Хорошо, я узнаю, сможет ли координатор выйти с вами на связь.
Оператор отключился, а через несколько секунд его место перед глазами Андрея занял Кривов.
Чем могу помочь? Впрочем, сначала встречный вопрос. У вас были ночью какие-нибудь видения или странные сны?
Андрей, открывший рот, чтобы спрашивать, так и застыл. Если сон был сномоткуда такой интерес?!
Отвечать вслух при напарнице он не решился и движениями глаз набрал текстовое сообщение:
«Мне приснилось, что я ходил к Милице, и мы обнимались».
Слова координатора она не слышала, и это хорошо, потому что его любопытство по отношению к ночному видению не закончилось:
Сон был очень ярким и не забылся? Можешь писать, я понимаю причину, ответы слишком интимны.
«Он остался как воспоминание из жизни. Но сон был именно сном, в этом я уверен».
Раньше ничего подобного не снилось?
Никогда. Постойте. Андрей понял направление расспросов. Хотите сказать, что в поселке происходят мистические явления? И он спросил не то, ради чего связывался, но тоже давно мучившее: Гаврила Иванович, вы верите в привидения?
Замените термин на более наукообразный, характеризующий явление в принятых ученым сообществом категориях, и я отвечу, что верю. Я допускаю существование всего непознанного и отрицаю непознаваемое. Вопрос, как полагаю, связан с нашим отказом расследовать движение в окне лаборатории? Никто не спорит, что движение в окне было, есть подтверждающая запись. Но. Кривов поднял указательный палец. Даю гарантию, что неприятностей с этой стороны ждать не стоит, мы знаем, что произошло, но, к сожалению, данная информация для вас временно не предназначена. Приношу извинения и обещаю сообщить все вас интересующее сразу по завершении следственного эксперимента.
Чувствуя, что координатор сейчас отключится, Андрей вбросил главное:
Если мы с Милицей ничего не обнаружим, и если с нами не случится ничего, что позволит решить проблемувы уничтожите Центр и все живые дома на обеих планетах?
Гаврила Иванович почесал нос. Он молчал, но опущенный взгляд обрисовал будущее лучше всякого ответа. Немешарики обречены.
Андрей нарушил молчание:
Я не верю, что в случившемся виновны живые дома.
Мы тоже, но это ничего не значит. Борьба с угрозой глобального масштабане предмет веры.
Я хочу обратиться к правительству.
Вы вправе это сделать, но давайте посмотрим, как и что в этом случае произойдет. Правительство состоит из четырех блоков. Куда вы обратитесь?
Дело касается чрезвычайных событий; значит, к вам. Но если чрезвычайный блок будет против, то
Мы не «за» и не «против», мы всегда за безопасность. Ответ будет такой: моральный императив «относиться к другому как к себе» требует, чтобы любую агрессию пресекли, а нападающего уничтожили. Представим отвлеченную ситуацию: у человечества «поехала крыша», и оно зачем-то напало на неких соседей. Допустим, что такие соседи имеются. Как думаете, они примут меры против нас или будут молча наблюдать за собственным истреблением? Так же и наши законы нравственности требуют, чтобы мы дали отпор. Инстинкт выживания заставит бросить все силы, чтобы уничтожить угрозу.
Вы говорите об угрозе извне. Это фигурально, или вам что-то известно?
Я говорю образно, но вкладываю широкий смысл. Немешарикисоздания людей, но они могут стать или уже стали проводниками чужой воли. Или собственной, о которой их создатели не догадывались. Доказательств нет, но если произойдет новая трагедия, доказательства никому не понадобятся. Задача чрезвычайного блокапредотвратить возможную беду. Нам нужен результат. На первом этапе, не зная кукловодов, мы будем бороться с марионетками, то есть с видимым врагом. Вы собирались обратиться к правительству? Считайте, что обратились, и я, как глава чрезвычайного блока, дал ответ: враг должен быть уничтожен, а единственный враг на сегоднянемешарики и другие создания Центра Перспективных Разработок.
С Андрея текло, он понимал, что внешний вид у него сейчас не лучший для переговоров с правительством о судьбах цивилизации, но собеседника это, кажется, не смущало. Скорее всего, тот видел в жизни и не такое, а допускал еще большее.
