Жена обняла меня и, задыхаясь от рыданий, сказала:
Не нужно, чтобы он умер на пароходе!!..
Ни один из нас не смел себе признаться в чудовищном предположении, мысль о котором вас преследовала.
Сколько дней прошло в муках, которые невозможно передать никакими словами!
Наконец, наш больной спокойно уснули безумная надежда зародилась в сердцах наших.
Доктор подошел к нам, нагнулся и сказал:
Не заметили ли вы, что бедное дитя
Я и жена, обезумев от горя, защищая малютку от рук доктора вскричали:
Он отдыхает, тише. Он спит. Пароход везет его во Францию. Там он поправится.
Вечером командир «Сен-Дени» велел позвать меня.
По нашим правилам, сказал он мне, нужно хоронить мертвых на судне в двадцать четыре часа.
Я ответил:
Что вы хотите этим сказать? Что значат ваши слова?
До завтрашнего утра, заметил он с неопределенным жестом.
В эту ночь, качая по очереди нашего маленького сына, мы шептали:
Ты спишь, дитя! Спи. Когда покажется Марсель, мы разбудим тебя.
Заря востока засияла на небе. Вокруг парохода прыгали акулы.
Ужасная радость заставляла их в восторге подниматься над волнами.
Командир, его помощник, пассажиры, матросы с обнаженными головами окружили нас. Они уверяли нас, что доктор хочет осмотреть нашего ребенка.
Но он одним движением накинул на него простыню и завязал ее концы.
Командир, кричал я, вы не сделаете этого преступления. Заклинаю вас
Жена в безумии тормошила доктора.
Два матроса схватили нашего сына. С ним обращались, как с пакетом, его передавали с рук на руки. Его отняли у нас.
Он спит. Мы клянемся!..
Акулы прыгали с такой силой, что все море вокруг кипело белой пеной.
Они почти вставали в воде, опрокидывались на спину, показывая свой живот.
В последний раз обращаюсь к вам, командир. Подумайте. Еще четыре часаи мы во Франции. Ваше правило диктует вам подлость, о которой вы пожалеете.
Еще четыре часа, ради Бога! молила жена.
Кончайте! приказал командир.
Его палец указывал на океан, где прыгали отвратительные акулы, и мой малютка, мой сын, брошенный в воду, был разорван на куски и проглочен ими!..
Я видел все Тогда я вынул револьвери командир упал
[Без подписи]СИРЕНА С МЕРТВЫМИ ГЛАЗАМИ
Мы с женой уже собирались покинуть остров Сен-Пьер и Микелон и возвратиться через Нью-Йорк во Францию, когда случай свел нас с капитаном Дорбеленом. Его шхуна «Жоржетта-Жанна» уходила на другой день, и он предложил нам доставить нас прямо в Сен-Мало.
Хотя такой путь более долог, чем на пароходе, жена моя тотчас соблазнилась этим предложением. Она недавно только оправилась от серьезной болезни; мне велено было ни в чем ей не перечить, и я тем охотнее уступил ее капризу, что он пришелся по душе и мне. И, на другой день, мы поплыли во Францию.
Перед самым отъездом нашим получено было печальнее известие, памятное всемо пожаре и гибели «Вольтурно».
Клара особенно взволновалась этим. По натуре суеверная и притом нервная после болезни, она увидела в этом дурное предзнаменование для нашего пути. Долго мы с капитаном убеждали, уговаривали ее и, наконец, она успокоилась. Все на шхуне наперерыв старались сделать ей путешествие приятным, в особенности капитан. У него был неистощимый запас анекдотов и рассказов, правдивых и вымышленных, подобранных во всех четырех концах света, и рассказывал он их изумительно. Тут были и собственные приключения, сильно драматизированные, и легенды, который так любят моряки, в том числе и о морском змее.
А вы-то сами, капитан, верите в этого морского змея?
Ну, разумеется. Не в колоссального боа, конечно, о котором говорит легенда, но в чудовище, которое видели в разных местах люди, достойные веры, и в которое один французский лейтенант даже стрелял из пушкибезуспешно. Знаем же мы доисторических бронтозавров, ихтиозавров, птеродактилейпочему не допустить, что такое же чудовище, без сомнения, уже доживающее свой век, еще сохранилось где-нибудь на дне океана?
А сирены, капитан? В них вы тоже верите?
У капитана стало серьезное лицо.
