А ещё вместе с пленными, но совсем на других условиях в сторону Вершилово двигалось около сотни семей мастеров. В каждом городе находилось пару десятков человек, которые выслушав предложения князя Пожарского о переселении на Урал и в само Вершилово, получали проездные и собирались в дальнюю дорогу. Ехали плотники и кузнецы, кожевенники и ткачи, даже один аптекарь в Витебске нашёлся. Пётр выдавал людям десять рублей серебром и выписывал грамотки для воевод, чтобы не препятствовали переселенцам.
Вместе с двумя десятками семей из Витебска уезжал и князь Разгильдеев. Баюш появился в Рогачёве на второй день после взятия города вершиловцами. С князем было семнадцать человек из двадцати, причём трое ранены и семь возов добра. Доктор ван Бодль раненых осмотрел и сказал, что двое вне опасности, а вот у третьего, раненого в ногу, началось заражение. Антуан провозился с раненым татарином почти два часа, вскрывал рану, очищал и накладывал повязку с распаренными травами. Выходил. Не зря три года в Вершилово учился.
Баюш рассказал, что недалеко от Рогачёва наткнулись на полусотню польских драгун. Попытались оторваться, но ляхи попались упёртые, тогда князь людей спешил, и когда драгуны приблизились на расстояние выстрела, их встретил залп из мушкетов. Конечно, двадцати вершиловцам пять десятков ляхов было бы на один зубок, а здесь Разгильдееву после залпа пришлось снова спасаться бегством. А драгуны не отстают. Пришлось разворачиваться и принимать бой на саблях. Десяток ляхов удрал, остальные полегли, но и у татар были потери, трое убитых и трое раненых. Зато пограбили панов и ксёндзов они от души. Денег и ценностей хватит на покупку десятка деревенек и приведение их в образцовый порядок. Князь Разгильдеев был доволен. А что троих людей потерял. Так на войну шли, а не к тёще на блины. На войне убивают.
У князя Пожарского тоже были потери, и не маленькие. Больше всего, конечно, погибло в Рогачёве, при битве с гвардией гетмана Радзивилла. Всего взятие шести городов обошлось Петру в 35 убитых и сорок раненых. В сотне Кострова, которые по существу вершиловцами не являлись, погибло двадцать два человека, и двенадцать было ранено. Убило двоих французов и одного ранило серьёзно, сейчас ван Бодль над ним бьётся. У Виктора Шварцкопфа семь убитых и пятнадцать раненых. Одного убило в десятке Бебезяка. Одного убило в сотне Малинина и двоих в сотне Шустова. И у того и у другого по шесть раненых. Доктор Ван дер Бодль и доктор Генрих Тамм обещают из этих сорока раненых точно вернуть в строй человек тридцать пять, раны не глубокие и в основном резанные, от удара саблей. Но и за оставшуюся пятёрку обещали побороться.
Сейчас Пётр ждал прибытие смены. Город по договорённости с князем Долгоруким должны занять войска присланные тем из-под Смоленска. Сам же Пётр собирался с остатками своего войска идти на помощь отцу, брать Полоцк, но сегодня утром пришла грамотка с гонцом от Дмитрия Михайловича, что город он захватил. Ну, и, слава богу. Вершиловцы устали, они зимой проделали путь от Нижнего Новгорода до Чернигова, а потом оттуда до Витебска. Огромное расстояние, да ещё и шесть городов на досуге взяли. И что самое неприятное, ещё ведь домой весной по распутице тащиться. Сейчас стояли крещенские морозы. Вот если бы после морозов сразу тронуться в обратный путь, то можно до распутицы успеть и дома оказаться.
На третий день после Крещения в Витебск под командованием Куракина Фёдора Семёновича, наконец, прибыло семьсот стрельцов из-под Смоленска. С ним же была и царёва грамотка, в которой Пётра царь требовал в Москву. Ну, другой дороги домой и не было. Из Витебска на Смоленск, потом до Вязьмы, а там и на Москву. Велика Россия. И отступать есть куда, до Вершилово не меньше тысячи вёрст.
Событие сорок девятое
Иван Пырьев на войну с ляхами не попал. Полк Афанасия Левшина оставили в Москве. Во-первых, кому-то надо и в городе остаться, порядок поддерживать и резервом быть. А во-вторых, полк состоял из одной молодёжи, да престарелых ветеранов, остальные уже несколько лет, как в Вершилово переселились, да и продолжают переселяться. Иван почему-то не сомневался, что сотня Кострова назад не вернётся. Что в Вершилово попало, то пропало.
