Солнечный летний день, море сверкает тысячами слепящих искорок до горизонта. Далеко выдавшийся волнорез. Она стоит на нем, тонкая крепкая фигурка выпрямилась, глаза щурятся. В руке кулёк. Пока пустой.
Я сейчас!
Всплески она вертикально уходит вниз, на глубину, только мелькнули загорелые щиколотки. Русалка, блин Он поморщился, не любит, когда начинает вот так выпендриваться. Там донное течение, может утащить мимо волнореза в море. Бывали случаи. Да, она плавает и ныряет лучше Ну где же она? Уже больше полуминуты! Сердце ёкнуло, он наклонился, вглядываясь в темно-зеленую воду. Зараза такая Убью. Вот, явилось, чудо в перьях. Сначала выныривает рука с кульком, уже почти полным больших мидий. Следомулыбающееся лицо, облепленное мокрыми волосами. Она нетерпеливо убрала их с глаз, отфыркиваясь. При взгляде на его лицо улыбка исчезла.
Ты чего?
Вылезай. И тут стой, я сам нырну.
Но я же быстро, и там полно их! Щас ещё разок Смотри какие, дома зажарим!
Вылазь, сказал! И посиди. Руку дай.
Таким тоном он никогда раньше с ней не разговаривал. Явно собравшаяся спорить девочка осеклась и послушно вылезла. Раз сказанозначит нужно. Спорить ей почему-то расхотелось и это вызвало не обиду, а теплое чувство спокойствия и Она не знала, как сказать. Просто стало очень хорошо. На надувшихся было губах снова появилась мечтательная улыбка.
Пальцы на покрывале немного расслабились, тот давний минутный страх за нее прошел. Картины, видения Тук-тук-тук-тук. Тишина. Яркий свет люстры. Серебристо поблескивающее зеркало. Тонкий звон, словно где-то дрожит перетянутая струна. Лопнет? Выдержит?
Время шло. Вот один год позади, второй близится к завершению. Она расцвела первой девичьей красотой, той, которую иногда называют "красотой дьявола" Давно позади их первый робкий поцелуй холодным ноябрьским днём. Многое уже между ними, запретное, тайное. Но последнего шага навстречу они ещё не делали. Они знали, что он будет и им этого было достаточно. Было. До того дня, когда
Я хочу этого и ты тоже. Давай. Сегодня.
Слушай, но Ты уверена?
Да забудь ты свою книгу! Тыне он, и яне она.
Это да. Сегодня?
Сегодня!
Его губы тронула улыбка. Это 'сегодня' растянулось на четыре дня. Он боялся причинить боль, а она Боялась этой боли, и думалось, что они делают запретное. Совсем запретное. Четыре дня А потом Быстрое горячее дыхание, сухие лихорадочные губы, вспотевший лоб, срывающийся шепот
Все. Да, сейчас. Зажми мне рот!
Что?
Зажми, кричать буду! Ну! Нет, сейчас! Не бойся. Не бойся!
Кому она это шепчет, обжигая горячим дыханием? Кого убеждает не бояться, его? Себя?
Да? Можно?
Да!
Потом они смеялись, глядя на его аккуратно забинтованную ладонь. Дома и в школе что-то сочинили про разбившуюся чашку. Или тарелку, неважно. Он не отнимал руку, пока она сама не разжала зубы. Их боль смешалась, как взгляды широко раскрытых глаз, как жар слившихся тел. Как было больно И прекрасно. Тихие голоса.
Мы обменялись кровью, видишь?
Вижу, родная. Кровью и болью.
Родная?
Да.
На ее лице алел отпечаток ладони и она не спешила его стирать. Они смотрели друг на друга и улыбались.
Cледующие несколько дней были нелегкими, особенно в школе. Никто не должен был знать. Он ухаживал, суетился, баловал как мог. Ей это нравилось и она капризничала, больше в шутку, конечно. Но когда вдруг он стал просить прощения В этот день ей было особенно нехорошо. Ее лицо посерьезнело и заострилось.
Перестань сейчас же, слышишь? Я этого хотела, мы оба хотели. Я не жалею ни о чем. А ты жалеешь?
Нет. Не жалею. Просто тебе плохо, я и
Льда ещё принеси, а? Вот и все, что мне сейчас нужно. А ещё чаю. И бутерброд хочу, большущий, с сыром! И давай что-нибудь смешное посмотрим, с Челентано.
Ну, слава богу, хоть поешь что-то за три дня. Челентано, Челентано О, есть!
Лед!
Могу газеткой помахать. Или как в первый деньвентилятор поставим?
Убью, студент! Сам сиди тогда и дуй.
