В зале ожидания прозвучала сирена, едва слышная за ревом ветра. Боцман поднялся на ноги: «Подали сигнал к отлету сюда уже идут капитан Хеншо и первый помощник. Похоже на то, что мы больше не будем ждать».
Капитан Хеншо промаршировал вверх по рампе коротенький, плотно сложенный человек с густой седой шевелюрой, мрачно поджатым ртом и челюстью, которой позавидовал бы щелкунчик. За ним следовал первый помощник темнокожий молодой человек в безупречной униформе. У него были роскошные подкрученные вверх усы Дик никогда еще таких не видел.
Вежливо кивнув Дику, капитан повернулся к боцману: «Как дела, Генри?»
«Все на борту, капитан. Этот паренек последний».
«Тогда закрывай! Что говорит Меррихью?»
«Дюзы прогреты, все готово к запуску».
«Хорошо. Вылетим, как только проверим приборы».
«Об Американской звезде ничего не слышно, сэр?»
«Эфир молчит. Мы больше не можем ждать, капитан Хеншо повернулся к Дику. Придется попросить тебя занять свою койку и оставаться там несколько часов. Мы вылетим с ускорением в 2g. Ты знаешь, что это значит?»
«Кажется, знаю, ответил Дик. Мы будем подниматься в два раза быстрее, чем предмет, падающий на Землю».
«Верно. Ты станешь в два раза тяжелее, чем теперь. Поэтому тебе лучше оставаться на койке».
Дик кивнул, махнул рукой, чтобы попрощаться с Генри, и направился внутрь корабля.
Каюта 22 оказалась каморкой не больше двух метров в поперечнике. Койку установили вдоль оболочки корпуса над подушкой находился небольшой квадратный иллюминатор. Два чемодана Дика, заранее отправленные и погруженные на корабль, обклеенные красными, синими и белыми ярлыками «Африканской звезды», занимали полку справа; слева из стены выдвигался рукомойник из магниевого сплава, а над ним зеркальце.
Встроенный в стену громкоговоритель щелкнул и слегка загудел. Голос произнес: «Внимание, команда и пассажиры! Запуск через пять минут. Пассажиров просят занять свои койки».
Дик сбросил ботинки, снял куртку и растянулся на койке. Кто-то постучался в дверь каюты; Дик приподнялся: «Заходите!»
Заглянула хорошенькая стюардесса: «Запуск через три минуты. Пожалуйста, оставайся на койке».
Она закрыла дверь. Дик слышал, как стюардесса стучалась в следующую каюту, как она сказала: «Запуск через три минуты». Дик снова улегся, напряженный и возбужденный.
Громкоговоритель на стене снова загудел; голос сказал: «Запуск через одну минуту».
Дик наблюдал за тем, как его часы отсчитывали секунды: двадцать десять пять три две одна Корабль задрожал, дернулся, стал плавно подниматься. Койка прогнулась под Диком; он почувствовал себя так, словно его закопали в песок; на какое-то мгновение трудно было перевести дыхание.
Прошла долгая минута. Иллюминатор внезапно затянуло белым туманом облаков, но туман быстро исчез, словно выкипел. Еще через секунду пропали последние обрывки облаков. Жаркий солнечный свет пробился сквозь квадратный иллюминатор; небо приобрело чистый ультрамариновый оттенок и стало быстро темнеть по мере того, как корабль поднимался в верхние слои атмосферы. А потом небо стало черным; в нем мерцали бесчисленные звезды корабль покинул Венеру.
II. Космическое кладбище
Шло время приятно, монотонно тянулись часы. Дик читал книги на микрофильмах, позаимствованных из корабельной библиотеки, смотрел ежедневное кино, слушал передачи новостей, возился с рацией. Он бродил по всему кораблю от купола навигационной рубки до грузовых трюмов, заполненных пурпурным янтарем из Большого Стонущего болота. Он подолгу беседовал с боцманом Генри и даже попробовал читать «Критику чистого разума», но через пару часов ее внимательного изучения вернул книгу боцману.
«С каким счетом закончился матч?» спросил Генри, стоявший на прогулочной палубе и наблюдавший за сооружением наружного экрана из алюминиевой фольги, защищавшего внутренность корабля от слепящего солнечного света.
Дик покачал головой: «Кант отправил меня в нокаут».
