Но, увы Во-первых, советский космонавт не водрузил красное знамя на Луне к столетию В.И.Ленина. А во-вторых, время достижения лунной поверхности не играет существенной роли в битве за Луну. Лунная гонка - это не гонка на лучшее время прохождения СССР и США дистанции между Землей и Луной. В данном случае важно иное: чей космонавт первым оставит отпечатки подошв своих ботинок на миллионолетней пыли Моря Спокойствия или Океана Бурь.
Чтобы гонка считалась гонкой, а не беспорядочной беготней по дорожкам стадиона, необходимо выполнение еще ряда условий.
Во-первых, у обоих участников соревнования должно присутствовать единство цели, к которой они движутся. Нужно первым пересечь, например, расположенную на расстоянии сто метров от линии старта финишную прямую. Если же один из участников стартовал на стометровую дистанцию, а другой изначально рассчитывал добежать до отметки 42 километра 195 метров, и только, пробежав первые тридцать метров, решил бежать все-таки стометровку, - это, конечно же, тоже гонка, но второй участник своим метанием во время забега явно ставит себя в невыгодное положение.
Во-вторых, необходимо некое единство средств для достижения цели. Нет смысла устраивать гонку на длинную дистанцию, если первый участник сидит за рулем гоночного автомобиля, а второй вышел на старт на трехколесном велосипеде. Заранее ясно, кто победит. С этой точки зрения в лунной гонке СССР и США вроде бы все в порядкеоба участника изначально намеревались достичь Луны с помощью многоступенчатых ракет, а не привязанных к гусям корзин, наполненных горячим воздухом монгольфьеров и заправленных водородом дирижаблей. Конечно, ракеты-носители бываю разные по своей конструкции, этот факт может тоже сказаться на гонке, но ракетаэто всегда ракета, а не велосипед с притороченным к раме ракетным двигателем.
В-третьих, для гонки желательно примерное равенство ресурсов и финансовых средств. Скажем, если два участника гонки решили проехать из пункта А в пункт Б на двух автомобилях, первому дали денег на то, чтобы заправлять машину бензином на всем протяжении пути, а второму ассигновали едва ли пятую часть той суммы, которую получил первый, то и результат такой гонки будет заранее предсказуем. Правда, есть надежда, что по пути второй участник встретит у обочины дороги верблюда, смешает купленный бензин с верблюжьей мочой и на этом комбинированном топливе таки сможет составить конкуренцию первому участнику. Вопрос о равенстве технических и технологических заделов, а также финансовых ресурсов в лунной гонке СССР и США мы детально рассмотрим ниже.
Очень желательно, но вовсе не обязательно для гонки единое время старта. Об этом мы уже говорили выше. Однако вполне может оказаться и так, что один из участников ушел со старта раньше. Но у второго участника остается шанс догнать и даже перегнать его за счет лучшей техники и организации забега. Конечно же, это будет уже погоня за лидером, но выигрыш и здесь возможен.
И очень бы хотелось, чтобы участники забега двигались к финишу целенаправленно. Если первый участник размеренно проходит дистанцию, а второй бежит так и сяк, отвлекаясь на разговоры с любимой женщиной по мобильному телефону или на ходу проверяя домашнее задание в тетради сына-второгодника, то и результат окажется соответствующим поведению спортсмена на всем протяжении пути.
Будем полагать все отмеченное нами выше, некими критериями для оценки лунной гонки СССР и США, и, вооружившись ими, пройдемся по всем этапам космического соревнования по достижению лунной поверхности поочередно, по времени их осуществления Советским Союзом и Соединенными Штатами. Посмотрим, кто и когда кого догонял, обгонял и побеждал.
2. В преддверии космической эры
Для достижения Луны нужно, прежде всего, иметь ракету. И еще обладать определенной суммой знаний и навыков по перемещению ракеты в космическом пространстве. Назовем всю эту совокупность космонавтикой и посмотрим, как обстояли дела в этой сфере у СССР и США к началу собственно лунной гонки.
