В общем так оно и было. Один ткацкий станок заменял нескольких человек. Послепаровая машина. Паровоз начал лишать работы лошадей. А когда появились автомобиливодители кобыл перестали быть востребованными. Конюшни уступили место гаражам, пастбищабензоколонкам. Хотя тут переход был более плавным. Источника дохода лишались пусть и миллионы человек, но постепенно.
Промышленность автоматизировалась, внедрялись конвейеры. Прогресс шел без резких скачков. Да, бесспорно, всегда были профессии, с момента первой промышленной революции, которые отмирали, уходили в прошлое. Но очень медленно.
Пока не были изобретены робозаводы. Заводы, выполнявшие весь производственный цикл, начиная от добычи сырья и обеспечения энергией. Завод, который сам себя ремонтировал. Который сам грузил товары в составы и отправлял в магазины. Самый большой завод контролировался десятком человек!
Таких массовых увольнений Атлан еще не знал! Безработными оставались целые отрасли. Одновременно. Не в один день, конечно, но в масштабе планеты десятилетиемикроскопический срок. На улице и без надежны на иное трудоустройство. Человек, со своими руками, ногами и мозгами, бывший вершиной эволюции, превратился в обузу. Пережиток прошлого. Тормоз научно-технического прогресса. Балласт, мешающий набивать карманы промышленников.
И тогда прогремела война. Темные Десятилетия. Гражданская война на целой планете. Человек воевал против машины, и в прямом, и в переносном смысле. Только там, с другой стороны, за машинами, стояли другие люди. Люди, которые считали себя более достойными.
Война закончилась сделкой. Хотя нет, она не закончилась. Война человека и машины не закончится никогда. Возможны только перемирия, на разные промежутки времени, что зависит от интенсивности прогресса.
Когда же это кончится? вслух повторил Павлов.
И улыбнулся, вспомнив предвыборную агитацию Рубинштейна. Человека и президента: «Когда кончится голод? Когда кончится нищета? Когда кончатся страдания? Голосуйте за Марка Рубинштейна и кончится все!»
А я напечатаю все заново, хлопнул в ладоши Олег.
Глава 4
Очутившись в своем кабинете и распечатав новую плитку коньяка доктор вызвал Василия. Пока тот шелученый успел сделать несколько новых записей в дневнике. Теперь это стало важнее, чем раньше. Следовало объяснить потомкам причины своих поступков, разъяснить мотивы. Чтобы выглядеть не бездушным чудовищем, а спасителем человечества, коим он себя и считал.
Напоминание: сделать робота, который будет подносить еду и напитки, подал голос компьютер. Назначенная дата «не вчера», возможно подошла.
Ой, не сейчас, глупая машина, буркнул мужчина. И назначенная дата была «не сегодня». Сегодняснова наступило сегодня. Так что проверь свои логические цепи.
Логические цепи проверены, неисправностей не обнаружено.
Господи, почему меня окружают одни бездари! Почему у меня в помощниках нет второго меня?
К этому времени успел подойти Василий. Под глазом сотрудника красовался отливающий синевой фингал.
Кто это тебя? удивился Павлов. Неужто, наши объекты?
Чернов, ответил Складовский, осторожно потрогав фофан. Ужрался, как свинья. Еле-еле в лифт погрузили.
Не давался?
Ага, грозил неприятностями. Говорил, я не знаю, с кем связался.
У него своих хватает, зевнул ученый. Как там подопытные?
Пока тесты показывают абсолютную идентичность, отрапортовал помощник. Я думаю их предельно рассинхронизировать традиционными методами.
Это как же? поинтересовался доктор.
Влить в одну бутылку коньяка. Или водки не решил еще.
Рекомендую коктейль: одна часть водки, две части пива и три части шампанского. Утром голова трещать будет
Как-то не совсем гуманно, заметил Василий.
Можешь просто по башке чем-нибудь тяжелым ударить, оглушить. Тоже, когда очухаетсясостояние объектов будет сильно отличаться.
Олег я давно спросить хотел.
Спрашивай.
А как ты узнал, какое вино она будет синтезировать? Чтобы сделать электронную карту такой же бутылки, но со снотворным?
А я и не знал, рассмеялся Павлов. Все гораздо прощевирус.
