Теперь мы ее контролируем?
Ну, в какой-то степени Но важно помнить о всех тех Домах, которые зависят от прибылей КООАМ. И о том, что огромная часть этих прибылей зависит от одного-единственного товараот Пряности. Представь, что случится, если по какой-то причине добыча Пряности уменьшится?
В такой ситуации тот, кому удалось создать запасы меланжи, получит сверхприбыль, отозвался Пол, а все прочие останутся в дураках.
Герцог позволил себе секунду мрачного удовлетворения: глядя на сына, он думал, каким проницательным было это замечание, какой великолепный интеллект подсказал его Он кивнул:
Да. А Харконнены накапливали запасы многие годы.
Значит, они хотят подорвать добычу Пряности и обвинить в этом тебя.
Они хотят подорвать влияние Дома Атрейдес, сказал герцог. Вспомни о Домах Ландсраада, которые смотрят на меня в какой-то степени как на лидера и неофициального выразителя их интересов. А теперь представь, что будет, если их доходы вдруг резко упадут и виноват в этом окажусь я? В конце концов, своя рубашка ближе к телу! Как говорится, к черту Великую Конвенциюнельзя же позволять разорять себя! Жесткая улыбка искривила губы герцога. Что бы со мной ни сделали тогда, они предпочтут этого не заметить
Даже если бы против нас применили атомное оружие?
Что ты, к чему такие ужасы? Никакого открытого нарушения Конвенции не будет. Но почти все остальное, кроме этого, возможно даже распыление радиоактивных веществ или, скажем, отравление почвы.
Тогда зачем мы идем на это?
Пол! Герцог неодобрительно посмотрел на сына. Знать, где ловушка, это первый шаг к тому, чтобы избежать ее. Это похоже на поединок, на дуэль, только масштабы другие. Выпад внутри выпада, а тотвнутри третьего, один финт в другом и так, кажется, до бесконечности. Нам надо распутать этот проклятый клубок. Итак, зная, что Харконнены запасают меланжу, зададим следующий вопрос: кто еще это делает? Ответив на него, получим список наших врагов.
И кто же это?
Некоторые Великие Дома, известные своим недружественным к нам отношением, а также некоторые из тех, кого мы считали друзьями или по крайней мере союзниками. Впрочем, сейчас это не важно, потому что у нас есть еще один, и гораздо более могущественный, враг: наш любимый Падишах-Император!
Пол попытался сглотнуть вмиг пересохшим горлом:
А ты не мог бы созвать сессию Ландсраада и разоблачить
Показать врагу, что мы знаем, чья рука занесла нож? Нет, Пол. Сейчас мы по крайней мере видим нож. Кто знает, откуда нам ждать удара тогда? Если мы выложим все перед Ландсраадом сейчас, это лишь внесет смятение. Император будет все отрицать, и кто посмеет ему противоречить? Все, что мы могли бы выиграть, это небольшая отсрочка, а в случае неудачи нас ждет всеобщий хаос. И откуда пришел бы следующий удар?
Все Дома могли бы запасать Пряность.
У врагов слишком большая фора.
Император протянул Пол. Это значитсардаукары.
И, без всякого сомнения, переодетые в форму Харконненов, кивнул герцог. Но все равно это будут те же солдаты-фанатики.
Но как смогут фримены помочь нам против сардаукаров?
Хават рассказывал тебе о Салусе Секундус?
Императорской планете-каторге? Нет.
Что, если это нечто большее, нежели просто тюремная планета? Есть один вопрос о корпусах сардаукаров, который при тебе ни разу не задавали. А именно: откуда они вообще берутся?
С планеты-каторги?
Почему бы и нет?
Но Император регулярно, в виде особой подати, проводит рекрутские наборы
Вот в это-то нас и заставляют поверить: что сардаукарыпросто набранные Императором рекруты, которых великолепно готовят с юного возраста. Иногда поговаривают о неких инструкторах, доводящих новобранцев до нужного уровня, но баланс сил в нашей цивилизации остается тем же: с одной сторонывойска Великих Домов Ландсраада, с другойсардаукары и рекруты-новобранцы. Новобранцы, Пол. А сардаукары остаются сардаукарами.
Но, по слухам, Салуса Секундус не планета, а настоящий ад!