Всего в Москве девять стрелецких полков, но шесть ушли к Смоленску, а в столице осталось только три. Футбол, которым и должен был заниматься Пырьев, стал чахнуть. Одно дело, когда в чемпионате участвует девять команд, по одной от стрелецкого полка, и совсем другое три. Зато строился стадион. Государь выделил место недалеко от Кремля, там снесли пяток домов, да каких домов - землянок. Это в Вершилово дома. Огородили место забором и сейчас строят "трибуны" - места для "болельщиков" и просто зрителей.
Пырьев продолжал тренировать команду полка Левшина и уделять часть времени двум другим командам, но как-то в беседе с полковником, он проговорился, что может и поучить чему стрельцов из молодёжи в родном полку. Вот с тех пор он ещё и специально отобранную сотню из молодых гоняет. Сотником стал.
Иван сначала налёг на выносливость. Новобранцы бегали по кругу на стадионе, отжимались, подтягивались. Понятно, что у всех заболели мышцы, но Пырьев знал, что через некоторое время это пройдёт и нагрузки не снижал. Через три недели молодёжь начала, наконец, бегать, а не ползать. Тогда Иван добавил тренировки по метанию ножей и стрельбу из арбалета. Нужно было бы из пищалей тренироваться стрелять, но беда с огненным зельем. Весь порох под Смоленском. После Рождества Пырьев добавил и тренировки по казачьим ухваткам. На эти тренировки приходили поглазеть со всех полков, оставшихся в Москве, даже один раз патриарх Филарет заглянул. Долго стоял, жевал губами и качал головой. Потом вдруг резко развернулся и впереди свиты целой из монахов и бояр ушёл прочь. А на следующий день занимающихся у Ивана добавилось. Это были монахи. Охрана патриарха. Лбы были здоровые и явно в юности в кулачных боях участвовали, только против ухваток тупая сила не противник. Монахи попались упорные, на шишки и синяки внимание не обращали. За ними и стрельцы его сотни потянулись. Тренировки стали гораздо жёстче и даже травмы начались.
Иван между тем стал своим и тренировки по лазанию на стену проводить. Опять пришла делегация, на этот раз все три стрелецких полковника с сотниками. И опять у Ивана работы добавилось. От каждой сотни размещённых в Москве полков прибыл один человек, а это три полка да по восемь человек, больше двух десятков новых учеников. Только с этими пришлось всё с начала делать. Чтобы на стену взобраться нужно мышцы на руках сперва накачать. Нужно отжиматься и подтягиваться.
Так незаметно и Крещение прошло. А вот сразу после Крещения новости пришли, сдали ляхи Смоленск, и ушли в Ливонию со шведами воевать. Да ещё наши Полоцк и Витебск заняли. Что-то теперь будет? Не иначе перемирия ляхи запросят. А то так Пётр Дмитриевич и до Вильно дойдёт. Эх, жаль, Ивана с вершиловцами не было. Они теперь, хоть как, ещё по одной медали заработают. Да и премиальные деньги князь выдаст, как после похода на шведов. А он тут молодь с монасями учит. Не справедливо.
Вершиловское войско входило в Москву пятого февраля. Их ни с кем другим не спутать. Все одвуконь, и кони как на подбор, только польских дестриэ с сотню. Понятно и было этих великанов не мало, а теперь ещё трофейные добавились. Кроме того форма у стрельцов другая, зимой все одеты в тёплые "шинели" из толстой шерсти и валенки. Ни какие крещенские морозы не страшны. Так это что, со стрельцами ещё почти две сотни рейтар немецких и даже мушкетёры французские. Москвичи все до единого на улицы выперлись на небывалое воинство поглазеть.
Остановились вершиловцы в расположении полка Афанасия Левшина, как ни крути родной для них полк. Тут уж Иван и с Афанасием Бородой пообщался и с Шустовым и с другими стрельцами из первых вершиловцев. Оказывается, некоторые успели и ещё одну медаль до похода получить, называется "вершиловский стрелок" или "снайпер" - это кто из ста выстрелов сто и в мишень попал. Эх, будь он проклят, тот футбол, так все награды прозеваешь. Нужно проситься у царя батюшки назад в Вершилово.
Событие пятидесятое
Первым Петром Пожарским в Москве завладел не Государь, а патриарх Филарет. Михаил Фёдорович был на заседании боярской Думы. Думали, что дальше делать? Можно было идти на Гомель, или на Киев, или даже на Минск. А можно было остановиться. Пётр, узнав об этом от патриарха, пригорюнился. Точно ведь решат Киев брать. Он-то точно знал, что юг Украины нужно оставить на закуску. Там барьер крымчакам. Те ведь не только в набеги на русские южные городки ходили, но в основном как раз на украинские, вернее на Червонную Русь. Идти на Минск тоже глупость. Зачем? Нужно сначала обустроить, то, что уже хапнули, пороха накопить, пушки новые отлить, мушкеты переделать на такие, как у него, а потом подумать, не раньше ли надо у шведов отбить то, что они по Столбовому договору от Руси отрезали. Нужен выход к Балтийскому морю. Торговать нужно.
