- Да откуда ж он свалился? Разве такое может быть?
Снэк покачал полосатой, как арбуз, головой и ответил еле слышно.
- Сам не понимаю. Я свою бабу повел за купол, ну, покувыркаться на антиграве, а неизвестно откуда такая здоровая, ржавая дура появилась. Вот это был экстрим!!
Прошептал он с заискрившимися глазами.
- Вот это был настоящий экстрим!! Я чуть в штаны не наложил.
- Ты что, сидел и смотрел? - Зотка с изумлением смотрела на парня. Он, конечно, был притчей во языцах почти всего купола, и Совет, поговарили, уже думал о изгнании экстремала за пределы безопасной зоны, но чтобы такое вытворить...
- Сидел и смотрел. - гордо подтвердил польщенный Снэк. И эта баклажка....
Он поморщился, вспоминая неповиновение робота, потом с усилием продолжил.
- Он отказалась мне повиноваться. Я ей приказал подойти и защищать меня, а она стала шар ломать. Помогать этому... бородатому. Я чуть с ума не сошел, так мне было страшно. А потом... ну потом он доказал, что живой, да я сам смотрю - морда то знакомая. Вон он, смотри...
Зотка, однако, смотреть не стала. Это лицо - правда, с румянцем, которого не было на оригинале, с аккуратно причесанной бородой и снисходительным умом в добрых глазах она видела каждый день, как и все жители купола. Совет Тысячи, благородные мудрецы, требовали поклонения не себе, а ему - как родоначальнику, основоположнику мускульных роботов. Но уж поклонения они требовали серьезного и нешуточного. Знал бы Санек, кем он станет по прошествии всего то двухсот лет...
-Вот они... - Начала было Зотка, но ее совсем невежливо перебили.
- Кто они? - глоток крепкого пойла подействовал на Санька так, как надо. Проблемы и тревоги отошли в сторону, и мрачный горизонт окрасился в радужные тона. - Кто они? Что они нам сделают? Нет, ну что ни нам сделают? Я так понимаю, что самое страшное наказание у вас это...
- Высылка из купола... - выдохнула помертвевшая от страха Зотка. Санек посмотрел на нее с сожалением.
- Высылка из купола - пренебрежительно протянул он. - ну вышлют вас из этой теплицы, ну и что такого? Вы бы знали, в какие путешествия мы пускались, обзавидовались бы. Представьте - ночью, на электричке, а народ с каждым километром от Москвы все страшнее и страшнее. Потому что пьяный, и потому что москвичей вообще нигде не любили. Хотя каждый хотел им стать.
Он задумался. В Москве он жил не так уж долго - но зато бурно. И москвичом мог назвать себя с очень большой натяжкой... но кто сейчас бы уличил его во лжи?
- ну вот. Слезаешь с электрички, а там стоит какой нибудь пьяный народ с ружьем и палит в белый свет как в копеечку... того и гляди в тебя попадет. А в лесу какие встречи бывали....
Он вдруг осекся - ребята сидели одинаково белые и испуганные. Оно и понятно - человек, вывалившийся из ниоткуда, рассказывает невероятные вещи и пытается подорвать сами устои существования купола. Советом Тысячи было давно доказано, что за стенами их обиталище жизнь, конечно, есть, но в самых невероятных, страшных и изощренных формах. Хотя в прошлом эти невероятные, страшные и изощренные формы и назывались обычною жизнью - да, неверное, и были ей. Причем всем были привычны и не вызывали волнения.
- Нееет - ответил Снэк, и удивленный Санек явственно расслышал перестук зубов - нам туда нельзя. Мы не знаем даже, как Совет отнесется к тому, что мы вас нашли за пределами купола...
- Как отнесеться? - усмехнулся Саня наивности этих тепличных растений. - Да никак не отнесется. Откуда он узнает, что ты меня за куполом нашел? Я у тебя прямо здесь, прямо в твоей хазе материализовался. Сидел ты себе, смотрел спокойненько телевизор... где у вас, кстати, телевизор?
Снэк протянул белую руку в сторону черного прямоугольника на стене. Потом произвел какое-то странное движение пальцами в воздухе и Санек отпрянул - в комнате появилось два человека. Он был уверен, что они из плоти и крови, он даже почувствовал запах - густой и приторный запах незнакомой косметики...
- Позвольте, коллега... вы хотите сказать, что эти позорные, жирные формы были важны нашим далеким потомкам для выживания? Но с чего вы взяли, что имеете право говорить от их лица? Такая женщина не могла догнать добычу, не могла ее завалить, не могла убежать, если добыча оказывалась им не по зубам...
- Убери!! - взмолился Санек и Снэк шевельнул в воздухе пальцами. Люди исчезли, и запах исчез. - Это что было?
- А - махнула рукой Зотка. - эта самая бесполезная часть высоколобых. Они спорят, какая форма роботов женского типа наиболее красивая. Целые стадионы собирают, пустобульки трещальные...
- И что? - покосился на нее Санек и решил вести словарь местного молодежного сленга. - Вы ходите не выступления этих пустобульков?
- Мы? - возмущенно выпрямилась Зотка. - Да ты что? Мы экстремалы. Мы живем по своим законам.
- Это по каким же?
Живо заинтересовался Санек. Он сам был в прошлой жизни экстремалом... в какой-то степени.
- ну, во первых, никогда не ходить не собрания пустобульков. Все равно толку от них никакого. - С потешной серьезностью стала перечислять Зотка. - Во вторых, игнорировать команды Совета. Они заботливые, конечно, но уж больно утомляют. В третьих, не слушать рекомендации пустобульков. Они говорят - покупайте только скалки. А вот мы берем и берем подушек. Или нам, женщинам - берите только доминантный типаж самцов. Дескать, от него раньше хорошие дети рождались. А мы берем и берем задрыгов и хлюндриков...
- Переведи - попросил Саня Снэка и тот не стал отказываться.
- Ну, доминантный это тот, что раньше ценился. Широкие плечи, мохнатый торс... а задрыги - это такие высокие, сутулые и скорченные. Хлюндрики - испуганные ээээ.... Толстячки.
- Понятно - перебил его Санек. - Скалки, значит, худые, а подушки толстые. Как тут у вас все просто.
- Да, тут все просто - не стала спорить Зотка. - так просто, что даже скучно. Вот нам и приходиться против всего выступать.
- По-ня-тно. - отчеканил Саня. - И что, против чего вы еще выступаете?
- Мы протестуем....- зловещим шепотом проговорил Снэк - протестуем против доминации Совета Тысячи. Против их таинственности. Поскольку никто никогда не видел, то протестовать довольно тяжело...
- Это точно. - небрежно согласился Санек. - вот были у нас такие козлы, бюрократами назывались. Так ты ему в лицо говоришь - что ж ты, морда козлиная, делаешь? Что ж ты человеку, падла, жить мешаешь? А он тебе в ответ - а я не виноват, у меня инструкции. Вот найти бы того, кто эти инструкции создал, да по голой морде его, по голой морде...
Санек не стал рассказывать, как система намертво соединила и жертв, и загонщиков, после своего краха оставив их в растерянности перед неизвестностью. Многие поменялись ролями, многие садились со своими гонителями за стол примирения, многие попытались бороться с новым строем - и оказались не у дел.
- Ну хорошо, допустим, знал я таких принципиальных борцов. Им все равно было, с кем бороться, лишь бы бороться. Был Советский Союз - подкапывались под него, появился наш родной дикий капитализм с американским искусственным оскалом - давай бороться с ним. А вы то против чего идете? Что вам тут не нравиться? Баб мало? Да вы бы наших надувных видели... страшнее атомной войны. Да и живые тоже были так себе... хотя... нет, все таки были красивые.
- Мы против всего этого. - Снэк встал, обвел рукой стены своего дома, хотя по значительности позы было ясно, что имел в виду он вовсе не дом. - Против них.
- Да против кого? Против этого вашего совета тысячи? Да как вы против него будете бороться, если вы его даже в глаза не видели? Видели или не видели?
Потомки переглянулись и пожали плечами. Потом Зотка равнодушно ответила.
- Ну и что ж, что его никто не видел. Они же есть. Кто-то же событиями под куполом управляет, как же иначе?
