После знакомства с этой краткой, умалчивающей о многом истории возникновения Взаимозависимости может показаться, будто никто не оспаривал лежавшую в ее основе ложь и миллиарды людей беспрекословно проглотили выдумку о пророчествах Рахелы. Но это было вовсе не так: люди принимали ложь в той же степени, в какой стали бы принимать наступление современных духовных движений на традиционную религию, и их тревожило, что она приобретает все большее признание, пользуется все большим уважением и имеет все больше последователей. Тогдашние наблюдатели вовсе не проявляли слепоты по отношению к махинациям семейства Ву, в чьей игре ставкой была имперская власть. Озабоченность прорывалась в редакционных статьях и новостных шоу, кое-кто пытался взывать к закону.
Семейство Ву, однако, обладало тем, чего не было у других: организацией, деньгами и союзниками в лице других семейств, ставших теперь аристократическими. Процесс возникновения Взаимозависимости напоминал мчащегося во весь опор атакующего быка, а скептики-наблюдателирой мошкары. Ни те ни другие не причиняли друг другу особого вреда, и в итоге ничто не смогло помешать образованию империи.
Еще одна причина, по которой ложь сработала, заключалась в том, что после образования Взаимозависимости пророчица-имперо Рахела объявила, что с видениями и пророчествами в основном поконченопо крайней мере, на ближайшее время. Всю власть во Взаимозависимой церкви она передала архиепископу Сианя и комитету епископов. Те быстро создали организацию, отодвинувшую на второй план духовную сторону церкви, сделавшую ее приправой к новой религии, а не главным блюдом.
Иными словами, и Рахела, и церковь мало что делали для духовной жизни Взаимозависимости в те важнейшие ранние годы, когда империя по естественным причинам была чересчур хрупкой. Следующие имперо, из которых ни один не стал добавлять к своему титулу слово «пророк», в основном следовали ее примеру и оставались в стороне от церковных дел, за исключением участия в церемониях. Это вызвало облегчение у церковников, а по прошествии веков стало соответствовать их ожиданиям.
Церковь, естественно, никогда не признавала, что видения и пророчества Рахелы являются ложью. Да и с чего бы? Прежде всего ни Рахела, ни семейство Ву не утверждали открыто, если не считать внутрисемейных бесед, что духовная сторона Взаимозависимой церквиискусственный продукт. Вряд ли стоило ожидать, что наследники Рахелыкак имперо, так и церковникисознаются в этом или хотя бы публично выскажут подозрения, подрывающие их собственный авторитет. А значит, превращение видений и пророчеств в доктрину было лишь вопросом времени.
К тому же видения и пророчества Рахелы по большей части сбылись. Выяснилось, что «пророчество» о будущей Взаимозависимости, рассчитанное на далекую перспективу, тем не менее вполне выполнимо, если вам хватает амбиций, денег и определенной жесткости, а у семейства Ву все это имелось в избытке. Пророчества Рахелы требовали изменить не образ жизни, а лишь систему правления так, чтобы самая верхушка получила еще больше власти, денег и рычагов контроля. Как оказалось, требование не было чрезмерным.
И наконец, семейство Ву во многом было право. Человечество разбросано на огромном пространстве, и из всех звездных систем, к которым подходил Поток, лишь в одной имелась планета с пригодной для жизни поверхностьюКрай. В остальных системах люди жили в герметически изолированных поселениях на планетах, спутниках или в космическом пространстве. Эти поселения, крайне уязвимые, не могли производить необходимое сырье и все прочее, что требовалось для выживания людей. Взаимозависимость стала условием выживания человечества.
А была ли таким условием политическая, общественная и религиозная структура Взаимозависимости? Вопрос оставался открытым, но семейство Ву, решив обрести долговременную и устойчивую власть, использовало ложь, чтобы повести за собой остальных. Заодно Ву создали систему, в которой большинство людей могли жить с комфортом, не испытывая постоянного страха перед возможной изоляцией, энтропией, неизбежным коллапсом общества и гибелью всех, кто был для них дорог.
Ложь в той или иной степени приносила пользу всем. Это было очень хорошо для семейства Ву, весьма неплохо для остальной аристократии и вполне приемлемо для большинства населения. Людям не нравится ложь, когда она влечет за собой отрицательные последствия. А если наоборот? Они просто живут, как жили раньше, и в конце концов ложь как таковая забывается или, как в нашем случае, становится основой религии, превращаясь в нечто более благообразное и приятное.
