Глава 1
Она неспешно работала кондитерской щёткой, покрывая притопленную в сливки клубнику глазурью. Клубничный джем придавал глазури бледно-розовый оттенок.
Она не переносила красные жидкости во всех их проявлениях, будь то еда, напитки, ароматические масла или даже бытовая химия, но такой бледный оттенок её не раздражал. Поэтому она продолжала быстро, но аккуратно покрывать гору клубники блестящей глазурью.
Закончив работу, она начала поворачивать каменную подставку, оценивая результат своих трудов. Десерт, который они между собой называли «номером 6», представлял собой торт диаметром примерно восемнадцать сантиметров, покрытый по кругу клубникой, под которой видна кремовая решётка, в честь которой он и назван. Конечно, французское название «Le Labyrinthe de la fraises» пришлось заменить на более понятное «Клубничный лабиринт», но главная прелесть этого торта осталась всё той жеон с лёгкостью делился на маленькие кусочки, в каждом из которых было ровно по три клубнички.
Закончив осмотр, Какей Михая повернулась к стоявшей рядом женщине сорока с чем-то лет, готовящей чизкейк.
Я всё.
В ответ Хими Каору, тётя Михаи, покрутила подставку, осмотрела творение со всех сторон и, наконец, улыбнулась.
Очень хорошо, Мья. Остальные Лабиринты тоже на тебе.
Сэ...
От нахлынувшей волны облегчения Михая едва не отозвалась «THX», но тут же поправилась:
Спасибо.
Кивнув, тётя вернулась к своему столу и продолжила работать, а Михая, наконец, позволила себе слегка улыбнуться. Хотя она и старалась никогда не улыбаться, но сейчас никак не могла сдержаться. В конце концов, ей впервые сказали, что созданный ей торт годится на продажу.
Убрав законченный торт в холодильник, она положила на стол новую подставку, а затем принялась быстро, но аккуратно работать кондитерским ножом, держа в другой руке ёмкость со взбитыми сливками. Она уже поняла, что секрет успеха заключался в правильном ритме. Это касалось и приготовления тортов, и езды на мотоцикле... и битв в том мире.
Заметив, что начала отвлекаться, Михая вновь сосредоточилась на торте. Сегодня была суббота, а значит, их кафе посетит она. Она, как обычно, закажет Клубничный лабиринт, и именно поэтому Михая решила приготовить его заранее. Вкус этого торта вполне мог повлиять на результаты сегодняшней битвы за территорию. Конечно, будучи Монохромной Королевой, она не принимала бы личного участия в этих битвах, но ей предстояла не менее важная работа по составлению команд для защиты районов Накано и Нерима.
...Её мысли вновь забрели не туда. Тётя Михаи, главный кондитер в кафе, превращалась в строго начальника, стоило ей надеть фартук, и малейшая осечка в работе каралась очень строго. Михая училась у неё уже два года, но до сих пор слышала упрёки куда чаще, чем похвалу.
Однако Михаю это нисколько не печалило. Наоборот, она доверяла кухню своей тёте именно потому, что она такой человек. Именно благодаря ей она чувствовала себя уверенно в этом кафе, которое открыл её отец, и которое она превратила в кондитерскую лавку после того, как унаследовала от него.
Да, несмотря на то, что Михае лишь шестнадцать лет, она не только кондитер-стажёр и официант в кафе Patisserie La Plage, но также его администратор и владелец.
Осенью, четыре года назад, отец Михаи скончался от сердечной болезни, кардиомиопатии, оставив двенадцатилетней Михае своё кафе возле станции Сакурадай в Нериме.
Михая была неприятно удивлена тем, как мало родственников пришло на похороны её отца. Отца интересовали лишь мотоциклы и кафе. Из-за этого он прослыл среди Какей, семьи потомственных трудяг, ненормальным, и родственники держалась от него особняком.
Пребывавшая в шоке и прострации Михая кое-как пережила погребальную службу, но ей не дали времени погрустить дома. Стоило тётям и дядям усесться за стол для поминок, как они немедленно принялись обсуждать её будущее.
После того, как отец Михаи оказался прикован к постели, ему пришлось долго уговаривать сопротивляющуюся дочь, и в результате он едва успел подготовить завещание к собственным похоронам. Поскольку мать Михаи умерла ещё раньше, то по условиям завещания она получала в наследство не только всё имущество отца, кафе и солидные сбережения, но также была вынуждена переселиться в школу-интернат в Нериме до окончания средней школы.
