Назар сел спиной к окну, приглядываясь к убранству кухни; кухонный гарнитур Хромовых остался тот же, но убранство кухни стало другим, появилось много цветастых вазочек, стаканчиков, подвесок, подставок и наклеек на холодильнике. При маме кухня выглядела проще и функциональней.
Так за что орден? напомнил отец.
За непричинение большого ущерба государству, пошутил Назар.
А серьёзно?
Я здорово помог нашим мидовцам на Мальдивах.
На Мальдивах? удивился Федот Викторович. Ничего себе, тебя занесло! И что там делали мидовцы?
Людей спасали.
Это благородное дело. Ну, и как тебе Мальдивы, понравились?
Да в общем ничего особенного, жарко, муссоны хотя вода в море чистая и кормят хорошо. Кокосов свежих много. В отпуск я бы туда не полетел. Там в общем-то и смотреть не на что, никакой экзотики, археологии ноль, памятников старины нет, коралловый песок да пальмы.
Если хочешь экзотики, махни на Бали, мы с Эльвирой были в прошлом году, жили в отеле «Мулиа», шикарный отель, подводная охота, парапланы.
Ты рассказывал.
Или слетай в Японию, полюбуйся на бамбуковый лес в Сагано. Изумительное зрелище! Десятки тысяч идеально выстроенных деревьев! Ровная щётка! Сеть мелких каналов. Очень красиво! Либо устрой экскурсию в Пиннакас, посмотри на скалы Намбунга, почувствуешь такую мощную энергетику!
Где этоПиннакас?
Пустыня в Австралии. Отец выключил конфорку, быстро сгрузил котлеты на тарелки. Ешь, я с тобой. Вот салат, майонез, соль, хлеб. Может, винца глоток? Есть «Гварцители», «Айсвайн».
Благодарю, ты же знаешь, что я не употребляю.
Ну, я тоже не алкологик, прищурился отец. Но выпью, давно вместе не сидели.
Он достал бутылку «ледяного» вина, налил в бокал, поднял:
За тебя!
Назар ответил ему кивком.
Федот Викторович выпил.
Отменное винцо! Даже жаль, что ты не ощущаешь вкуса этого божественного напитка. В Боливии бывал?
Назар улыбнулся. Русскому спецназу делать пока в Боливии было нечего.
Нет.
Там есть солончак Уюни, недалеко от озера Титикака, сказочное место. Единственное на Земле в своём роде высохшее солёное озеро, заставленное солевыми пирамидками и конусами. Такое впечатление, что они сделаны искусственно. Прямо инопланетный пейзаж.
Ты там был? недоверчиво спросил Назар, принимаясь за еду.
Я нет, был мой сотрудник Веня Губарев. А я зато был в Японии
В Сагано.
И в Сагано тоже, нас после конференции по ядерной энергетике в Нагасаки возили по злачным местам, сначала в Сагано, потом на остров Хасима, остров-рудник, закрытый ещё в прошлом веке. Впечатления потрясающие! Недаром он был внесён в список всемирного наследия ЮНЕСКО.
Да я не возражаю, пап, сказал Назар, на Земле много интересных мест, только не все они доступны. Моя служба не разрешает мне покидать пределы Родины.
Ты же на Мальдивах был.
Да, но в составе спецконтингента. Назар хотел добавить: и под другой фамилией, но не стал. Так что поеду я, скорее всего, в Сочи или в Крым. Сервис там сейчас на высоте.
Один поедешь? с надеждой на другой ответ спросил Федот Викторович.
С компанией, засмеялся Назар. Может, кто из девчонок знакомых присоединится.
Своей половины, значит, не нашёл.
Ищу по уму, сам же советовал.
Я советовалпо сердцу и уму, проворчал отец. А если ты умнее всехкто поймёт? Ладно, я брюзжу просто, ты ещё в свои двадцать девять не безнадёжен. Кстати, если ты в отпуске, рекомендую на пару дней слетать в Питер, на фестиваль «Белые ночи». Мы с Эльвирой собираемся, можешь с нами поехать, на «Сапсане», всего три часа в пути. Гергиев обещает собрать в Мариинке звёзд уровня Нетребко и Лопаткиной.
Подумаю, после небольшой паузы пообещал Назар: ехать с новой женой отца в Санкт-Петербург ему не хотелось.
Отец понял его чувства, перевёл разговор на другую тему:
Рассказал бы, как живут на Мальдивах. Игиловцы туда ещё не добрались?