О, класс! Давай. Ну-ка
Я же пошутила! Ой, дурак Иди уже!
В него полетела подушка, он поймал на лету и со смехом запустил ее обратно. Попал.
Ну, всё
Бегу за льдом!
О 'прощении' больше не вспоминали. Когда же нелегкие дни прошли Но, нет. Не нужно. Это только их.
Дальше, дальше Время коротко, а нужно столько всего вспомнить. Пробиться через десятилетия, взломать прочные замки, пробудить то, что, казалось, надёжно и навсегда скрыто за ними. Тепло руки, звук шагов рядом, голос, шум моря, соль на губах, ветер в лицо Голос, смех. Задумчивое молчание. И протяжный тихий стон в жарком полумраке. Вспомнить все! Снова стать тем, кем был когда-то Снова пройти с ней вместе теми залитыми солнцем или вечерними сумерками улицами. Снова оказаться Где? Где угодно. В кафе-мороженое, кинотеатре, музее, школьном классе, на чьем-то дне рождения, в его или ее комнате. Всюдувместе. Всюдурука об руку. Метроном равнодушно отсчитывает секунды. Звенящая тишина.
Вот они идут по шумной улице другого города. Впервые они вдвоем так далеко от дома, предоставленные сами себе. Конечно, рядом учителя, экскурсоводы, галдящие одноклассники. Летняя поездка. Но вечером Эти два-три часа перед сномтолько их. Нарушение распорядка. Но им позволено. Просто погулять, поесть мороженого в тихом уютном кафе, купить oткрытки, сувениры. Они вместе со всемии сами по себе.
Другая картина. Она выбегает из дверей парикмахерской. Становится перед ним в нарочитую позу 'модели' .
Ну как, нравится?
Он так же нарочито осматривает короткую 'мальчишескую' прическу, кокетливую челку. И грустно вздыхает. Только глаза и уголки губ улыбаются.
Ну почему ты так любишь короткие волосы? Отрасти длинные, хоть до плеч. А?
Не хочу! Возни с ними, мыть, расчёсывать Зачем тебе у меня длинные волосы?
Гладить их буду.
На, гладь! Разве плохо? Ой, не так гладь, растрепал все
Большая тарелка маминых пончиков, они забрались с ней на разложенный диван в его комнате, прихватив по большой чашке чая. Она подозрительно спрашивает.
Ты уже этот фильм смотрел?
Нуу Немножко. Ай! Совсем немножко! Ну щипаться-то зачем
На голых теток смотрел?
И что? Там и мужики голые будут, дай-ка тебя авансом ущипну, вот здесь! И здесь!
Ай! Щекотно! Ты лапаешь, а не щипаешь! Правда? Совсем-совсем голые будут?
Ага. Страшно?
Нуу Немножко. Вот мама моя если узнает, что мы тут смотрим А папа Жуть. Убьют.
Но ты же им не скажешь?
Дурак Включай. Дай пончик!
Гулкий зал музея, бывшего дворца. Картины, картины Они любили приходить сюда. Почти никого, можно долго ходить из зала в зал по тихо поскрипывающему старому полированному паркету, разговаривать шепотом. Голландцев она не любилагруды тусклой рыбы, раков, ещё какой-то еды, сумрачные тона. Этот зал они проходили быстро, спеша к солнечным и радостным итальянским, испанским мастерам. Перед их картинами она застывала надолго, любовалась то с одного места, то с другого. Как-то призналась, что примеряет их на себя, представляет, что попала внутрь, и
Яркий летний полдень. Каникулы. Они прошлись по кинотеатрам и им ничего не понравилось из того, что еще не смотрели. На пляж сегодня не хочется, сидеть доматем более. Они просто гуляют, дошли до вечно шумящего порта. Им нравится стоять там и смотреть на вереницы нарядных пассажиров, поднимающихся на борт белоснежных лайнеров. Слушать разноязыкую речь. Мечтать, как и они когда-нибудь Вместе, обязательно вместе. Разве может быть иначе? Они часто приходили сюда. Можно просто смотреть, вдыхать йодисто-соленый ветер, любоваться морем солнечных искорок, до самого горизонта. Слушать деловитый разноголосый шумвысоченные краны, снующие в паутине рельсов и подъездных путей погрузчики, зачастуюот души завернутое крепкое словцо. Вечный незатихающий гул громадного порта И над всем этимрезкие крики парящих в вышине чаек. Вот смотрят на стремительные катера на подводных крыльях, стоящие у причалов. На них взгляд задерживаетсяони как-то хотели рано утром тайком отправиться на «Комете» в далекий город на юге. Ну, не такой уж и далекийза день можно обернуться.