Когда это завещание было зачитано, дяди и тёти тут же воскликнули: «Да как так можно!», а затем начали наперебой говорить, что ребёнку нельзя без семьи, и предлагать удочерить Михаю. Когда Михая отказалась, в бой пошла тяжёлая артиллерия.
Дело в том, что налог на наследство требовал, чтобы Михая заплатила крупную сумму перед тем, как получить в своё пользование собственность отца. Поэтому они предложили полученное имущество (включая спортивный итальянский мотоцикл) продать, а деньги подержать у себя, пока Михая не вырастет.
Прошло уже пять лет, но Михая всё ещё считала, что они предложили этот вариант из лучших побуждений. Воспитание ещё одной дочери, да ещё и школьницы, дело отнюдь не дешёвое, и Михая сильно удивилась тому, сколько семей предложили ей кров. Но, хотя она и была благодарна им за участие, Михая не хотела жить с людьми, не разделявшими интересы её отца.
По этой причине она не стала сразу соглашаться, вместо этого заявив, что до сих пор не отправилась от похорон отца, и попросила ещё день на то, чтобы справиться с утратой. Дяди и тёти неохотно ретировались в отель в Икебукуро, пообещав вернуться к разговору на следующий вечер.
Однако Михая опередила их. Утром следующего дня она направилась к единственной из сестёр своего отца, ушедшей с похорон незаметно,к Хими Каору.
Но Михая встретилась со своей тётей, работавшей в кафе-кондитерской в крупном отеле Акасаки, вовсе не потому, что отец завещал ей пойти к ней или что-то в таком духе. Михая пошла нанимать её. Михая рассказала, что собирается превратить доставшееся в наследство от отца кафе в кондитерскую и попросила тётю стать главным кондитером.
Михая понимала, что у её тёти ответственная должность, и что вряд ли она так просто согласится. Изначально Михая намеревалась спросить её три раза и сдаться, услышав три отказа, но тётя в ответ спросила лишь одно:
Ты собираешься открыть кондитерскую ради меня?
На что Михая ответила:
Нет, дело не в этом. Кондитерская лавка была мечтой моих родителей, которая умерла вместе с моей матерью вскоре после моего рождения.
Подумав с минуту, тётя сказала: «Хорошо». Вскоре после этого Михая спросила её, как она смогла так быстро принять решение, которое в корне изменило её жизнь, с начала которой не прошло и сорока лет, и тётя с улыбкой объяснила.
Она рассказала, что когда-то отец Михаи попросил её «в случае чего приглядеть за Михаей». На то время он только-только успел жениться на матери Михаи, с которой тётя Каору вместе училась на повара. Ещё задолго до появления Михаи на свет тётя и мать пообещали друг другу, что если кто-то из них откроет кондитерскую лавку, то они обязательно будут помогать заниматься ей вместе.
Так Михая узнала, что именно тётя Каору познакомила её родителей друг с другом.
Как и следовало ожидать, другие тёти и дяди поначалу не согласились с кандидатурой Каору, но дальше словесных возражений дело не пошло. В тот же день они разъехались по своим домам в Сендай и Осаку, а вместо них на пороге дома, расположенного в том же здании, что и кафе, появилась тётя Каору и её дочь, двоюродная сестра Михаи, которая была на два года младше неё. Тогда Михая ещё не подозревала, что эта девочка внесёт в её жизнь вклад не меньший, чем тётя Каору.
Тётя стала заведующей кондитерской лавки, о которой мечтали родители Михаи...
А двоюродная сестра Михаи показала ей мир, который помог ей справиться с горем.
Её звали Хими Акира. На тот момент она училась в четвёртом классе, и из-за коротких волос, шерстяного свитера, строгих штанов и простых очков эту хладнокровную девочку вполне можно было принять за мальчика.
На похороны отца Михаи пришли лишь взрослые, и Акиру она увидела впервые за два года. Для школьниц младших классов два годаэто практически вечность, но Акира, как и Михая, оказалась человеком неразговорчивым. Поэтому, даже когда выдавался случай, и они оставались наедине, Михае не удавалось заговорить с ней.