После небольшой паузы координатор вновь заговорил:
Допустим, получив ответ, который вас не устроил, вы обратитесь в экономический блок. Там многие займут вашу сторону. Дескать, а как же? Вложено столько сил и средств, а эти злыдни-чрезвычайщики хотят уничтожить мечту Но если выбирать между комфортом и безопасностьючто важнее? Экономисты привыкли смотреть на мир трезво. На первый взгляд, уничтожить результат многих трудовневыгодно. А если угроза нависнет над всем человечеством? Повторюсь: выбор между комфортом и безопасностью однозначен, поэтому ответ экономистов тоже предсказуем.
Гаврила Иванович перевел дух. Андрей молчал.
Далее. Научно-технический блок. Выученый и должны представлять, что произойдет. Любое предложение по продолжению эксперимента с радостью выслушают, будут кивать, уточнять подробности и накидывать собственные идеи, но на основе прогнозов и расчетов примут решение о запрете такого эксперимента ввиду возможности множества жертв. Ну, и напоследокдуховный блок, он объединяет представителей образования и искусства, и все они от души ненавидят насильственные методы. Поэтому духовники могут колебаться в отношении решительных мер. Но, позвольте заметить, колебания будут касаться времени принятия мер, а не их сути. Когда на кону судьба мира, второстепенные мотивы уступают место главным, а основной среди нихинстинкт выживания популяции. В нашем случае, популяцияэто все человечество. Теперь откиньте жалость и амбиции и представьте, что судьбу людей предоставили решать вам. Весь груз ответственностина ваших плечах. Последствия возможной ошибкина вашей совести. Теперь скажите: какое решение вы примете?
Глава 12МилицаЗмеи-мыши-ежики, новая любовь
Отправиться домой любым из предложенных способов, например, на руках или на птерике, она отказалась. Андрей ушел одинраспечатать еще одно устройство, теперь для отпугивания мышей. Милица проводила его взглядоммокрого, поникшего, ни капли не похожего на уверенного в себе и своих желаниях героя девичьих грез, который приходил во сне.
До последнего момента Андрей таким и был, но в один миг высокий красавец с осанкой гусара и залихватским чубом превратился в старика прежних веков: плечи ссутулились, лицо осунулось, руки опустились. Казалось, у Андрея не осталось никаких желаний. В душе что-то перегорело, из иногда поднимавшихся на Милицу глаз исчезли жадное восхищение и некий животный магнетизм, противиться которому она не могла и не хотела.
Разговор с координатором повлиял на Андрея очень сильно. Из того, что Милица услышала, стало понятно: Андрей хотел продлить эксперимент и даже обратился по этому поводу к правительству. Ответ Кривова сломал Андрея. С берега в поселок ушел опустошенный человек без идей, желаний и мечты.
А у Милицы мечта, наоборот, появилась. Все перевернул один день. Еще вчера она не подозревала, что живет на свете некий Андрей Сигал, что у него крепкие руки, добрые голубые глаза и сказочно нежные губы.
Стоп, про губыэто ей пригрезилось, этого не было. Вернее, было, но во сне. В таком же полуреальном, как недавняя «видео-притча» про речку и два океана.
Но не зря же приходил такой сон! Подсознание подало сигнал: приглядись, это же Он, тот самый, кого ты ждала, ждала по-настоящему!
Первоначально известие о том, что Максим Максимович исчез, ошеломило. Казалось, что жизнь кончилась. Но в день, когда кончилась одна, возникла другая.
В жизни Милицы появился Андрей.
Профессор исчез вместе с женой. А если немешарик на Марсе откроется, и Максим Максимович вернется? В том смысле, что вернется один, без Раисы Прохоровны?
А Милице это уже не нужно.
Пусть возвращается вместе с женой. Пусть всем будет хорошо и все будут счастливы.
Проснувшись сегодня утром, Милица первым делом просмотрела запись, как прошла ночь. Естественно, Андрей не приходил. А сон был очень правдоподобен.
И сны обязаны забываться. Не бывает, чтобы действие запомнилось отчетливо от начала до конца, со всеми чувствами, словами и нюансами. Двести лет назад разработали методику «управления снами»на первый взгляд логичную, очень похожую на правду. Как проинформировал поток, многие пробовали заниматься по ней, и все разочаровались. Создатели методики советовали перед засыпанием думать на заданную тему, чтобы она всплыла в сновидении. Во сне требовалось понять, что это сон, и управлять им. На словахвсе просто. А как узнать, что сонэто сон, как при отключенном распознавании бреда прийти к пониманию, что черное не может быть белым?
Ответ есть. Во сне все кажется нормальным, даже ненормальное. Достаточно определить что-то как ненормальное
И как же сознание узнает его в том, что считает нормальным?
В сегодняшнем невероятном сне Милица проснулась да-да, проснулась, такое во сне бывает часто. В общем, проснулась она от направленного на нее, спящую в своей комнате, прямого взгляда.
У кровати стоял Андрей. Он застыл с приоткрытым ртом и чуть разведенными руками, словно не понимал, как здесь оказался. Выражение лица не поддавалось описанию, со скоростью мысли на нем сменялись безрассудство, испуг, решимость, удивление, стыдливость, кураж, робость, мечтательность, любопытство, нежность Взгляд, ошалелый, обескураженный, почти невменяемый, метался от остервенелого упоения собственной дерзостью до виноватой обреченности.
Внешне Андрей оказался очень привлекательным. Чувствовалась постоянная работа над телом, а не потуги стать совершенным, разово прибегая к телесной модификации. Фигура с непостижимой шириной плеч напоминала призовой кубоктреугольный, с круглой «крышечкой» головы. На животе, как из стальной решетки, выпирали кубики мышц, грудь и низ живота симпатично курчавились.
Чувство стыда, проснувшееся (да-да, это же сон во сне) одновременно с организмом, заставило оценить собственный вид. К нему претензий не возникло. Зеленый полог укрывал до верха груди, раскинутые над головой руки сделали круг и легли вдоль тела поверх одеяла, как бы запечатав его. Этим Милица, так сказать, бросила косточку господствующей морали. Но какое это имело значение, если незваный (ли?) гость пришел в своем естественном виде?
Уточнение про мнимую незваность вылетело внезапно, а в нем, как оказалось, крылась истина. На самом деле Милица хотела, чтобы Андрей пришел. Придти он не мог по определению, этого не допускали установившиеся в мире правила, и все же подсознание в желании счастья подбрасывало идеи, которые противоречили закону. О таком нельзя было сказать вслух. Но ведь про себя можно? Вот и накаркала.
Если это каким-то непостижимым образом происходило наяву
За следственным экспериментом следили чрезвычайщики. Ну и зрелище. И какой повод задуматься о Милице и Андрее как адекватных членах общества!
Чрезвычайщики не вмешались. Не дали сигнала, не намекнули на неправильность действий. Не видели? Уснули на посту?
Сон. Однозначно и бесповоротно. Хотя и невероятно.
А во сне
Во сне возможно все.
Чего ты хочешь? Милица посмотрела прямо на Андрея.
Она знала, чего он хочет, ей нужно было услышать его голос, увидеть его желание, ощутить всеми фибрами и прочими, какие ни на есть, жабрами-абра-кадабрами.
Я хочу тебя поцеловать.
Андрей сказал это просто, как единственную в мире истину. Никогда и никому Милица не позволила бы вести себя так.
Кроме Андрея.
Потом были еще слова, и
Поцелуй.
Сон? Конечно. Но даже во сне переступать границы нельзя. «Один разне водолаз», утверждала древняя поговорка, но она неправа, поэтому сгинула вместе с олицетворявшей себя моралью.
Милица отлипла от Андрея.
В его глазах бурлили те же мысли и сомнения. Выводы он сделал такие же. Но когда уходил, Милица не выдержала:
Подожди!
Губы снова встретились.
Им было плохо друг без друга. Им требовалось быть вместе, отныне и навсегда.
Было или пригрезилось?
Конечно, пригрезилось, нет сомнений. Наяву она никогда так не поступит.
А во снепоступила. Почему?
Знала, что это сон. Только поэтому.
Воспоминание о ночном сумасшествии навело на странные мысли. Что, если кто-то влез в сознание и теперь манипулирует теми, кто оказался в поселке? У Милицысны, у Андреяпривидения в окне.
Собственно, к движущимся фигурам, которых не видит техника, относятся оба явления. «Пока не выясним, что именно ты видел, пусть остается привидением», сказала Милица. Андрея тоже смущало слово «привидение». Здравый смысл говорил, что привидений не существует, это продукт фантазии, востребованный литературой и визуальным искусством. Но что-то мистическое витало в воздухе.
