, стал наводить на нее состояние покоя, отключения от всех чувств. Через несколько секунд последовала реакцияс лица Кати ушли боль и страх, оно разгладилось в безмятежном выражении. Насколько хватит моего внушенияя не знал, поторопился с вызовом скорой.
Бросился со всех ног к дому лесника на входе в ущелье. Бежал по тропинке, не разбирая пути. Падал, запнувшись о сухие ветки и камни, вставал и мчался дальше. Весь двухкилометровый путь пронесся без остановки, изо всех сил. Задыхался, ноги уже не слушались, но заставлял себя бежать дальше. Так, бегом, влетел во двор лесника, застучал по закрытой двери. Мне повезло, хозяин оказался дома. Задыхающимся голосом попросил его срочно вызвать скорую к пострадавшей у водопада, сам опять же бегом отправился обратно. Успел вовремя, Катя уже отошла от моего внушения и вновь стонала от боли. Повторил свой сеанс, так и сидел неотлучно рядом с ней до приезда врачей.
Катю осторожно переложили на носилки, а потом повезли в городскую больницу. Разместился рядом с девушкой, снова снимал ей боль от тряски машины. В больнице ее немедленно забрали в хирургическое отделение, остался ждать у входа. Состояние Кати за время, прошедшее с момента получения травмы, заметно не ухудшилось. Но все же тревога за нее не уходилане мог усидеть на месте, ходил по коридорам и вновь возвращался в приемную. Через три часа ко мне вышел хирург, сказал, что операция прошла успешно, больная сейчас под наркозом. После высказал то, что я уже зналу нее пострадал позвоночник, нижняя часть тела не работает. Потребуется долгое лечение и то без какой-либо гарантии на успех. Поблагодарил врача и ушел домой, поведать маме о случившейся с Катей беде.
Каждое утро перед занятиями забегал в больницу проведывать Катю. Ее на второй день перевели из реанимации в палату для лежачих больных, мне разрешили свидание с ней. Застал девушку в подавленном состоянии. На мой вопроскак она себя чувствует, расплакалась, а после, утерев слезы, высказалась:
Как же жить мне такой, обезноженной, Сережа? Кому нужна теперь? Только всем в тягость!
Ответил искренне, от всего сердца:
Ты нужна мне, Катя! Не думай, что говорю лишь для успокоения. Знай, что ты для меня близкий человеккак мама! И я не оставлю тебя, как бы не сложилось дальше. Но знаю, что с тобой все наладитсябудешь ходить и бегать, как прежде. Веришь мне, Катя?
Я нисколько не лукавил Кате. За дни после случившегося несчастья ясно осознал, что она вошла в мою душу. Чувствовал себя неприкаянно без ее внимания и заботы, тихого присутствия. Заходил в ее комнату, трогал вещи, смотрел на картины, а перед глазами стояла оналежащая на камнях. Слезы сами наворачивались на глаза, я их спешно вытирал, как будто кто-то мог увидеть их. Вместе с грустью и тоской приходило чувство, что Катя мне больше, чем названная сестракак-то незаметно заняла кусочек моего сердца, потеснив Киру.