Не упусти эту мысль, сказал Ибу. Кто-нибудь знает, как выглядели боевые корабли райелей?
Джоуи бросил на него острый взгляд.
Думаешь, это их древний флот, вторгшийся в Бездну?
Просто спрашиваю. Корабли-ковчеги райелей, с которыми мы сталкивались, представляют собой искусственные организмы.
Их корабли-ковчеги больше, чем искажающие деревья, сказала Лора. Намного больше.
У нас нет сведений ни об одной встрече космических кораблей Содружества и боевого корабля райелей, сказал Рохас. Уилсон Кайм сообщал, что к «Дерзанию» подошел корабль меньше размерами, чем корабль-ковчег, но примерно той же конструкции. Он походил на астероид, который вырастил на себе купола городов.
Ничего похожего на это. Рохас показал на мерцающий шпиль.
Какое у них альбедо? спросила Аянна.
Рохас усмехнулся.
Одна целая две десятых. Они излучают больше света, чем попадает на них от здешней звезды. Так же как небесные властители.
Не похоже на совпадение, сказал Джоуи. Это просто смешно. Они связаны между собой, наверняка связаны. Одинаковая технология или общие прародителибез разницы, но происхождение у них одно.
Я тоже так думаю, сказала Лора. Небесные властители управляют локальным континуумом, чтобы перемещаться. Они меняют квантовую структуру вокруг себя. И здесь основной механизм должен быть тем же самым.
Наблюдательный совет капитана пришел к таким же выводам, сказал Рохас. Теперь мы должны выяснить, как и зачем это происходит.
Джоуи попытался рассмеяться, но не смог, уж слишком сильно дергались мышцы его щек. Из уголка рта у него потекла слюна.
Зачем они меняют квантовую сигнатуру? Как мы это узнаем?
Спросим их, сказал Ибу, если они столь же разумны, как небесные властители.
Желаю удачи, хмыкнул Рохас. Наше заданиепонять новый квантовый состав континуума внутри Леса. Если мы это выясним, то сможем определить его цель.
Квантовые измерениявполне стандартная процедура, сказала Лора и тут же поймала себя на мысли:Если, конечно, наши инструменты работают.
Аянна, здесь твоя область, сказал Рохас. Мне нужен список оборудования, которое тебе понадобится. Если у нас чего-то не хватает, посмотрим, смогут ли производственные системы корабля это изготовить. Слишком сильно не размахивайся: экструдеры тоже не в порядке, как и прочие системы.
Аянна лукаво улыбнулась ему:
Постараюсь не забывать об осторожности.
Лора, сказал Рохас, твоя задачавыяснить, каким образом создаются искажения. Все искажающие деревья выглядят одинаковыми, не считая размера, который отличается на несколько сотен метров, поэтому мы полагаем их способность к помехам неотъемлемой частью структуры.
Понятно, сказала Лора. Получится взять образцы?
Если область Леса не окажется для нас мгновенно смертельной. Если шаттл сможет маневрировать и подходить к деревьям. Если деревья не разумны и не обладают сознанием. Если у них нет защиты. Если наши скафандры работают. Если структура деревьев такова, что можно взять образец. Тогда, возможно, да. Хотя, разумеется, лучше провести анализ на месте. Правила Содружества относительно контактов все еще действуют. Пожалуйста, не забывайте об этом. Всех касается.
Лора смущенно поджала губы.
Ну, хорошо. Я составлю список, что мне нужно из гаджетов.
Рохас встал.
Вылет через четыре часа. Возможно, кроме оборудования, вы захотите перенести на четырнадцатый некоторые личные вещи. Я не могу гарантировать, что после выполнения задания мы приземлимся вблизи «Вермиллиона».
Когда Рохас покинул центр подготовки к вылазкам, Лора повернулась к Ибу.
Это было такое обещание высадить нас на планете? спросила она, постаравшись придать словам легкомысленное звучание.
Огромный профессор граватоники провел дрожащей рукой по виску.
Думаешь, мы доберемся до планеты? Мне бы твой оптимизм. Я собираюсь обновить свое хранилище памяти.