Несомненно. Но скажи: если бы ты хотел воспитать стойких, сильных, свирепых солдат, в какую среду ты бы их поместил?
Но как добиться верности от таких людей?
Для этого есть проверенные способы: игра на их чувстве собственного превосходства, мистика тайного братства, дух разделенного страдания Все это не так уж трудно сделать. И так делалось на многих мирах, в разные эпохи.
Пол кивнул, не сводя глаз с отца. Он чувствовал, что сейчас услышит нечто очень важное.
Взгляни на Арракис, негромко сказал герцог. За пределами городов и гарнизонных поселков он не менее ужасен, чем Салуса Секундус.
Глаза Пола широко раскрылись.
Фримены!
Великолепный потенциал для создания столь же сильного и смертоносного войска, как и Корпус сардаукаров. Понадобится немыслимое терпение, чтобы втайне привлечь и подготовить их, и немыслимые средства, чтобы должным образом вооружить. Но фрименытам и тамПряность. Понимаешь теперь, почему мы идем на Арракисдаже зная, что тамловушка?
А Харконнены разве не знают о фрименах?
Харконнены издевались над ними, охотились на них для развлечения, ни разу не пробовали хотя бы сосчитать их. Политика Харконненовтратить на население лишь столько, сколько нужно, чтобы оно не вымерло.
Вышитый металлом герб на груди герцога сверкнул от резкого движения.
Теперь ты понимаешь?
Мы уже ведем переговоры с фрименами, утвердительно сказал Пол.
Да. Я направил к ним миссию во главе с Дунканом Айдахо, ответил герцог. Дунканчеловек гордый и, пожалуй, жестокий, зато он любит правду. Я надеюсь, фримены будут от него в восторге. Если нам повезет, они будут судить и о нас по нему. По Дункану Достойному. А порядочности ему не занимать
Дункан Достойный, проговорил Пол, и Гурни Доблестный.
Ты их хорошо назвал, кивнул герцог.
И Пол подумал: Гурниодин из тех, кого имела в виду Преподобная, когда говорила о столпах, поддерживающих мир: «и доблесть храбрых».
Гурни сказал, что сегодня ты хорошо сражался, сказал герцог.
Да? А мне он говорил совсем другое.
Герцог громко рассмеялся:
Могу себе представить, как скупо хвалил тебя Гурни в лицо. Но он говорит, что ты уже по-настоящему чувствуешь разницу между лезвием клинка и его острием.
Гурни говорит: чтобы убить острием, особого мастерства не нужно, а вот убить лезвиемподлинное искусство.
Гурниромантик, проворчал герцог. Слова об убийствах из уст сына расстроили его. Что до меня, то мне хотелось бы, чтобы тебе вообще не пришлось убивать но уж если возникнет необходимость, делай это, как сумеешь, не важно, острием клинка или его лезвием. Он скользнул глазами по потолочному окну, по которому барабанил дождь.
Проследив за взглядом отца, Пол подумал, что, наверное, на Арракисе ему уже никогда не увидеть воды с неба, и эта мысль о небе заставила его вспомнить и о пространстве за его пределами.
Правда ли, что корабли Гильдиисамое большое из всего, построенного людьми? поинтересовался Пол.
Герцог перевел взгляд на сына.
В самом деле, это же твой первый межпланетный перелет. Да, больше этих кораблей нет ничего. Мы пойдем на хайлайнере, потому что путешествие предстоит долгое. Хайлайнерсамый огромный из кораблей. Все наши фрегаты и транспортники свободно уместятся в одном уголке его трюмамы будем лишь небольшой частью груза.
А нам нельзя будет покидать наши корабли на хайлайнере?
Эточасть той цены, которую мы платим за гарантируемую Гильдией безопасность. Рядом с нашими там могли бы стоять корабли Харконненов, и нам нечего было бы опасаться. Харконнены не станут рисковать своими транспортно-грузовыми привилегиями.
Тогда я попробую увидеть какого-нибудь гильдиера хотя бы через наши видеоэкраны.
Не увидишь. Даже агенты Гильдии никогда не видали ни одного настоящего гильдиера. Гильдия бережет свою таинственность так же строго, как и свою монополию. Пол, не стоит делать ничего, что могло бы хоть в малой степени повредить нашим транспортным привилегиям.