Игиловцы нет, а сливки обществада, и наших полно.
Ну, радикальных исламистских отморозков теперь везде полно, они способны взорвать себя в любом райском уголке и даже на Луне. Веня Губарев утверждает, что халифат есть зародыш конца цивилизации, и я ему верю. Это ящер, убийца, он обезглавливает, распинает и взрывает, обращает в рабство и готов погибнуть в «священной» борьбе против «неверных», то есть против всего человечества, по сути. А что ты там говорил о сливках?
Видел компанию из Россиисопливые юнцы в золотых цацках и при золотых мобильниках. Хвастались, сколько они тратят в день не заработанных ими денег.
Ну, это не «сливки общества», а «смывки», они всегда кичатся неправедно нажитым и вседозволенностью. Их действительно можно встретить где угодно. Стыд в обществе потерян, понятие чести и бесчестья не устарело, а исчезло за ненадобностью. И ведь это не лечится Раньше говорили в застолье: спой что-нибудь для души! И кто-то, не кобенясь, затягивал песню, которую подхватывали все, и души их соединялись. А что сейчас?
Сейчас тоже поют.
Ты слышалчто именно? «Ты целуй меня везде, восемнадцать мне уже».
Назар засмеялся:
Это старая песня, нынче поют: «Уходи и дверь закрой, у меня теперь другой». Хотя встречаются и нормальные русские песни, задушевные, в нашей компании хотя бы. Ты же понимаешь, что в кого заложили, то и выходит наружу. А вы с мамой нас правильно воспитывали, поэтому меня лечить не надо.
Федот Викторович улыбнулся:
Лечить не надо, а зуб тебе в детстве пришлось-таки менять.
Так то друг детства выбил, на тренировке. С зубами у нас у всех проблемы. В остальном же всё хорошо, не надо по врачам бегать.
Хромов-старший погрустнел:
Мне мой двоюродный братец пишет, загибается народ в глубинке. В результате так называемых реформ ликвидировали медпункты и больнички в сёлах, фельдшерско-акушерские пункты, роженицам теперь приходится ездить за сотни километров в городские больницы. Ну, уничтожают медпомощь на корню, и только.
Назар кивнул. Брат отца дядя Митрофан жил в деревне Кореничено, Старицкого уезда, Тверской губернии, и знал проблему не понаслышке: сноха дяди не успела доехать до Твери, рожала по дороге и умерла во время родов.
Я читал в АиФе, что у нас более двадцати тысяч населённых пунктов вообще не имеют медицинского обслуживания. Жители действительно не успевают добраться до больниц за десятки и сотни километров, мрут по дороге. А министр здравоохранения браво докладывает президенту об открытии очередного супермедицинского центра!
Всё правильно, сынок, кому-то выгодно, чтобы россияне вымирали. Нам-то не страшно, мы в столице живём, кто-нибудь да приедет по вызову, хотя и у нас сократили целые отделения в сотнях больниц. Однако не будем о грустном. Не народ управляет страной и даже не президент.
Ты ещё добавьолигархи.
А что, разве не так? Да как их ни называйэто нелюди в человечьем обличье! Со времён Древней Греции известно, что олигархиясамый гнусный, самый людоедский, самый античеловеческий режим! А чиновники типа наших министров здравоохранения, образования и культуры изо всех сил дуют в паруса гигантских яхт народоубийц, пытаясь быть такими же и купаться в роскоши.
Назар засмеялся:
Эк тебя достали проклятые олигархи. Небось сократили финансирование на какой-нибудь проект? Впрочем, мы с тобой два сапогапара. Ты ощущаешь мир абсолютно так же, как и я.
Так ведь я не ради красного словца критикую власть, я добра хочу своему народу. Кто за него заступится кроме нас?
Согласен, только армия и ядерный центр. Шучу. Но такие проблемы за кухонным столом не решаются, пап, только портят настроение.
Что ж, будем считать, что ты уже начал думать, улыбнулся Федот Викторович, наливая в чашку кипятка. Заварки свежей у меня нет, только пакетики, тебе какой?
С эхинацеей есть?
А как же, для тебя берегу. Федот Викторович подал сыну коробочку с изображением цветка эхинацеи. А я обычный чёрный пью, он тоже неплохо снимает напряжение. Конфеты?
Варенье.
Твои вкусы не меняются. Федот Викторович достал банку с черносмородиновым вареньем.
Зачем менять то, что полезно и приносит удовольствие?