Два астронавта в слегка раздувшихся скафандрах работали снаружи. Теперь корабль двигался с небольшим ускорением 1/16g; тонкий трос соединял астронавтов с выдвижной стрелой безопасности, а магнитные подошвы удерживали их на корпусе.
За ними чернела пустота. Дик вытянул шею. Наверху, внизу, справа и слева во всех направлениях простирался мрак без оттенков и без плотности: черное ничто. Только где-то в невероятной дали пылали созвездия. Такова была стихийная бездна космоса, и она тревожила что-то в глубине сознания Дика. Он содрогнулся: «Не хотел бы я где-нибудь там потеряться!»
«Да, признался Генри. Мне тоже это было бы не по нутру».
Некоторое время Дик наблюдал за работающими астронавтами: «Что, если трос отсоединится?»
«Они поплывут к корме, и мы услышим по радио самые непечатные выражения».
«Что, если рации не сработают, и никто их не заметит?»
«Что происходит с моряками, смытыми ночью в открытое море? Их теряют навсегда».
Дик смотрел, как завороженный, на астронавтов, разворачивавших рулон фольги и натягивавших ее на стойки: «Такое когда-нибудь бывает?»
«Бывает, надо полагать, время от времени Я слышал, что как-то раз человека оставили за кормой, но подобрали через десять часов перед тем, как у него кончился кислород».
«И?»
«Мозги всмятку. Он сошел с ума».
Дик помолчал несколько секунд, потом сказал: «Человек способен плавать десять часов в темном океане и не сойти с ума».
Генри пожал плечами: «Возможно. Многие считают, что жизнь зародилась в океане. Если это так, где-то в наших генах, скорее всего, заложена память о море. Но в генах нет ничего, что помогло бы справиться с космосом».
«Надеюсь, мне никогда не придется оказаться в такой ситуации, задумчиво произнес Дик. Есть более приятные способы умереть».
«Приятных способов умереть нет, возразил Генри. Одни хуже других, вот и все. Например он прервался, так как на прогулочную палубу вышел Керди, первый помощник с роскошными напомаженными усами.
«Генри, пока твои люди работают снаружи, было бы неплохо натянуть и навес, затеняющий капитанский мостик».
«Правильно!» отозвался Генри. Он покинул прогулочную палубу, а Дик вернулся в салон.
Не зная, чем заняться, Дик написал письмо матери. Другие пассажиры, в общем и в целом, были довольно-таки скучными людьми: проводили часы за игрой в карты или собирались вокруг небольшого корабельного бара. Сенд был заметным исключением он часто расшагивал по прогулочной палубе с опущенной головой, словно задумавшись, и поглядывал вокруг холодными лимонно-желтыми глазами.
Через десять суток после отлета с Венеры они преодолели половину пути. Корабль повернулся кормой вперед, ускорение стало торможением.
Еще через три дня Дик, поднявшись на прогулочную палубу, увидел Сенда и капитана Хеншо, стоявших под лестницей, ведущей на мостик. Сенд наклонился вперед, глаза его поблескивали; капитан Хеншо набычился, как бульдог, крепко сжавший челюсти.
Дик сразу остановился. Сенд быстро взглянул на Дика и отошел; Дик и капитан смотрели ему вслед. Капитан Хеншо пробормотал что-то неразборчивое, посмотрел на Дика, начал было говорить, но передумал и закрыл рот. Наступила напряженная тишина. Затем капитан Хеншо прокашлялся и ворчливо поинтересовался: «Как тебе нравится полет, Дик? Немного скучно, а?»
«Как вам сказать Дик тщательно выбирал слова. Мне практически нечем заняться».
«Даже так? Нехорошо, нехорошо Ты хотел бы развлечься?»
Дик кивнул: «Хотя мне следовало бы пользоваться такой возможностью и бездельничать вовсю, потому что, как только я прилечу на Луну, свободного времени у меня больше не будет».
«Почему же? Там нет школы».
«Ну Дик колебался, будучи в некотором смущении. Я хочу стать астрономом, как мой отец. Так что, когда у меня будет доступ к обсерватории, наверное, придется много заниматься».
Капитан Хеншо рассмеялся: «Представляю себе! Твой отец об этом позаботится».
Дик тоскливо усмехнулся: «Он очень недоволен, когда я не усваиваю вещи так быстро, как ему хотелось бы. Наверное, я сделан из неподходящего теста. Иногда мне кажется, что из меня скорее получился бы исследователь далеких планет или детектив».