Видения и пророчества Рахелы были ложью, сыгравшей именно ту роль, которую от нее ожидали. Они оставались краеугольным камнем доктрины Взаимозависимой церкви, ведь их породила пророчица, ставшая первой имперо. Но церковная доктрина не запрещала другим имперо объявлять о собственных видениях и пророчествах. Более того, предполагалось, что, будучи главой Взаимозависимой церкви, каждый имперо способен на пророчества. Все восемьдесят восемь вели свою родословную от самой пророчицы-имперо Рахелы, ставшей не только матерью Взаимозависимости, но и матерью семерых детей; однажды она разродилась тройней.
В соответствии с доктриной, каждому имперо могли являться видения, и каждый имперо мог оглашать пророчества. Просто ни с кем из них, кроме самой Рахелы, такого не случалось.
До сегодняшнего дня.
Перед дверью дворцового зала, отведенного для заседаний исполнительного комитета, архиепископ Гунда Корбейн, возглавлявшая его, вдруг остановилась, к удивлению своего помощника, и склонила голову.
Ваше преосвященство? спросил ее помощник, молодой священник по имени Юбес Иси.
Корбейн подняла руку, не давая задать вопрос, и немного постояла, собираясь с мыслями.
Раньше было проще, вполголоса проговорила она и печально улыбнулась. Она собиралась прочесть короткую молитву о терпении, спокойствии и мире, чтобы под их знаком прошел весь этот долгий день, или месяц, или весь остаток ее карьеры, но вышло нечто совсем другое. Что ж, ничего необычного, учитывая события последних дней.
Вы что-то сказали, ваше преосвященство? спросил Иси.
Ничего, Юбес. Просто говорила сама с собой, ответила Корбейн.
Кивнув, молодой священник показал на дверь зала:
Остальные члены комитета уже там. Кроме имперо, конечно. Она прибудет в назначенное время.
Спасибо, сказала Корбейн, глядя на дверь.
С вами все в порядке? спросил Иси, проследив за взглядом начальницы. Корбейн знала, что Иси относится к ней с почтением, но далеко не глуп. Ему было хорошо известно о недавних событияхпропустить их он ни в коем случае не мог, как и любой другой. Они потрясли церковь до основания.
В полном, заверила его Корбейн и шагнула к двери. Иси двинулся за ней, но Корбейн снова подняла руку. Никто не войдет сюда, кроме членов комитета, сказала она и тут же увидела на лице Иси молчаливый вопрос. На этом заседании, скорее всего, состоится откровенный обмен мнениями, и лучше, если ни одно из высказанных соображений не покинет пределов этого зала.
Откровенный обмен мнениями? скептически переспросил Иси.
Да, кивнула Корбейн. Пока я называю это именно так.
Нахмурившись, Иси поклонился и удалился в сторону.
Подняв глаза к небу, Корбейн прочитала молитву, на этот раз полноценную, и вошла в залбольшой и чрезмерно разукрашенный, как и все залы в имперском дворце. Его заполняли накопившиеся за столетия произведения искусствадары, полученные прошлыми имперо, и их приобретения, обладавшие скорее денежной, нежели художественной ценностью. На дальней стене зала была фреска с великими историческими деятелями, на протяжении веков входившими в состав исполнительного комитета. Ее автор, художник Ламберт, написал фон в стиле итальянского Ренессанса, а сами фигурыв стиле реализма первых лет Взаимозависимости. Эта настенная живопись с самого начала показалась Гунде Корбейн отталкивающей мешаниной, а героические образысмехотворной попыткой подчеркнуть важность исполнительного комитета и его повседневной деятельности.
«Вряд ли кто-то изобразит на картине нынешний комитет», подумала Корбейн, подходя к столу с десятью богато украшенными креслами вокруг него. Восемь уже были заняты, в них сидели двое других представителей церкви, трое членов парламента и трое представителей гильдий и стоявшей за ними аристократии. Остались два кресла в двух концах стола: одно предназначалось для нее, главы комитета, а другоедля имперо Грейланд Второй, источника нынешней головной боли Гунды Корбейн.
О чем ей тут же напомнили, едва она успела занять свое место.
Что это за хрень насчет видений имперо? спросил Теран Ассан, отпрыск семейства Ассан, новый член комитета, которым поспешно (по мнению Корбейн, даже чересчур поспешно) заменили Надаше Нохамапитан, пребывавшую теперь в имперской тюрьме за убийство, измену и покушение на жизнь имперо.
Корбейн пожалела об отсутствии Надаше, возможно, та и была изменницей, но умела соблюдать приличия. Увы, Ассан не мог похвастаться этимон был из тех, кто считает пристойное поведение уделом слабаков.
Она окинула стол взглядом, наблюдая за разнообразной реакцией остальных: от отвращения до усталого признания того, что манеры Ассана, вероятно, сильно сужают границы дурного поведения.
И вам доброе утро, лорд Теран, сказала Корбейн. Рада, что вы начали наше заседание с обмена любезностями.
Какие еще любезности, когда наша имперо объявляет, будто ей привиделась какая-то религиозная чушь насчет конца Взаимозависимости и разрушения системы гильдий? заявил Ассан. Мне кажется, ваше преосвященство, что выбранная вами расстановка приоритетов ни к черту не годится.
Оскорбления в адрес других членов комитета не помогут ему работать лучше, лорд Теран, заметила Упекша Ранатунга, член парламента. Ассан стал раздражать Ранатунгу сразу же после своего появления в комитете, и Корбейн знала, что ей нелегко сдерживаться. Ранатунга была настоящим политиком и умела ладить с каждым, а особенно с теми, кого она терпеть не могла.
Позвольте возразить, сказал Ассан. Всего лишь месяц назад наша обожаемая имперо объявила, что, по ее мнению, Поток, позволяющий нам путешествовать среди звезд, разрушается, и в доказательство притащила захолустного ученого, о котором никто не слышал. Такое заявление само по себе ведет к экономическим и общественным потрясениям, даже если другие ученые оспаривают его. А теперь имперо еще заявляет о каких-то таинственных пророчествах. Но вы, ваше преосвященство, Ассан махнул рукой в сторону Корбейн, хотите обмена любезностями. Что ж, прекрасно. Приветствую вас, ваше преосвященство. Вы превосходно выглядите. Тратить время на любезности глупо и бессмысленно. К тому же, если вы не слышали, главу империи посетили какие-то долбаные видения, так что, может, оставим любезности и сосредоточимся на деле? Что скажете?
И что вы имеете против этих видений, лорд Теран? как можно любезнее спросила Корбейн, сложив руки.
Вы что, шутите? Ассан наклонился в своем кресле. Во-первых, очевидно, что имперо заявляет о видениях, потому что все отвергают мысль о закрытии Потока. Она пытается убедить парламент и гильдии, но те сопротивляются. Во-вторых, ее пока что поддерживает церковь, это уже вопрос к вам, ваше преосвященство. В-третьих, если это действительно видения, а не просто удобный рычаг воздействия, то у нашей молодой имперо не все в порядке с головой, и это крайне серьезно. Все эти вопросы следует незамедлительно рассмотреть.
Церковь вовсе не поддерживает имперо, сказал епископ Шант Бордлеон, сидевший напротив Ассана: до его появления он был самым младшим членом комитета.
Что, правда? бросил Ассан. Церковь не издала ни звука с тех пор, как Грейланд выступила с небольшой речью в соборе два дня назад. Могли бы и высказаться по этому поводу. Возможно, даже возразить.
Импероглава церкви, произнес Бордлеон таким тоном, будто объяснял очень упрямому ребенку. Это не рядовой священник с дальнего шахтерского поселения, которого можно призвать к порядку.
То есть для имперо все иначе? язвительно спросил Ассан.
В общем-то, да, ответила Корбейн. Имперо обратилась к епископам официально, с церковной кафедры, не как светская глава империи, но как духовная наследница пророчицы. Мы не можем ни отвергнуть, ни опровергнуть сказанного ею. Самое большее, что может сделать церковь, истолковать это.
Истолковать бред?
