Елена разрывалась между детьми, работой и посещением хирургии, куда через день из реанимации перевели Евгения. Знакомые в хирургии сочувствовали ей, хотя и не могли понять, кем ей приходится странный больной, на котором все заживает, как на собаке.
Да нормально все, чего ты так дергаешься? улыбалась постовая медсестра Зина. Он скоро бегать будет. Степаныч сказал, внутренние органы не задеты, повреждения минимальны. Честно говоря, в первый раз о таком слышу! Обычно, порежут так порежут. А тут!.. Да ты зашла бы к нему хоть раз, а то только ходишь да спрашиваешь.
Он в сознании уже? Елена ощутила, как сердце забилось чаще.
Конечно! Может, спит, а такда.
Н-нет, потом. Мне обратно, на пост, надо, замялась она и водрузила на стойку небольшой пакет. Вот я ему тут Передай, пожалуйста.
Как хочешь, пожала плечами Зина, убирая пакет в сторону. При этом движении объемистая грудь девушки колыхнулась под распираемым ей халатом, и Елене подумалось, что пуговицы на халате вот-вот отлетят, но те упорно держались. А то бы зашла сама.
Нет, я потом. Позже попятилась Елена от стойки. Спасибо тебе. Девушка развернулась и побежала к выходу из отделения.
Прикрыв за собой дверь с замазанными белой краской стеклами, Елена прошла до развилки и свернула влево, в длинный коридор, вернее, крытый переход между корпусами. Ее шаги отражались гулким эхо от выкрашенных ы бледно-зеленый цвет стен и выложенного пластиковой плиткой потолка.
По правой стене перехода тянулся ряд квадратных окон, под которыми стояли большие прямоугольные деревянные кашпо, обшитые тонкими рейками. В них росли остролистые аспидистры, буйно разросшиеся и подвешенные на гвоздиках, вбитых в рамы окон, хлорофитумы хохлатые, фикусы с ярко-зелеными мясистыми листья и пушистые нефролеписыкомнатный папоротник.
Елене нравилось ходить здесь, касаясь листьев и веток растений, вдыхая их травянистый аромат и улыбаясь неизвестно чему. Конечно, когда никого больше в переходе не былоЕлена почему-то стеснялась этой своей слабости.
Сейчас здесь кто-то был.
У самого поворота в ее отделение, за кашпо, прислонившись к подоконнику стоял крупный, представительного вида мужчина в костюме. Руки его были сложены на груди. При приближении Елены он выпрямился и сделал шаг в сторону девушки.
Елена Вячеславовна? спросил он мягким низким голосом.
Да, Елена остановилась, глядя на незнакомца снизу вверх. Вы ко мне?
Можно сказать и так. Вы от Евгения идете?
Вы знаете Евгения? удивилась Елена: «Хотя, почему бы ему и не знать Евгения»
Пришлось, рот незнакомца растянулся в улыбке. Не переживайте за него, с ним будет все в порядке.
А с чего вы взяли, что я раздраженно спросила Елена. Нервная нагрузка давала знать о себе.
Не кипятитесь, Елена Вячеславовна. Я же не сказал ничего плохого.
Действительно, спохватилась девушка. Извините меня. Вы его знакомый? Подождите, я вас, кажется, узнала! Это вы тогда оттолкнули этого, с ножом?
Вы преувеличиваете мой вклад в это дело.
Такая ужасная история, продолжала Елена, не слушая незнакомца. Я до сих пор в себя прийти не могу, честное слово! Таких расстреливать нужно.
В этом нет необходимости. Он мертв.
Уже расстреляли?! поразилась Елена, отступая на шаг назад и прикрывая ладонью рот.
Банальный инсульт. Да вы не переживайте так, вам здоровье беречь надоу вас дети. И Евгений скоро поправится.
Вы врач?
Увы, нет. Но я в курсе событий.
Значит, вы из органов? вскинула брови Елена.
Можно сказать и так. Но вы не волнуйтесь. Я просто хотел поддержать вас.
Спасибо, тихо отозвалась Елена, чувствуя, что вот-вот разревется как последняя дура.
Вот, возьмите, мужчина протянул руку к окну и снял с него белый целлофановый пакет. Это детям.
Елена могла поклясться, что еще минуту назад на подоконнике не было никакого пакета. А может, просто не заметила его.
