Тридцатисекундный предупредительный звонок!
Приятель, не унимался маклер, следи за металлами!
Убирайтесь к черту! хрипло выругался Мандин. Трясущимися пальцами он снова нажал кнопку «Анаконды», купил три квитанции, обругал себя за это и стал ждать.
Когда, наконец, раздался оглушительный стон, он направил бинокль на табло.
145плюс пятнадцать пунктов.
Не забыл того, кто посоветовал? послышался голос маклера.
Мандин протянул ему доллар. Ему еще понадобится, в конце концов, этот человек.
Спасибо, дружище, кивнул маклер. Ты поступаешь умно. Только гляди, пока что не отступай. Я скажу, когда. Это не безумная истерическая толпа, заполняющая биржу утром в понедельник, которая торопится и быстро остается с пустыми карманами. Сегодня вторник. Смотри сам. Это все мелкие людишки, взявшие отгулы. Они думают, что поступают умно. Я гляжу на них вот уже двадцать лет. Не разбрасывайся.
Чарльз не разбрасывался.
Не иссякал ручеек долларов, которыми он подпитывал маклератому либо везло в этот день, либо на него нашло гениальное прозрение. К полудню у Чарльза была пачка квитанций на различные металлы, которые стоили наличными 408 долларов.
Вот теперь, хрипло произнес маклер. Он взял у Чарльза бинокль и рассматривал толпу. Видишь? Некоторые уходят. Другие разворачивают бутерброды. Теперь они уже не такие умные, многие начинают переоценивать себя. Я наблюдаю за ними двадцать лет. Сейчас они начнут делать глупые поступки, потому что проголодались, а голодный не может быть умным. Я это ощущаю, мистер, так как никогда не чувствовал раньше. Продавай, по двадцать сразу. Боже, жаль, что у меня нет смелости предложить все тридцать.
Через две минуты он уже хлопал Чарльза по спине и вопил:
Мы сделали это, приятель! Мы добились своего. Мы сделали это!
Металлы упали в ценена 38 пунктов. Чарльз, теперь уже совершенно хладнокровно, дал ему пять долларов. Первый шаг, в соответствии с инструкциями Райана, он сделалпривык к правилам игры на бирже. Теперь, очередь делать крупную ставку.
Мандин вынул пятьсот долларов.
Назови мне победителя, сказал он маклеру.
Тот открыл от удивления рот.
Я должен сорвать куш, пояснил Мандин. Я и без того потратил слишком много времени. Видишь ли, я тороплюсь.
Твердое топливо должно подняться в цене, заикаясь, пробормотал маклер. Только, друг, ставь на 250. Одну ставку на твердое топливо, на он стал шарить биноклем по табло. Консервы пока что целый день не движутся. Застой. По вторникам толпа мало ими интересуется, но после падения металлов подумав, он неспешно произнес:Скупай твердое топливо и консервы.
К двум часам дня Чарльз уже имел наличными 2200 долларов, а карманы маклера оттопыривались от мелочи.
Так вот, неожиданно произнес Чарльз, мне нужна одна акция ДМЛ.
Маклер вытаращил на него глаза.
Старушку 383? Нет, это невозможно!
Мне нужно!
Маклер покачал головой:
Дружище, ты ничего не понимаешь. Ты здесь новичок, а я уже двадцать лет. Понимаешь, у них здесь есть один вкладчик. Целый день он только и гоняет 383. Я хорошо с ним знаком. Он вон там, на третьем ярусе, во втором ряду; Так же, как и «Стил Корпорейшн», они делают все, чтобы их акции не продавались.
Мне нужна одна, упрямо повторил Мандин.
Приятель, неужели тебе мало для одного дня? Пойдем отсюда, замочим выигрыш. Я ставлю. Не трогай сильных мира сего, они крепко бьют за это. Попробуй только раздобыть одну акцию ДМЛи тут же получишь по зубам. У такой фирмы неограниченные возможности. Понимаешьнеограниченные! Этот парень, который на них работает, каждый раз ставит десять тысяч долларов. Если тебе взбредет его переплюнуть, то ставь десять тысяч, и ты, безусловно, получишь акцию. А что дальше? Он перестанет, может быть, скупать. Подождет немного, может быть. Но рано или поздно он сделает так, что тебя раздавят. Ты выкинешь на ветер свои деньги. Не с твоими возможностями тягаться с ними, парень.
Каков номинал одной акции ДМЛ? спокойно спросил Мандин.