Ну что, завтра? Сделаешь бутеры? Я не могу, увидятспрашивать начнут. Мои будут допоздна на работе, вернутся после девяти. Я скажу, мы на дачу едем к
Подожди.
Что?
Я узнавал, иногда они задерживают рейс. Из-за погоды. На час, два, десять. Не часто, но Бывает.
Ой
Вот тебе и «ой». Прикинь, если мы там застрянем? Там! Это не «фару» словить и по-быстрому домой. Это Это пц.
Что же делать? Нас в жизни самих не отпустят, а если поедем Теперь бояться только буду, что обратно застрянем. Домой оттуда звонить придется. Здрасьте, мы в Жу-уть
Точно сказала, "мы в" Глубокой такой, темной. Давай не рисковать. Не сейчасчерез год, через два. Будет можно. Хорошо?
Эх Жалко, я уже настроилась. Но ты прав, не поедем.
Они не поехали.
Зато сам порт излазили весь, забираясь даже в закрытую грузовую гавань. Забор, сетка-рабица? Да не смешите
Вот это да-а Ничего себе махина, она прошептала это, задрав голову вверх.
Здесь радостный веселый запах моря смешан с мазутом, краской, металлом и машинным маслом. Над ними горой вздымается черный борт, в почти поднебесье видна надпись «Бирюса». Они видят, что вблизи все может быть не таким нарядным, каким кажется издали, с высокого причала. Краска местами отколота, видны неровности, морщины. Но это только оттеняет величие и мощь огромного корабля.
Вот бы внутрь залезть, а? она закусила губу, смерив взглядом виднеющийся вдалеке трап, никого вокруг.
Перестань, нам и тут нельзя быть. "Завтраокеана" начиталась.
Ну да Классная книга.
А плыть все-таки лучше на «пассажире». Пошли, посмотрим?
Давай!
Кассы пароходства, в витрине красoчные проспекты, фотографии. Экзотические названия городов и островов, море, солнце, пальмы, улыбающиеся загорелые люди среди всего этого великолепия. Девушка мечтательно вздохнула. Сзади раздался голос, они вздрогнули и обернулись. На них смотрит мужчина в морской форме, на лице улыбка. Он подмигнул.
Что вздыхаем?
Вот, плыть хотим, юноша слегка поднял подбородок, не с вызовом, но
Моряк понял и оценил, коротко одобрительно кивнул. Словно и впрямь сейчас они выберут круиз, купят билеты и отправятся на посадку.
Правильно, молодые люди. Navigare necesse est. Знаете эту поговорку?
Девушка не успела покачать головой, пальцы парня сжали ее ладонь. Он усмехнулся.
Vivere non est necesse. Верно?
Брови моряка приподнялись в веселом удивлении.
Ого! Барышня, вы в отличных руках, и непременно когда-нибудь поплывете.
Конечно, поплыву. Мы вместе поплывем! девушка гордо задрала нос.
Когда, распрощавшись с моряком, пошли дальше, она спросила.
Что это за поговорка? И что за язык, латынь?
Латынь. Navigare necesse est. Vivere non est necesse. Плавать по морю необходимо. Жить не так уж необходимо.
Ого!
Ты совсем, как тот моряк!
А я хочу мороженого, пошли?
Сладкоежка, ели уже. И куда только лезет
Дурак!
Их смех, шелест густой листвы над головами, солнечные пятна под ногами, старинные улицы Двое, идущие по ним рука в руке.
Запах моря. Его ноздри расширились, он снова почувствовал его, как тогда. Печальная усмешка на губах. Надо было плюнуть на риск, отправиться в то путешествие на юг. Он был заботлив и осторожен, он не хотел проблем, не хотел все усложнять. Возможно, зря. Кто знает Глухая медленно нарастающая боль в груди. Дальше, дальше
Школа Он ничего не понимал в математике, а ей не давались гуманитарные. Каждый был хорош в том, что трудно другому, вот такое совпадение.
Ну смотри, это же так просто, подставляешь коэффициент Ираз, все взаимно сокращается. Иответ. Вуаля!
Тяжкий вздох.
Посмотрел. Понял. Все равно через час забуду. Дай потом списать, ладно?
Горе мое! Давай ещё раз покажу А ещё надо пройти иррациональные уравнения.
Ой, мама
А расскажи мне, солнышко, про роль дуба в становлении характера и мировоззрения Андрея Болконского. Ась?
Не менее тяжкий вздох.
Ну Дуб, он
Что?
Сам ты дуб! Вместе со своим Болконским Я за чаем, тебе сделать?