Капитан Хеншо смотрел на прогулочную палубу туда, куда ушел Сенд. «Хотел бы я, чтобы ты был детективном, пробормотал он. У меня на борту появились люди, о которых следовало бы кое-кому сообщить».
«Я не имел в виду, что хочу стать полицейским детективом, продолжал Дик. Хотел бы заняться скорее чем-нибудь даже точно не знаю, чем. Но я хотел бы находить вещи, делать открытия. Отец считает, что я слишком любопытен, и что мне это не пойдет на пользу».
Капитан Хеншо усмехнулся: «В этом он ошибается. Любопытство не повредит. Если молодой человек ничем не интересуется вот тогда есть основания для беспокойства».
«Кстати, изобретательно вставил Дик, я хотел бы задать вам несколько вопросов».
Капитан поморщился: «Ладно! Я сам напросился. Первый вопрос?»
«Во-первых: почему мы ускоряемся и тормозим так медленно? Разве мы не могли бы долететь до Луны скорее, если бы ускорялись быстрее?»
«Могли бы, несомненно. Если, покинув Венеру, мы ускорялись бы, поддерживая на борту земную силу притяжения то есть наращивая скорость на 9,75 метров в секунду каждую секунду на протяжении полутора суток, мы были бы уже на Земле. Почти сто миллионов километров за три дня. Но в таком случае мы израсходовали бы большое количество дорогостоящего плутония и полет стал бы убыточным. Поэтому мы ускоряемся медленнее, используя лишь небольшую долю мощности Следующий вопрос?»
«Что ж Дик сомневался. Мне давно хотелось спросить: вы что-нибудь слышали об Американской звезде?»
«Нет», коротко ответил капитан.
«Как вы думаете, чтó случилось?»
Капитан Хеншо посмотрел в обширный иллюминатор, обвел взглядом мерцающий фейерверк созвездий: «По сути дела, фактической информации у меня не больше, чем у тебя».
Именно в этот момент Керди спрыгнул с капитанского мостика и медленно, как перышко, опустился на прогулочную палубу. Капитан Хеншо заметил ледяным тоном: «В один прекрасный день ты это сделаешь в условиях двойной силы тяжести и сломаешь шею».
«Я торопился, сэр. Радар зарегистрировал объект прямо по курсу».
«Почему ты сразу не сказал?» взревел капитан Хеншо. Он тут же запрыгнул на капитанский мостик, и Керди последовал за ним.
Дик услышал, как щелкнули магнитные подошвы; у него за плечом стоял Генри.
Немного помолчав, боцман покосился на Дика: «Ты выглядишь так, будто увидел призрак. В чем проблема?»
Дик принужденно рассмеялся: «У меня нет никаких проблем, насколько мне известно. Но все вокруг ведут себя как-то странно».
Генри издал ни к чему не обязывающий звук, подошел к иллюминатору, окинул взглядом звездное небо.
«Вы тоже странно себя ведете, не преминул подчеркнуть Дик. Что вы ищете там, в космосе?»
«Хотел бы я знать!»
«Первый помощник сообщил, что радар засек какой-то объект. И капитан запрыгнул на мостик, даже не ступив на лестницу».
Генри спросил с необычной резкостью: «Только что?»
«Как раз перед тем, как вы подошли. Почему капитан так волнуется?»
«Потому что, мрачно сказал Генри, мы посреди Кладбища».
«Кладбища? Дик уставился в космос, потом снова повернулся к боцману. Каким образом»
«Именно здесь исчезли Канопус и Капелла».
«Я думал, они летели на Марс!»
«И все равно им пришлось пролететь здесь, Генри быстро набросал схему на странице записной книжки. Этот кружок Кладбище. Последние три корабля, залетевшие сюда, пропали бесследно».
«Последние три корабля?»
Генри явно чувствовал себя неудобно: «Третьей была Американская звезда».
«Что происходит?»
Боцман пожал плечами: «Многие хотели бы получить ответ на этот вопрос».
С мостика выглянул Керди: «Генри, капитан хочет тебя видеть».
Генри взбежал по лестнице. Дик ждал, у него перехватило дыхание от волнения. Он подошел к иллюминатору, выглянул наружу. Всюду звезды! Всюду мириады мерцающих звезд За спиной послышался глухой стук Дик испуганно обернулся. Генри спрыгнул с капитанского мостика.