Ой, что вы, ничего не надо! запротестовала девушка, отмахиваясь руками.
Берите, берите. Это от души, продолжал настаивать незнакомец. Друг моего другамой друг.
Елена сдалась и приняла пакет, не решаясь заглянуть в него.
Спасибо.
Не за что. Считайте, это от Евгения.
Хорошо, когда у человека есть такие друзья.
Ну что вы. Да! И вот еще, чуть не забыл, он сунул руку в правый карман и извлек из него три маленьких кулона на серебряных цепочках. Кулоны изображали знаки зодиака: рак, телец и овен. Если не ошибаюсь, это знаки вашей семьи.
Нет, нет! возмутилась Елена, отступая назад и прижимая пакет к груди. Я не могу это принять.
Берите, они заговоренные, незнакомец протянул к ней руку. От лиха, от дурного глаза.
Шутите? улыбнулась Елена, поправив прядь, упавшую на лицо. Кулоны были красивые и притягивали ее взгляд.
Шучу, серьезно ответил ей незнакомец. Ну а вдруг?..
Ладно, вздохнула она, принимая подарок. Но только больше никаких подарков.
Клянусь! пообещал незнакомец, подняв вверх руки. Только обязательно носите их, а то не подействуют.
Хорошо, улыбнулась Елена. Постойте, а откуда вы знаете наши знаки? спохватилась она.
О, это вообще не проблема. До свидания, Елена Вячеславовна. незнакомец дернул подбородком и, развернувшись, направился в конец перехода, к выходу.
Подождите! А как вас зовут?
Разве это важно? обернулся незнакомец, открывая выходную дверь. Всего доброго.
Дверь, хлопнув, закрылась. По переходу прокатилось эхо.
Странный какой-то. Елена еще некоторое время стояла, глядя перед собой, потом пожала плечами и заспешила на свой пост.
Вечером, сдав смену, девушка позвонила домой. Светка сообщила, что дома все в порядке и разогревает суп. Алешка играет в комнате. Елена пообещала скоро быть дома и положила трубку.
Подхватив пальто, сумку и пакет от незнакомца, в который она так и не удосужилась заглянуть, и, попрощавшись со сменщицей, выбежала в двери отделения.
Быстро пройдя по коридору, она свернула в хирургию.
Зина уже сменилась. В ночную работала Катя Лебедева, которую Елена недолюбливала за длинный язычок и пренебрежительное отношение к людям на почве собственной непревзойденности.
Привет, поздоровалась она с Катей.
Привет. Ты в шестую?
Да. Он не спит?
Нет, вроде бы, дернула плечами Катя и уставилась в раскрытую книгу, приглаживая пальцем тонкую, ниточкой, бровь.
«Все у тебя «вроде бы», подумала Елена и прошла по темному, слабо освещенному коридору до двери с нарисованной краской цифрой «шесть».
Дверь была чуть приоткрыта, и через щель на серый, потертый линолеум пола коридора падала яркая полоска света. Елена осторожно заглянула в щель.
Слева стояли две кровати. На ближайшей из них к двери лежал какой-то бородатый мужчина с забинтованной ногой на растяжке. У него были бледное, осунувшееся лицо, глубоко запавшие глаза и свалявшиеся седеющие волосы. Мужчина спал, тихонько подхрапывая.
«Бомж, что ли?»подумала Елена и сместилась немного влево. Теперь ей была видна кровать у окна с лежащим на ней Евгением.
Молодой человек лежал в трусах, одеялом были прикрыты лишь ноги до колен. Грудь его была забинтована. Голову Евгений повернул к стене, рукой прикрыв глаза от яркого света потолочных ламп. На тумбочке рядом с кроватью стоял принесенный Еленой пакет. Евгений даже не притронулся к нему.
Елена вздохнула и осторожно толкнула дверь. Та еле слышно скрипнула и распахнулась наполовину. Стараясь не шуметь и осторожно ступая, девушка приблизилась к кровати Евгения. Тот лежал, не шевелясь.
Постояв над больным некоторое время и не решаясь позвать Евгениявдруг тот спит, Елена решила уйти. Но Евгений, будто почувствовав присутствие постороннего, отнял от лица руку и повернул голову, прищуренно взглянув на девушку.
Лена! удивленно и обрадовано воскликнул он, попытавшись подняться на локтях, но, морщась, упал обратно на кровать.