Делай, солнце, делай Дубы ждут.
Кладбище. Она попросила взять ее с собой. Дальняя, очень дальняя дорога на другой конец города. Тихие бесконечные аллеи шумящих под теплым ветром деревьев. Со всех сторонразноцветный мрамор, известняк, ракушечник. Изредка попадаются большие кубические старинные склепы, по стенам прихотливо изогнутым ручейком бегут на века выбитые буквы древнего языка. Выглядит таинственно и жутковато. Она замедляет шаг и шепчет.
Можно подойти? Хочу посмотреть.
Конечно, давай. И мне интересно.
Знаешь
Что?
Говорят, что были какие-то, хотели такой склеп взломать, ограбить или вроде того Клад искали.
И?
Пропали они, совсем. Никто их больше не видел. Это правда?
Он улыбнулся, глядя в широко раскрытые зелёные глазищи, блестящие любопытством. Как же Кладбище, страшные тайны, непременно клад и пара трупов рядом. Как в кино.
Слушай, даже не знаю.
Нуу А я думала, знаешь
Не, я не по этому делу, совсем. Но могу спросить, если хочешь. Может, мама что-нибудь скажет. Хотя где она и где все это
Спроси!
Так переговариваясь, они доходят до семейного участка, спрятанного далеко в стороне от центральных аллей. Недалеко слева от тропинкиколодец. Он подаёт ей руку, помогая пробраться через высокую выгоревшую бледно-зеленую траву и кусты. Молча стоят перед выстроившимися в ряд невысокими памятниками. Старый ракушечник, мрамор, белый и черный. Прадеды, бабушки. Отец. Тишина, вокруг никого. Мягкий шелест густой листвы над ними, лучи солнца то пробиваются сквозь неё, то исчезают. Жужжание пчел, горьковатый запах сухой зелени.
Спасибо, что взял меня сюда, Саш.
Давай отсюда поедем к твоим?
Ты хочешь?
Конечно. И Прости, что раньше не подумал об этом.
Не надо, просто Просто всему свое время, наверное.
Да.
Сходи к колодцу, набери воды. Ведёрко есть, веник. Тут убрать надо. А где тряпка?
Вот, за прабабушкой. Слушай
Чего?
А там, у вас, тоже есть истории про клады и трупы? Здоровое старое кладбище
Про клады не знаю Ой, там один памятник есть, я его боюсь, вот!
Э Почему?
Когда к нам идешьмимо проходишь, он справа. Такой черный мраморный, а на немлицо, его Страшное такое. Как идуон словно смотрит. Брр
Ну, посмотрим, что там за лицо.
Ага. Ты за водой идешь? Я пока цветы разложу, чтобы всем поровну. Где бы место найти нормальное
Вот тут.
А можно? Памятник же Это кто?
Дедушка. Раскладывай, не бойся. Вернусь, со всеми познакомлю.
Тишина. Еле слышно посвистывает ветер в листве высоких старых деревьев, прожужжал вдалеке шмель. Деловитая возня муравьев возле невысоких холмиков, испещренных ходами. Недлинный ряд могил. Двое стоят, склонив головы, их пальцы переплелись. Ее тихий голос.
Поцелуй меня.
Здесь?
Здесь. Пусть они увидят.
Они будут за нас рады.
Поцелуй
Воспоминания Одно за другим они возникают перед его мысленным взором, все запреты долой. На сердце, на душе становится все теплее, радостнее. Ивсе сильнее зародившаяся грусть, тоска. Это ушло и больше не вернётся. А как хотелось бы Снова Снова Метроном затихает, стук пропадает Тепло, тепло Как же хорошо И больно
Новый Год. Их последний Новый Год.
Его лицо побледнело, пальцы судорожно сжались на смятом покрывале. Нельзя! Это запретно. Этого здесь ещё не случилось. Но позднояркая картина уже вспыхнула, почти ослепив. Поздно Никто и ничто не спрашивает разрешения, это сильнее. Уже сильнее его ослабевшей воли.
Празднично накрытый небольшой стол. Весело перемигиваются огоньки на ёлке. Вкусный запах хвои, блеск украшений. Разноцветных фруктов, овощей, фигурок животных. И солидно висящие большие стеклянные шары. Синие, жёлтые, красные, зелёные. Покрытые серебристыми точками, спиралями, цветами. Старые, 'трофейные' немецкие игрушки. Это первый Новый Год, который они проведут вместе, от начала и до конца. Семейный праздник, и впервые ее отпустили родители, на всю ночь. К нему. Зная, что будет и его мама. А значитможно. Вот только