Тем более что во все конфеты теперь суют пальмовое масло, подхватил Хромов-старший. Ну что, пойдём в зале посидим?
Давай помогу убрать со стола.
Не надо, я потом сам уберу.
Перенесли в просторную гостиную, стены которой представляли книжные стеллажи, чашки с чаем и вазочки с вареньем, и Назар устроился на любимом диване. Он никуда не торопился, проблемы временно отступили, и ему было хорошо.
Федот Викторович сходил на кухню, вернулся с бокалом вина.
Побалую язык, пока никто не ругает за пьянство.
Можно интимный вопрос? спросил Назар.
Валяй, кивнул благодушно настроенный отец.
Почему вы разошлись с мамой? Ты никогда не объяснял.
На лицо отца легла тень. Он сделал глоток, помолчал.
Когда муж и женаБлизнецы по западному календарю, это всё равно что в семье четыре разных человека, поэтому уживаются они редко. Мы не смогли.
Не сошлись характерами?
Как раз сошлись, во многом смотрели на мир одинаково, но и разного было много. Мне что-то казалось ей что-то ревновали, ссорились
Зря ревновали?
Федот Викторович поиграл бровями, разглядывая бокал, наметил улыбку.
Я не ловелас, сынок, если ты об этом. Но кто доставляет себе страдания, отказывая в том, чего желает, тот является таким же грешником, как тот, кто не отказывает. Кажется, Екклезиаст сказал а может быть, не он.
Назар понимающе усмехнулся:
Ответ философский, понимай как хочешь.
Надеюсь, ты поймёшь правильно. Федот Викторович поднял бокал. За прекрасных дам и других мифических персонажей!
Сделал глоток.
Назар ответил, подняв чашку с чаем рубинового цвета.
Посидели, поглядывая друг на друга.
Осуждаешь? спросил наконец отец небрежно.
Назар понял его состояние. Эльвира была моложе мамы на пятнадцать лет и очень красива, но Хромов-старший не мог забыть счастливых лет, прожитых вместе с мамой Назара Катей, и очевидно жалел, что они разошлись.
Нет, ответил Назар искренне. Не осуждаю. Не имею права. Это было обоюдное решение. Но я люблю вас одинаково обоих.
Федот Викторович допил вино, вышел на кухню и вернулся с новой чашкой чая, сел рядом.
С Леоном видишься?
Редко, признался Назар; с братом он действительно не встречался с начала года, хотя тот жил в Москве, а не в другом городе.
Леонтий Хромов был старше его на шесть лет, работал в ядерном центре на Курчатова и слыл главным специалистом Академии наук в области суперструнных теорий. После распада семьи он переселился на съёмную квартиру, потом после смерти бабушки переехал в её скромную комнатушку на улице Зорге, в старую «хрущёвку» с тремя соседями, да так там и остался. Будучи анахоретом по натуре, в особых удобствах Леонтий не нуждался, главным для него были не бытовые условия, а работа в Курчатовском НИЦ и возможность заниматься наукой. Развод отцу он не простил и в его доме не появлялся годами.
Навестил бы, как он тамФедот Викторович криво улыбнулся. Не звонит, не советуется
Да у него вроде бы всё нормальноНазар не договорил, клипса мобильного коммуникатора в ухе сыграла мелодию Штрауса. Назар глянул на экранчик смартфона, высветивший номер абонента, поднял брови. Да вот и он сам лёгок на помине слушаю, братишка.
Федот Викторович встал было, но сел снова, вопросительно и удивлённо глядя на сына. Покрутил головой:
Надо же словно чует, что мы о нём говорим.
Назар, ты где? раздался журчащий ручейком голос Леонтия; в детстве он хорошо пел.
В Москве, у отца. Мы как раз тебя вспоминали. Не хочешь к нам присоединиться?
Леонтий помолчал.
Я дома ты мне нужен.
С удовольствием пообщаюсь. Сегодня, наверно, уже поздно? Завтра могу.
Нет, сейчасЛеонтий снова выдержал паузу. Срочно.
Назар насторожился. Мало обращавший внимание на неприятности, импульсивный, открытый Леонтий никогда не говорил таким странным тоном.
Что случилось?
Приезжай побыстрей, объясню. Брат выключил телефон.
Назар посмотрел на отца.
Что-то произошло, но говорить не хочет, просит приехать.
Я с тобой! засуетился Федот Викторович.
Не лучшее решение, покачал головой Назар. Я попробую уговорить его приехать к тебе. Если ему нужна помощь, при тебе он не станет ничего просить.