А ты не думаешь, что они, возможно, прячутся потому, что мутировали и теперь не похожи на человека?
Кто знает? пожал плечами герцог. Нам, во всяком случае, вряд ли удастся разгадать эту тайну. Да и у нас есть более неотложные проблемы. В частноститы.
Я?
Твоя мать хотела, чтобы именно я сказал тебе Видишь ли, сын, возможно, у тебя имеются способности ментата.
Пол смотрел на отца, какое-то время не в состоянии открыть рот. Наконец он выговорил:
Способности ментата?.. У меня?.. Но я же
Хават тоже так считает. Это правда.
Н-но я думал, что подготовка ментата должна начинаться с раннего детства, причем ему самому нельзя говорить об этом, так как это могло бы помешать раннему Он замолчал на полуслове; внезапно многие обстоятельства его жизни сложились в единую картину. Понятно, сказал он.
Приходит день, вздохнул герцог, когда потенциальный ментат должен узнать, что с ним делают. И с этого момента «с ним» делать больше ничего нельзя. Он должен сам решить, продолжать ли обучение или отказаться от него. Некоторые могут продолжать, другие женет, поскольку не способны. И только сам потенциальный ментат может точно знать о себе это.
Пол потер подбородок. Все его специальные занятия с Хаватом и матерьюмнемоника, концентрирование сознания, мышечный контроль и развитие остроты чувств, изучение языков и оттенков голосавсе это он увидел по-новому.
Когда-нибудь ты станешь герцогом, сын, сказал отец. А герцог-ментат действительно был бы грозой врагов. Итак, можешь ли ты решить сейчас или тебе нужно подумать?
Пол не колебался:
Я буду продолжать занятия.
Настоящей грозой пробормотал герцог, и Пол увидел на лице отца улыбку гордости. Эта улыбка поразила Пола: узкое лицо герцога вдруг показалось ему черепом. Пол опустил веки, чувствуя, как ужасное предназначение вновь пробуждается в глубине его сознания: может быть, ужасное предназначение и состоит в том, чтобы стать ментатом
Но когда он сосредоточился на этой мысли, его новое зрение отвергло ее.
* * *
Именно применительно к леди Джессике и планете Арракис система насаждения легенд, распространяемых Бене Гессерит с помощью Миссионарии Протектива, раскрыла все свои возможности и достигла наибольшего успеха. Разумность политики внедрения в обитаемой вселенной системы пророчеств, служащих к охране Бене Гессерит, признавалась давно. Однако же никогда ранее не сочетались столь ut extremis личность и предшествующая миссионерская подготовка. Пророческие легенды укоренились на Арракисе, став неотъемлемой частью местных верований и ритуалов (включая представление о Преподобной Матери, ритуалы Канто и Респонду и большую часть Паноплиа Профетикус, относящихся к Шари-а). И теперь общепризнано, что скрытые способности леди Джессики долгое время очень сильно недооценивались.
Принцесса Ирулан. «Арракинский кризис: анализ». Только для внутреннего пользованиясредняя степень секретности. Номер досье по каталогам Б.Г.: АР-81088587
Леди Джессика стояла посреди заполнивших почти весь парадный зал Арракинского дворца ящиков, коробок, чемоданов и контейнеров, частью уже распакованных. Они были сложены в углах, высились громадными грудами в центре зала, и Джессика слышала, как карго-офицеры и грузчики Гильдии складывают у парадного входа очередную партию багажа Атрейдесов.
Джессика стояла в центре зала. Медленно подняв взгляд к потолку и снова обратив внимание на стены, она разглядывала полускрытые тенями резные потрескавшиеся панели, глубокие оконные ниши. Анахронизм стиля живо напомнил ей Залу Сестер в школе Бене Гессерит. Но в школе этот анахронизм создавал ощущение теплоты и уюта. Здесь же все было словно холодный камень
Архитектор, подумала она, извлек все это из далекого прошлого: стены с мощными контрфорсами, тяжелые темные драпировки Высокий сводчатый потолок двусветного зала поддерживали огромные балкиДжессика была уверена, что их доставили на Арракис издалека и наверняка за чудовищную цену. Ни на одной планете системы Канопуса не было деревьев, из которых можно было бы сделать такие балки, разве только это была имитация дерева.