2.1. СССР: Все выше, выше и выше
В Советском Союзе было принято истоки отечественной космонавтики искать в теоретических работах соотечественников. Главным теоретиком космонавтики, бесспорно, был и остается Константин Эдуардович Циолковский (1857-1935)простой учитель из Калуги, почти совершенно глухой, самоучка, сформулировавший те основы, на которых через несколько десятилетий и произросло могучее дерево советской космонавтики. Константин Эдуардович считается автором формулы Циолковского, идеи ракетных поездов (то есть применения многоступенчатых ракет для исследования внеземного пространства) и основ космической философии. И сегодня призывом к действию для людей Земли звучат его слова:
Человечество не останется вечно на Земле, но в погоне за светом и пространством, сначала робко проникнет за пределы атмосферы, а потом завоюет себе все околосолнечное пространство.
Теория без практикиничто. Какой бы впечатляющей и продуктивной ни была теоретическая и пропагандистская деятельность, но реальное освоение космического пространства могло начаться только с началом проектирования и испытаний ракетных летательных аппаратов. В первые два десятилетия двадцатого века государственные деятели во всем мире были еще очень далеки от того, чтобы поддержать исследования в области разработки ракет. Поэтому решение этой сложнейшей, но одновременно и интереснейшей задачи взяли на себя добровольные объединения инженеров, конструкторов, изобретателей и испытателей. К середине 20-х годов во всем мире там и сям начали возникать и множиться кружки и общества людей желающих странного: строить ракеты, чтобы на них отправиться в заоблачные высоты, на Луну, Марс, Венеру, а потом и ко всем остальным планетам Солнечной системы и далеким звездам. Именно усилиями этих энтузиастов - пионеров космоса - и были созданы сначала первые образцы ракет и реактивных самолетов, а потом и модели будущих аппаратов для штурма заоблачных высот.
Не обошла эта мода на ракеты и СССР. Самые крупные сообщества сторонников междупланетных сообщений возникли в Ленинграде (Газодинамическая лаборатория) и в Москве (Группа изучения реактивного движения). Ленинградская Газодинамическая лаборатория была создана в 1928 году на базе существовавшей с 1921 года Лаборатории под руководством выдающегося ученого-химика Николая Тихомирова, занимавшегося разработкой пороховых топлив и небольших ракет. Московская Группа изучения реактивного движения сформировалась при Обществе содействия обороне, авиации и химическому строительству (ОСОАВИАХИМ). Начало ее созданию было положено в 1931 году образованием секции ракетных двигателей, которую возглавил Фридрих Цандер.
К началу 1933 года в Ленинградской ГДЛ трудились уже свыше полутора сотен сотрудников. Именно в ГДЛ в 1929 году начались первые в СССР экспериментальные разработки жидкостных и электрических ракетных двигателей. Серьезные работы по ракетной технике велись и в московской ГИРД.
Добровольное творчество на общественных началах не осталось без внимания властей. В руководстве СССР заинтересовались военным применением ракетной техники. В соответствии с приказом заместителя наркома по военным и морским делам Михаила Тухачевского осенью 1933 года был организован государственный Реактивный научно-исследовательский институт (РНИИ, позднее стал именоваться НИИ-3). Новую структуру подчинили Народному комиссариату тяжелой промышленности. Начальником нового института стал Иван Терентьевич Клейменов, главным инженером - Георгий Эрихович Лангемак. Заместителем начальника института был назначен Сергей Павлович Королев.
Увы, но сталинские репрессии 30-х годов ударили и по Реактивному научно-исследовательскому институту. Сначала в 1937 году был арестован и расстрелян курировавший РНИИ маршал Михаил Тухачевский. Затем были арестованы и казнены в застенках НКВД начальник РНИИ Иван Клейменов и главный инженер института Георгий Лангемак. В 1938 году арестовали конструктора ракетных двигателей Валентина Глушко. Через несколько месяцев был репрессирован и Сергей Королев. В результате этого удара многие перспективные работы в РНИИ либо затормозились, либо вообще были остановлены. Стоит, однако, отметить, что среди работ, которые велись в РНИИ к концу 30-х годов, практически не было работ, связанных с разработкой баллистических ракет дальнего действия или ракет для осуществления орбитальных и межпланетных космических полетов. Даже те несколько ракет на жидком топливе, проекты которых разрабатывались в начале 30-х, к концу десятилетия были забыты.