Всё это Пётр патриарху и изложил. Его Святейшество пожевал губами и вдруг перевёл разговор на вопросы веры. Что Пётр думает о единстве веры на всех исконно Русских землях.
- Я князя Разгильдеева послал пройтись по сёлам, что между Черниговом и Рогачёвым и всех католических и униатских священников на кол посадить, а сами храмы разграбить и увезти всё имущество на Русь. Здесь перебрать, что подойдёт для православных храмов им отдать, а что латинянское и приспособить нельзя, то в переплавку. Он сейчас всё это имущество и везёт в свою вотчину, храм новый там строить собирается. Каменный, как в Вершилово, ну, может не такой величественный. Я ему мастерами и деньгами немного помогу.
- Хорошее это дело, - опять пожевал губами Филарет.
- Сам я во всех шести городах, что взял, проделал то же самое. Только священников не убивал, а погнал с прочими пленными камень для наших дорог дробить, совсем немощных только оставил, но их не много. Имущество тоже на православные храмы пойдёт. Мне ведь нужно строить храмы в Михайловске и Белорецке, да ещё собор в Миассе. Всего ликвидировал я двадцать шесть костёлов и церквей. Только ведь, Ваше Святейшество, есть два метода убеждения. Это кнут и пряник. С кнутом всё ясно. С пряником сложнее, - Пётр внимательно посмотрел на патриарха, готов ли тот к такому разговору. Филарет тоже внимательно смотрел на юношу и перебирал чётки.
- Нужно, чтобы при каждой церкви, при каждом храме и монастыре была школа для детишек. Священник должен сам грамоте разуметь и других учить. Для этого много книг надо, и надо, чтобы книги эти были грамотными и умными людьми написаны. Библии должны быть все напечатаны и напечатаны по единому образцу. А священник должен читать библию, а не заучивать наизусть, - Пётр снова посмотрел на патриарха. Тот всё так же молча перебирал чётки.
- Чтобы иметь грамотных священников нужно основать в нескольких крупных городах семинарии и академии, чтобы священников учить, а затем дальше учить на игуменов и митрополитов.
Тут, наконец, Филарет соизволил отреагировать.
- Кто же учить будет? - теперь он в упор смотрел на Петра.
- Нужно начать строить здания этих академий и одновременно послать ко всем патриархам православным письма с просьбою послать учителей, а чтобы не отказали богатые дары подготовить. Дары я могу взять на себя.
- Думаешь, купятся? - хмыкнул старец.
- Нет неподкупных людей на свете, просто у каждого человека своя цена. Одному хватит вазы фарфоровой с библейским сюжетом. Второму придётся пообещать его человека ректором академии поставить. Только ректор умрёт, а академия с учителями останется. А ваз новых наделаем.
- Как будто не с юношей говорю, а со старцем, - неожиданно встал кресла патриарх и заходил по горнице, - Ещё что мыслишь?
- Нужно нам несколько человек, что книги писать будут, в споры с еретиками латинянами вступать богословские и побеждать их. Я бы те книги издавал и на русском и на латыни. Нет ли у вас Ваше Святейшество таких людей на примете?
- Есть в Киеве монах один, происходит он из шляхетской семьи, но православной. Зовут его - Захария Копыстенский недавно вышел его трактат "Книга о вере единственной". Сейчас он готовит к изданию новый трактат: "Книга о правдивом единстве православных христиан". Думаю, что это именно тот человек, о котором ты говорил, сын мой. Только захочет ли он Киев поменять на Москву? - пожал плечами патриарх.
- А если не на Москву, а на Вершилово. Давайте, Ваше Святейшество вы ему приглашение в Вершилово пошлёте, и я сам письмецо чиркну, да подарочек, какой-нибудь отправлю. Может двоих-то нас и послушает?
- Так, Петруша, давай мы и сделаем. Кроме того есть в Муроме губной староста Дружина Юрьевич Осорьин автор "Жития Улиании Осорьиной", его матери. "Житие" написано после обретения мощей Улиании в 1614 году, книгу напечатали в Москве в позапрошлом годе. Может и этот человек тебе подойдёт?
- Обязательно подойдёт, вы попросите его, Ваше Святейшество, бросить свой Муром и перебираться в Вершилово.