Впрочем, дерево определенно казалось настоящим.
Это был типичный правительственный дворец времен Старой Империи. Тогда стоимость строительства роли не играла. Его построили задолго до прихода Харконненов и задолго до возведения их столицы, мегаполиса Карфаг, безвкусного и бесстыдного города километрах в двухстах к северо-востоку, по ту сторону Холмов. Лето, безусловно, поступил мудро, избрав своей столицей Арракин. Само название города производило благоприятное впечатление, от него веяло богатыми традициями. Кроме того, Арракин меньше, его легче очистить от харконненских агентов и легче защищать
Снова послышался грохот разгружаемых ящиков, и Джессика вздохнула.
Справа, совсем рядом с ней, стоял прислоненный к коробке портрет старого герцогаотца Лето. Свисающая с рамы бечевка казалась оборванным аксельбантом. Возле портрета лежала голова черного быка, укрепленная на полированной доске. Голова казалась темным островом в море мятой бумаги. Доску не поставили, а положили на пол, и блестящий бычий нос тянулся к потолку, словно под гулкими сводами зала вот-вот прозвучит рев могучего зверя, вызывающий противника на бой.
Интересно, подумалось Джессике, что заставило ее распаковать в первую очередь именно эти две вещиголову и картину. В какой-то степени в этом был некий символ. С того самого дня, как люди герцога взяли ее из школы, она не чувствовала себя такой испуганной и неуверенной в себе.
Голова и картина.
Они усилили ее смятениепо спине пробежала внезапная дрожь Джессика взглянула на узкие окна-амбразуры под потолком. Солнце только недавно перевалило за полдень, но небо в этих широтах казалось темным и холоднымнамного темнее теплого голубого неба Каладана. На Джессику вдруг нахлынула тоска по дому. Ты так далеко отсюда, Каладан!..
Вот и приехали! Это был голос герцога Лето.
Джессика увидела, как он входит в зал из сводчатого коридора, ведущего в Обеденный зал. Его черный повседневный мундир с красным гербовым ястребом на груди запылился.
Я боялся, что ты заблудишься в этом кошмарном месте, улыбнулся он.
Да, это очень неприветливый дом, ответила Джессика. Его высокая фигура, его смуглое лицо вызывали в ней мысли об оливковых рощах и о золотом солнце, играющем в голубой воде. Серые глаза были мягкого оттенка древесного дыма, но острые, ломаные черты придавали лицу нечто хищное.
Она внезапно испугалась его, и страх этот сдавил ей грудь. С тех пор, как он решился исполнить приказ Императора, он стал таким резким, неистовым, диким!..
И весь город такой неприветливый, сказала она.
Да, грязный, пыльный гарнизонный городишко, согласился герцог. Но мы тут все изменим.
Он оглядел зал.
Впрочем, это всеофициальные помещения. Я только что осмотрел семейные апартаменты в южном крылеони куда приятнее. Он шагнул к ней, коснулся ее руки, любуясь ее величавым видом.
И в который раз спросил себя: кем были ее неизвестные предки? Может быть, они принадлежали к одному из Отступнических Домов? К опальной ветви императорского рода? Она выглядела более царственно, чем женщины императорской крови.
Под его взглядом она полуотвернулась, и теперь ее лицо было в профиль к нему. И он понял, что в Джессике не было какой-то определенной черты, делавшей ее прекрасной. Лицоовал под шлемом бронзовых волос; широко поставленные глазазеленые и ясные, как утреннее небо Каладана. Нос маленький, а роткрупный и благородный. Фигура ее была хорошей, но не яркой: высокая, со сглаженными худобой формами.
Он припомнил, что воспитанницы Школы называли ее «кожа да кости» во всяком случае, так сообщили его агенты, посланные купить женщину своему герцогу. Но это определение оказалось слишком примитивным. Джессика вернула роду Атрейдесов королевскую красоту. Он был рад, что Пол похож на нее.
А где Пол? спросил он.
Где-то здесь, в доме. У него урок с Юйэ.
Ну, тогда это в южном крыле, кивнул герцог. Я, кажется, слышал голос Юйэ, но мне было недосуг. Он взглянул на нее и, поколебавшись, добавил: Собственно, я зашел сюда, только чтобы повесить в Обеденном зале ключ от замка Каладан.