Выживания не гарантирую - Андрей Лазарчук 7 стр.

 Есть. Не эти, так другие. И если этим займутся профессионалы

 У меня тоже есть контакты в гепо. Но там без хотя бы косвенных доказательств  он махнул рукой.

 Немцы всегда любили порядок в делах.

 Ладно. Значит, так: внезапно и без видимых причин резко увеличились японские инвестиции в Индии. Причем в отрасли, не приносящие сейчас существенного дохода. И без особых перспектив на обозримое будущее. Не буду расписывать подробно, это, в конце концов, не так уж важно. Японцы вкладывают большие деньгидесятки миллиардов золотых марокпричем через подставных лицтуда, откуда ждать прибыли не приходится ни при каком раскладе, за исключением единственного: что контроль над Индией переходит к Японии. Полный и безраздельный контроль. Такая вот уверенностьоткуда? Мы стали думать. Получается вот что: допустим, Россия выходит из Рейха, причем хлопая дверью. Теперь все туранские эмираты и султанаты от Рейха отрезаны, ну, да Господь с ними, главноеотрезаны Туранская и Тянь-Шаньская группы армий. Снабжать их через Иран трудно, практически невозможно. И все: Индию можно брать голыми руками, потому что защищать ее нечем. Разве что флотом И вот вам японцы упираются носом в нефтяные поля Ирана Чуешь? Это страшнее, чем валерьянка для кошки. Значит, так вот мы рассудили. Стали оглядываться по сторонам. И нашли. Есть такое предприятие «Эйфер», смешанный сибирско-российско-египетский капитал, в прошлом году проявляло интерес к якутским алмазам, не выгорело, но это неважно так вот, оказалось, что они регулярно переводят очень приличные суммы, до миллиона марок в месяц, на счета «Патриотического фронта», «Единства» и «Муромца». И они же служат одним из каналов перекачки японских денег в Индию

Я присвистнул. В общих чертах что-то такое намечалось, «собиралось стать известным», как говаривал Тарантул но тем не менееинтересно.

 Это интересно,  сказал я.  Предприятие «Эйфер». Запомню.

Мне вдруг стало скучно. Выключательщелк и все вокруг заливает желтая скука. Бывает и в последние месяцывсе чаще.

 А все-такизачем ты меня сюда потащил?  спросил я. Скуке нельзя позволять распоряжаться собой, ее надо бить тем, что подворачивается под руку

 Мне нужен был свидетель. Кроме того, меня не оставляет чувство, что ты вовсе не инженер.

 Интересно.

 Нет, я просто увидел, как ты подышал из баллончика.

 У меня тяжелый отходняк. Впрочем, где-то ты прав. Я инженер, но из подразделения «Таймыр».

 О! А я думал, вас давно распустили.

 Ну, зачем же нас распускать, мы еще много пользы принесем.

 Скорее, не пользы, а добра.

Мы посмеялись. Подразделение «Таймыр», созданное еще в начале пятидесятых, занималось контрабандным ввозом изделий, технологий и прочих секретов. Сейчас это синекура для дожидающихся пенсий чинов из разведки и МИДа.

 Кроме того, ты сибиряк,  продолжал Валерий,  а значит, патриотам заведомо не сочувствуешь.

 То есть?

 Ну, вряд ли много сибиряков хотят, чтобы их страна снова стала российской колонией.

 М-м да, пожалуй, таких я не встречал. Но, как ты знаешь, азиатская партия у нас сильна.

 Это другое.

 Другое Ты давно знаешь Кристу?

 Лет десять, наверное. А что?

 Да мне может понадобиться человек, владеющий арабским. Я хотел поговорить с ней самой, новидел сам.

 Что я тебе скажу? Язык она, конечно, знает превосходно, но слишком много пьет и слабовата на передок. Если это тебя не смущает

 Смущает. Это и смущает. А других, кто владел бы арабским, ты не знаешь?

 Пожалуй, нет. Но Криста должна знать. Поговори с ней.

 Поговорю Ну, что? Четверть четвертого. Поедем?

 Да. Да, надо ехать.

 Куда тебе?

 На Трубную.

 Там живешь?

 Нет, там редакция. Надо еще поработать.

Я завел мотор, прогрел его, потом оглянулсячисто автоматически прежде чем выехать на полосу. Если бы я промедлил еще одну секунду, на этом все бы и кончилось.

 Прыгай!!!  заорал я, выбрасываясь на дорогу.

