Сашка, гони! Мы же отстали! Держи штурвал крепче! Смотри, как нас мотает!
Тебе, что? Нехорошо? спросил Георгий Евгеньевич.
Саша скривился и кивнул.
Что с тобой?
Живот выдавил из себя Саша и, сбросив газ, отступил в сторону.
Георгий Евгеньевич перехватил штурвал. Как только катер замедлил ход, Александр бросился за борт. Туча брызг окутала его и он медленно погрузился в воду. Хорошо, что спасательный жилет был поддут и удержал его на поверхности. Силы тут же оставили его и вода вокруг предательски окрасилась. Саша уже не сдерживался. Тело его корчилось от спазм. Хорошо ещё, что катер с Женей по инерции пролетел вперёд и был далеко. Но он уже развернулся и нёсся к нему. Александр замахал рукой, чтобы они не подходили. Ему было стыдно плавать среди собственных испражнений, но ещё неприятней было то, что это могут увидеть другие и он, что есть силы, поплыл вперёд.
Тем временем катер подошёл к нему и перепуганный Георгий Евгеньевич попытался выловить Сашу, чтобы поднять на борт.
Отойдите! Я сам подплыву, когда надо! Не трогайте меня! закричал Александр.
Тут Георгий понял в чём дело.
На-ка тебе спасательный пояс.
И он бросил за борт оранжевый рулон с пенопластовыми вставками.
Александр ухватился за него, а катер стало относить в сторону. Но в это время к ним уже приближался катер Валеры. Рита стояла у борта и с тревогой смотрела на Сашу. Он замахал ей рукой.
Отойдите, отойдите от сюда!
Но Валера не понял и приблизился вплотную.
Ты что, свалился за борт? Давай вылезай!
Не могу, ответил Саша.
Его выручил Георгий Евгеньевич. Оставьте его в покое. У него желудок опять расстроился.
В это время состояние Саши уже улучшилось. Он, как мог, ополоснул плавки и подплыл к своему катеру. Ему помогли взобраться. Георгий Евгеньевич покачал головой. Об отдыхе не могло быть и речи. Раковские понеслись обратно на водную станцию. По дороге им опять пришлось останавливаться и опускать Сашу за борт. Он старался ни на кого не смотреть, лицо его выражало страдание, на глаза наворачивались слёзы. Так они и вернулись на виллу.
И вот теперь они неслись в Окичёби. Мимо мелькали коттеджи, виллы, но всё это не радовало Сашу. Он чувствовал, что положение его с каждой минутой становится всё серьёзнее.
«Скорей бы доехать до Помпано-бич, там есть туалет. Только бы дотерпеть! Не опозориться!» думал он, сжимая зубы.
Георгий Евгеньевич с тревогой посмотрел на него. Тебе опять нехорошо?
Александр кивнул.
Что, опять живот?
Да Мне надо в туалет.
Ну, потерпи немного. Минут через десять мы будем в Помпано. Ты можешь терпеть?
Саша кивнул. Но через пару минут понял, что ошибся. Он уже едва сдерживался.
Нет. Остановите! Мне нужно выйти!
Георгий передал по связи просьбу Саши в лимузин, Евгению Робертовичу.
Неужели Алекса опять слабит? удивлённо спросил дедушка.
Да. Он уже еле терпит.
Но здесь негде. Кругом виллы, коттеджи. Проедем хотя бы с полкилометра, там будут кусты.
Александр сидел скрючившись, и ждал на последнем пределе. Наконец лимузин с трейлером остановился у обочины. Сашу взяли под руки и помогли выйти.
Дальше я сам, сквозь зубы выдавил он и, держась за живот, побрёл к пышным зарослям кустарника, росшего сразу за придорожной канавой.
Александр уже спустился в канаву, но тут понял, что больше не может терпеть, и схватился рукой за шорты, пытаясь расстегнуть их. И в это время силы оставили его. Всё содержимое кишечника неудержимо рванулось наружу. Оно текло по ногам в кроссовки тёплой вонючей струёй. Саша остолбенел. Потом, поняв, что случилось, упал на край канавы и зарыдал.
Из трейлера вышли Георгий и Рита, из лимузина вышел дедушка. Они подошли к Саше и всё поняли. Александр рыдал, закрыв лицо руками, и корчился в канаве среди испражнений. Испуганные Валера и Женя издали наблюдали за происходящим.
