Я слышала.
И вам известно также, что это ставит под сомнение способности дома исполнять свои деловые обязательства. Это подрывает его репутацию.
Не знаю, возразила Кива. Не стану спорить, что вредительства стало больше, но, как мне кажется, самый крупный акт вредительства имел место, когда Надаше превратила новенький корабль Нохамапитанов в долбаную груду металлолома. Если уж говорить о подрыве репутации дома, не стоит ли вспомнить и об этом?
Фундапеллонан нахмурилась:
Возможно, у имперо на этот счет иное мнение.
Сомневаюсь. Кива показала на документ. С этой бумагой тебя наверняка пустят к имперо, но вряд ли она забудет, что твой дом восстал против нее.
Не дом. Один из его членов.
Что ж, если считаешь это аргументом, удачи тебе.
С этим аргументом буду выступать не я, а графиня Нохамапитан.
Она летит сюда? удивленно моргнула Кива.
Конечно, улыбнулась Фундапеллонан. Как вы проницательно заметили, Леди Кива, по репутации дома Нохамапитан в последнее время нанесли несколько ударов, и вряд ли скромный адвокат сумеет тут чем-нибудь помочь. Даже тысяча адвокатов ничем не поможет. Единственный вариантдоставить с Тератума графиню, чтобы она поговорила с имперо. Я здесь для того, чтобы провести ряд подготовительных мероприятий вроде беседы с вами. Роль тяжеловеса отводится графине.
И когда она прибывает?
Фундапеллонан взглянула на часы на запястье, что показалось Киве чересчур театральным жестом.
Если корабль, на котором она планировала быть, не задержитсяпримерно через три дня. Она подняла взгляд. У вас еще есть время передумать. Но его не так уж много, леди Кива. Совсем немного.
Глава 5
И все-таки сколько у нас времени?
Марс Клермонт сохранил бесстрастное выражение лицапо крайней мере, этому он успел научиться, но мысленно обхватил голову руками в знак бессилия. Жизнь его в последний месяц сводилась к тому, чтобы раз за разом давать один и тот же ответ в бесчисленных, но всегда рассчитанных на профанов вариантах людям, которых он не убеждал и которым не хватало математических познаний, чтобы понять, почему ответ правдив независимо от того, насколько им хочется, чтобы он был иным.
Но именно в этом теперь заключалась работа Марса: специальный помощник имперо Грейланд Второй по науке был обязан докладывать обо всем, связанном с неминуемым коллапсом Потока, Очень Важным Персонам. В число их входили имперские министры, члены парламента, главы аристократических домов и члены их свиты, епископы и архиепископы Взаимозависимой церкви и любых других церквей, ученые, журналисты, высокопоставленные знаменитости, «властители дум», знаменитые интеллектуалы, а иногда и ведущие ток-шоу.
День за днемвесь последний месяц.
День за днемв течение обозримого будущего.
Сейчас Марс выступал со своей многократно обкатанной презентацией на съезде Имперского экзогеологического общества, проводившемся раз в два года на Ядре. Раз в два годапоскольку его членам было нелегко отрывать свои задницы и тащить их по течениям Потока: это могло занять недели, а иногда и месяцы. Ядро же было выбрано просто потому, что туда вели все течения Потока.
(«Пока что», подсказал Марсу внутренний голос, которому он тут же велел заткнуться.)
Из всех, кому Марс рассказывал о коллапсе течений Потока, убедить, казалось, было легче всего ученых. В конце концов, у Марса имелись данные за три десятилетия, обработанные, упорядоченные и представленные в формате, понятном почти каждому ученому: графики, диаграммы, таблицы с примечаниями и, естественно, цифровые файлы со всей информацией, которые его отец, граф Клермонт, собирал тридцать с лишним лет.
Но, как выяснилось, ученые оказались худшими из слушателей. Марс мог понять упрямство или пренебрежительное отношение со стороны физиков Потока: все-таки это была их область знаний, а теперь никому не известный лорд и совсем уже никому не известный преподаватель из заштатного университета в заднице космоса представлял им полученные от собственного папаши сведения, из которых следовало, что все прежние представления о Потоке полностью ошибочны. Это был, так сказать, настоящий удар в промежность. Если честно, Марса даже удивило бы, если бы специалисты по Потоку не стали его атаковать, по крайней мере, пока они не посидели над данными и не осознали содержащуюся в них ужасающую истину.
Но так вели себя не только физики Потока. Все ученые во всех областях науки критиковали его за данные, собранные и интерпретированные им и его отцом. Марса это приводило в неподдельное замешательство, пока он не вспомнил свою учебу в академии и слова декана факультета насчет коллег, полных решимости отнести любое новое открытие исключительно к своей области знаний. «Когда у тебя в руках молоток, все остальное выглядит как гвозди», сказал тогда декан.
Сама фраза была не новой, но смысл ее оказался новым для Марса: немало ученых знали что-то одно, полагая, что их познания применимы к любой другой проблемедо такой степени, что встречали в штыки информацию от тех, кто специализировался по этой проблеме.
К Марсу это относилось лишь косвенноон прекрасно осознавал, чего он не знает: в тот момент, по сути, он знал только то, что относилось к коллапсу Потока. Но ему все больше казалось, будто каждый ученый держит в руках молоток, пытаясь отыскать гвоздь в его данных и его презентации.
И это основательно его выматывало. Марсу не раз хотелось поднять руки и сказать: «Ладно, можете не верить мне и моим данным; радуйтесь, что первыми пойдете на мясо, когда случится коллапс». Но потом он вспоминал обещание, данное Грейландимперо Взаимозависимости, с которой, сколь бы невероятным и даже смехотворным это ни казалось, у него установились вполне дружеские отношения, помочь ей найти способ предотвратить гибель всей цивилизации.
А значит, он не мог рявкнуть перед сборищем упрямых экзогеологов, что Потоку все равно, верят они в коллапс или нет, и ему приходилось в тысячный раз отвечать на тот же самый проклятый вопрос, который ему задавали каждый раз во время презентации.
Нисколько, ответил Марс задавшему вопрос напыщенному лысому типу, кажется, тот был известным во всей Взаимозависимости специалистом по весьма специфической разновидности вулканических пород. Затем он показал на парившую над ним схему систем Взаимозависимости и течений Потока между ними, отметив течение, соединявшее Ядро, столицу Взаимозависимости, с Краем, родиной Марса: увидит ли он ее снова? Как я уже говорил, течение от Края до Ядра уже начало распадаться. Оно разрушается начиная с Края, в направлении Ядра. Одним из последних кораблей, прибывших с Края, был тот, на котором летел я. Уже несколько недель с Края не приходят корабли. И не придут, судя по тому, что предсказывают данные.
Значит, Край отрезан? спросил еще один ученый.
Наполовину. Марс показал на другое течение, изгибавшееся между Ядром и Краем. Течение в его сторону пока остается открытым. Мы можем посылать корабли на Край. Просто они не смогут вернуться назад. Затем Марс показал на еще одно течение, соединявшее Ядро с Тератумом. Мы почти не сомневаемся, что следующим распадется течение Потока между Ядром и Тератумомвидимо, в ближайшие несколько недель. Имперо выделила исследовательский корабль для наблюдения за здешней отмелью Потока, и мы посылаем через отмель специализированные дроны, чтобы оценить состояние течения.
Каким образом? поинтересовался еще кто-то из экзогеологов.
Ну это достаточно сложно, ответил Марс. Внутренняя топография Потока не вполне соответствует привычному нам пространству-времени. Более того, если не окружать наши корабли небольшим пространственно-временным пузырем перед входом в Поток, они попросту перестанут существовать, по крайней мере в нашем понимании. Я мог бы объяснить лучше, но для этого потребуется больше времени, а у меня через два с половиной часа очередная презентация на другом конце Ядропада.
Послышался негромкий смех.
Значит, когда разрушится течение от Ядра до Тератума, Тератум окажется отрезан, как сейчас Край? спросил лысый специалист по вулканическим породам.
Нет, сказал Марс, услышав в ответ недовольный ропот. Край называется Краем в том числе и потому, что к нему и от него ведет по одному течению, причем оба связывают его с Ядром. Марс показал на своей парящей в воздухе картине систему Тератума. Тератум тоже связан с Ядром, но, кроме него, еще с тремя системами: Шираком, Мелакой и Парамарибо. Теперь, чтобы быстрее всего добраться с Ядра до Тератума, придется лететь сперва до Мелаки, а потом до Тератума. Лишние девять дней пути.
То есть Тератум не окажется в изоляции?
Пока нет. Марс подошел к пульту и нажал кнопку, запуская анимацию. Но коллапс течения с Ядра до Тератумалишь первая ласточка. Вскоре начнут разрушаться и другие течения. Одно за другим течения начали исчезать с картинки, связей между планетами становилось все меньше. Некоторые системы окажутся в изоляции уже в ближайшие три года. Исчезли еще несколько течений. За десять лет течений Потока не станет вообще.