Я больше уверена в благополучной посадке на планету нашего четырнадцатого, чем «Вермиллиона», сказала Лора. Вообще-то странно, что Корнелий не назначил больше специалистов в нашу команду. На четырнадцатом может лететь сколькошестьдесят человек?
Если шаттл в порядке, сказал Джоуи. Я думаю, капитан правильно представляет, чем и кем можно рискнуть. Если мы доберемся до Леса, возможно, мы обнаружим что-то, способное помочь нам выбраться из Бездны. Если нет Увы, согласитесь, такие, как мы, не больно-то нужны для освоения планеты, где потолок технологийэто двадцатый век.
Двадцатый? усомнился Ибу. Еще один безудержный оптимист.
Я выросла на ферме, возразила Аянна. Мы обрабатывали землю. Она состроила рожу. Ну, я помогала папе программировать агроботов.
Я составлю список оборудования, а потом обновлю свое хранилище памяти, заявила Лора. Хотя никто из нас не получит клона для воскрешения здесь, в Бездне. Похоже, мы снова вернулись к одной-единственной смертной жизни.
Времени оставалось мало, а подготовить предстояло многое, и каждый шаг оказался труднее, чем ему полагалось, из-за сбоев в сети и командном ядре «Вермиллиона». Но Лора выкроила несколько свободных минут, чтобы вернуться в отсек стазис-камер. Ее саркофаг все еще оставался открытым, механизмы внутри были холодны и неподвижны. Она почти ожидала, что в стазис-камере будут копошиться инженер-боты, но никакое движение не нарушало царящего покоя. В ногах длинного ложа находился простой шкафчик с личным имуществом. Лоре повезло: он открылся, когда ее юз-дубль передал код. Там хранилось немного вещейодна сумка с приличной одеждой, другая с памятными предметами. Лора расстегнула вторую.
Внутри лежала деревянная шкатулка для драгоценностей ручной работы, которую Анджей купил ей во время их медового месяца на Таньяте. Теперь, спустя три столетия, ее яркие краски поблекли. Ржаво-красный шарф с принтом в виде примитивного рисунка, выбранный ею в Куранде. Флейта, обладающая удивительно мягким звуком, сделанная на Венис-Бич, и Лора даже не могла вспомнить, с кем она была, когда приобрела ее. Феноменально дорогая (и практически с черного рынка) сверкающая серебром щепка от дерева ма-хон из Центрального парка в Нью-Йорке. Горстка сувениров, маленький музей личности, более важный, чем хранилище памяти, полное воспоминаний, для которых в ее мозгу не осталось места. Странным образом эти физические предметы больше говорили Лоре о том, кто она есть, чем ее собственные дополненные, усиленные, перепрофилированные нейроны. Она взяла смехотворно толстый и непрактичный швейцарский армейский нож со встроенными инструментами и лезвиямиих насчитывалось штук двадцать разных. Шестьсот лет назад Лоре подарила его Алтеяхудожница, которая возвела в добродетель отказ от всех технологических благ, предоставляемых Содружеством своим гражданам.
Алтея высмеяла бы саму идею полета в другую галактикуесли бы только Лора набралась смелости сказать ей о своем намерении лететь. Лора усмехнулась, представив себе, как ее давняя подруга встретила бы новость о том, что они попали в ловушку искусственной странности Бездны. Наверняка она бы радостно вскричала: «Гордыня!» А теперь складной нож был, пожалуй, самой полезной собственностью Лоры. Если бы Алтея знала, она бы взорвалась от самодовольства, подобно сверхновой.
Лора положила старинный нож в нагрудный карман комбинезона. Его вес успокаивал. Простой предмет, который не подведет. Он был уместен здесь, в Бездне.
Четырнадцатый шаттл имел в основе форму дельтаплана с гладко скругленными концами крыльев, что делало его слегка похожим на объект органической природы, необычное переходное звено между старомодным самолетом и сплюснутым овоидом стандартной антигравитационной капсулы Содружества. Кроме доставки пассажиров с орбиты на планету он предназначался для полетов среднего радиуса с целью предварительной разведки и был способен перемещаться вокруг планет, совершать подробные наблюдения, доставлять исследователей и научное оборудование. Исследование артефакта в космическом пространстве вполне входило в его возможности.