К масштабным планам по боевому и мирному применению крупных баллистических ракет в СССР вернулись только после окончания Второй Мировой войны. Еще на исходе боевых действий в Европе, в руки советских конструкторов попали разработки команды Вернера фон Брауна, создавшей в первой половине 40-х годов боевую ракету Фау-2 (сами немцы-разработчики именовали свое изделие А-4, Агрегат-4) .
Как и американцы, советское командование начало настоящую охоту за ракетой Фау-2 и немецкими ракетными специалистами, которые все еще находились на территории поверженной Германии. С 1944 года Фау-2, части которой были найдены на испытательном полигоне в Польше, стала пристально изучаться советскими специалистами. Одним из первых охотников за немецкими ракетными секретами стал Борис Черток.
В советской зоне оккупации находился ракетный центр Фау-2 - подземный завод - Нордхаузен, на котором работали заключенные фашистских концлагерей. Для изучения найденных на нем технических материалов по ракетостроению был создан Институт Рабе, в котором под присмотром советских специалистов начали трудиться привлеченные немецкие разработчики ракетной техники. Начальником института был назначен Борис Черток.
Уже первые осмотры трофейной немецкой техники и комплектующих к ней, показали существенное отставание СССР в ракетостроении. Совершенствование и развитие системы Фау-2 открывало широкие перспективы использования этой ракеты. В Германии удалось восстановить один из основных ракетных заводов, что позволило советским инженерам получить десять комплектов ракеты Фау-2.
Сразу же после окончания войны документация и образцы ракет Фау-2, двигатели, технологическая оснастка начали вывозиться в Советский Союз, США и Англию. Летом 1946 года в около полутысячи немецких специалистов были с семьями вывезены в СССР. Часть из нихоколо 150 человек - разместили в закрытой зоне на острове Городомля посреди озера Селигер. Для руководства ракетными разработками в СССР был создан НИИ-88 во главе с крупным организатором военного производства Львом Гонором. Заместителем к нему был назначен Сергей Королев. Немецкая группа на озере Селигер называлась Филиалом 1 института.
Существует мнение, что самые первые шаги советской ракетной техники были калькой с разработок, которые выполняла вывезенная в СССР группа немецких ученых под руководством Греттрупа. Так, Юрий Митиков писал в статье Самая большая тайна советской ракетной техники (газета Зеркало недели, 22 февраля 2008 года):
Именно советские немцы под руководством Г.Греттрупа, опережая американских немцев, в проектах своих ракет дали миру технические решения, ныне хрестоматийные для всех ракетчиков мира - отделяющиеся головные части, несущие баки, промежуточные днища, горячий наддув топливных баков, плоские форсуночные головки двигателей, управление вектором тяги с помощью двигателей и др. Имея в своем составе плеяду ученых с мировым именем, в первую очередь таких, как Хох (корифей по системам управления, скончался в СССР при загадочных обстоятельствах - от аппендицита), Магнус (специалист по гироскопам), Умпфенбах, Альбринг (ученик самого Л.Прандтля!), Мюллер, Рудольф, неудивительно, что именно они выигрывали все конкурсы правительства по созданию ракетного щита СССР. Ими были выполнены проекты баллистических ракет с дальностью полета 600, 800, 2500 и 3000 км, на межконтинентальную дальность (аналог Р-7), предложена аэродинамическая схема для полетов космонавтов на Луну (впоследствии использован в проекте Н-1). Конические отсекифирменный знак немецких и советских ракетчиков до начала 60-х годов. Успели немцы заложить и прочные основы советских зенитных и крылатых ракет (Г-5 или Р-15 с дальностью 3000 км). Все проекты у немцев именовались буквой Г - Г-1, Г-2 и т.д. Не менее важным для последующих разработок явилось и то, что Греттруп по существу впервые в мире разработал и высказал доктрину проектирования сложных систем, к которым относятся и ракетные. В основных чертах она справедлива и в наше время.
Схема работы с немецкими специалистами достаточно быстро приобрела своеобразный характер. На научно-технических советах немцы делали подробнейший доклад по очередному проекту ракеты. Выступали оппоненты. Доклад всесторонне рассматривался и обсуждался. Признавали его победу. Затем на остров приезжали советские специалисты, уточняли нюансы, забирали документацию, во многих случаях даже не удосуживаясь ее переиздать, ограничиваясь лишь стиранием немецких фамилий. А самое главное - гостям не давали ничего испытывать, объясняя это занятостью всех стендов. В итоге, выжав из немецких ракетчиков все, что только можно, создав им и своему руководству невыносимые условия для дальнейшей работы, немцев вернули в ГДР, даже не решив вопрос их трудоустройства. Последним, как и положено руководителю, в конце 1953 г. покинул СССР Г.Греттруп. В 1967 году, когда впервые по телевидению показали ракету, с помощью которой основоположник практической космонавтики С.Королев запустил в космос Ю.Гагарина, Греттруп молча плакал, узнав ракету своего коллектива, - так писала в своих воспоминаниях жена немца [2.1].
Немцы в 30-40-е годы вырвались вперед в разработке ракет, опередив специалистов по ракетостроению из всех остальных странах мира. Так, жидкостная советская ракета ГИРД-Х образца 1933 года имела стартовую массу 29,5 кг, тяга ее двигателя составляла 75 кг, высота полетавсего около 80 м. Немецкая ракета А-2 образца 1934 года весила более половины тонны, тяга ее двигателей составляла 1 тонну, высота полета - 2 км. И это в самом начале ракетной гонки! Можно представить, насколько далеко Германии удалось уйти за последующие десять лет. Старт и советских, и американских разработок в области ракетной техники связан с разработками германских специалистов. Без пионерских работ Вернера фон Брауна и его коллег СССР и США в сфере ракетостроения пришлось бы начинать с самого нуля.
Как бы то ни было, но именно на основе ракеты Фау-2 в Советском Союзе были созданы в 1947 году первые отечественные ракеты Р-1. Серия из десяти ракет была собрана на заводе при НИИ-88 в подмосковных Подлипках. 18 октября 1947 года с полигона Капустин Яр в Астраханской области был осуществлен первый в СССР пуск баллистической ракеты дальнего действия.
В целом, вопросы развития ракетной техники в СССР на рубеже 40-х-50-х годов определялись Постановлениями Совета Министров СССР:1175-440сс О плане опытных и научно-исследовательских работ по реактивному вооружению на 1948-1949 гг., утвержденном 14 апреля 1948 года, и5891-2209сс от 30 декабря 1949 года О дальнейшем развитии работ по исследованию верхних слоев атмосферы.
Почти сразу же с началом пусков по военным программам возникли первые проекты мирного использования ракетыдля запусков искусственного спутника Земли и полета в космическое пространство человека. Конечно, Р-1 была еще недостаточно мощной, чтобы решить эти задачи, но на ее основе вполне можно было начать конструирование ракет для космических экспедиций.
Еще за год до первого пуска Р-1 один из основоположников советской космонавтики Михаил Тихонравов (именно он создавал первые советские ракеты еще в 30-х годах в ГИРДе) и военный инженер Николай Чернышев направляют лично Иосифу Виссарионовичу Сталину проект постройки ракеты ВР-190. По их замыслу, ракета, по конструкции практически аналогичная немецкой Фау-2 и советской Р-1, должна была поднять на высоту почти двести километровто есть практически уже в космос! - двух пилотов и научную аппаратуру, а затем возвратиться на Землю с использованием парашюта. Сталин проект одобрил, но Министерство авиационной промышленности СССР занималось, в основном авиационными проектами, и поэтому тихо спустило ракетно-космическую разработку Тихонравова и Чернышева на тормоза. Формально Министерство было право: ни в одном из официальных постановлений Советского правительства проект ВР-190 не значился, и, следовательно, рассматривался просто как теоретическая разработка. Первый прорыв человека в космос в начале 1950-х годов так и не состоялся.
В те годы не находила поддержки у советских ученых и военных и идея создания искусственного спутника Земли. 14 июля 1948 года все тот же неугомонный Михаил Тихонравов выступил на годичном собрании Академии артиллерийских наук СССР с докладом об искусственном спутнике Земли. Увы, доклад назвали фантастикой.