Подошёл Том, покачал курчавой головой.
Оль-ля-ля! Что же теперь делать?
Давай ветошь и побольше, сказал Евгений Робертович.
Сейчас принесу, шеф, но она не очень чистая.
Любую давай!
Через минуту Том принёс свою спецодежду и несколько тряпок.
Что ж это такое? Что с ним? растерянно вопрошал дедушка. Ведь каждое утро одно и то же! На дизентерию это не похоже. На другие кишечные инфекции тоже.
Его надо раздеть, предложил Том.
Не трогайте меня! воскликнул Александр. Не подходите! Я лучше умру здесь!
Ну, ну, не переживай так, внучек. Ты тут не виноват. Это я, старый осёл, вообразил, что с тобой всё в порядке и потащил тебя в Окичёби. Ведь предыдущие два дня всё начиналось так же! Давай отойдём в кусты и приведём себя в порядок. Хоть немного. Том, бери его под руку.
Евгений Робертович и Том подняли Сашу и оттащили в кусты. Там раздели и обтёрли ветошью. Потом надели спецовку Тома, а трусы и шорты выбросили.
В трейлер я не сяду, заявил Александр, немного успокоившись.
Ты поедешь с нами, в лимузине, на заднем сидении, сказал дедушка.
А вдруг меня опять? губы Саши дрожали. Они запеклись от жажды, голос осип.
Ничего Мы тебе что-нибудь подстелим. Ты не стесняйся и не терпи. Никто ни о чём не узнает. Пошли.
Под руки Сашу довели до лимузина. Том засунул ему в штаны кучу тряпья. Потом Саше дали выпить стакан лимонаду и поехали назад. У всех настроение было подавленное. Больше всех переживал Евгений Робертович. Он напрягал все свои извилины, пытаясь понять причину Сашиной болезни, но не мог припомнить ничего подобного из медицинской практики.
Александр лежал скрючившись на заднем сидении, и жизнь казалась ему уже конченной.
«Хоть бы мне умереть, думал он. Я не переживу такого позора. И как это я не удержался, не дотерпел? Ведь несколько секунд всего не хватило! И все всё видели, и Валера и Женя! Что они подумают обо мне? Они будут презирать меня. И правильно сделают! Надо убираться из этой Америки. Убираться навсегда. Не видеть ни Женю, ни Валеру, ни Раковских. Скорее в Найск! В Сибирь! Подальше от этой Флориды с её коварной инфекцией. А лучше всего умереть. Не буду больше, ни есть, ни пить. Решено. Больше в рот не возьму ни крошки! Лучше умереть с голоду, чем жить таким уродом».
Лимузин подкатил к вилле, и Сашу под руки вывели из машины. Он шёл, держась за живот, а Марта с удовольствием наблюдала эту сцену.
«Так, прекрасно, ещё один день испорчен этому внучику и его дурному деду. А она, Марта, вне всяких подозрений! Здорово Господь её надоумил. Пожалуй, она скоро добьётся своего. Это внучек антихрист с треском вылетит из Флориды вместе с другими Раковскими и она опять станет полновластной хозяйкой на вилле».
3. Люди и стресс.
К обеду состояние Саши улучшилось, но он не захотел спуститься в столовую и попросил принести ему сухарей в спальню. Ему было стыдно глядеть в глаза Раковским, особенно Валере и Жене. Ведь это он был виноват в том, что их поездка в Окичёби не состоялась. Из-за него было столько неприятных хлопот дедушке и Тому. Если бы он остался в Найске, профессор Зверев наверняка определил бы что с ним. А здесь никто не может ему помочь, даже дедушка. Ясно, что это не дизентерия. Значит это какая-то новая неизвестная науке болезнь, поразившая его. Возможно, она смертельна и он уже никогда не поправится. Никогда не увидит Найска, Юлю, Сергея и их малышку. Как-то они там? Скорее бы в Найск, к профессору Звереву!
Саша ещё грыз сухари, когда к нему вошли дедушка, Валера и Женя.
Вот, внучек, возьми, пожуй сушёной черники. Она хорошо закрепляет. Это та, из Подмосковья, которую вы собирали на даче у Гарика.
Александр взял горсть сухих иссиня-чёрных ягод и с удовольствием отправил в рот.
Дедушка, что со мной? Я выздоравлю?
Выздоровеешь, внучек, непременно. Но придётся твоей болезнью заняться основательно. Я вижу, что это не дизентерия и не холера и не брюшной тиф. Пока мне не понятна твоя болезнь. Поэтому, давай сделаем так. Завтра, если с утра всё будет нормально, ты поедешь в школу, как обычно, но не на автобусе, а в лимузине. Том отвезёт тебя с Валерой и Женей и меня заодно. Я останусь ждать возле школы. Если тебе опять станет плохо, ты выйдешь, и мы поедем в клинику, в Майами. Врачи сделают все необходимые анализы и выяснят, что с тобой. Договорились?
Александр кивнул.
Ну, вот и прекрасно. Ты не переживай. В Окичёби мы ещё съездим.
Когда? Всего два выходных осталось. Через десять дней мы улетаем в Россию, если я не умру здесь.
Не умрёшь. Тебя обязательно вылечат. Не сомневайся, дружёк.
Дедушка, я вот всё думаю, жили же древние люди в своих первобытных общинах, и всё у них было общее. Никто никому не завидовал, всё было по справедливости. Жили дружно, свободно, красиво. Ну и жили бы так всегда. Зачем они пришли к государствам, к войнам? Непонятно.
Ты, дружёк, слишком идеализируешь первобытнообщинный строй. Далеко не всё было так хорошо и прекрасно. И не все наши предки жили дружно и свободно. Были разные племена и часто они враждовали друг с другом. Боролись за места охоты, за границы своего ареала. Вся история человечества это история воин и конфликтов. Охота весьма капризная особа. Сегодня повезло и в общине праздник, завтра не повезло, и все голодают, жуют коренья, а то и нападают на соседнее племя, чтобы отобрать добычу. Как только племя разрасталось свыше нескольких десятков человек, так пищи не хватало на всех. Природа могла прокормить только малочисленные группы, не более 20 30 человек на пространстве в несколько квадратных километров. Голод, болезни, травмы были постоянными спутниками первобытных людей. Уже к 35 40-ка годам исчезали зубы, появлялись болезни желудочно-кишечного тракта от тяжёлой и грубой пищи. К 50-ти годам первобытный человек становился стариком, а многие вообще не доживали до этого возраста. Так что жизнь в те далёкие времена была далеко не сахар! Прибавь ещё постоянные войны, эпидемии, людоедство и ты поймёшь, что счастливых людей было немного, да и счастье было недолгим.
Неужели среди индейцев было людоедство?! воскликнул Александр.
Да. Захваченных в плен воинов ждала участь быть торжественно съеденными под барабанный бой, звуки бубнов и танцы. Особой жестокостью отличались племена карибов индейцев, живших на островах Карибского моря. В некоторых племенах был обычай съедать стариков и калек. Они были обузой для племени.
Кошмар произнёс Александр. Я-то думал, что все индейцы были добрыми и хорошими.
Это сейчас они добрые и хорошие, когда всё у них есть, когда они стали культурными и образованными людьми. А раньше были племена, где постоянно царили вражда, насилие, жестокость. Было, например, в джунглях Венесуэлы племя яномамо, которое прославилось своей свирепостью. Численность яномамо была в десятки раз выше, чем других племён. Естественно, что прокормиться одной охотой они уже не могли. На их счастье или беду, уж и не знаю, яномамо научились выращивать бананы. Со временем эти фрукты стали основной пищей индейцев. Существовало несколько разновидностей бананов, от сладких, душистых, к которым мы привыкли, до «картофельных» напоминающих вкус варёного картофеля.
Яномамо перестали кочевать и занялись земледелием. То есть перешли на оседлый образ жизни. Поселения яномамо «шабоно» весьма интересны.
Круглая площадка диаметром 50 70 метров была обнесена сплошной наклонной стеной. Живущие на этом участке семьи (а у яномамо утвердился семейный образ жизни) сооружали часть общей стены. Четыре столба поддерживали наклонную крышу. Каждая секция сообщалась с соседней, перегородки отсутствовали. Так что соседи постоянно видели, что происходит в смежных «квартирах» и никаких секретов не было.
Проходы в наружной стене на ночь закладывали хворостом, чтобы никто не застиг жителей шабоно врасплох, ибо немалая часть жизни яномамо это постоянные войны с соседями. Плюс ссоры и драки между живущими в страшной тесноте обитателями шабоно.
