Гиад замолчал, стиснул руки и проглотил комок в горле, детектив смотрел на него скептично, но удивлённо.
Антон переработал алгоритм создания карты сознания, в него записывается максимум информации о том, кто мы есть и как чувствуем. Каждый наш вздох облегчения, каждый наш страшный сон, маленькие моменты счастья и нестерпимая боль потерь. Миллиарды новых связей между понятиями совершенно несовместимыми с точки зрения машины Почему коты лучше собак, почему дождь может быть приятным и почему грустным, почему Вам страшно, что Вы не можете защитить всех, и почему Вы стараетесь работать лучше, чтобы этого избежать. То, что делает нас нами. Микромоменты уникального и глубоко-личного опыта.
Вы дали машине мою душу? Смогли поместить в неё моё сознание? прошептал детектив.
Нет, пока это недостижимо Лишь Вашу суть, неуловимый и быстрый её момент. Когда «Шелоб» не сможет найти выход из тупика, на секунду он найдет эту суть. Как человек, которого лишь на мгновенье пробудили ото сна и задали вопрос. Я ещё не совсем разобрался, как это работает с точки зрения кода и симуляции. И это ужасно грузит вычислительные мощности, если работает постоянно.
«Шелоб» спокойно изображал дыхание, моргал, совершал случайные жесты и бросал на них спокойные и «доверительные» взгляды. Детектив потер затылок и немного походил вокруг него.
Ни хрена себе! Гиаду удалось таки удивить этого грубого и неприятного человека, до такой степени, что его было не узнать. А можно сделать так чтобы он не ругался. Сам борюсь с этой привычкой уже много лет.
Можно. Я использовал Ваши старые карты, кое-что взял от Антона и от себя.
Когда я смогу с ним поработать? потер руки детектив.
Уже скоро, уверенно ответил Гиад.
И ещё. Я не лучший кандидат. У меня проблемы с силой воли и сочувствием
Не беда, я знаю, у кого взять эти качества. улыбнулся Гиад, лаская взглядом голографию Джайны на своём столе.
Хм, Вам нужно найти человека лучше. Постарайтесь А пока надеюсь «Шелоб» научится давить моих тараканов, с которыми я живу каждый день
Детектив хотел сказать что-то ещё, но застыл. Его взгляд зацепился за красный символ, подымающийся, словно паук, с белой поверхности когда-то чистого холста.