Вирус?
Да, я написал вирус, который немного модифицирует электронные карты объектов, которые синтезирует 3D-принтер в комнате подопытной. Чтобы в любой пище содержалось снотворное. Но я его той же ночью и удалилсейчас без надобности.
А разве это возможномодифицировать электронные карты? шепотом произнес научный сотрудник.
А почемунет? Электронная картатакой же массив данных, как и как и что угодно! Подменять реальность легче, чем тебе кажется.
А можно у репликанта
Не осмеливаясь произнести вслух свою мысль, Василий ткнул пальцем в свой висок.
Покопаться в мозгах? усмехнулся начальник. В теориида, но там слишком большой массив. Заменить сознание на другоегораздо проще. Не нужно ничего расшифровывать, дешифровывать, искать нужные блоки данных. Ты не представляешь, какой бардак творится в головах у людей! А что, хочешь сделать репликанта Марка Рубинштейна со своим сознанием и немного поправить планетой?
Что вы! Что вы говорите! испуганно замахал руками Складовский, понизив уровень шепота до едва различимого. Но сделать репликанта Одинцовой более скажем так настроенной на близкое общение
Совсем близкое? уточнил Олег.
Совсем, расплылся в улыбке Складовский.
Типа как создать секс-рабыную? развил мысль Павлов.
Да-да, секс-рабыню! радостно закивал головой помощник.
Фу, Вася! Да ты извращенец! Это же ужасно! Это вульгарно, аморально, безнравственно! Как тебе вообще могло прийти такое в головуиспользовать единственную в мире установку мгновенной печати для воплощения своих низменных фантазий!
Прощу прощения, доктор, смущенно проговорил научный сотрудник. Больше этого не повторится.
А вот наложницу это совсем другое дело! Если продавать таких в бордели, с телом Никиозолотимся! Можно и других доноров поискать!
А я разве не это предложил? обиделся Складовский.
Вопрос в том, как ты это оформил. В моем изложении это звучит вполне пристойно я б, даже, сказалвозвышенно! За исключением части продавать в бордели, но и тоу наших далеких предков процветала работорговля, и ничего, как-то жили. Ладно, Вася. Рассинхронизируй подопытных, разведи по камерам то есть комнатам, и эвакуируй станцию.
Что?! подпрыгнул мужчина.
Ты все слышал. Я консервирую «Зарю-97».
А как же подопытные? Они остаются здесь? Совсем одни?
Не одни, а со мной. Чего стоишь, открыв рот, кого ждешь? Ты слышал приказ. Исполняй.
Слушаюсь, произнес помощник.
А, постой. Тут бумажка лежала, с паролем для входа в Центральное хранилище образов. Не видел?
В верхнем ящике
Все, давай, Вася. Счастливо. У меня много работы
Складовский несколько мгновений стоял на месте, растерянно моргая глазами, но ученый уже вернулся к клавиатуре. Консервация комплексаэкстренная мера, предусмотренная для экстренных случаев. Напримерочередное нападение инопланетян.
Объявить консервацию мог только начальник станцииПавлов. Компьютер был настроен только на его биометрические данные. Не какой-то примитивный парольнет! На отпечаток ладони, скан сетчатки глаза и тембр голоса.
При консервации база закрывалась щитами из металла обшивки кораблей инопланетян, который оружие людей пробить не могло и который люди не смогли воспроизвести. Воспроизвеститрадиционным способом. Но скопировать и распечататьсколько угодно. Так что вероятность проникновения кого-либо стороннего на «Зарю-97» была ничтожно мала.
Лифт-шлюз отстыковывался, и что происходило далее с полуторакилометровой трубойникто вопросом не задавался. Скорее всего, она потонет, отрезав обитателей комплекса от внешнего мира. Останется единственный способ вернуться на поверхностьсубмарина, спрятанная в недрах станции. Ее размер позволял вывезти все население и все имущество базы но на самом деле всем необходимым имуществом были две телепортационных кабины и несколько жестких дисков с электронными образами.
Снять консервацию тоже мог лишь один единственный человек. Как ни странноопять Павлов. Пожалуй, это был единственный объект на Паргарде, к которому не было доступа даже с президентским кодом.
Работы много, повторил Олег, закидывая дольки конька в кружку. И один я не справлюсь.