- Ну и есть в Москве инок один, что вирши складывать горазд, и тоже писать книгу об апостолах задумал. Зовут инока Парфёном Ожоговым. Двух последних послать к тебе не сложно. С Захарием Копыстенским как решили, так и сделаем. А про Академии и семинарии я подумаю, с иерархами церкви посоветуюсь и грамотку тебе пошлю. Если строить Академии в крупных городах, так и в Вершилово, небось, задумал? - прищурился Филарет.
- Могу весной начать строить. Пока спишемся с патриархами, пока учителя подъедут, как раз готова будет. Ну и на одну-то Академию всем русским миром найдём чай учителей. У меня вон философы есть.
- Так латиняне, - зло зыркнул патриарх.
- Протестанты. Они тоже с католиками борются. Враг моего врага - мой друг.
- Что ж, быть по сему. Строй. И ещё хочу в Вершилово монастырь мужской построить. Поможешь?
- Конечно, Ваше Святейшество, а ещё бы женский в Миассе. И, Ваше Святейшество, повлияйте на митрополита нижегородского. Он даже на открытие собора не соизволил прибыть, хоть и был приглашён. Словно и не существует Вершилова для него. Короли, поди, все до единого спят и видят, как в моём сельце оказаться, а наш митрополит за четыре года ни разу не был. Народ шепчется. Думают, может, что не так с храмом нашим.
- Вот как? Попеняю я ему, договорились.
Событие пятьдесят первое
Царь и Великий Государь всея Руси Михаил Фёдорович Романов шёл с заседания боярской Думы в очень плохом настроении. Дума порешила воевать Киев. Какими войсками? Вернуть князя Одоевского из Пскова, нечего ему там делать. А если шведы на нас за Ригу обидятся, да исполчатся? Так там есть князь Пожарский с ополчением.
Сейчас Михаил шёл на встречу с Петрушей и предчувствовал, что тот скажет. Тот и сказал, а патриарх его поддержал.
- Киев это щит от крымчаков, его брать нельзя. По крайней мере, сейчас. Пусть ляхи с турками и Крымским ханством воюют. У нас своих проблем выше крыши. Нам наоборот нужно сейчас на два года перемирие заключить, а через два года вместе с ляхами напасть на шведов и вернуть земли, что по Столбовому договору утрачены. Нам нужен выход к Балтийскому морю, и порт там построить и дорогу к этому порту хорошую провести.
- А Дума? - Михаил посмотрел на отца, а не на Петра.
- Государь, ты ведь представляешь расстояние от Москвы до Пскова, а потом от Пскова до Киева. Это несколько тысяч вёрст. Сначала гонец медленно спешит догонять князя Одоевского, который идёт к Пскову. Потом Одоевский резко заболеет, и пошлёт гонца в Москву, что лежит при смерти и войско вести не может. Потом Дума назначает нового воеводу, и он едет к войску. Потом войско медленно поспешает на юг. Это больше года уйдёт. За это время нужно успеть заключить перемирие с Речью Посполитой, - за патриарха ответил Пожарский.
- Ладно, Миша, начнём делать, как Петруша советует, а там я с некоторыми боярами пообщаюсь, - погрозил кому-то пальцем Филарет.
- Государь, дозволь совет тебе дать, - дождавшись пока Михаил упокоится, попросил его Пётр.
- Говори, Соломон ты наш, - усмехнулся царь.
- Когда с ляхами перемирие заключим, не спеши земли, приобретённые, в вотчины раздавать.
- Это почему? Тебе вон хотел десяток деревенек отписать, да отцу твоему, да Роману Петровичу Пожарскому. А чем тебе князь Разгильдеев не угодил или тесть твой, боярин Долгоруков? Да многие отличились в войне этой, - удивился Государь. Филарет тоже вскинул брови.
- Свободный человек на себя, а не на дядю работает всегда лучше. Ну, начнут новые хозяева крестьян обдирать, какая государству от того польза. Проживём мы без новых деревенек, тем более в такой дали. Ты лучше Государь объяви всем и крестьянам и мастерам на новых землях, что из-за того, что от ляхов они горя излиха хватили, освобождаешь ты их на два года от всех налогов. Двух зайцев сразу убьёшь, Государь, а то и побольше. Люди будут на себя хорошо работать и налогов не платить, так они богаче жить станут, лошадёнку вторую заведут и коровёнку, и через два года вдвое больше налог будет. Второе - это то, что слух по окрестным городам и весям о том пойдёт, да и побегут людишки в наши земли, а то и бунты начнут устраивать, да панов резать. И когда мы туда придём через несколько лет, нас не как завоевателей встречать будут, а как освободителей. И главное, все будут говорить, что Государь у нас справедливый. А значит и здесь бунтов не будет. Если же есть люди, которые и правда нуждаются и заслужили, лучше царь батюшка деньгами дай.