В комнате установилась мертвая тишина. Скайуокер побледнел, его руки затряслись.
Падме понимала, что это жестоко, но сейчас она хотела быть такой. Она хотела сделать так же больно, как сделали ей.
Рабичич!сплюнула бывшая королева, размазывая врага взглядом. Энакин взревел, взмахивая правой рукой. Падме успела увидеть только смазанное движение, а потом раздался хруст, и мир погрузился во тьму. Где-то там истошно кричали дети.
* * *
Нет, нет, нетгорячечно шептал Скайуокер, тряся тело жены. Сидиус презрительно усмехнулся, с удовольствием разглядывая прекрасное зрелище. Мастер! Мастер, я
Боюсь,с подчеркнуто фальшивым сочувствием, пропитанным нескрываемым злорадством, произнес ситх,вы убили ее, Лорд Вейдер.
Нет!
О, да! по морщинистым губам пробежала жестокая ухмылка. Она была вашей слабостью Поздравляю. Вы стали сильнее.
Закричали дети, Скайуокер вскочил, устремляясь к колыбели с безумным видом. Сидиус скривился, наблюдая за этими телодвижениями. Что ж Еще не время.
Но скоро.
Где-то далеко печально вздохнул отправившийся в добровольное изгнание Йода.
3
Вейдер равнодушно смотрел на тело под ногами.
Дарт Сидиус, Император Шив Палпатин, валялся разделанный, словно туша на бойне, омерзительно воняя разложением. Старый ситх разлагался на глазах, дряблое, морщинистое тело, закутанное в многослойную мантию, растекалось черной жижей, затапливая тронный зал кошмарными запахами.
Вейдер потыкал тело носком сапога, для верности еще раз накрест перерубил останки мечом, повернулся и вышел.
Мужчина не оглядывался. С этой частью его жизни покончено навсегда.
Приемная. Коридор. Анфилада комнат. Еще коридор. Толстая бронированная дверь, вылетевшая по одному мановению руки. Грохоча сапогами, Вейдер стремительно вошел в комнату-бункер, срывая с пояса сейбер. Несколько взмахови толстые цепи опали, освобождая пленников: двух детей шести лет. Заплаканные личики осветились робкими счастьем и надеждой, за которыми, тем не менее, прятался самый настоящий страх.
Мужчина мысленно сжался, твердо решив, что изменит это отношение. Хватит с него плясать под чужую дудку. Надоело.
Подхватив своих сына и дочь, ситх направился к себе, мысленно подводя итоги.
А они были своеобразными.
Хоть что-то нормально соображать Энакин стал лишь спустя два года после смерти супруги. Два года, за которые бывший Скайуокер успел прославиться на всю галактику. Но если раньше его называли Героем без страха, то теперьПалачом Императора.
Лишь через два года Вейдер понял, что что-то с ним не то. Еще год потребовался для того, чтобы понять, что именно с ним «не то». Еще годдля осознания, в какую глубокую яму он упал.
Добровольно.
Теперь Энакин не питал иллюзий: он превратился именно в то чудовище, каких когда-то уничтожал.
Только теперь он начал вырывать с корнем из себя остатки рабского воспитания.
И только теперь Скайуокер понимал, как же ему повезло, что его учителем был именно Оби-Ван.
Раздумывая над своей жизнью, Энакин понял, насколько сильно он цеплялся за свое прошлое. Детство, проведенное в рабстве, стало прекрасным оправданием для потакания своим слабостям и прихотям.
Да, Кеноби был не самым знающим воспитателем: молодой парень двадцати пяти лет. Сам еще вчера бывший падаваном. Они встретились не в самый лучший момент: Кеноби мучительно переживал гибель своего мастера, Энакин страдал от разлуки с матерью. На них навалилось все сразу: смерть Джинна, конфронтация с Советом, общее непонимание друг друга, ведь воспитаны они были в совершенно разных условиях.
Они ходили вокруг да около, мучительно пытаясь наладить совместное существование, но Кеноби старался, как мог, хотя на него давил Совет и плел интриги Палпатин, а Энакин Нет.
Он упрямо считал, что Оби-Ван взял его только из-за предсмертной просьбы Джинна, и делая шаг вперед, постоянно отходил на два шага назад. Сколько раз он кричал, что ненавидит своего мастера? Сколько раз он повторял, что Джинн был бы лучшим учителем, подрывая и так хлипкое самоуважение джедая? Сколько раз он, обидевшись, как маленький ребенок, мчался к Палпатину жаловаться и плакаться?