Глядя на шаттл изнутри, Лора могла бы поверить, что вернулась на пять веков назад, в эпоху авиации. Нельзя было назвать переднюю кабину тесной, просто ее большую часть занимали противоперегрузочные ложадесять штук, поставленные в два ряда. В самом носу стояло одинокое кресло пилота; над ним нависало большое изогнутое лобовое стекло. Там же находилась управляющая консоль из глянцевого темного пластика в форме подковы. На консоль конструкторы завели лишь несколько базовых функций летательного аппаратаручное управление предполагалось чисто номинальным. Как и все в современном Содружестве, четырнадцатый шаттл управлялся когнитивным комплексом, а пилот-человек выступал запасным вариантом для подстраховки (главным образом психологической).
Но сегодня Рохас задействовал все до единого рычаги аварийного ручного управления, превратив консоль в дивную коллекцию неуклюжих переключателей и эргономичных тумблеров. Изображение траектории полета скользило внутри переднего экрана, подобно голографической рыбе. Небольшие панели, которые выдвинулись из консоли, светились сложными обозначениями состояния системы.
Лора глянула на них с подозрением, пристегиваясь к своему месту. Цветные трехмерные глифы угрожающе напоминали те символы, которые она видела на настенных плакатах в начальной школе, когда по утрам приводила на занятия свою первую партию детишек, а это было триста пятьдесят лет назад. «Они что, с тех самых пор не придумали ничего более продвинутого?»
Рохас удобно расположился в кресле пилота, изучая постоянно меняющиеся голограммы и щелкая переключателями, как космонавт двадцатого века. Он негромко разговаривал с когнитивным комплексом, и в его голосе слышалась уверенность.
Похоже, у нашего славного вождя все под контролем, тихо сказал Ибу, занимая ложе рядом с Лорой. Просто приятно доверить ему свою жизнь, верно?
Она улыбнулась ему в ответ. Ибу обладал философским складом ума, который нравился Лоре. Хорошо, когда такой человек в команде. А вот насчет Джоуи она еще не составила свое мнение. Во всяком случае, спазматические сокращения его лицевых мышц усилились. Лора понимала, это лишь ее предубеждение, но из-за спазмов Джоуи походил на человека с серьезной неврологической проблемой, а не просто с осложнением после откупоркинесущественным, по его уверениям. Кроме того, эмоции, просачивавшиеся из-под защиты его разума, говорили, что он не одобряет их вылазку. Его душа к подобной затее не лежала.
Аянна вела себя как безупречный профессионал, которого интересует только наука. Проблема с их новообретенными ментальными способностями заключалась в том, что каждый мог ощутить чистый ужас, струящийся из ее ума.
Две минуты, объявил Рохас.
В пяти метрах перед коротким носом шаттла замигали красные сигнальные огни по периметру внутренних дверей стыковочного отсека, когда те стали закрываться. Лора поморщилась и надела подбитый мягким материалом шлем, а затем подтянула страховочные ремни, чтобы они не дали ей всплыть над ложем, и защелкнула их между собойполузабытое движение из детства. Тогда никто не полагался на многослойный плайпластик обивки ложа, способный удержать пассажира.
Ремни давили Лоре на плечи, а она пыталась успокоить свое дыхание. Не считая двух обязательных тренировок на случай аварийной ситуации, еще перед тем как колонизационный флот покинул пространство Содружества, она не проводила сколько-нибудь значимого времени в невесомости на протяжении десятков лет. Некоторые любили невесомость за свободу движений. Но Лора, пытаясь подавить тошноту из-за отсутствия гравитации, каждый раз была вынуждена использовать биононики. Энди Гренфор дал ей несколько препаратов и обещал, что они помогут, но Лора не питала особых надежд. Любое приличное сканирование сочло бы ее биохимию нечеловеческой: в ней до сих пор болталось столько средств подавления последствий откупорки
Камеры ядерного синтезаактивность стабильна, сообщил Рохас. Бортовые системы функционируют на девяносто четыре процента. Закрываю стыковочные узлы.
Большая фиолетовая звезда вспыхнула на одном из дисплеев консоли.
Хорошо выглядишь, четырнадцатый, раздался голос Корнелия Брандта из динамиков кабины.