«Элефант»-тягач разгоняется до ста сорока, думаю, с такой скоростью он и шел. Наш «зоннабенд» смяло, как пустую жестянку, и я уж не знаю, чем меня оглушило: грохотом, или воздушной волной, или это была просто психогенная реакциятолько я очнулся уже тогда, когда «элефант» развернулся и надвигался, ревя; я столбом стоял на осевой и тупо смотрел, как он быстро увеличивается в размерах, и на душе у меня было легко и спокойно, как бывало разве что в том семеновском подвальчике. До тягача было рукой подать, когда я обманно вильнул корпусом вправо, а сам прыгнул влево. Голый автоматизм, этому нас учили. «Элефант» проскочил мимо и больше не возвращалсярастаял во мраке, растворился, как призрак.

 Валера!

Он вылез из кюветаеще один призрак. Я его еле видел. В глазах плыли лиловые кругии от напряжения, и от слепящих фар «элефанта». И тут, понимаете, загорелся наш «зоннабенд»  сразу весь.

 А реакция у тебя хорошая,  сказал я. Он промычал что-то в ответ. Даже в том красно-дымном свете, что исходил от нашего бедного «зоннабенда», видно было, что Валера бледнее смерти. Потом он сел прямо на асфальт.

 Ты что, ударился?

 Башкой вот тут

На темени у него вздулась шишка никак не меньше кедровой.

 Ничего, нормально,  выдохнул, наконец, он, когда я закончил осмотр.  Нормально, обойдется. Бывало хуже

 Значит, они не убили твоего агента,  сказал я.

 Значит, так. Только ему вряд ли от этого лучше.

 Кто он? Как зовут и как выглядит? Говори скорее, вон уже полиция едет.

 Анжелика Папст. Тридцать лет, невысокая, полная, очки с толстыми стеклами, очень маленький нос. Специалист по налогообложениюв этой самой «Эйфер»

 Понятно,  сказал я.

Сразу четыре машиныпо две с каждой стороныподлетели к нам с визгом, ребята в черной коже выскочили с огнетушителями наперевес Там никого нет!  крикнул я по-немецки. Все живые! Только сейчас у меня началась реакция, задрожали колени, зашумело в голове все вокруг я видел чрезмерно четко и контрастно, но воспринимал полуосмысленно, и вопросы, которые мне задавал полицейский лейтенант, понимал не с первого раза. Да, стояли, вот тут, на обочине: на ходу открылся багажник, и остановились, чтобы закрыть, закрыли и только собрались ехать, как увидели нет, еще не тронулись, нет вот здесь. Битые стекла и брызги масла. Потом тягач развернулся вон тами пытался наехать на меня, но я успел отскочить нет, не ошибаюсь, он ехал прямо на меня, не снижая скорости не знаю. Не заметил. Тоже не знаю. Много странного. Нет, у меня ни малейших подозрений

Живцов положили в коттедже, где жили Панин и Кучеренко. Вся операция прошла гладко, если не считать огрехом то, что самолюбивая Сашенька обошлась-таки без «лонжи», и Крупицыным осталось лишь перетащить ничего не понимающих грузин в другой коттедж. Тут они и лежали рядышком на сдвинутых кроватях и спалиусатые младенцы. Саша уколола их аббрутином сильнейшим психомиметиком; в малых дозах он разгружает подкорку, и его раньше использовали для ускорения адаптации; в больших дозахпарализует волю, начисто отключая лобные доли. Часто этот эффект остается необратимым

 Просыпайтесь,  сказал я негромко.

Они одновременно открыли глаза. Аббрутин мы между собой называем «буратин». Сделай из него Буратино. Делаю, начальник.

 Садитесь.

Они сели. Они улыбались мне. Искренние улыбки детей, еще не знающих, что мир не слишком добр. Я подал одному из них блокнот, ручку, сказал:

 Пиши по-русски: «Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя. То, как зверь, она завоет»  я продиктовал две строфы. Передай блокнот соседу. Улыбкаон сделал мне приятное. У соседа тоже улыбкаон готов сделать мне приятное. «Буря мглою небо кроет» Передай Улыбки

«Буря мглою» Дай ручку и блокнот мне. Шквал улыбок. Так делая поправку на «буратин» вот этот.

 Вот этот,  сказал я Панину.

 Как тебя зовут?

 Меня зовут Тенгиз,  очень легкий акцент.

 А фамилия?

 Моя фамилияГурамишвили.

 Хорошо, Тенгиз. Меня зовут Сергей. Я твой лучший друг. Лучший друг. Ты должен делать все, что я тебе скажу. Запомни меня. А теперь отдыхай.