Лежи, тихо произнесла Елена, осторожно присаживаясь на край кровати. Еще чего выдумал! Тебе нельзя пока вставать.
Мне ничего нельзя, зло сказал Евгений, пытаясь дотянуться до угла одеяла и накинуть его на себя.
Лежи, тебе говорят! шикнула на него девушка. Стеснительный наш. Как ты?
Как видишь, лежу целый день, нервно дернул головой Евгений. Со скуки тут подохнуть можно!
Хочешь, я тебе книжку какую-нибудь принесу? Ты что любишь читать? до Елены внезапно дошло, что они с Евгением незаметно перешли на «ты».
Детективы, подумав, сказал Евгений.
У меня зарубежные есть. Пойдут?
Спрашиваешь! А ты здесь, в хирургии работаешь?
Нет, я в терапии. Сменилась только что.
Ну а чего со мной-то сидишь? У тебя дети дома заждались, наверное, упрекнул девушку Евгений. Елена насупилась.
Значит, не нужно было приходить?
Нет, почему. Спасибо, конечно, смущенно пробормотал Евгений. Ты только не обижайся, ладно? Это я так, глупость сморозил.
А почему ты ничего не ел? Я тут домашнего тебе принесла.
Не хочется. Потом поем, ладно?
Ладно.
Они помолчали.
Ты бы правда шла домой, а то темнеет уже, сказал Евгений, пожевав губами. Чего тебе со мной возиться, у тебя свои дела.
Не говори глупостей! Елена все же поднялась с кровати и оправила платье. Я к тебе завтра зайду, хорошо? Только поешь, не забудь.
Хорошо.
И не раскисай. Все отлично будет, попыталась улыбнуться она.
Ты так думаешь? недоверчиво хмыкнул Евгений, состроив кислую мину.
И все бы вам мужикам ныть. Врач сказал, у тебя все в порядке, немного вспылила Елена. При этом ее лицо несколько побледнело, а щеки покрыл легкий румянец.
Не кричи, Евгений приложил палец к губам. А то сейчас этого разбудишь, он глазами показал на кровать впереди, и тогда точно узнаешь, что такое нытье.
Хорошо, шепотом сказала Елена, покосившись на бледного старика. Я побежала. Не раскисай. Она быстро нагнулась, поцеловала Евгения в щеку и выскользнула в дверь, оставив молодого человека наедине с его потрясением от происшедшего.
Спеша домой в приподнятом настроении, девушка даже не заметила, как кравшегося за ней в сумерках полупустой улицы осторожного, постоянно оглядывавшегося по сторонам, типа со стилетом в руке неожиданно скрутили двое неизвестно откуда взявшихся людей в темных костюмах. Через пару секунд они вновь бесследно исчезли, прихватив с собой упирающегося, напуганного человека.
Альфа-дваЦентру. Кудряшин.
Центр на связи. Алексей, я немного занят. У тебя что-нибудь срочное?
Да. Взяли диверсанта. Планировал нападение на «ЕТ».
Кто?
Вальцман. Наш дубль-координатор. Кстати, он как раз дежурил, когда эта история с Семенченко произошла.
Теперь все понятно Где он сейчас?
В управе, активно колется.
Результаты?
Есть. Ожидаем очередного гостя на квартире «ЕМ».
Аккуратней, не спугните.
Обижаете, Виктор Степанович!
Ну-ну. Спасибо за хорошую новость, Алексей. Работайте.
Штаб группы двадцать триодинЗеленский
Зеленский дал отбой и снял с уха гарнитуру спецсвязи, положив ее на стол перед собой. Потом поднял глаза и бросил взгляд на гостя. Тот сидел все в той же позе: нога на ногу, колено обхвачено руками, спина прямая, будто штырь проглотил. Человек как человек, но неподвижный взгляд сразу выдавал искусственное его происхождение.
Прошу прощения, был срочный вызов, извинился Зеленский, складывая руки на столе.
Ничего страшного. Я понимаю, отозвался гость хорошо поставленным баритоном. Взяли еще одного?
Откуда вы знаете? суровое лицо Зеленского начало каменеть. Прослушиваете секретный канал?