Ведь канцлер всегда его поддерживал. Он всегда говорил слова утешения, делал какие-то подарки, он гладил его эго, раздувающееся с каждым разом все больше, он медленно и исподволь настраивал его против Кеноби И Скайуокер с радостью слушал, поддакивая, ведь это было гораздо проще и приятнее: обвинять других в своих бедах, но только не себя.
У Скайуокера были виноваты все вокруг, но не он: и Сенат, который раз за разом отправлял Кеноби на опасные миссиив несколько раз чаще, чем других джедаев. И только попустительство Силы помогало Кеноби вернуться в Храм целым и относительно здоровым. И хотя бы одним куском. И Совет, который, естественно, только и думал, как навредить лично ему, Энакину, словно дел других у магистров не было; и естественно, первым в списке по степени виноватости шел его Мастер: этот чурбан не мог понять его тонкую душевную организацию и вообще не мог его понять, так как сам вырос в тепличных условиях.
Что джедай мог знать о рабстве?
А ведь достаточно было прочитать досье Но Кеноби говорил о своем прошлом крайне редко, так как это причиняло ему боль, а Энакин не задавал вопросов. Не хотел. Он ведь знал наверняка!
Забавно, файл Кеноби он прочитал лишь недавно и почувствовал себя полным идиотом. Жизнь у его мастера была не сахар, а Скайуокер старался изо всех сил делать ее еще веселее. Пока тот совсем не отчаялся, прекратив делать попытки даже просто поговорить.
Теперь Вейдер понимал, что не все так просто. Джедаям не давали бороться с рабством, так как его одобрял Сенат. Им оставались лишь тайные операции. Да, на словах рабство было запрещено, но ведь Рилот, основной поставщик тви'леков-рабов, входил в состав Республики. Все это знали. Все на это закрывали глаза В том числе и обожаемая им когда-то Падме, которую он вознес на пьедестал.
Юная королева, так заботящаяся о благополучии своего народа, готовая отстаивать свободу и высокие идеалы, так и не подумала о том, чтобы отплатить добром за добро, выкупив мать спасшего Набу мальчишки. Для неемелкая сумма У нее любое платье стоило большераза в три.
Но она не подумала.
Хотя знала.
А оправдание было простым: Энакин стал джедаем, а джедаи не берут денег за свою помощь.
Теперь Скайуокер вспоминал свою страсть к красавице-королеве и горько сожалел о многих своих поступках. И о браке, который был неравным со всех сторон, и о своей любви к лести, и об излишнем доверии не к тому, к кому надо. И о резне на Татуине И о штурме Храма.
Зато все чаще вспоминал, как Кеноби, почерневший от горя, обещал его обучить. С разрешения Совета Или без него.
Если бы он только вспомнил об этом раньше! Если бы он перестал нести свое происхождение как знамя, тыкая всем в лицо! Если бы он просто поговорил Если бы он услышал.
Единственным просветом за эти годы стали близнецы. Только они хоть как-то держали его на плаву, и то, сколько было накладок. Его боялись собственные дети.
Они любили его, он это чувствовал, но они боялись его вспышек агрессии, его диких вспышек, которые Палпатин крайне умело провоцировал, его бешеной ярости и постоянного насилия.
Вейдер отмахивался от проблем, ему хватало происходящего вокруг.
Приказ 66 аукнулся не только пропагандой и успешным восшествием Палпатина на трон, но и массовыми смертями клонов. Вейдер не знал, по какой причине потом Сидиус отключил чипы: может, ситх решил поставить эксперимент, может, он знал, что произойдет, и просто одним махом очистил армию от лишнего мусора и дестабилизирующих элементов.
Осознав, что они сделали, клоны массово кончали жизнь самоубийством, не в силах пережить своего предательства, некоторые дезертировали, вливаясь в понемногу набирающее мощь Восстание, многие перед смертью пытались нанести максимальный урон, устраивая диверсии.
Через некоторое время Сидиус вновь активировал чипы, и клоны опять превратились в послушных марионеток. Вейдер иногда встречал тех, кто когда-то служил под его началом или под руководством Кеноби Будто дроиды, с пустыми взглядами, равнодушные, стремительно стареющие и выходящие из строя.