Сирены, сударыня?.. Как вам сказать Да вот, я расскажу вам один фактик из личных воспоминанийвообще я об этом не рассказываю, так как мне не верят и смеются надо мной.
Это было несколько лет тому назад, в китайских водах, на борту вот этой же самой «Жоржетты-Жанны», совершавшей тогда свой первый рейс. Опасаясь бури, я вглядывался в горизонт, и вдруг вижу, у кормы, саженях в тридцати, выдвигается из воды этак до пояса фигура, очень смахивающая на человеческую, женскую.
Признаюсь, я подумал, что то мне мерещится Протираю глава, снимаю очки Сирена исчезла. Говорите, что хотите, ваша воляно, по-моему, это была сирена. Она скрылась слишком быстро для того, чтобы я мог хорошенько разглядеть ее, но мне не забыть ее длинных, черных волос, рассыпавшихся по спине, с которых струилась вода. Разумеется, никто мне не поверил, что я видел сирену, так как я один ее видел.
Я не мог удержаться от улыбки. Но жена моя поспешила заверить:
Нет, милый капитан, я вам верю. Зачем отрицать то, чего мы не знаем? Мало ли какие тайны хранят на дне своем моря
Потом Клара часто вспоминала, в разговоре со мной, про эту сирену. Даже во сне бредила ею, так что я жалел о болтливости капитана. Чувствовала себя Клара неважно, температура нет-нет да и повысится, так что я ждал не дождался, когда мы, наконец, приедем домой.
Однажды мы засиделись поздно на корме. Ночь была чудная. Рулевой с коротенькой трубкой в зубах молча курил, глядя вверх, на звезды. Жена, закутавшись в плат, сидела, прижавшись к моему плечу. Она так долго молчала, что я и не заметил, как задремал. И был разбужен ее отчаянным криком.
Вскакиваю и вижужена, бледная, перегнулась через борт и на что-то указывает пальцем.
Сирена!.. Сирена!.. О, какой ужас, ужас!
Я схватил ее за руки, думая, что это внезапный приступ безумия, и был, пожалуй, не меньше испуган, убедившись, что она сравнительно спокойна. Неужто же она и вправду что-нибудь увидела?
Я не мог поверить этому, и капитан убежден был, что у Клары начинается рецидива болезни.
Какой ужас, повторяла она. У нее было такое страшное, перепуганное лицо и мертвые глаза, выкатившиеся из орбит Никогда-никогда не забыть мне этого взгляда.
Я уложил жену и сидел над ней до рассвета. Утром она встала, как будто спокойная, но я все-таки тревожился за нее и всячески старался развлечь ее, сам волнуемый нелепым, как мне казалось, и жутким предчувствием, которого не мог отогнать.
После ужина Клара вышла на палубу и облокотилась на перила Мне и хотелось увести ее поскорее в каюту, и не решался я этого сделать, боясь раздражить ее. И, в нерешимости, я нервно шагал по палубе.
И вдруг во тьме пронесся тот же страшный, раздирающий крик:
Сирена Ах?.. Опять сирена!..
Я кинулся к ней. И успел только увидать, как жена вскочила на борт, растрепанная, обезумевшая, с руками, протянутыми вперед, словно отталкивая призрак.
Клара!.. Клара!..
Но отклика не было. Черная бездна уже поглотила ее Вокруг был только мрак и безмолвие.
Дальше у меня все путается в голове. Помню, мы ехали в лодке, окликая Клару и зная, что кличем напрасно. Фонарь в руках матроса слабо освещал зеленоватую воду. Я рыдал, скорчившись на дне лодки
И вдруг, при свете фонаря, я увидел нал волнами труп, стоявший вертикально, выдвигаясь из воды почти до пояса В две минуты мы были возле него.
Как передать вам ужас, охвативший нас, когда мы увидели эту подпрыгивающую на волнах женскую фигуру, это распухшее, фиолетовое лицо, глядевшее на нас широко раскрытыми, стеклянными, невидящими глазами!..
По плечам утопленницы рассыпались длинные черные волосы, с которых струилась вода. На ней был надет спасательный пояс, поддерживавший ее.
Обезумевший от горя, я сначала не мог понять этого явления. но капитан уже догадался.
Батюшки, ну да, конечно же, это жертвы гибели «Вольтурно». Нам уже попадались такие фигуры. Не удивительно, что бедная женщина сошла с ума при виде этого лица.