 Отдыхайте все,  сказал я.

Они улеглись и закрыли глаза.

Мы вышли на застекленную веранду. Дверь в комнату Крупицыных была приоткрыта. В душе обильно лилась вода.

 Очень внушаем, мягок, послушен,  сказал я.  Неплохая мышечная реакция. Прекрасная память, легко обучаем. Наверное, круглый отличник. Чем они там занимались?

 Не знаю,  сказал Панин.  А зачем это?

Я пожал плечами.

 Так, может, обойдемся без проволоки?  предложил Панин.  Раз такая хорошая внушаемость

 Не стоит рисковать,  сказал я.

Наверное, Панин хотел возразить. По крайней мере, воздуху набрал. Возразить было что: введение проволоки вручную было никак не меньшим риском, а следовательнопереводом материала. Внушение же под аббрутином давало результаты немногим худшие, чем с проволокой. Однако в нынешнем нашем положении лучше было истребить без пользы десять живцов, чем промахнуться в решающий момент. А кроме того, Панин, наверное, вспомнил «Самсон»  вспомнил и решил не связываться с таким говном, как я. Я бы на его месте поступил так же.

Вода в душе перестала литься, дверь открылась, и предстали Дима Крупицын и Валечка, мокрые и очень веселые. Помахали нам ручками и побежали вытираться.

 А где Серега?  спросил я Панина.

 С Командором.

 Чтоне появлялись еще?

 Нет, и не звонили. Впрочем, мы и не договаривались Ха! Вон они идут.

От реки шли, почти бежали, перебрасываясь на ходу мячомнет, не мячом, каким-то тючкомКомандор и Серега Крупицын. Сзади шел Гера.

 Долго жить будешь,  сказал я Сереге, когда он вошел.

 Вспоминали уже?

 Вспоминали. Ну, что? Все в порядке?

 Да, осталось только маячки и сирены пришабашить.

 Ну, это в багаже.

 Знаю.

 Слушай, Сережа. «Зоннабенд» ты брал?

 Я брал. А что?

 Я его гробанул вчистую. Уже на свалку увезли.

 Ну, Пан!  Серега с уважением посмотрел на меня.  Ты и силен! Не напасешься на тебя

 Держи,  я подал ему копию заключения дорожной полиции об аварии не по вине водителя.  Пусть оформят списание и дадут подмену.

 Ладно,  сказал Серега.  Я хоть переоденусь

В дверях он притиснул выходящую Валечку. Валечка хихикнула и тут же повисла на мне.

 Пан, как тебе наши красавцы,  спросила она, жмурясь.  Неужели за таких мальчиков тебе жалко поцелуя, Пан?

 Мне для тебя ничего не жалко никогда и ничего о-о-о  я изобразил последний вздох. Валечка отхлынула, глаза у нее были пьяные. Все, спать, спать,  погнал я ее.  До обедадаже не просыпаться. Нужна будет твоя снайперская точность. Поняла?

 Будем вставлять им проволоку?

 Да, и потому

 Поняла, поняла. Я уже паинька. Так можно?  она потупилась, сложила ручки на животике и ножкой заковыряла пол.

 Так можно. Беги.

Из коттеджа напротив вышел Командор, осмотрелсябудто бы любовался пейзажем. Увидел Валечку, пошел ей навстречу. О чем-то спросил, кивнул, так же неторопливо продолжил путь.

 Какой будет объект?  деловито спросил Панин.

 Скажунэ повэриш, дарагой,  я достал из кармана пачку открыток с видами Москвы, нашел нужную, протянул ему.

 Ни хрена себе  протянул Панин.  По крупной играем

 По крупной,  согласился я.

Вошел Командор. Свежий, как майская роза. Не представляю, как нужно укатать Командора, чтобы чуть-чуть помять ему морду. Даже небритый, он выглядит элегантно, как мушкетер на балу.

 Телевизор не смотрели?  с порога спросил он.  Зря. Интереснейшие вещи творятся. Побоище в редакции «Садового кольца». Шесть человек убито. Потомперестрелка с патрулем, ранено два солдата. А?

 Имена убитых не говорили?

 Нет, а что?

 Надо как-нибудь узнать. Валерий Кононыхин, обозреватель.

 Прямо сейчас?

 Как получится. Когда это было?

 В шесть тридцать. Обещали подробности в дневном выпуске.

 Поздновато Гривенник у тебя есть?

 У меня есть,  сказал Панин.