Информация от собственного наблюдателя, на лице гостя не отразилось никаких эмоций. Послушайте, уважаемый Виктор Степанович, давайте перестанем играть в игры. Я направлен к вам с конкретной миссией: содействовать вам по мере своих возможностей. Мы же не враги, а вы уже пятнадцать минут занимаетесь, простите, демагогией.
Брови Зеленского удивленно поползли вверх. Он чуть подался вперед и пристально посмотрел собеседнику в глаза.
Я не знаю, что вы называете игрой, но вы пока не предоставили никаких доказательств своих добрых намерений. К тому же несколько лет подряд вы самовольно хозяйничаете на Земле и перекраиваете историю на свой лад, не вступая ни в какие контакты, а после заявляетесь, рассказываете мне о добрых намерениях и единстве целей. Если все так, как вы говорите, почему нельзя было выйти на нас сразу и совместно добиваться результатов?
Я вам уже объяснял. Устав экспедиции не позволяет нам раскрывать свое инкогнито.
А теперь позволяет?
В связи с событиями экстренной важности в Устав внесены изменения, позволившие состояться нашей беседе. К тому же благодаря инциденту с Молчановым нам удалось выявить ваши группы и выйти на одну из них.
Почему же вы не могли этого сделать раньше? продолжать наседать на гостя Зеленский.
Ранее мы их попросту не фиксировали. Вы обладаете неплохим экранирующим оборудованием. Появление же ваших сотрудников на месте нападения на Молчанова позволило нам проанализировать ваши методы маскирования. Теперь, как у вас говориться, вы видны как на ладони. Как видите, у меня от вас нет тайн.
Зеленский нахмурился.
Я вижу, вы не верите мне, но не знаю, как доказать чистоту наших намерений.
Вы можете сказать, где сейчас находятся все наши группы на Земле?
Конечно, пожалуйста. Гость не двинулся с места, а перед Зеленским на столе возник небольшой лист бумаги с координатами.
Зеленский, на лице которого не дрогнул ни один мускул, некоторое время смотрел на него, потом уверенно протянул к нему руку и поднял лист со стола.
Игорь, проверь это, передал он лист человеку, стоявшему рядом с ним.
Человек быстро ушел и вернулся через пару минут. Все это время Зеленский и гость изучающе смотрели друг на друга.
Все верно, Виктор Степанович, доложил Игорь, занимая прежнее место рядом с креслом Зеленского.
Может еще что-нибудь? Например, по потолку походить? язвительно поинтересовался гость. Или огонь изо рта?
Я думаю, обойдемся без этого, серьезно сказал Зеленский, поиграв скулами. Вы неплохо владеете нашим языком. Даже оборотами речи.
При уровне наших технологий это несложно, уверяю вас.
И даже огонь изо рта? хмуро пошутил Зеленский.
Даже огонь.
А можно поинтересоваться, с кем я сейчас разговариваю на самом деле?
Вы сейчас беседуете с флагман-интеллектом спейсера. Вернее, с его частью, отвечающей за внешние связи.
С компьютером?
Если хотите.
А нельзя ли поговорить с конкретным конкретным представителем вашей расы.
Я могу запросить канал связи, но боюсь, от этого вам не будет никакой ощутимой пользы.
Почему?
Флагман-интеллект обладает огромным массивом информации, которым один конкретный индивидуум просто физически не в состоянии владеть. Поэтому в ходе беседы ему придется постоянно обращаться к тому же флагман-интеллекту за получением справочной информации. Это крайне неэффективно. К тому же флагман-интеллект облечен всеми полномочиями для ведения подобных переговоров и в совершенстве владеет вашим языком и привычными вам оборотами речи, как вы их называете. Речевые предпочтения Эолльцев и способы выражения мыслей скорее затруднят беседу, нежели будут способствовать ее успеху. Возможно, вам это представляется не совсем понятным, непривычным или противоречит неким этическим или еще каким нормам, но это так.
Зеленский постучал пальцами по столу, размышляя над сказанным.
Хорошо, сдался он наконец. Я сразу хочу отметить, что изначально настороженное отношение к вам не должно восприниматься как проявление недоброжелательности или нежелание сотрудничать.
Я понимаю. Осторожность, помноженная на осторожность. Особенно, в свете последних событий и активизации ваших врагов.
Мы поняли друг друга, и я рад этому, Зеленский довольно хлопнул руками по столешнице. Так что же вы намерены предложить нам?