Две тысячи. Но ты не сможешь предъявить какие-либо претензии, разве я не объяснял тебе? Он еще больше набьет цену, и ты будешь в прогаре.
Чарльз принялся убеждать маклера сделать то, что предложил Райан. В течении двух биржевых операций Чарльз умолял его, угрожал и подкупал.
В конце концов, маклер, трясясь и спотыкаясь, направился на третий ярус. Мандин следил за ним в бинокль.
Все шло как по маслу. Мандин видел, как они поздоровались, молчаливо обменялись тычками, затем началась ссора, которая с каждой секундой разгоралась все жарче. Подставной вкладчик ДМЛ был невысоким тучным старичком. Маклер тоже был невелик, но худощав и очень жилист.
Потасовка началась, как только зазвенел тридцатисекундный предупредительный звонок. Мандин оторвал взор от драчунов и впервые за весь день освободившегося окошка вкладчика и, бросив в щель два двухсотпятидесятидолларовых жетона, набрал номер 383.
Одна заявка без предложений, по законам, заложенным в программы компьютеров, обслуживающих нью-йоркское отделение фондовой биржи, не представляет собой сделку. Как и на протяжении всего дня, табло гласило: «383без изменений».
Одна заявка. Предложений не было. Это означало быструю выручкуразность между заявкой и номинальной стоимостью. Соседний вкладчик, поглядев на Чарльза с уважением, произнес:
Ставишь на химию, приятель?
Мандин не обратил на него внимания. Он покинул свой киоск и на эскалаторе направился к окну выдачи, обозначенному табличкой: «Промышленность1000 долларов и выше».
Две тысячи долларов, скучающе произнес клерк, проверяя квитанции по миниатюрной копии большого табло и, отметив надпись «без изменений», начал отсчитывать сотенные купюры.
Я претендую на акцию, произнес Мандин, не разжимая губ.
О'кей, мистер. Внезапно клерк спохватился. Старушка 383? Как вам это удалось, мистер?
Я претендую на акцию, упрямо настаивал Чарльз. По номинальной стоимости две тысячи долларов. Валяйте.
Клерк пожал плечами и набрал на своей клавиатуре заказ. Мгновением позже на пульт выпала акция «ДМЛ-Хауз». Клерк вписал в нее фамилию и адрес Чарльза и зарегистрировал номер.
Вы передадите сообщение об этом в правление компании немедленно? поинтересовался адвокат.
Это делается автоматически. Все сведения тотчас же по каналам связи передаются в их главный компьютер. И все-таки, мистер, как вам это удалось
Уж слишком он был любезени тут Чарльз увидел в его ухе маленький персональный передатчик. Весьма возможно, клерк умышленно задерживал его.
Чарльз опрометью бросился в толпу и через несколько секунд затерялся в ней.
Два кона начатой игры выиграны, подумал Мандин, отправляясь в Белли-Рэйв. Фортуна улыбнулась дважды, и теперь у него на руках была акция «ДМЛ-Хауз». Это давало ему право заседать на ежегодном собрании акционеров фирмы.
Только теперь начнется настоящая игра.
Мандин подозвал такси. Позади него возникла какая-то суматоха, но машина подъехала так быстро, что Мандин успел заметить только мельком: прямо среди белого дня трое рослых мужчин обрабатывали невысокого жилистого человека с засаленным значком на лацкане.
Не трогай сильных мира сего, они крепко бьют за это.
Глава 13
Скоро полдень, сказал Шеп. Давайте найдем ресторан.
Ресторан? хихикнул Норви Блай, следовавший за Шепом по грязной, усеянной мусором улице. За неделю, благодаря опеке Шепа, он узнал многое о Белли-Рэйв. Но ни разу за это время не видел стеклянных просторных фасадов, увенчанных неоновыми рекламами.
Место, куда привел его Шеп, оказалось привычным для Белли-Рэйв домом. Из гостиной выползла тяжело дышащая старая карга. В очаге горел огонь, а в почерневшем казане булькала вода. И это ресторан?
Шеп вынул из кармана пару пайков. Казалось, у него всегда их было не менее десятка. Правда, получить их не составляло никакого труда. Нужно просто заявить, что у тебя десяток иждивенцев, и уполномоченный бесстрастно выпишет хоть 273 пайка в неделю. Чтобы они стали твоими, их нужно только поднять. Чего-чего, но еды было вдоволь.
И сколько угодно зрелищ!