Но Акира следила за ней своими глазами, похожими на глубокие колодцы, и настал день, когда она сделала ей подарок. Но это оказалась не вещь, а программа, с помощью которой душа Михаи смогла вырваться на свободу и найти ключ к ускорению.
Когда Михая впервые посетила тот удивительный мир, сидя возле Акиры на мотоцикле в гараже их дома, она, наконец, расплакалась с такой силой, словно в тот день из неё хлынули все слёзы, что она копила всю жизнь.
С того дня прошло четыре года, но Михая больше не пролила и слезинки ни в реальном мире, ни в Ускоренном.
У неё больше не оставалось времени плакать. Время неслось мимо неё с ужасающей скоростью. Даже когда её сознание ускорялось в тысячу раз, она чувствовала его течение. Поэтому она продолжала двигаться к своей цели настолько быстро, насколько могла. И всё это время она двигалась с изяществом, достойным дикого леопарда.
Глава 2
Вечером в будние дни Михае приходилось готовиться к школе, и лишь в долгожданное субботнее утро она могла поработать на кухне, но уже к полудню она возвращалась за прилавок, вновь переодевшись в одежду официантки.
На самом деле больше всего Михае хотелось научиться печь торты, но её тётя считала, что работа официантом и обслуживание гостей кафебесценный опыт для любого кондитера. Поначалу Михае было очень тяжело улыбаться посетителям, но со временем она привыкла и обнаружила, что и работа за стойкой тоже весьма увлекательна. Больше всего ей нравилось смотреть на то, как самые маленькие из их посетителей глядели на угощения горящими глазами, и чувствовать, как в груди от этой картины разливается тепло.
Ещё одной проблемой стала необходимость одеваться в костюм, похожий на одежду горничной. Тётя Каору смогла убедить её надеть его лишь тогда, когда сказала, что дизайн этого наряда разработала покойная мать Михаи в студенческие годы. Также помогло то, что такой же наряд носили и две другие старательные девушки-официантки. Спустя три года Михая полностью привыкла к этой одежде.
Приготовленные Михаей (к сожалению, всё же не без помощи тёти) Клубничные лабиринты разлетались очень быстро, и к трём часам дня их осталось лишь два. Михая смотрела на часы виртуального интерфейса со всё большим беспокойством, но звук виртуального звонка раздался лишь в половине четвёртого, почти перед самым концом смены.
В зале тут же появились маленькая девочка в белой блузке и тёмно-синей юбке, однозначно выдававшей ученицу начального отделения школы-интерната. Когда-то его посещала и сама Михая.
Добро пожаловать.
Хоть Михая и старалась не выдать своим голосом нахлынувшее облегчение, стоило ей встретиться взглядом с девочкой, как та ехидно улыбнулась. Кивнув головой с рыжими косичками, она подбежала к прилавку и приставила веснушчатое лицо к витрине.
Её ранец съехал на плечо, и внутри зашумел планшетный компьютер и учебники. Михая терпеливо ждала заказа, хоть и знала, что именно она попросит. Как только взгляд девочки упал на два оставшихся торта, лицо её тут же посветлело.
Ура, ещё остались! Мне Лабиринт!
Один Клубничный лабиринт. Ваш заказ принят, подождите.
Конечно, не будь Михая в форме, она бы просто сказала «йес», но даже сейчас она решила не спрашивать её, будет ли она есть торт здесь или заберёт с собой. Приготовив блюдце, она открыла витрину-холодильник.
Когда она уже протягивала торт рыжей девочке, двери вновь открылись, и в зале послышался топот ещё двух пар ног, а затем громкие голоса:
Я хочу Клубничный лабиринт!
И я хочу клубничку! Как можно больше!
Это оказались девочки четырёх-пяти лет. Вслед за ними вошла женщинапо всей видимости, их мать. Михая поприветствовала их дежурным «Добро пожаловать», передала другой официантке, а сама направилась к кассе. У неё уже появилось не самое хорошее предчувствие.
Девочки, похожие на сестёр, увидели, что торт остался только один. На мгновение они обе затихли, а затем заголосили:
Я хочу клубничку!
Нет, Сейна! Я первая сказала!
Нет, Сана! Клубничка моя!