Брендон ЛоусГОЛОВА МЕДУЗЫ
Мы сидели впятером на террасе индийского кафе и беседовали о таинственных чудесах и волшебстве нашего нового отечества.
Я не верю во все это, проговорил мой друг Вестон, улыбаясь. Здесь, в Индии, я видел уже много такого, что в первое мгновение кажется необъяснимым, но разгадка оказывалась настолько простой, что становилось стыдно своей недогадливости.
При последних словах с соседнего стола поднялся человек и подошел к нам.
Простите, сэр, обратился он к Вестону. Я был невольным слушателем ваших слов. К тому же, меня чрезвычайно интересует затронутая тема.
Вестон любезно предложил ему стул. Незнакомец сел и заказал себе бутылку абсента.
Вы говорите, что не верите в индийское волшебство? спросил он, пристально глядя на моего друга.
Не верю, ответил Вестон, это фокусы, несколько более ловкие, чем мы видим в различных варьете.
Незнакомец откинулся на спинку стула и с мрачной улыбкой уставился в землю.
Я расскажу вам одну историю; может быть, она изменит несколько ваш взгляд. Она не длинна и, наверное, заинтересует вас. Это было 27-го августа 1890 г. «Сахара» шла из Персидского залива на Яву и уже счастливо проплыла большую часть своего пути. Мы прошли экватор и были милях в 300 от Цейлона, когда в одну ясную лунную ночь мой сосед по каюте сообщил, что вдали показался остов какого-то корабля. Мы тотчас же изменили курс и вскоре могли разглядеть, что это был четырехмачтовый корабль, называвшийся «Рок». Судно было погружено в глубокий мрак и ни один признак не указывал на присутствие на нем живого существа. Только высоко на мачте страшно и резко выделялся среди мрака силуэт мертвого матроса.
Вероятно, последний из команды, в отчаянии лишивший себя жизни, проговорил капитан. Какая драма разыгралась там?
Никогда не забуду этого зрелища. Корабль скользил вперед по волнам, точно призрак. При наступлении дня мы вышли на борт, чтобы осмотреть судно. К нашему величайшему изумлению, мы нашли там все в безупречном порядке. Последняя запись в корабельную книгу была сделана семь дней назад; на столе одной из кают стояла нетронутая еда, а на стуле, у кровати, лежало мужское платье, точно хозяин его только что лег спать.
Возмущение в открытом море, пробормотал наш капитан, а потом негодяи растерялись и не знали, что делать.
Капитан вызвал добровольцев, желавших отвести «Рок» обратно в Коломбо. Команда снарядилась быстро. Дэвис и я, единственные пассажиры «Сахары», решили вернуться в Коломбо на корабле-призраке. К вечеру все было готово и мы простились с «Сахарой».
На следующее утро один из команды нашел, под разным хламом, своеобразной формы тяжелый камень и принес его Стептонунашему капитану. Когда камень был вычищен и обмыт, он оказался великолепной скульптурой, сделанной из массы, похожей на алебастр, но твердой, как алмаз. Она изображала голову Медузы. Глаза бюста представляли замечательнейшую часть этого художественного произведения и были зелеными, как смарагд, за исключением зрачков, окрашенных в темный цвет. Вместо волос, на голове вились тысячи тщательно сделанных завитков. Красивые черты лица отличались какой-то сверхчеловеческой страшной красотой. Суеверные матросы смотрели на голову Медузы с нескрываемым ужасом и, в конце концов, капитан был вынужден спрятать ее в своей каюте
Незнакомец замолчал, налил стакан абсента и залпом, как воду, выпил его.
В это путешествие, продолжал он через минуту, я взял с собой свою любимую охотничью собаку. Однажды вечером, когда мы с Дэвисом отправились, по обыкновению, в каюту капитана, животное последовало за нами. Разговор зашел, конечно, о таинственной находке и капитан принес скульптуру, чтобы, вместе с нами, подробно осмотреть ее. Едва только моя собака увидела голову, как она в ужасе вскочила и забилась в угол. Я позвал ее, но она, казалось, ничего не видела и не слышала.
Спрячьте голову, крикнул я капитану. Собака боится ее!
Пока Стептон исполнял мою просьбу, собака следила за каждым его движением, но не трогалась со своего места, дрожала и не спускала глаз с сундука, где находилась скульптура. Я подошел к ней, желая приласкать, но меня встретил грозный лай.
Не троньте ее, раздался сзади меня голос Дэвиса. Она взбесилась. Взгляните на ее глаза!
