После полнолуния, Ларри. Виктор произнёс это, старательно выделяя каждое слово.
Естественно. Встретимся там, где в прошлый раз, в то же самое время, тридцатого числа. Помнишь?
Я помню. Хорошо.
Спасибо. Я очень тебе признателен.
Ответа не последовало.
Как твой отец? мягко спросил Талбо.
До свидания, Ларри, ответил Виктор и повесил трубку.
Они встретились тридцатого числа, в безлунную ночь, на барже с мертвецами, которая курсировала между Будой и Пештом. Ночь выдалась подходящей: пронизывающий холодный туман, словно трепещущее покрывало, ниспадал на Дунай.
Старые приятели пожали друг другу руки, спрятавшись за дешёвые деревянные гробы, и, поколебавшись несколько секунд, всё-таки обнялись, точно братья. Баржу освещал тусклый старый фонарь и ещё несколько бортовых огней, в их свете улыбка на лице Талбо казалась напряжённой. Он сказал:
Ладно, давай выкладывай, ждать больше нечего.
Виктор ухмыльнулся и зловеще прошептал:
И даже тот, кто сердцем чист
И вознесёт пред сном молитву,
Вдруг станет волком, если ярость его погубит душу,
И серп луны в осеннем небе засияет.
Талбо поморщился:
И другие песни из того же альбома.
Ты по-прежнему возносишь молитвы пред сном?
Перестал, когда понял, что это не помогает.
Понятно. Мы что, забрались сюда, чтобы заработать воспаление легких, обсуждая рифмы?
На измученном лице Талбо появилось грустное выражение:
Мне нужна твоя помощь, Виктор.
Я готов тебя выслушать, Ларри. Но сомневаюсь, что смогу сделать что-нибудь ещё.
Талбо обдумал его слова и сказал:
Три месяца назад я обратил внимание на объявление в «Форбсе», это журнал для бизнесменов. «Консультационная служба». Всё было сформулировано весьма хитроумно, очень сдержанно, мелким шрифтом напечатано в месте, которое не сразу бросается в глаза. Понятно только тому, кто знает, как прочитать. Не стану тратить время на ненужные подробности, но дальше всё было следующим образом: я ответил на это объявление, осторожно, но так, чтобы они смогли меня понять, намекнул на свои проблемы. Упомянул солидные деньги. Я надеялся. Так вот, у меня получилось. Они прислали письмо, в котором назначили встречу. Я подумал, что это вполне может оказаться ещё одним пустым, ложным следом Одному Богу известно, сколько их уже было.
Виктор закурил «Чёрно-золотые собрани», и едкий дым поплыл в туманную ночь.
Но ты всё равно пошёл.
Пошёл. Очень необычный внешний вид, сложная система безопасности; у меня возникло ощущение, почти уверенность, что они прибыли, ну не знаю, откуда или из какого времени
Неожиданно во взгляде Виктора появился живой интерес.
Ты сказал «из какого времени»? Путешественники во времени?
Понятия не имею.
Любопытно, я всё время предполагал, что такое должно когда-нибудь случиться.
Потому что это неизбежно. Они обязательно должны были бы объявиться.
Он замолчал, задумался. Талбо вернул его к действительности.
Я не знаю, Виктор. Честное слово, не знаю. Однако сейчас меня беспокоит не это.
Ах да. Верно. Прости, Ларри. Продолжай. Ты с ними встретился
С человеком по имени Деметр. Мне кажется, тут прячется ответ. В его имени.
Тогда мне это в голову не пришло. Деметр Когда-то в Кливленде, много лет назад, я знал одного владельца цветочной лавки с таким же именем. А потом я заинтересовался этим вопросом и выяснил, что так звали богиню земли в греческой мифологии Ничего общего. По крайней мере, так мне кажется.
Мы с ним поговорили. Он понял, в чём заключается моя проблема, и сказал, что возьмётся за её решение. Но потребовал, чтобы я конкретизировал, чтобы абсолютно точно сформулировал, что хочу от него получитьдля заключения контракта.
Одному Богу известно, как Деметр собирался претворить его в жизнь, однако я уверен, что он смог бы это сделатьу него было окно, Виктор, оно выходило на
Виктор отбросил сигарету прямо в кроваво-чёрный Дунай.
Ларри, что ты несёшь?