Юный член этого племени вырастал в обстановке постоянной агрессии и с самого начала настраивался на буйный, жестокий лад. Став взрослым, он уже на всю жизнь оставался агрессивен. Эгоизм, жадность, нетерпимость определяли всё его поведение. Драки и убийства были повседневным явлением. Чаще всего они возникали из-за кражи бананов или из-за женщин.
Положение женщины в племени яномамо было весьма незавидным она раба, собственность своего мужа. Из-за вражды внутри племени и между племенами главе семейства нужны были в основном сыновья способные защитить шабоно, участвовать в набегах на другие селения. Поэтому рождение девочки не доставляло радости никому. Если женщина приносила в дом дочь, то рисковала получить хорошую трёпку от мужа. И нередки были случаи, когда матери просто убивали новорождённую, придушив её или трахнув головой о дерево. В итоге, в племени всегда было мало женщин. Процветали гомосексуализм, педофилия. Мужская грубость была доведена до крайности.
Дефицит женщин делал их весьма желанным товаром. Их часто воровали из других шабоно. Мужчины воины незаметно подкрадывались к чужой деревне, подкарауливали женщину, которая отлучилась по надобности в джунгли, и похищали её. Затем насиловали и отдавали в своё шабоно. Там ею забавлялись все остальные, и стар и млад, пока она не попадала к своему будущему мужу. После этого трогать её запрещалось. Она становилась его собственностью.
Но почему же они были такими жестокими и агрессивными? спросил Александр.
Стресс, дружок мой, стресс всему виной. При большой скученности люди, да и не только люди, но и животные устают от постоянного общения друг с другом. Некуда уйти от чужих глаз, некуда скрыться. Приходится, помимо своей воли, постоянно вступать в контакты с другими. Это раздражает, нервирует. Каждый контакт это министресс. В кровь из надпочечников впрыскивается небольшая доза адреналина. А частые стрессы это постоянный избыток адреналина в крови. Он вызывает нервно-психические расстройства у человека и животных. Человек быстрее изнашивается, быстрее стареет, заболевает гипертонией, атеросклерозом, стенокардией, язвенной болезнью желудка, диабетом и т. д. Не случайно у руководящих работников постоянно контактирующих с людьми очень часты сердечно-сосудистые заболевания. Замечено, что при большой скученности даже вполне миролюбивые животные становятся агрессивными, неуживчивыми.
Так, например, хомяки, живущие в клетке, хорошо чувствуют себя, когда их одна две пары. Они ведут себя мирно, заботятся о своём потомстве. Но стоит им расплодиться сверх меры, как начинаются драки. Нередко самки воруют друг у друга детёнышей и поедают их. Даже не поедают, а просто убивают, откусывая им головы. Они инстинктивно стараются уменьшить численность своей популяции. И так ведут себя практически все животные. Известны случаи, когда тысячи крыс или лемингов без видимой причины кончали жизнь самоубийством, бросаясь в реку или в озеро. Их тоже охватывал стресс. Из-за чрезмерной скученности они покидали места своего обитания и бросались, куда глаза глядят. Если на пути встречалась река, они лезли в воду и тонули.
Приматы, обезьяны тоже не выносят скученности. Яркий пример тому поведение шимпанзе в Национальном парке Гомбе. Учёные стали подкармливать шимпанзе бананами, чтобы те не уходили от места наблюдения. Постепенно численность обезьян росла. Росла и их агрессивность. Со временем стая раскололась на две враждующие неравные группы и обосновалась по соседству. Их агрессивность приобрела совсем не свойственный этим животным характер. Среди них появились хулиганы, убийцы. От трёх до пяти самцов большей группы стали систематически преследовать и избивать отдельных особей меньшей группы. Это были кровавые драки совсем не похожие на обычные для шимпанзе, чисто условные выпады во время споров за главенство в стае. Если раньше такие стычки длились не больше минуты, то теперь они продолжались до двадцати минут и жертву избивали до полусмерти. Одному шимпанзе сломали ногу, другому с шерстью выдрали клочья кожи. За четыре года наблюдений погибли от ран семь самцов и одна самка.
К этим ужасным явлениям прибавились другие. Одна взрослая обезьяна и её дочь похищали детёнышей у других самок из той же группы и поедали их! Учёные наблюдали четыре случая каннибализма, но их было наверняка больше. Ещё шесть детёнышей исчезли бесследно. Вот до чего может довести стресс, вызванный перенаселённостью.