Как на возможную причину, внутренний голос указывал на Вадима Геннадьевича. Мог ли Чайкин создать неких смыжейживых существ с разумом или его зачатком по принципу птерика, заврюши или немешарика? Мог. Вадим Геннадьевичтакой человек, что он все сможет, если дать ему время и ресурсы.
Вспомнилась нашумевшая история. Недавно один «темный»человек с несовременными взглядамизадумал незаконный опыт. Любые расчеты можно сделать в голове, на бумаге или в потоке. Первые два варианта по сравнению с третьимкак велосипед рядом с ракетой. Естественно, незадачливый экспериментатор воспользовался техникой. Алгоритмы потока вычислили его, и чрезвычайщики предотвратили нежелательные для человечества последствия еще на стадии идеи.
А можно ли довести дело до конца так, чтобы об этом не узнали?
Хороший вопрос. Будь на него положительный ответ, Милица поклялась бы, что концы истории нужно искать в работах Чайкина. Практика утверждала обратное, в результате мысли шарахались от инопланетного вторжения до веры в привидения.
Сверху донесся клекот, затем резкий каркающий вопль. Над головой птерик разевал пасть с граблями мелких зубовэто он так улыбался.
Теперь глаза глядели на модифицированное существо в опаской: а если и птерик что-нибудь отчебучит? Немешарики тоже казались безопасными, но чрезвычайный блок уверенугроза существует. Нет причин не верить чрезвычайщикам, безопасностьих профессия.
Прибывший на птерике Мишка не стал спускаться, он приветственно махнул рукой и приземлился неподалеку, у своего бывшего дома.
Его комната беспрепятственно открылась. Признала хозяина. Открылись так же гостиная, где семья собиралась вместе, и оранжерея.
А комната родителей с исчезнувшей Раисой Прохоровной отделилась от остальной части немешарика и осталась непроницаемой.
* * *
Мне поручили первым делом узнать, пропустит ли дом бывшего жильца, члена семьи, объяснил Мишка.
Он пригласил Милицу и Андрея к себе и потчевал чаем с тортом по рецепту Максима Максимовичаукрашенные водорослями и политые соком взбитые сладости таяли на глазах, поедать растворявшееся на воздухе яство требовалось ускоренным темпом, пока шедевр кулинарии не превратился в безумную смесь ингредиентов, ни формой, ни вкусом не напоминавших гениально сотворенное из них лакомство.
Андрей разогнал мышей новым пугачом, Милица переоделась в чистое и сухое, теперь они сидели за столом профессорского дома и ели торт.
Обстановке встречи старых знакомых настроение не соответствовало. Тусклый взгляд Андрея не отрывался от пола, Милица не знала, чем помочь, и просто ждала, пока что-то прояснится, Мишка бездумно раскачивался, его глаза то и дело косились на отделившуюся родительскую спальню.
Андрей только что поведал о причинах змеиного нашествия.
Обычный природный дисбаланс, рассказал он. Живые дома создали мышам комфортные условия, а от обилия мышей, своей природной пищи, расплодились змеи. Уменьшить их поголовье можно тремя путями. Первыйкардинальный, но уничтожение давно не считается приемлемым, если нет прямой угрозы человеку. Второйрезкое снижение количества пищи, но это, опять же, уничтожение. Третийразведение в ореоле размножившейся популяции естественных врагов этих животных. Для змей это, например, ежи. Стоит завезти сюда сотню ежиков, и вскоре природный баланс выровняется.
Все оказалось просто и неинтересно. Обидно было расставаться с щекочущими нервы версиями о привидениях и пришельцахповелителях змей.
Сейчас Мишка тихим голосом повествовал о своей жизни за прошедшее время:
Коммуна развалилась. С идеей колонии покончили еще раньше. Нули не брали на себя ответственность, ведь мы не организаторы; а единицы обзывали идею глупостью и смеялись. Наверное, в правительстве понимали, что идея обречена изначально, потому и разрешили по принципу «чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало». Обидно понимать, насколько был глупым.
За прошедший с последней встречи год Мишкино лицо посерьезнело, четко очерченные скулы, как у Раисы Прохоровны, стали чуть массивнее, белая кожабледнее, зеленые глазаярче. Прежняя короткая стрижка сменилась длинными волосами, собранными на затылке в хвостна манер, как носил Максим Максимович.