У Талбо слова застряли в горле. Виктор был прав:
Я на тебя рассчитываю, Виктор. Боюсь, моя обычная уверенность в себе несколько поколеблена.
Да ладно, не переживай так. Рассказывай дальше, а там посмотрим. Успокойся.
Талбо кивнул, ему стало легче.
Я описал суть проблемы. Мне для этого понадобилось всего пять слов.
Он засунул руку в карман пальто и вытащил сложенный листок бумаги. Протянул своему собеседнику. Виктор развернул листок и в тусклом свете фонаря прочитал:
ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ КООРДИНАТЫ МЕСТОНАХОЖДЕНИЯ МОЕЙ ДУШИ
Виктор почти сразу понял смысл фразы, но ещё долго продолжал смотреть на две строчки, написанные печатными буквами. Когда он протянул листок Талбо, у него на лице появилось новое выражение.
Ты не хочешь сдаваться, так ведь, Ларри?
А как насчёт твоего отца?
Да Лицо человека, которого Талбо называл Виктором, погрустнело. И знаешь, сухо добавил он после короткой паузы, отец находится в состоянии катотонии вот уже шестнадцать лет, потому что не хотел сдаваться. Он снова замолчал. А потом тихо сказал:Всегда полезно знать, когда следует сдаться, Ларри. Это часто имеет смысл. Иногда нужно просто взять и оставить проблему в покое.
Талбо тихонько фыркнул:
Тебе легко так говорить, старина. Ты же когда-нибудь умрёшь.
А это уже нечестно, Ларри.
В таком случае помоги мне, чёрт побери! Я ещё ни разу не подходил так близко к решению моей проблемы. Теперь ты мне нужен. У тебя есть специальные знания.
А ты думал о «3M», или «Рэнд», или даже «Дженерал Дайнемикс»? У них там работают отличные парни.
Иди к чёрту.
Ладно. Извини. Дай-ка мне немного подумать.
Баржа с трупами плыла по невидимой водебезмолвная, окутанная туманом, без Харона, без Стикса, всего лишь обычная общественная служба, баржа с мусором незаконченных предложений, невыполненных поручений, несбывшихся мечтаний. Если не считать этих двоих, что плыли вместе с ней, обсуждая свои проблемы, груз судна уже давно оставил позади решения и обязательства.
А потом очень тихо, обращаясь скорее к самому себе, чем к Талбо, Виктор сказал:
Можно сделать это при помощи микротелеметрии. Либо посредством прямого применения технологии микроминиатюризации или уменьшения сервомеханизма, включающего в себя сенсоры дистанционного управления и само исполнительное устройство. Ввести в кровеносную систему при помощи солевого раствора. Отключить тебя при помощи «русского сна» и подсоединиться к чувствительным нервным окончаниям, чтобы ты почувствовал или смог контролировать устройство, точно находишься там сознательный перенос точки зрения.
Талбо выжидающе посмотрел на него.
Впрочем, нет, сказал Виктор. Ничего не выйдет.
Он продолжал думать. Талбо засунул руку в карман его пальто и вытащил пачку «Собрани». Закурил и продолжал молча ждать. С Виктором всегда так. Он должен отыскать путь в лабиринте.
Может быть, биотехнический эквивалент: созданный искусственно микроорганизм или личинка инъекция установить телепатическую связь Нет. Слишком много недостатков: возможно возникновение нового эго или конфликта контроля. Изменение восприятия. Может быть, ввести какое-нибудь существо, которое станет размножаться Нет. Не выйдет.
Талбо курил, загадочный восточный дым обволакивал его лёгкие.
А как насчёт ну, скажем, только в качестве гипотезы, проговорил Виктор, предположим, эго в определённой степени находится в каждом сперматозоидетакая идея уже проверялась. Развить сознание в одной клетке и отправить её на выполнение забудь, метафизическая чушь. О проклятье, проклятье, проклятье это нужно хорошенько обдумать, потребуется время, Ларри. Уезжай, дай мне возможность как следует поразмыслить. Я с тобой свяжусь.
Талбо погасил сигарету о борт баржи и выпустил последнюю струю дыма.
Ладно, Виктор. Насколько я понимаю, моя задача так тебя заинтересовала, что ты готов ею заняться.
Я учёный, Ларри. Следовательно, я попался. И был бы полнейшим идиотом, если бы этого не произошло. Это относится напрямую к тому, что мой отец
Понимаю. Я уеду. И подожду.