Запиликал сигнал внешней связи и доктор, немного подумав, нажал кнопку приема.
Слышь, ты, хрен ученый! прорычал Чернов, глядя с экрана. Ты там что творишь? Какая еще консервация? Ты что задумал?
Ты сам сегодня все сказал произнес изобретатель. Человечеству хана. На этой планете. Сдается мне, что спасти ваш мир уже невозможно. Так что я выбрал свой путь. Как мне кажетсяболее гуманный, более правильный. Впрочем, об этом буду судить не я, а потомки.
«Заря-97»это наша станция! Правительственная! Построенная на народные деньги!
Так я о народе и пекусь. И я не забираю ее себе на веки вечные. Когда я отсюда уйдусможете распоряжаться комплексом, как пожелаете. Если там, у вас, наверху, кто-то еще останется
Я сейчас же отдам приказ сбросить глубинные бомбы! не унимался куратор.
Да-да, бросайте, удачи, усмехнулся Олег.
Не желая слушать отборные ругательства, недостатка в которых Виктор, как бывший военный, не испытывал, Павлов оборвал сеанс связи.
Да, один я точно не справлюсь, еще раз повторил ученый, допивая коньяк. Да и пить в одинокогоэто алкоголизм!
Ника проснулась с ужасной головной болью. В ртусловно табун лошадей прошел. Зачем же она вчера так наклюкалась? Ах, да Эксперимент! Складовский убедил, что этот адский коктейльвсего-то очередной тест. Только что он доказал? Что переносить алкоголь в таких дьявольских смешениях лучше, чем с момента защиты докторской, Одинцова не стала?
Морщась от боли, едва не ползком, девушка добрела до синтезатора и сделала себе крепкий чай с лимоном. Голова прояснилась. Не совсем, но достаточно, чтобы заметить, что она превратилась в брюнетку! Ее перекрасили! Что бы это могло означать? Ее пометили, как копию?
Кто я? спросила Ника, глядя в пустоту.
Никто не ответил, что было вполне ожидаемо. Выпив еще одну кружку чая, девушка направилась в душ, как вдруг вспомнила, что комната напичкана камерами. Поразмышляв, не прикрыться ли, Ника решила, что не стоит. Все равно, кому что надовсе уже все видели.
Вместо этого, гордо подняв голову и выставив вперед объемную грудь, подопытная прошла в душевую, где устроила потрясающее шоу, медленно и тщательно намыливая себя, представляя, как сейчас, должно быть, охранники станции столпились у мониторов слежения, затаив дыхание, наблюдая за брюнеткой, скрипя зубами в бессильном желании. Такова была ее месть. Маленькая, возможно, где-то глупая, и, по-женски бессмысленная, но месть.
Освежившись, промокнувшись полотенцем, Ника вернулась в комнату и уселась за стол, ожидая кого-либо, кто отведет ее в лабораторию для следующих тестов. Но никто не приходил Одинцова успела позавтракать. Послепообедать. Все еще никого! Что бы это могло означать?
В комнате не было часов и ни единого окна, чтобы наблюдать за движением солнца по небу. Впрочем, на глубине в полтора километра под толщей воды окно не помогло бы. Так что философ не имела представления, который сейчас день. Или время суток.
Скорее для того, чтобы занять собственный мозг, чем желая помочь устроителям Эксперимента, девушка начала рассуждать.
Кто же она? Оригинал или копия?
Ника прекрасно помнила свое детство. Родителей. Помнила, как они жили в бараке эвакуированных с Атлана. Помнила себя маленькой девочкой, которая, предоставленная сама себе, когда папа с мамой уходили на работу, начала читать книги. Потому что других игрушек не было. А она всегда ненавидела бездействие! Вот и сейчас Одинцова сидела и думала думала, чтобы заняться хоть чем-то. А проклятый принтер печатал только еду.
Да, Ника помнила и жуткий голод тех лет. Когда убивали за краюху хлеба. А родственники умерших от голода судились с другими, теми, кто пытался съесть покойника. Мотивируя тем, что раз это их родня, то они и должны употреблять тело в пищу.
Девушка вздрогнула от омерзения, вспомнив, через что ей пришлось пройти в детстве. И что она постаралась забыть всеми силами.