Вот хрень, проворчала Лора. Подумаешь, сраный запуск шаттла. Все эти торжественные церемонии начали действовать ей на нервы.
Я лишь хотел подчеркнуть: ваша задача важна, но не нужно серьезно рисковать, продолжал капитан. Как только сядем на планету, мы сможем использовать каждый ресурс для того, чтобы выбраться из Бездны. В наших стазис-камерах много умнейших людей. Любая информация, которую вы сможете добыть, будет ценной, даже отрицательная.
Принято, «Вермиллион», сказал Рохас. Благодарим вас. Пятнадцать секунд до старта. Расстыковка подтверждена. Зажимы открыты, пять зеленых. Антигравы включены. Начинаю подъем.
Красные огни стыковочного отсека сменились фиолетовыми, сигнализируя о вакууме, и наружные двери отодвинулись, открывая полуночно-черную Вселенную снаружи. Шаттл слегка закачался, поднимаясь из дока. Рохас направил его наружу через шлюз.
Лора невольно подалась вперед, чтобы лучше видеть все через лобовое стекло. Странное пространство, которое она видела только на голограммах «Вермиллиона», развернулось перед ними в реальности, как только шаттл покинул отсек. Почему-то пространство Бездны выглядело темнее обычного космоса. Дело в контрасте, решила Лора. Над планетами Содружества по ночам всегда сияло так много звезд, от бледных завихрений Млечного Пути до ярких пятнышек белых гигантов. Они были везде, они были всегда. А здесь виднелось совсем мало звездвероятно, не более пары тысяч. Их отсутствие восполняли туманности. Похоже, их насчитывались сотни: от огромных мазков светящейся плазменной пыли, растянувшихся на световые годы, до слабых пятен, мерцающих из неведомых глубин.
Гравитация исчезла за тот долгий миг, что они скользили прочь от «Вермиллиона». Четырнадцатый начал плавный разворот, и Лора увидела, как массивная скала из покрытого пеной металла проплывает мимо, словно они падают параллельно ей. Конструкция не выглядела элегантной: это были тяжелые промышленные модули, скрепленные болтами и вездесущей пеной, которая выцвела и растрескалась от долгого воздействия вакуума. Из покрытия торчали разные штуковины на веретенообразных шестах: сенсоры, передатчики, форсунки молекулярного силового экрана Яркие оранжевые линии неоново светились в глубоких бороздах швов между модулями. Радиаторы для сброса излишков тепла энергично излучали избыточное тепло космического корабля в вакуум. Двигательные установки инверсной гравитации и антигравитации представляли собой скопления коротких толстых цилиндров размером с шаттл, сделанных из темного стекла, в котором вспыхивали зеленые искры. Задняя треть «Вермиллиона» сплошь состояла из сегментированных грузовых трубподобие геометрического кишечника. Там хранилось все необходимое для создания технологически развитой человеческой цивилизации в нетронутом мире.
«Здесь это все бесполезно», мрачно подумала Лора.
Рохас подал питание на основной антигравитационный двигатель, и шаттл начал разгон, удаляясь от «Вермиллиона». Чувство равновесия Лоры мгновенно отреагировало, как только сила тяжести выросла до одной трети нормы. Теперь окружающее воспринималось так, словно шаттл стоит на хвосте, сама она лежит на ложе навзничь, а пол превратился в стену. Рохас оказался у нее над головой, его кресло скрипело, компенсируя новый вес.
«С тобой все хорошо?»спросил Лору спокойный мысленный голос.
Ей не требовалось говорить, что это небесный властитель. Сущность, которую она почувствовала за мыслью, была огромной и пугающе безмятежной.
«Э-э да, спасибо», ответила она, инстинктивно сжимая свои мысли, чтобы сократить утечку эмоций до минимума. Судя по напряженным позам других членов команды, все они вели такой же телепатический разговор.
«Ты удаляешься, сказал небесный властитель с оттенком беспокойства. Ты больше не хочешь следовать за мной? Мы уже так близки к планете, где вы будете процветать и достигать самореализации».
Рохас поднял руку, призывая остальных к молчанию, и ответил так, что все услышали его телепатический голос: