Один из поплавков чуть закачался, согнал с верхушки задремавшую стрекозу.
В дверь студии едва слышно поскребли.
Тише-тише, не шумите, у меня поклёвывает Максим зашептал неизвестно кому за дверью. Он насторожился, потянул руку к удилищу, принялся пристально следить за таинственным колыханием поплавка.
В дверь забарабанили сильнее.
Да щас-с, подождите, новое обещание одними губами. Поплавок дернулся сильнее, два раза юркнул под воду, а потом, вприсядку, не спеша направился к кустам
Э-хх, рыболов резко, с оттягом, выдернул леску из пруда. Увидя пустой крючок, сокрушенно покачал головой, насадил «свежего» червячка, смачно поплевал на него, со свистом забросил снасть в воду, продолжая краем глаза следить за подёргиванием второго поплавка.
Это, яВалера, удары в дверь стали резкими, настойчивыми. Открой, пожалуйста. Очень важное дело!
Минуту, иду, Макс с сожалением поднялся с порога. Плотно закрыл за собой одну дверь. Подошёл и открыл другую.
Нам надо срочно что-то делать? Валерий Смирнов решительно вошёл внутрь творческой студии, наклонив кудрявую голову и чуть вытянув шею, точно собирался кого-то забодать своими развесистыми кудрями.
Что делать и с чем? ди-джей умиротворенно, как священник на паперти, проводил его задумчивым взглядом.
С нашей творческой деятельностью, художниквокалист недоумевая осмотрел «святошу», его зрачки сузились, а лицо приобрело решительное выражение.
А что не так с нашей творческой деятельностью? Макс хлопнул себя по шее. Убил комара. Вроде всё нормально: Ты где-то постоянно бегаешь, девчонки отдыхают, Юлия Борисовна в отпуске, Вовчик с бабушкой на даче, в холле на втором этаже по-прежнему идёт ремонт
И это ты называешь нормально? Как бы ни так! Максим, я был в городском комитете комсомола, в отделе культуры. Показывал наш диплом, рассказывал о наших выступлениях, о песнях на испанском языке. Показывал переводы, распечатку. У меня есть даже несколько фотографий! А они?!
Что они? рыбак подавил зевок, вовремя спрятав его в поднесённую к лицу руку.
То!.. Они не дают дорогу нашему молодому коллективу. Не берут и не включают его в список мероприятий. Максим, ты представляешь? Отнекиваются. Отказывают. Говорят: Раноне дорослитематика не таслабое исполнениенет патриотической составляющей. А один гад в очках, вообще заявил, что наши песни банальны, просты и не вызывают посыла в душе молодежи. Представляешь?! Как же так, Макс?! «Берёзки»!!! Скучны? И неинтересны молодежи? Да за кого они нас принимают?
Понятно, всё ясно задумчиво произнёс путник, потерявший память во времени. Хотя ему вообще ничего не было ясно. И уж тем более совсем не понятно. А от меня-то ты чего хочешь?
Мы срочно! должны стать известными, Валерка, словно саблей, лихо рубанул воздух.
Из-вест-ны-ми, он повторил по слогам свою идею. И тогда про нас все узнают, и будут без разговоров приглашать на концерты, встречи, фестивали, а возможно даже и писать в газетах. Мы станем популярными и будем много выступать.
И-и-и, что надо делать? ди-джей по-прежнему не был настроен на разговор. Где-то далеко от этого места огромная, зубастая рыбина неистово вместе с леской догрызала крючок.
У меня есть просто офигенная идея! Смирнов поднял взволнованные глаза на приятеля.
Какая?
У тебя есть качественные фонограммы наших песен, так?
Допустим.
Предлагаю перезаписать их на плёнку и разнести по студиям звукозаписи. Люди купят наши песниначнут слушатьмы станем популярнымипро нас все узнают и начнут приглашать на выступления.
Валера, это же уйма работы! Макс попытался остепенить безумного «изобретателя вечного двигателя».
Ты представляешь, сколько времени уйдёт на то чтобы: Размножить записи на катушки, разнести их по студиям, договориться о продажах? И кстати, у нас мало песен. Их не хватит даже на один альбом.
А мы разбавим другими исполнителями! идейного генератора было не остановить. Шестерёнки в его мозгу работали полным ходом, сминая прессом возражения Максима.
Какими ещё другими исполнителями? Где мы их возьмём? Откуда?
А хотя бы всеми любимой Любовью Орловой. Или на худой конец Муслимом Магомаевым. А можем сделать общую сборку из популярных певцов Советской эстрады! И тогда, представляешь, у нас будет вооще! самая суперская, самая крутейшая запись всех времён и народов!
??? Времён и народов? задумчиво переспросил Макс. Вечер переставал быть томным и заиграл новыми красками. Где-то рядом, от налетевшего сквозняка, натружено вздохнула дверь.
Да! в глазах комсомольского активиста сверкали искры от проносившихся в них затей. И назовём нашу сборку «Зажигательные ритмы Москвы». Или, лучше, так«Жаркое лето страны Советов». Хотя, нет, стоп. Вот!!! Самое очумелое название для нашего альбома«Горячая Супер-дискотека»!..
Какое то время спустя. Точка продажи звукозаписей:
Вах, уважаемый, слюшай сюда! Придёшь ещё раз со своими дурацкими запсямиБёрёзками-Шмерёзками, Орловой-Шмарловой! Короче, мамой клянусь, я тебе их, в зад затолкаю! Вали отсюда, и не прихади больше, па-а-нимаешь?
Покрасневший от высокоинтеллектуальной беседы Валерка вышел от продавца звукозаписей. Глубоко вздохнул.
Блин, пипец. Он даже не стал слушать наши песни. Что же делать? Что?
Хай, фрэнд, к несчастному, пританцовывая и смачно жуя жвачку, подошла девушка в джинсовой куртке. Я, Кэт. Чаго толкаешь?
В смысле, толкаю?
Ну, продаешь, чего? Какой музон? Что лабают?
Вот, хотел отдать на распространение сборку песен группы «Березки» и Любови Орловой.
Ништяк, клёво! девушка надула огромный пузырь и смачно его лопнула. А это кто? Что за пипл?
Ну-у, глаза музыкального распространителя широко раскрылись от удивления. Не знать такого. Любовь Орловаэто наше старая, всеми любимая и известная певица. А «Березки» новая группа. Поют и танцуют в местном ДК.
Ясно, нафуфыренная модам недовольно сморщила курносый нос. А больше, нет? Ничего? Типа, чего-нибудь из крэзи или иностранного?
Нет, честное комсомольское, только это.
Ладно чувак, хиляй дальше.
Спустя ещё какое-то время. Седьмая, а может восьмая попытка:
Хай, фрэнд.
И тебе не хворать.
Не желаешь заценить клёвый музон. Группа из Бирмингема«Берёзи»! Лабаютпросто улётлапти улетают. Пилят на бритише, на эспаньёле. Только, что закинули в Союз. Всего несколько песен. Ещё нет ни у кого!
Чего-то я не слышал про такую группу.
Так, она, из новых. Первый альбом.
Ну, если из новых, доставай, глянем.
Вот, осталось несколько катушек! Уже раздал две таких сумки! Улетают в лётзаписывать не успеваю!
Неплохо, неплохо, из динамиков полилась неизвестная музыка. Действительно, поют хорошо. Запись качественная, проигрыш хороший, ритм драйвовый.
«Есс! Есс! Есс!», мысли радостно затопали в кудрявой голове. «А я говорил, что наше творчество оценятпросто специалисты не попадались!».
Постой паря, не спеши! Что за чертовщина? Зачем Орлову впихнули? Че за нафик?
Э-э-э Специально, чтобы пропустили на таможне. Мало ли чего?
А, понятно. Ловко придумали! Хорошо, возьму на пробу несколько бобин. Сколько хочешь?
2
Уважаемые радиослушатели, станция «Маяк» продолжает музыкальную радиопередачу «По вашим письмам».
Ведущие программы присоединяются к поздравлениям лётчиковкосмонавтов «Звездного городка», которые поздравляют первую женщину-космонавта Валентину Терешкову с недавно прошедшим днём рождения.
Валентина Владимировна, специально для вас будет исполнена самая космическая композиция группы «Березки» «Последний отсчет».
..
Дорогие ведущие радиопередачи «По вашим письмам», пишет вам школьник 5 «Б» класса Вася Круглов из города Междуреченска. Передайте, пожалуйста, музыкальный привет моему папекапитану дальнего плаванья. Поставьте добрую, хорошую песню, которая бы поддержала его, напомнила обо мне, маме, друзьях, знакомых.
Василий, для твоего папы и всех советских моряков, находящихся далеко от дома звучит прекрасная песня «Ода страсти» из спектакля «Херонская искусительница».
..
Любимая радиостанция, творческий коллектив народного театра-студии «Новое время» просит поздравить с 55-летним юбилеем самого возрастного актера театра, артиста Огурцова Ивана Ильича. Поставьте, пожалуйста, песню «Онли ю» из спектакля «Любовь во всём виновата».
..
В завершении программы, по многочисленным просьбам наших радиослушателей, прозвучит ещё одна пеня в исполнении группы «Березки». Она называется «Уязвимый друг» и исполняется на испанском языке.
Безумно безумное утро следующего дня.
В кабинете выпускающего музыкальные программы редактора радиостанции «Маяк» собрался полный состав проштрафившейся сменырадиоведущая, звукорежиссер, техник.
Начальник, как и подобает ему, был зол, огромен, широкоплеч. Казалось, в это утро, он был составлен из шипов, игл и раскаленных стальных полос, скрепленных цементом нетерпимости.
Кто мне скажет он резко повысил голос, разбрызгивая мясистыми губами слюну. Как, такое!!! могло произойти? Каким образом, вместо однойутвержденной, согласованной и записанной передачи, в эфир выходит другая? И главноезачем, для чего это было нужно?
??? долгое, дружное молчание в ответ.
Хорошо, начну спрашивать каждого, по отдельности, руководство ещё больше насупилось. Широкие черные брови грозно поползли к переносице, пальцы непроизвольно начали постукивать по столу. Василина, это сделала, ты?
Ведущая программы выглядела обычно очень кокетливой и весёлойпроходя мимо знакомых, всегда покачивала бедрами, стреляла глазами из-под ресниц и улыбалась так, словно пыталась привлечь к себе всю мужскую часть коллектива. Однако, сегодня почему-то вид у неё был смущенный, даже виноватый. Она сжимала губы, чтоб не расплакаться.
Нет, не я пропищала она еле слышно. Я, после того как записали передачу, вообще не заходила в студию.
Допустим. Хотя, голос на записи был сильно похож на твой.
Александр? редактор с угрюмой насмешкой покосился на звукорежиссёра. Что за самоуправство? Зачем поменял запись?
Я ничего не трогал, съёжился рыжеватый молодой человек с крупным напуганным лицом и пристальными, серьезными глазами.
Тогда остаётся, Кропивницкий Георгий Борисович! все посмотрели на седого, неряшливого, заросшего щетиной мужчину, с землистым от постоянной работы в помещении цветом кожи.
Работаете вы, товарищ техник, последнее время, мягко выражаясьбезответственно. И дисциплина тожетак себе. К примеру, сегодня опять опоздали на двенадцать минут, и это уже третий раз за месяц. Вчера вечером звонила ваша женаустроили скандал. А на прошлой неделе чуть было не сорвали выход передачи в эфир. Так, что скажите, пожалуйста, зачем поменяли программу?
Это не я? Как я мог? Откуда у меня записи каких-то «Берёзок»? Я вообще слышу про них первый раз.
Вот и я хотел бы знатьоткуда вы взяли, эту хреномудрию? редактор достал из ящика стола бобину, на конверте которой было написано крупными буквами «БЕРЁЗКИ». Презрительно бросил её на столешницу.
С чего вы взяли, «уважаемый коллега», что это!? может понравиться слушателям? Да ещё пускать в эфир с пометкой «По многочисленным просьбам»?
Это не мое! Кропивницкий до боли стиснул зубы. Ощущение было такое, будто его взяли за шиворот и возят физиономией по наждачной бумаге.
Как же не ваша? Когда нашли на вашем столе. И так, главное, аккуратно прикрыл газеткой «Труд», чтобы не нашли!
Но, это не мое! Я не знаю, откуда она. Мне её подбросили.
Короче, Кропивницкий, забирайте запись и уходите.
Куда уходить? техник зажмурился от обиды и несправедливости. Перед глазами вспыхнули и поплыли разноцветные круги, сквозь которые черными стрелами летели ядовитые слова редактора.
Работать, грузчиком, на склад.
Почему грузчиком, почему на склад? невинно оскорбленный подпрыгнул словно на пружинах. Малиновые пятна побежали по лицу.
Потому, что с сегодняшнего дня вы отстраняетесь от работы над программами. И чтоб глаза мои вас больше не видели.
Но это не справедливо: У меня высшее техническое образование, стаж работы на радио более десяти лет, две почетные грамоты «Ударника коммунистического труда» я не хочу грузчиком на склад.
Всё! Разговор закончен! Пошёл вон, из кабинета!
А вы дорогие мои! редактор строго посмотрел на оставшихся за столом людей. Его подглазные мешки отвисли вниз с такой силой, что казалось, что они сейчас сползут с лица и упадут на стол. Если ещё раз повторится, такое! пойдёте в дворники или технички!
Спустя двое суток
Высокие стеллажи склада были доверху завалены коробками, ящиками, огромными вязанками исписанной бумаги. Их было так много, что в хаотическом нагромождении они давно образовались улицы, переулки, тупики. Многие из складированных до потолка «артефактов» почернели, потрескались, развалились. В воздухе держался терпкий запах пыли, вперемежку с ароматами старой бумаги, подгнивших досок, давнишней табачной гари.
У одного из закутков «складского лабиринта», на пятачке, закрытом от посторонних глаз, расположились три работника склада. Они были удивительно похожи: в старых застиранных халатах с короткими рукавами на вырост.
Самый шустрый из них умело расстелил на ящике «Вечернюю Москву», начал расставлять питьё: Первой появилась поллитровка «беленькой» в таре из дымчато-зеленого стекла, затем две бутылки «Жигулёвского» пива, и напоследок из-за пазухи вынырнул портвейн с экзотической надписью «АГДАМ».
Его коллега ловкими пальцами разложил закусь: Порезанную ливерную колбаску, плавленые сырки, редисочку, нарезанную ломтиками варёную картошку и небольшой пучок молодого лука.
Третий из присутствующих аппетитно сглотнул, затем вытащил из кармана воблу, постучал по ящику и победно посмотрел на коллег по застолью.
Начнём с лёгкого, закончим потяжелее, произнес первый и крепкими пальцами сорвал фольгу с водочной головки. Потом зубами быстро открыл пивные бутылки и выдернул пробку из портвейна.
Ну-с, господа хорошие, опоздавших, загулявших и беременных не ждём, поехали, произнёс он, наклонив бутылку с экзотическим названием над стаканами. Жидкость забулькала, крупные пузыри воздуха ринулись от горлышка к донцу.
Эх, люблю я это дело! активно поддержали тост друга. Когда, знаете, в центре бутылочки, по бокам закусочки, а по краям тарелочки и вокруг вообще выпивон.
Дай-то бог, просто пробурчал Георгий Кропивницкий. Говорить длинные речи он не был мастак.
Дружно выпили, начали закусывать: Хрустели редиской, ели зелёный лучок, заедали варёной картошечкой.
Гошан, доставай свои фирменные, отдуваясь первый, сказал новичку. Подымим как белые люди!
Кропивницкий вздохнул и, стыдясь своей слабохарактерности, достал пачку «Родопи».
Потянулись за сигаретами. Второй стрельнул глазами и взял две.
Закурили.
В воздухе повис сладковатый дымок.
Помолчали.
Что, Гошан? первый продолжил терзать новенького. Он выпустил синюю струю дыма через нос. Пристально прищурил глаза, хитровато посмотрел на собеседника. Привыкаешь к спокойной складской жизни? Не то, что раньше? Чувствуешь себя человеком?! А не бабуином, дрожащим перед начальством?
Да уж, чувствую лицо Кропивницкого стало печальным. Ему так захотелось обратнотуда, наверх, к себе, в студию.
То-та-жа! в разговор вступил второй собеседник. Он говорил не торопясь, свысока, сквозь зубы, словно делал одолжение. Верно, трёт Вован: У нас тут как на курорте: Приходишь, когда хочешь. Уходишь, когда надо. Начальство только по праздникамне жизнь, а ягода малина! Даже в отпуск идти не охота!
Малинане малина Вован разлил по новой. Криво улыбнулся одной стороной рта. Разговор наш философский, на сухую продолжать нельзя. Поехали по следующей, а то первая потонет в кишках, не дождавшись подмоги.
Будем! воскликнул первый и они «поехали» вновь.