Брюнетка помнила и внезапно пришедшее изобилие, когда заработал первый синтезатор в бараке. Когда люди хапали столько еды, сколько могли унести. И умирали от обжорства. Казалось бывот оно, жизнь налаживается! Живи, ешь, пей но в меру! Все хорошо в меру! Но нет же! Даже благо человечество умудрилось превратить себе в погибель.
Как бы то ни было, но тогда, пятнадцать лет назад, Павлов спас людей от неминуемой голодной смерти. Так, стало быть, онгерой? И имеет ли Ника право противиться своему участию в Эксперименте, даже если сама никогда не выберется с «Зари-97»? Если Эксперимент будет стоить ее жизни? Чего стоит одна жизнь, даже ее собственная, в сравнении со Всеобщим Благом? Процветанием всего рода людского?
Так вопрос, кто же онаоригинал, или дубликат, превратился для Одинцовой в вопрос, скорее, спортивного характера.
И времени на нахождение ответа у Ники было более, чем предостаточно. Никто не пришел и на следующее утро. И через день. По крайней мере, девушка, лишенная ориентиров, считала, что прошло уже два дня. И еще через день.
Все это время она подпитывала мозг глюкозой, добывая его из сладких булочек, тортиков и кексиков, которыми пленницу щедро снабжал 3D-принтер. Надев юбку, философ почувствовала, что она не сходится. Это ж как надо было отъестся!
Давно, в детстве, получив доступ к разным вкусностям из синтезатора, тощий ребенок тоже быстро набрал вес. Девочка превратилась в шарик. И это было нормальновсе дети располнели на бесплатных сладостях, сыпавшихся из чудесной машинки.
Но Нику, в памяти которой были живы картинки из старых книг и журналов, где все людикрасивые, стройные, а девушкиграциозные и утонченные, собственная полнота ужаснула. И она занялась гимнастикой. Так Одинцова превратилась в, если не самую красивую, то одну из самых красивых женщин Паргарда. И уж точноумнейшую. Сочетание, которое открывало все двери! Чем она и воспользовалась, чтобы стать той, кто есть сейчас.
Брюнетка яростно сорвала с себя юбку и упала на пол, сделав полсотни отжиманий. Послепринялась за приседания, пресс, растяжку и, закончив упражнения, рассмеялась!
Да, онаэто она! Все та же Ника Одинцова! Ее суждения, оценка жизни, остались неизменными. Ей нравится все то, что нравилось прежней Одинцовой. И бесит все то же самое.
И не важно, ктокопия, а ктооригинал. Они одинаковые. Идентичные. Не близнецы, но два самостоятельных человека, когда-то бывшие единым целым. Находясь в равных условиях, конечно, они и развиваться будут равнозначно, но стоит внести малейшее изменениеи каждая личность пойдет своим путем, но к тому же результату. Просто из одной личности стало две, каждая из которых имеет право на самоопределение. На самостоятельные решения. Но то, какими станут эти решения, полностью зависит от личности до Эксперимента!
Обрадовавшись, девушка запрыгала на месте, замахав руками, пытаясь привлечь к себе внимание наблюдателей.
Обитатели «Зари-97» не заставили себя долго ждать. Дверь распахнулась и в комнату вошел охранник. Не из тех, кого Ника видела ранее. Этот был меньше, уже в плечах, и, как будто, старше. И без оружия.
Разглядеть лица Одинцова не моглаего полностью закрывало забрало штурмового шлема.
Накинув на себя блузку, все с теми же пятнами от вина, чтобы хоть как-то прикрыть наготу, девушка потребовала:
Ведите меня к своему Павлову!
Глава 5
«Заря-97» изменилась. КакНика не могла понять. Но ощущала, что станция стала какой-то другой. Она не видела отличий сегодняшней базы и той, что была пару дней назад, но чувствовала их своим загривком.
Впрочем, брюнетку вели уже знакомой дорогойв кабинет доктора. И она расслабилась, покорно шагая за человеком в черной униформе.
В самом офисе ничего не изменилось. Гудел кондиционер. Ученый лихорадочно долбил пальцами по клавиатуре, набирая строки текста. Рядом с ним на столе стояла чашка дымящегося кофе и распечатанная упаковка кубиков кипятка.