Баржа безмолвно продвигалась вперёдодин искал решение новой задачи, другой размышлял над своими проблемами. На прощание они обнялись.
На следующее утро Талбо улетел домой и ждал много ночей, но, когда в небе сияла полная луна, он знал, что молиться о помощи бесполезно. Молитвы только мутят воду. И гневят богов.
Когда зазвонил телефон и Талбо взял трубку, он уже знал, что означает этот звонок. Пока он ждал вестей от Виктора, каждый раз, когда просыпался телефон, Талбо чувствовал, что это не Виктор.
Мистер Талбо? «Вестерн Юнион». У нас телеграмма для вас из Чехо-Словакии.
Прочитайте, пожалуйста.
Она очень короткая, сэр. В телеграмме говорится: «Приезжай немедленно. След найден». И подпись: «Виктор».
Талбо отправился в путь через час после получения телеграммы. С тех пор как он вернулся из Будапешта, самолёт стоял наготовеполные баки, разработанный маршрут. Вот уже семьдесят два дня возле двери томился собранный заранее чемодан, паспорт с визами лежал во внутреннем кармане пиджака. Когда Талбо покинул свою квартиру, в ней ещё некоторое время ощущалось его присутствие.
Полёт показался Талбо бесконечным, он знал, что самолёт находится в воздухе дольше, чем необходимо.
На таможенном контроле, даже несмотря на самую высокую правительственную поддержку (все эти бумаги были просто шедеврами фальшивок) и взятки, Талбо решил, что три мелких служащих с великолепными усами являются настоящими садистами и получают истинное удовольствие, издеваясь над ним; они наслаждались своей, пусть и короткой, зато надёжной властью.
Сказать, что наземный транспорт был медленным, значит ничего не сказать. Талбо подумал о Человеке из патоки, который не может бежать, пока не согреется, а когда согреется, становится слишком слабым и мягким, чтобы бегать.
И неудивительно, совсем как в самой страшной главе дешёвого готического романа, именно в тот момент, когда древнее такси находилось в нескольких милях от цели, в горах неожиданно разразилась яростная электрическая буря. Гроза возникла на крутой горной дороге, разорвав чёрное, словно разверстая могила, небо и закрыв собой горизонт.
Водитель, неразговорчивый человек, чей акцент указывал на то, что он родился в Сербии, удерживал огромный автомобиль на середине дороги с упорством участника родео.
Мистер Талбо.
Да?
Гроза усиливается. Повернуть назад?
Сколько нам ещё осталось?
Около семи километров.
В этот момент фары высветили небольшое дерево, которое буря вырвала с корнем и бросила прямо на машину. Водитель резко крутанул руль и нажал на педаль газа.
Голые ветки застучали по крышеточно ногти царапнули по школьной доске. Талбо поймал себя на том, что затаил дыхание. Смерть его не страшила, но вся ситуация была такой пугающей, что лишала способности здраво размышлять.
Мне нужно там быть.
Тогда поедем дальше. Не беспокойтесь.
Талбо откинулся на сиденье. Он видел в зеркало заднего вида, что серб улыбается.
Вдруг почувствовав себя в полной безопасности, Талбо посмотрел в окно. Темноту разрывали вспышки молний, а окружающий пейзаж принимал зловещие, тревожные очертания.
Наконец они прибыли к месту назначения.
Лабораториянелепый современный куб, белоснежный на фоне зловещего базальта горустроилась над дорогой, изрытой колеями. Они несколько часов поднимались в горы, и теперь над ними высились Карпаты, словно хищники, выжидающие подходящего момента, чтобы напасть.
Водитель с трудом справился с последними полутора милями, ведущими к зданию лаборатории: теперь мимо проносились мутные потоки воды, которая тащила за собой ветки и всякую грязь.
Виктор уже ждал гостя. Не тратя времени на длинные приветствия, он велел одному из своих помощников взять у Талбо чемодан, а сам повёл его в подвальный этаж лаборатории, где несколько техников проворно исполняли свои обязанности, курсируя между огромными контрольными панелями и громадным зеркальным стеклом, подвешенным на тросе к потолку.