Шеп ногтем большого пальца раскрыл пакетпластмассовую коробку размером два на три и на шесть дюймов. То же, но неуклюже, проделал Норвел. Посыпалось содержимое. Один из предметовнеаппетитный на вид брусок, похожий на обернутую в полиэтилен щепкуШеп швырнул старухе.
Она поймала его и тут же начала грызть, словно была отчаянно голодна.
Дела идут неважно? поинтересовался Шеп с некоторым презрением в голосе.
В ответ она только сверкнула глазами. Зачерпнув воды из казана ржавой консервной банкой, она плеснула ее в пластмассовую коробку для пайка. Шеп вскрыл небольшой конверт и высыпал темный порошок в воду.
Кофе! Волшебный запах тотчас же вызвал у Норвела волчий аппетит. Он отдал старухе такой же брусок из своего пайка, получил положенную ему порцию воды, приготовил кофе и жадно обследовал другие предметы из коробки.
Бисквиты. Банка мясного паштета. Кубик прессованных овощей. Конфеты. Сигареты. С таким сочетанием продуктов питания ему еще не приходилось встречаться. Мясной паштет был пересолен и сильно приправлен специями, но неплох на вкус.
Шеп не без удивления следил, как Норвел жадно поглощал пищу. Затем тяжело вздохнул:
Когда каждый набор пробуешь десять тысяч раз Нет, лучше не портить вам настроение.
Выйдя наружу, Норвел спросил о занятии старухи.
Она получает положенные ей пайки и обменивает их на дрова, пояснил Шеп. Дровами она топит казан с горячей водой для чая, бульона и чего-то там еще. Воду обменивает на пайки. Она все надеется, что когда-нибудь останется с прибылью. Но такое просто невозможно.
Почему?
Шеп усмехнулся.
Не обижайтесь, Блай, но вы здесь человек новый. Почему она занимается таким промыслом? Да потому, что при этом ощущает себя человеком!
Но ведь
Да, да. Она чувствует себя хозяйкой своей судьбы, душа ее спокойна. Очень трудно умереть с голоду в Белли-Рэйв, но в такую неделю, когда дела у нее идут плохо, она близка к этому. Ей кажется, что она Рокфеллер или Хант в миниатюре. Рискует своим капиталом в надежде на барыш. А если потерпит поражение? Но главное в том; что она чем-то занята, а не сидит просто сложа руки и потребляет свой паек. Вам знакомо такое понятие, как ад?
Норвел кивнул. Как и все, он принадлежал к реформистской Рационалистической церкви Изначальных ценностей, но об аде нередко упоминалось в проповедях.
Так вот, если прав тот, кто сказал, что адэто бесконечный праздник, то он здесь, перед вами, мистер. Это Белли-Рэйв.
Теперь Норвел понимал, что это неоспоримо, неопровержимо доказано. Старуха готова на что угодно, лишь бы рассеять это ощущение. Старуха без особых талантов, которой не на что надеяться. Любой, кто в состоянии что-нибудь сделать, все, что угодно, будет пытаться предпринимать здесь что-нибудь. Хоть что-нибудь.
Это дало Норвелу ключ к загадке по имени Шеп.
Значит, у нее ресторан, понимающе произнес Норвел. А у васваше ремесло, и
Гигант обернулся к нему, схватил за лацканы и тряхнул, как котенка.
Вошь ты мелкая! прорычал он, трясясь от гнева. Подонок! Ну, что ты знаешь? Послушай! Если ты еще хоть раз обмолвишься, или намекнешь, или даже подумаешь о том, что я занимаюсь пустяками только для того, чтобы убить время, я разорву тебя на куски! Он с силой ударил Норвела, и тот согнулся в три погибели от боли.
Неизвестно почему, но Норвел совсем не испугался. Он интуитивно осознал, что своими словами нанес оскорбление этому человеку. Испытанные муки вызвали в этом, в общем-то, добром верзиле такую ярость, муки непрестанных, безжалостных, ноющих сомнений в самом себе. Когда досуг принудителен, разве можно пусть даже намеком осуждать хотя совершенно пустой, но труд! Нельзя! Нет ничего хуже, когда человек теряет веру в себя.
Извините меня, Шеп, проговорил он совершенно искренне. Я никогда больше не посмею сказать такое, даже думать об этом не буду. И не потому, что вы меня застращали, а он на мгновение запнулся. Раньше я считал себя чем-то вроде артиста. Я понимаю, что выпало на вашу долю.
Блай, проворчал Шеп, вы только сейчас начинаете понимать, что вам выпало. Извините, что я вышел из себя.