К несчастью, сомнения быть не могло: изо рта собаки показалась пена, из ее глаз глядело безумие
Незнакомец снова остановился и осушил несколько стаканов абсента. Он в волнении встал со стула, пот тяжелыми каплями катился по его лицу.
Да, продолжал он, нам ничего не оставалось, как тотчас же убить собаку. Большую часть ближайшего дня капитан провел в том, что рассматривал голову Медузы через увеличительное стекло. Он был уверен, что, по счастливой случайности, они стал обладателем величайшей драгоценности. Чем ближе склонялся день к вечеру, тем односложнее становились его разговоры с нами и, наконец, он перестал отвечать даже на наши вопросы. Под утро в мою каюту зашел Дэвис, жалуясь, что всю ночь не мог спать.
Совсем не спал, говорил он, а лишь только забудусь, как вижу эту страшную голову Медузы.
Я пробовал развлечь его, но ведь и сам я только и мечтал, что об этих зеленых глазах.
Пойдемте, сыграем в экарте, сказал я, тогда вы забудете Медузу.
Дэвис покачал головой.
Никогда! Знаете ли, прошептал он таинственно, я тоже влюблен в нее. Я не нахожу себе места, пока не увижу ее. Уверен, что Стептон чувствует то же самое. Сейчас проходил мимо его каюты, там еще горел огонь.
Я недоверчиво покачал головой и последовал за Дэвисом. Перед ярко освещенной каютой Стептона мы остановились и постучали. Не получив ответа, мы взломали дверь. Стептон сидел за своим столом, обняв обеими руками голову Медузы. На наш оклик он испуганно вздрогнул, не отрывая глаз от скульптуры.
Ради Бога, отнимите у него бюст! воскликнул Дэвис.
Я машинально бросился вперед и стал отнимать у капитана скульптуру. Во время завязавшейся борьбы, голова Медузы упала на пол. Дэвис схватил ее и унес в свою каюту. На следующее утро капитан чувствовал себя настолько больным, что остался в постели.
Следующую за тем ночь я никогда не забуду. Без сна лежал я на кровати и, куда бы ни повернулся, всюду я видел зеленые глаза Медузы. Наконец, я встал и пошел в каюту Дэвиса. Там я увидел
Руки незнакомца беспомощно повисли; он сидел неподвижно за столом с горевшими главами и подергивавшимся ртом.
Я увидел Дэвиса и Стептона. сидевших за столом, где стояла голова Медузы. С искаженными ужасом глазами смотрели они в грозные зеленые глаза Нет, они были не зеленые, глаза были красны, как огонь! Долго ли я стоял в каюте, как прикованный к месту, не знаю. Помню, что я очнулся от громких криков у двери, когда экипаж корабля ворвался в комнату. Удар кулака разбил вдребезги голову Медузы и в следующую минуту обломки полетели в море
Несколько лет спустя, случай забросил меня в одну индийскую деревню. Там я слышал, что в 1889 г. из одного храма была украдена святыняголова Медузы. Священник предал проклятию всех, в чьи бы руки ни попала поруганная святыня.
Незнакомец замолчал и жадно выпил стакан абсента.
Видите! Вот они опять, эти глаза Медузы Глаза сатаны Весь пламень ада горит в них!..
Он вскочил, как бешеный, и мы впятером едва могли удержать этого человека.
Оставьте его, он никому не причиняет вреда, сказал прошедший к нам лакей. Как только он выпьет абсент, он всегда видит зеленые глаза.
А история, что он рассказал нам?
Кто знает? Может быть, он действительно все это пережил
Э. ПашенКИТАЙСКАЯ КУКЛА
Да, сказал капитан ОБриен, говорят, что мы, ирландцы, сумасшедшие люди. И в данном случае я окончательно потерял свой рассудок, когда, с трудом напялив на руки перчатки, отправился на улицу Бабочек, улица Бабочек находится в китайском квартале Шанхая, покупать эту проклятую куклу.
Я часто гулял но этой улице. Там можно встретить много таких же сумасшедших, как и я, и мало хороших приключений. И каждый раз, когда я бывал около этого отвратительного магазина, даже если я переходил на другую сторону, то не мог удержаться от того, чтобы не повернуть головы в сторону этой заставленной безделушками из дерева и старыми костюмами витрины, в которой восседала эта кукла, величественная, как королева. И каждый раз я застывал на месте посредине уличного шума и гама, не в силах отвести глаз от этого окна.