Командиры их не жалели, отправляя на убой, как дешевое пушечное мясо.
Его дроиды перестали с ним разговаривать. О, они выполняли свои функции, но и только. Трипио больше не болтал, как одержимый, ЭрДва не отзывался.
Вейдер остался один, ведь своих детей он практически не видел, постоянно исполняя волю Императора, носясь по галактике. А Сидиус не упускал случая замарать его в грязи посильнее, ткнуть в душевные раны побольнее, укусить, вырвав еще кусок человечности, пока Вейдер не начал командовать даже дома, пока в один из дней он едва не набросился на Люка с Леей.
И кто знает, чем бы это закончилось, если бы Сидиус не поспешил.
Обставлено все было красиво: джедайские недобитки похитили его детей. Он почти поверил, разорвав на куски пойманных, вот только одного из мертвецов он узнал. Случайная встреча, мельком.
Это был один из выкормышей то ли Иссарда, то ли еще кого Он не знал точно. Но это был не джедай.
Вот тогда Вейдер прозрел.
Долго подавляемые эмоции и мысли взорвались, вырвавшись на свободу, и Вейдер решил проблему радикально.
А теперь он соберется и уйдет.
Да, он может стать Императором, заняв место убитого мастера: вот только править он будет, опираясь на устрашение. И кем? Теми, кто сначала стоял горой за Республику, а потом лизал пятки Императору?
Правда, он им подложил здоровенную кучу бантового дерьма, опубликовав пару Указов от имени покойника, но пожинать плоды своей злобы уже не будет.
Хватит.
Пусть сами разбираются.
Плевать он хотел и на Империю, и на Альянс за восстановление Республики, и на остатки джедаев, и на недоситхов, которых наплодил Сидиус Он уходит.
Скайуокер не глядя вбил координаты, решив положиться на Силу, и с чистой совестью пошел к малышам. Пора пытаться наладить контакт. Пора становиться отцом. Комфортабельный шаттл взлетел в небо, оставляя после себя руины, на которых когда-нибудь вырастет что-то новое.
* * *
Оби-Ван открыл глаза, моргнув.
Он ощущал то, о чем пытался забыть.
Ничем не сдерживаемое присутствие того, кто когда-то был его учеником. Темное Но не совсем.
Бывший джедай задумчиво поскреб пробивающуюся на подбородке щетину, анализируя.
Это явно был Вейдер, но больше похожий на Энакина? Нечто почти среднее?
И он его почуял.
Мужчина выполз из кровати, неторопливо собираясь.
Интересно, какой будет эта встреча?
Говорят
1
Говорят, у ситхов глаза золотые.
Оби-Ван никогда не видел ситхов и не может этого подтвердить или опровергнуть. Глаза мужчины не сверкают расплавленным металлом, но от этого новоиспеченному падавану не становится легче или не так жутко.
Он смотрит на того, о ком гудит весь Орден, и чувствует, как от страха бешено бьется сердце. Рядом стоит Квай-Гон, его мастер уже целых четыре месяца, и Кеноби с трудом удерживает себя от желания спрятаться за могучую фигуру рыцаря. Джинн спокоен, он стоит в свободной стойке, рука непринужденно касается пояса рядом с сейбером, мужчина готов отразить нападение, если оно состоится, но его противник не демонстрирует никаких признаков агрессии. Голубые глаза смотрят внимательно и слегка насмешливо, ветерок перебирает светлые волосы и шевелит край черного плаща, а затем мужчина неожиданно усмехается, приветливо кивает, и резко потеряв к ним интерес, направляется куда-то в сторону по своим делам. За ним идут двое: высокий молодой брюнет с жестокими глазами, Сила которого смердит плазмой и горящей землей, и не менее высокий блондин, даже по виду решительный и непреклонный.
Плечи Квай-Гона расслабляются, джедай испускает едва слышный облегченный вздох, и Оби-Ван отмирает, пытаясь скрыть, что у него трясутся колени.
Тьма близкотак говорит Гранд-магистр Йода, и сейчас Кеноби согласен с этим утверждением полностью. Она действительно близко. Пусть это не мифические ситхи, но очень даже реальные темные джедаиподростку все равно. Ему страшно смотреть в голубые глаза, и видеть в них странный интерес. От этого по спине бегут мурашки, а желудок сжимается в комок.