Забудем об этом.
Они двинулись дальше. Через некоторое время Шеп нарушил молчание.
Вот здесь можно кое-что раздобыть.
Место было самое обыкновенное: заколоченное досками фасадное окно, разрушенная дымовая труба. Однако, двор был обнесен забором, на воротах висел замок. Шеп ударил ногой по створкам, сорвав их с петель.
Эй, Стирис!
Угрюмый седой мужчина пробирался к ним между штабелями пластиковых листов, труб и разных строительных материалов.
Привет, Шеп, коротко буркнул он. Что тебе нужно?
Я не взял с собой записную книжку, но и так все помню. Ты забрал себе стройматериалы, которые несколько моих друзей совершенно законно приобрели на черном рынке. Возвращай их. И с процентами!
Ты думаешь, если у тебя есть покровитель, то можешь себе позволять что угодно? произнес Стирис скрипучим голосом. Будь у тебя немного ума, ты был бы со мной заодно.
Я ни на кого не работаю, Стирис. Я делаю одолжение своим друзьям, онимне. Пошевели-ка свою бригаду, Титан Индустрии.
Шеп, такой щепетильный, когда дело касалось его репутации, был достаточно бесчувственным к репутации других.
Лицо Стириса исказилось от ярости. Норвел знал, что за этим последуетесли только он сам не вмешается.
Стирис! завопил он и, воспользовавшись минутным замешательством, вытащил пистолет, с которым велела не расставаться Вирджиния. Стирис медленно и неохотно опустил сжатые в кулаки руки.
Шеп бросил на Норвела одобрительный взгляд.
Подавай, сюда свою бригаду, Стирис! скомандовал он.
Тот, не сводя глаз с револьвера в руке Норвела, крикнул:
Крис! Вилли! Тащите тележку!
Один подросток тащил двухколесную тележку, впрягшись в оглобли, а другой толкал ее сзади.
Заставив Стириса идти вперед, Шеп давал ему распоряжения брать строительные материалы и грузить на тачку. Сверху положили ржавую кирку и лопату, и он велел Крису и Вилли:
Вперед, ребята! Здесь недалеко!
Норвел не прятал револьвер в карман до тех пор, пока три квартала не отделили их от злобного взгляда Стириса.
По дороге к дому они сделали две остановки. На каждой из них выгружалась некоторая часть материала под благодарственный плач выглядевших трезво обитателей. Они уже смирились, что эти материалы пропали безвозвратно. А вместе с нимимесяцы накопительства, игр и хитрых уловок.
Норвел, глядя на пыхтящих подростков, робко заметил:
Может быть, поможем тащить тележку?
Нет. Наше делосопровождать.
Без особых осложнений мальчики подкатили тележку к дому Норвела и разгрузили дрова и строительные материалы.
Вирджиния оценивающе осмотрела аккуратные груды материала, оценила их в уме и начала прикидывать.
Ни толя, ни линолеума, ничего вроде этого?
Шеп расхохотался.
И бриллианты впридачу? Вы думаете, только у вас одних протекает крыша? Вам еще повезлодва этажа. Пусть наверху мокро, зато здесь, внизу, вполне нормально.
Хватит трепаться! Не сумели раздобыть толь или рубероид, найдите что-то другое на крышу. Может быть, листовую жесть.
Может быть, крышу ДМЛ-дома? ехидно заметил Шеп, но сделал себе пометку. Затем швырнул пару пайков поджидавшим подросткам, которые подхватили их и стали откатывать тачку.
Что еще? спросил Шеп.
Вирджиния неожиданно превратилась в любезную хозяйку.
О, пожалуй, все. Хотите выпить?
Норвел из вежливости пригубил чуть-чуть из бутылки, которую достала Вирджиния и называла «пайковое». Она ее выменяла на дрова у глядевшего исподлобья старика-соседа. Норвелу это пойло не нравилось. Вкус у него был такой же, как у жевательных фруктовых плиток, которые он любил. До тех пор, пока не стал их обнаруживать почти в каждом пайке. Вкус этот, однако, перекрывался горечью сорокаградусного спирта. Что ему всегда нравилось, так это пиво. Но его в Белли-Рэйв, похоже, не было совершенно.
Шеп и Вирджиния разговорились. Норвел пропускал их слова мимо ушей. Он устал, как собака. Физическая усталость была чем-то новым для него. Он никогда не ощущал ее ни в детстве, ни когда работал в «Дженерал Рикрейшенз».