Дик открыл было рот, чтобы задать вопрос, но боцман покачал головой: «Сейчас разговаривать некогда». Он поспешил по прогулочной палубе, почти бегом.
Дик побежал за ним: «Что видно на экране радара?»
«Они считают, что это Американская звезда. Капитан приказал готовить шлюпку».
Загудел громкоговоритель прогулочной палубы; голос произнес: «Внимание, команда и пассажиры! Подготовьтесь к торможению с большим ускорением. Всем пассажирам немедленно занять свои койки».
Дик неохотно спустился к себе в каюту; как только он растянулся на койке, торможение прижало его к матрасу.
Прошло несколько тяжелых часов. Дик пытался заснуть, но возбуждение заставляло его широко открывать глаза, мысли гнались в голове одна за другой, как гончие псы за лисой. Почему бы «Американская звезда» оказалась здесь, посреди космического пространства? Почему капитан Хеншо не мог связаться с другим кораблем по радио? Конечно, он пытался это сделать. Если Хеншо решил тормозить на полпути, когда корабль перемещался с почти максимальной скоростью, значит, капитан подозревал самое худшее. Десять дней ускорения, три дня торможения то есть, по сути дела, семь суток непрерывного ускорения в режиме 1/16g, то есть семь шестнадцатых суток ускорения в режиме земного притяжения, то есть семь тридцать вторых суток или примерно пять часов с ускорением в 2g. Добавим первые два часа полета с ускорением 2g. Таким образом, чтобы полностью погасить скорость «Африканской звезды» теперь потребовались бы семь часов. После чего, если они пролетят мимо «Американской звезды», придется вернуться Примерно так размышлял Дик.
Томительно прошел еще час; на пятнадцать минут торможение почти прекратилось, пока стюардесса разносила пассажирам, с помощью боцмана Генри и двух других астронавтов, сэндвичи и кофе.
Сила тяжести вернулась, Дик забылся в полусне. И внезапно проснулся, когда давление на грудь исчезло. Громкоговоритель щелкнул, загудел; голос капитана Хеншо произнес: «Пассажиров просят оставаться в каютах. В любой момент может начаться резкое ускорение».
Дик приподнялся на коленях и выглянул из иллюминатора. Черное пространство и звезды. Впереди, как капелька аквамарина на бархате ювелира, мерцала Земля.
Послышался скрежет, за ним глухой удар; от корпуса корабля отчалила шлюпка. Дик заметил в кабине шлюпки серьезное темное лицо Генри и Керди с его чудесными усами. Любопытство заставило Дика забыть об осторожности. Он взял бинокль, открыл дверь каюты и выглянул в коридор. Вокруг никого не было. Дик тихонько прокрался к пассажирскому салону, поднялся на прогулочную палубу и взглянул в большой иллюминатор туда, куда улетела шлюпка.
Там она все еще летела постепенно уменьшавшийся блестящий овал. А дальше, но не так уж далеко, висел в пространстве космический корабль безмолвный, темный, мертвый.
Дик поднял к глазам бинокль, настроил четырехкратное увеличение, сфокусировал изображение. Корабль словно приблизился; его силуэт был точно таким же, как силуэт «Африканской звезды». Все иллюминаторы темного корабля пустовали, как окна давно заброшенного дома.
Дик занял более устойчивую позицию, прислонив бинокль к стеклу, и постепенно довел увеличение до двенадцатикратного; теперь любое движение, любая дрожь заставляли изображение плясать. Дик напрягся, застыл, настроил восемнадцатикратное увеличение. Теперь изображение подскакивало даже из-за его пульса.
За спиной послышался тихий скрип шагов. Дик вздрогнул, обернулся. За ним стоял, слегка усмехаясь, Сенд: «И что там видно, молодой человек?»
«Шлюпка летает вокруг корабля, сказал Дик. Кроме этого» Дик решил не продолжать.
«Никаких признаков жизни, а?»
«Никаких».
«Так-так», у Сенда появилось на лице такое выражение, будто он прислушивался к далеким голосам. Потом его глаза снова сфокусировались, он вернулся к разговору и вежливо произнес: «Серьезная ситуация, можно сказать».
«Да. Несомненно».
«Даже трагедия».
Дик с удивлением взглянул в желтые глаза: «Надо полагать, так оно и есть».
«Интересно: кто в этом виноват?»
«Не имею ни малейшего представления. А вы?»