Сразу после этого в их глазах появились слезы. Мать нахмурилась и уже собиралась сказать что-то в духе «ты старшая, ты и потерпи», но...
Заказавшая Лабиринт рыжеволосая девочка повернулась к Михае, улыбнулась и сказала:
Простите, я хочу изменить свой заказ. Мне вишнёвый пирог.
С этими словами она присела на пол и погладила плачущих девочек по голове.
Ну, ну. Смотритетортика два.
Затем она подошла к прилавку, за которым стояла Михая, открыла витрину и поставила Лабиринт на место. Девочки изумлённо округлили глаза.
Ещё один! Мама, тортика два!
Услышав эти радостные голоса, девочка выпрямилась, улыбнулась, а затем кивнула их матери, всё ещё стоявшей с виноватым видом.
Михая достала вишнёвый пирог из другой витрины и направилась к кассе, ощущая в груди тоскливую боль.
Первоначальная покупательница Лабиринта училась в шестом классе. Хоть она и старше этих сестричек, но тоже пока лишь ребёнок. Никто бы не стал винить её, если бы она отказалась делиться тортом с другими девочками, тем более, что этого торта она ждала всю неделю.
Но она не проигнорировала слёзы маленьких сестричек... вернее, не смогла их проигнорировать. В ней уже давно не осталось ничего детского. Дело в том, что если рассматривать «психологический» возраст, а не физический, то эта девочка вполне могла быть старше даже Михаи.
Когда она подошла к кассе, перед ней тут же высветилось окно счёта. Посмотрев на сумму в «430 йен» и немного подумав, девочка добавила:
И холодный молочный чай.
Хорошо,Михая кивнула и добавила к заказу напиток.
Девочка нажала на кнопку под надписью «600 йен», и послышался звон, напоминавший звук старой кассы.
Хотя в этом магазине была и обычная касса, которая могла принимать наличные, её функционалом приходилось пользоваться едва ли раз в месяц. В эти годы для большинства людей «деньги»это лишь число, отображающееся в виртуальном интерфейсе нейролинкера. Достаточно лишь иметь доступ к данным виртуального банковского счета, и все платежи можно было осуществлять в автоматическом режиме.
Но Михая знала: для того, чтобы набрать эти 600 йен, этой девочке приходилось очень серьёзно экономить на школьных обедах, и этот субботний поход в кафеединственная роскошь в жизни, которую она себе позволяла.
Уняв возникшие в груди чувства, Михая подождала, пока окно оплаты пропадёт, а затем сказала:
Ваш заказ скоро будет готов, пока займите место.
Ладно,с улыбкой ответила девочка и направилась в самый угол зала.
Проводив взглядом маленькую фигуру, Михая направилась в небольшую кухню напротив кассы. Она хотела, чтобы чай был как можно более вкусным в качестве извинений за то, что ей так и не удалось поесть торта.
Поскольку была уже половина четвёртого, смена Михаи вскоре подошла к концу.
Подойдя к двери с табличкой «Посторонним вход воспрещён», она посмотрела вбок. Девочка уже успела доесть вишнёвый пирог и водила пальцами по виртуальному рабочему столу. Заметив взгляд Михаи, она подняла голову, а когда та кивнула ей, подняла сумку и подошла к ней.
Несмотря на то, что девочка подошла к служебной двери, остальные официантки не обратили на это никакого внимания. Девочка оправдывалась тем, что Михая закончила ту же школу, что и она (и это чистая правда), и потому она каждую субботу ходила к ней за помощью с домашними заданиями.
В задней части заведения располагались служебный гардероб и туалет, но Михая шла вперёд, не останавливаясь. До 4 часов оставалось двадцать пять минут, и времени на переодевание не оставалось. Открыв самую дальнюю дверь, она пропустила девочку вперёд себя, а затем прошла вслед за ней.
В этой не слишком большой комнате один стол и несколько диванов. В былые времена здесь располагалась заказная комната для частных обедов, но с тех пор, как кафе переделали в кондитерскую, Михая решила использовать её в личных целях.
Стоило Михае закрыть дверь, как благородность рыжеволосой девочки моментально улетучилась. Она сняла обувь, уселась на диван, закинула ногу на ногу и протянула: «Уф-ф...»
Михая с трудом удержала улыбку и спросила:
...Если тебе так обидно, то могла бы и сама съесть.