Идем, падаван,тихо произносит Джинн, и Оби-Ван спешит за своим наставником, пытаясь выбросить из головы жуткую встречу, так удачно для них закончившуюся, но вопросы распирают, и он осторожно дергает мужчину за рукав.
Мастер, это ведь были Темные джедаи? Так? Мастер?
Да, падаван,кивает Джинн, его голос полон непонятных оттенков.
А почемуКеноби мнется, но мужчина прекрасно понимает вопрос.
Напасть? Это была бы верная смерть, падаван,серые глаза джедая смотрят внимательно и устало.
Почему? изумляется Кеноби, ведь мысль о том, что джедай может проиграть для него кощунственна. Джинн странно усмехается и поворачивает голову.
Люка Скайуокера его ученики называют Гранд-магистром. Не зря, скажу я тебе.
Мастер? А откуда они взялись?
Никто не знает, падаван,вздыхает мужчина, и мальчик вздрагивает, вспоминая взгляд магистра. Там плещется интерес, и от этого становится страшно. Мысленно Кеноби клянется, что не поддастся Тьме, но руки все равно немеют.
* * *
Рыцарь не знает, откуда вдруг так неожиданно появился Люк Скайуокер и целая толпа одаренных, и никто не знает. Просто вчера их не было, а сегодня они уже есть, и весь Орден Джедаев встал на уши, пытаясь понять, как это вообще произошло и к чему приведет. Совет без конца совещается, решая проблемы, посыпавшиеся, как из рога изобилия, когда те, кто тоже называли себя джедаями, попытались пойти на контакт.
Джинну хорошо известны подробности, пусть он и не магистрбывший учитель взял с собой в качестве сопровождающего. Магистр Дуку смотрел на пришедших на переговоры жадно, со странным интересом, а вот все остальныес отвращением. Гранд-магистр Йода только покачал головой, пробормотав, что Тьма в них сильна, Винду схватился за сейбер, и ученики голубоглазого мужчины посмотрели на своего предводителя со странной насмешкой.
Представившийся гранд-магистром Люком Скайуокером мужчина лет тридцати пяти на вид, не больше, только грустно усмехнулся в ответ на невысказанные слова учеников, и пожал плечами.
Видит Сила, Кип, я старался.
От него на миг повеяло грустью и разочарованием, а потом Сила надежно окутала своего адепта, скрывая подробности, и переговоры зашли в тупик, превратив намеченное сближение в холодное противостояние, только чудом не перешедшее в войну. Темные джедаи спрятались, явно найдя укромный уголок, а в Ордене начались шевеления, от которых Йода только вздыхал, видя, как будущее заволакивает Тьма. Кто-то явно включил так нежданно-негаданно появившихся гостей в свои планы, и древний магистр всем нутром чуял, что последствия будут кошмарные. Оставалось только попытаться найти корень проблем и вырвать его.
* * *
Люк не раздумывает над тем, почему и как вообще так получилось, что он и все его ученики, с таким трудом отысканные, провалились в прошлое, задолго до Войн Клонов. У него и так слишком много проблем, чтобы предаваться не несущим пользу размышлениям и теоретическим изысканиям. Он должен выжить, должны выжить и его ученики, все двадцать три человека, согласившихся называть его своим учителем. На плечах Скайуокера лежит огромная ответственность, и он не может их всех подвести.
Сентиментальность сыграла с магистром дурную шутку, он попытался наладить контакт с Орденом Джедаев, доверившись воспоминаниям о Йоде и Кеноби, и теперь понимал, что это было ошибкой. Их не приняли, как когда-то Дарт Вейдер не принял под свое крыло Орден Дженсаарай, серых джедаев. Ситх видел в серых джедаях только Свет, не обратив внимания на ростки Тьмы, а Йода и остальные видят в Люке только Тьму, считая их Падшими, и иногда ночью Скайуокер горько смеется, вспоминая свою жизнь и попытки хоть чему-то научиться.
Однако, приступы самобичевания проходят быстро, и Гранд-магистр, как следует обдумав все произошедшее, пожимает плечами, чувствуя, как с них падает тянущий к земле груз чужих ожиданий, и принимает решение, которое является единственно правильным, как сообщает ему Сила.
Отныне они сами по себе. Никакой власти Сената над ними, никаких подачек, за которые приходится платить кровью, никакого подчинения властолюбивым политикам. В том времени у него это не слишком получилось, значит, он выполнит свои планы в этом.