Атмосфера была наэлектризована напряжённым ожиданием; Талбо чувствовал это в острых, коротких взглядах, которые бросали на него техники, в том, как Виктор, вцепившись в рукав его пальто, тянул за собой, в наводящей ужас готовности приборов необычного видаони напомнили Талбо лошадей перед стартом, вокруг которых сновали мужчины и женщины. Глядя на Виктора, Талбо понял, что вот-вот в этой лаборатории родится что-то новое и совершенно замечательное. Возможно, наконец, после страшного, бесконечно долгого ожидания в этой комнате со стенами, выложенными белой плиткой, он обретёт мир.
Виктор был не в силах молчать, слова сами рвались наружу.
Последняя проверка, сказал он, показывая на двух женщин возле совершенно одинаковых приборов, установленных друг против друга у стен, между которыми висело зеркальное стекло. Талбо решил, что приборы напоминают ему невероятно сложные лазерные проекторы. Женщины медленно раскачивали их вправо и влево на универсальных шарнирах, тихонько жужжали какие-то устройства. Виктор дал Талбо время разглядеть приборы повнимательнее, а затем пояснил:
Это не лазеры. Гразеры. Обрати на них внимание, они наполовину обеспечат решение твоей проблемы.
Техники направили приборы на стекло и кивнули друг другу. Одна из женщин, та, что постаршеей было около пятидесяти, позвала Виктора:
Всё готово, доктор.
Виктор махнул рукой, показывая, что понял её, и снова повернулся к Талбо:
Мы бы и раньше справились, если бы не гроза. Продолжается уже неделю. Нам она не страшна, только вот случайная молния ударила в главный трансформатор. В течение нескольких дней пришлось обходиться запасным, на то, чтобы снова набрать необходимую мощность, ушло время.
В стене, справа от Талбо, начала открываться дверьочень медленно, точно она была необыкновенно тяжёлой, а тот, кто с ней сражался, совсем обессилел. Желтая, покрытая эмалью дощечка на двери сообщала большими чёрными буквами по-французски:
ВХОДИТЬ ТОЛЬКО С ЛИЧНЫМИ КОНТРОЛЬНЫМИ ПРИБОРАМИ
Дверь наконец полностью раскрылась, и Талбо увидел предупредительную надпись на другой стороне:
ОСТОРОЖНО, РАДИАЦИЯ!
Под словами красовался трёхрукий треугольный знак. Талбо подумал об Отце, Сыне и Святом Духе. По совершенно необъяснимой причине.
А потом заметил надпись внизу и понял, что причина всё-таки имелась.
НЕ ОТКРЫВАТЬ ЭТУ ДВЕРЬ БОЛЕЕ ЧЕМ НА ТРИДЦАТЬ СЕКУНД
Внимание Талбо было одновременно сосредоточено на двери и Викторе. Он сказал:
Мне кажется, ты обеспокоен этой грозой.
Не обеспокоен, ответил Виктор. Просто стараюсь проявить осторожность. Она никоим образом не может помешать проведению эксперимента, если только не произойдёт ещё одного прямого попадания молнии, в чем я очень сильно сомневаюсьмы предприняли особые меры предосторожности на этот счёт, однако мне совсем не хотелось бы, чтобы у нас возникли проблемы с напряжением во время снимка.
Снимка?
Послушай, я тебе сейчас все объясню. Я должен это сделать, чтобы твой малыш обладал знанием. Виктор улыбнулся, увидев, что Талбо ничего не понимает. Не беспокойся.
В дверь вошла пожилая женщина в лабораторном халате и остановилась справа и позади Талбо, явно дожидаясь, когда они закончат разговаривать, чтобы обратиться к Виктору.
Виктор посмотрел на неё:
Да, Надя?
Талбо тоже взглянул на женщину. И внутри у него всё сжалось, словно там выпал кислотный дождь.
Вчера мы потратили немало сил на определение причины горизонтальной нестабильности поля, сказала она тихо, невыразительно, словно читала страницу отчёта. Связанные с этим отклонения луча помешали успешному получению копии. Восемьдесят, не меньше. Серые глаза утонули в складках морщинистой кожи цвета печёночного паштета. Днём ускоритель был отключен для проведения ремонтных работ. Высохшая, уставшая, согнутая, слишком много костей для этого кожного мешка. Главный излучатель в C48 был заменён частью вакуумной камеры. Талбо испытал невыносимую боль. Им завладели мучительные воспоминания, тёмные полчища муравьёв вгрызались в мягкое, податливое, беззащитное вещество его мозга. Два часа лучевого времени потерялись во время ночной смены, потому что в зале переключения не сработал соленоид в новом вакуумном клапане.