Я набрал номер Кристы. После дюжины звонков она сняла трубку.

 Да?

 Доброе утро, Криста. Это я, Игорь.

 Ты? Разве ты еще не здесь? Вот здорово, а кто же тогда спит с Анни?

 Понятия не имею.

 Подожди, сейчас посмотрю

 Ради всего святого, Криста! Пусть их спят. Посмотри лучше, нет ли где под столами Валерия, из газеты.

 Нет, он ушел ночью, это точно.

 А как мне его найти?

 Позвони в редакцию, он оттуда почти не вылазит.

 Я, наверное, неправильно записал телефон

 Да? Знаешь что, мне лень искать телефонную книжку, а в памяти аппарата его номер естьдавай, я ему позвоню и скажу, что нужно. Что именно?

 Мы должны были встретиться сегодняпусть уточнит время и место.

 Понятно. Перезвони мне минут через десять.

 Спасибо, Криста.

 Да что ты, не за что. Зря ты так рано сбежал

Я дал отбой и по бесплатному номеру позвонил в полицейский участок. Представился, назвал обстоятельства. Да, да, сказал приятный женский голос, к сожалению, результатов пока нет, по этому же делу работает бригада крипо, следователь хотел бы побеседовать с вами, позвоните ему, пожалуйста, номер такой-то

Так. Ответ, можно сказать, есть. Теперь крипо

Трубку взяли с полузвонка.

 Следователь Зайферт слушает,  голос звонкий, четкий.

 Инженер Валинецкий. Как я понимаю, по делу

 Да. Не нужно по телефону. Давайте встретимся и поговорим.

 Давайте. Где?

 Тот полицейский участок, где вы были ночью, подойдет?

 Вполне.

 Тогда там, скажем, в одиннадцать часов.

 Хорошо.

Я повесил трубку, посмотрел на часы. Через пять минут позвонить Кристе

 Так что произошло, Пан?  спросил Командор.

Я начал рассказывать.

Год 1961. Зден

Я в этой жизни тонул дважды. Второй раз уже взрослым, и это почти не запомнилось. Не рассчитал силы, вот и все. Началась судорога. Сообразил, как можно отдохнуть В общем, проза. Зато мой первый раз запомнился мне навсегда. Дед решил научить меня плавать. Для этого он отвез меня в лодке на середину своего пруда (дед был мельником) и бросил за борт. И я послушно пошел на дно. Был солнечный день, вода в пруду, вся пронизанная лучами, скорее напоминала воздух на кухне в момент большой выпечки пирогов и булок. Дно пруда, песчаное, галечное, очень чистое, надвинулось быстро, и я встал на него и оттолкнулся Днище лодки казалось черным островом посреди зеркального моря. Я устремился к острову и ударился головой. Толстые рыбы подплывали ко мне и с интересом смотрели в лицо. И что-то еще происходило: трубили трубы, зеркало изнанки воды вдруг изогнулось, я будто бы смотрел в глубокие недра граммофонной воронки А потом вышло, что я лежу в траве на боку, и толстая гусеница медленно ползет, изгибаясь крутой аркой. Ничего важнее этого не существовало

Дед сидел надо мной. Белые его усы висели вниз, и с них стекала вода.

Я помнил что-то огромное, что-то неимоверно важное, но не было ни слов, ни образов, чтобы это описать.

Но много дней потом и я, и дед ходили очень задумчивые

Почему-то сейчас я все это вспомнил. И показалось даже, что вспомнил именно то важное или пережил заново

Наши минометчики сумели все же подавить пристрелянные минометы базы, из которых нас так отделали вначале. Через несколько проломов в стене (в том числе и через мой) егеря ворвались на территорию. Лишь шесть трупов врагов были найдены, и осмотр их не дал ничего: отсутствовали обязательные для десантников Рейха татуировки с группой крови, стальные браслеты, медальоны. Смешно уже и говорить о документах

Теперь противник удерживал городок, аэродром и кольцо укреплений вокруг ракетных капониров. Никаких вылазок он не предпринимал и даже постреливал вяло, и ясно былотянет время. Мы занимали оборонительные сооружения вдоль стены: траншеи, пулеметные гнезда, две уцелевшие зенитные башни. И тоже почему-то тянули время.

Я числился уже командиром отделения, и в командирах звеньев у меня ходили Врангель и Поротов, оба исцарапанные и обожженные, но вполне боеспособные. Потери среди офицеров были очень велики, поэтому каждые две роты свели в одну, и все равно многими взводами командовали сержанты.