Федот Викторович погас, дрожащей рукой пригладил волосы.
Ты прав, он перестал со мной общаться. Узнай, что у него за проблема, и позвони, я всегда помогу.
Позвоню. Назар допил чай и расстался с отцом, размышляя, зачем он понадобился брату так внезапно.
Старая девятиэтажка Леонтия Назарова была окружена строительной техникой: дорожники ремонтировали проезды и укладывали новый асфальт, поэтому машину удалось припарковать только у соседнего дома. Назар направился к подъезду, чувствуя, что к ночи похолодало, и жалея, что не надел куртку. Наткнулся на человека, в котором с удивлением узнал брата.
Леон?! Привет! Что ты тут делаешь?
Леонтий шарахнулся прочь, потом узнал Назара, бросился к нему, сжал руку.
Как хорошо, что ты приехал! Не знаю, как быть!
Одет он был в обычный клатч-костюм клеркакурточка на белой футболке с изображением тигра, и выглядел подростком, несмотря на то что был старше Назара. Бриться Леонтий ленился, зарастая иногда щетиной до нелюбимого Назаром состояния «йети», примерно как в настоящий момент, а всклокоченная шевелюра, не знавшая расчёски, и очки превращали его в студента, проспавшего всю весеннюю сессию.
Что случилось?
Радость Леонтия угасла, он отвёл глаза в сторону.
Понимаешь, они замок сменили.
Кто они?
Соседи кавказцы
Какие ещё кавказцы? Идём к тебе, расскажешь подробней.
Мой ключ не подходит они замки сменили не думал, что до этого дойдёт.
Назар взял брата под локоть, почуяв, что он дрожит, усадил на лавочку у подъезда.
Рассказывай.
В общем, у меня здесь комната бабушкина
Я помню. Сколько раз я тебе предлагал продать её и купить нормальную двушку.
Обещали снести дом расселить да и денег таких нет, чтобы двушку купить.
Отец бы помог, я, родные.
Леонтий сморщился.
Не привык я просить.
Ну и дурак! Так что произошло?
Леонтий вздохнул и, запинаясь, глотая окончания слов, поведал свою историю конфликта с соседями.
Корнями эта история уходила в начало века, когда родился бизнес чёрных риелтеров. Бандиты с целью «принуждения к сделке», чтобы люди добровольно освобождали свои доли квартир, подселяли на спорную жилплощадь «бригаду» парней, преимущественно с Кавказа, и те устраивали в квартире филиал маленького бытового ада, заставляя соседей либо продавать свою комнату по цене в четыре-пять раз дешевле рыночной, либо выкупать оставшуюся жилплощадь, но уже в пять раз дороже.
Практически то же самое произошло и с Леонтием, хотя он никогда не жаловался на своё житьё.
От бабушки ему досталась комната в трёхкомнатной квартире «хрущёвского» типа, и в один прекрасный момент в квартире объявились горячие кавказские парни, вынуждая его совершить сделку по известной криминальной схеме. Он отказался, комната его устраивала, жил он один, не думая о женитьбе, да и дома появлялся только чтобы провести ночь, три месяца терпел издевательства «бригады» и старался как можно меньше бывать на своей территории. И вот его впервые не впустили в квартиру, заменив замки.
В полицию обращался? спросил Назар, раздумывая, стоит ли вмешиваться, и прикидывая соотношение своих средств и возможностей.
Обращался, уныло кивнул Леонтий. Участковый сказалпобесятся ребята и прекратят. Посоветовал продать комнату.
Деловой. Или в доле. Им нужна твоя жилплощадь, чтобы продать потом всю квартиру дороже.
Понимаю
Сколько их?
Было трое.
Пошли. Назар вскочил, подал руку брату.
Леонтий сделал шаг к двери подъезда, но остановился.
Мы же не войдём, дверь закрыта.
Ничего, попытаемся, позвонишь и крикнешьвещи хочу забрать!
Они психи без тормозов, из кухни выталкивают, ножи кидают, я даже пистолет видел.
Странно, вроде бы времена другие настали. Пистолет, говоришь? Это хорошо.
Может, лучше полицаев вызовем? Тебе поверят.
Назар рассмеялся:
У меня на физии написано, что мне можно верить?
Ты же чекист, у тебя корочки красные.
Ладно. Сначала сами попробуем.
Вошли в подъезд, поднялись по лестнице на третий этаж. Назар встал сбоку от обитой деревянными планками двери квартиры брата, чтобы его не было видно в дверной глазок.