Истолковать видения. Корбейн обвела взглядом стол. В основу Взаимозависимой церкви легли видения пророчицы Рахелы, которая стала первой имперо Взаимозависимости. После основания империи обе эти роли тесно переплелись. Она пристально посмотрела на Ассана. С точки зрения доктрины Грейланд не совершила ничего незаконного. Церковь, какой бы ни была ее нынешняя сущность, основана на видениях, духовных по своей сути. Наша доктрина признает, что кардинал Сианя и Ядра, как глава церкви, может иметь такие видения, подобно Рахеле. И видения эти могут содержать в себе откровение, способное повлиять на доктрину.
И вы полагаете, мы с этим согласимся? спросил Ассан.
Кого вы подразумеваете под словом «мы»? уточнила Корбейн.
Во-первых, гильдии. Ассан показал на Ранатунгу. Во-вторых, парламент.
Законы о богохульстве существуют до сих пор, заметил Бордлеон. И иногда даже применяются.
Как удобно! усмехнулся Ассан.
Лорд Теран в чем-то прав, сказала Ранатунга, и Корбейн уважительно посмотрела на нее, зная, что эти слова дались ей нелегко. Не знаю, насколько это верно с точки зрения доктрины, но ни один имперо в истории не утверждал себя столь активно в качестве главы церкви. И уж точно ни один не заявлял ни о каких видениях.
Вам кажется подозрительным время, которое она выбрала? спросила Корбейн.
Я бы не назвала бы это подозрительным, как всегда, вежливо ответила Ранатунга. Но я не слепа и прекрасно вижу, в какой политической ситуации оказалась Грейланд. Лорд Теран прав. Своими заявлениями насчет Потока она разладила государственное управление и повергла людей в панику. Так что взывать следует не к ее пророчествам, а к науке и разуму. Корбейн слегка нахмурилась. Заметив ее взгляд, Ранатунга успокаивающе подняла руку. Я вовсе не критикую церковь или ее доктрины. Но вам, Гунда, следует признать, что для имперо это несвойственно. Следует, по крайней мере, спросить об этом ее саму. Напрямую.
Планшет Корбейн издал звон. Прочитав сообщение, она встала и знаком велела встать остальным.
У вас появился шанс, Уп. Она здесь.
Глава 2
Наступил тот момент, которого ждала имперо Грейланд Вторая, под конец долгого и, если честно, весьма скучного заседания.
Ваше величество, возможно, стоит детальнее обсудить ваши видения, сказала архиепископ Гунда Корбейн.
Головы всех членов исполнительного комитета, в задачу которого входило давать советы имперо по поводу управления Взаимозависимостьюне важно, нуждалась та в этих советах или нет, повернулись к ней.
На девяти лицах Грейланд увидела самые разные чувства. Одни выражали озабоченность, что ей понравилось. Другиепрезрение, что ей нисколько не понравилось. Остальные демонстрировали удивление, раздражение, отвращение или замешательство, порой одновременно.
Грейланд Вторая, имперо Священной империи Взаимозависимых государств и Торговых гильдий, королева Ядра и Ассоциированных наций, глава Взаимозависимой церкви, наследница Земли и Мать всего сущего, восемьдесят восьмая имперо из дома Ву, внимательно изучала эти лица, оценивая эмоции девятерых людейвозможно, самых могущественных в известной Вселенной, не считая ее самой.
А потом рассмеялась, что отнюдь не расположило к ней собравшихся.
Вы считаете, будто мы сошли с ума? спросила Грейланд: в устах имперо это «мы» не звучало претенциозно.
Никто из нас не утверждал ничего подобного, поспешно сказала Корбейн.
Мы более чем уверены, что это неправда, небрежно возразила Грейланд. Наверняка никто не утверждал ничего подобного за этим столом в нашем присутствии. Но мы не столь наивны и думаем, что в наше отсутствие об этом не только перешептываются, но и говорят вслух, а иногда кричат во весь голос.
Грейланд заметила, как взгляды некоторых переместились на Терана Ассана, младшего члена комитета, что нисколько ее не удивило.
Мы все преданы вам, ваше величество, сказала Упекша Ранатунга.
У нас нет причин сомневаться в преданности комитета, доброжелательно ответила Грейланд, заметившая, что одна только Ранатунга выглядит озабоченной. Ни у меня, ни у Взаимозависимости. Однако мы осознаем, куда может завести преданность, если человек считает, что тот, кому он предан, выжил из ума.