- Ну они живые? То есть к ним можно подойти, взять за жабры с сказать - ну ты, советник, я хочу настоящую бабу, а не эту искусственную красавицу, я хочу настоящего мяса, а не гавно, которое мне присылают по этому...
- Пище приемнику...
- Пищераздатчику, вот как надо говорить. Да, не это гавно, которое мне присылают по этому вот пищераздатчику. Я сам хочу забить барашка и сделать из него шашлык... так что давай, дорогой, устрой-ка мне все это, а не устроишь, так я сам себе устрою. Вот пойду за стены и как замучу хороший такой шашлычок с бабами и выпивкой...
Ребята смотрели на него так, что, казалось, глаза вылетят из орбит и поскачут по полу белыми мячиками.
- Да вы что!!! - в одни голос воскликнули они, переглянулись, потом Снэк продолжил.
- Как так можно!! Мы, люди высокого интеллекта, не должны связываться с племенами, которые стоят на низшей ступени развития. Они же нас самих пустят на этот... как вы там сказали?
- Шашлык?
- Вот-вот. За куполом жизни нет, нормальной человеческой жизни. Да для того, чтобы просто пойти на антиграв, мне приходиться очень долго, кропотливо, можно сказать, готовить себя и ее. Вот последний раз - видите, чем закончилось?
Снэк требовал если не сочувствия, то хотя бы понимания, но Саньку было не до того. Его, как Остапа Ибрагимыча, несло.
- Ну и что? Чем закончилось? Ты вышел за стены своего купола и кого увидел? Демиурга, блядь. Творца, бубеноть. Кто этих всех ваших мускуловиков спас от разрушения, то есть, говоря по другому, создал? Я!! Если бы вы знали, дети мои, если бы вы знали, как это было тяжело. Вот поэтому я и говорю вам - идите за стены и живите друг с другом, а не с резиновыми подобиями человека. Вам плевать, худые бабы или толстые, мохнатые мужики или пузатые - идите, говорю я вам, и живите друг с другом, как Адам и Ева!!
В молчании, повисшем над тремя такими разными людьми, можно было бы услышать, как пролетает муха - если бы насекомые под куполом водились. Так было слышно только мелодичное урчание у кого-то в животе. Санек блаженно потянулся, так что урчание заглушил звучный хруст суставов, уложил ногу на ногу, глотнул из фляги и закурил. Потом он, внимательно прищурив левый глаз, осмотрел с ног до головы Зотку и пожал плечами.
- Девка ты вполне даже ничего, как я погляжу... зачем тебе эти резиновые уроды? Давай-ка я тебя со Снэком обвенчаю, коли я тут в роли бога выступаю. Будете жить у меня, как муж и жена, будете добро наживать и детей рожать... чем не жизнь? Потом разломаем этот купол на хрен и пойдем новые странные открывать, искать новые земли и новых животных. Вот жизнь у нас начнется, ребята, вы себе даже не представляете, какая это классная будет жизнь. Не жизнь, а сказка...
- Постойте...в смысле, не пустобулькай...- проговорил Снэк и в растерянности развел руками. - Ты же сам писал, что...
- Я - писал?!!!! - выдохнул Санек и лишился дара речи. Для того, чтобы прийти в себя, ему понадобилось не меньше минуты. Потом он внимательно посмотрел на своего далекого потомка, пытаясь понять, шутит он или нет, и наконец проговорил.
- Вот так. Значит, я не только бог, но еще и писатель. И много я накропал?
Снэк встал и отошел в сторону. Санек, не очень уверенно покачивая пьяной головой, смотрел ему вслед - и вдруг увидел такое, что хмель разом слетел с бедовой головы... он и раньше обратил внимание на странную рамку на стене, но не стал задаваться вопросами - решив, что это очередное творение неистребимого в веках бездаря. И вдруг стена в границах рамки исчезла, и в нише появилась его собственная голова. Саша встал, как завороженный, подошел и стал рассматривать самого себя с близкого расстояния. Конечно, его облагородили, и очень даже сильно - этот румянец, как на детской попке, неестественно алые губы, уложенная волосок к волоску борода... и задумчивый, проницательный, устремленный в будущее взгляд. Правда, создатели бюста ошиблись в цвете глаз - вместо родного, неопределенного, серо-желто-зеленого под бровями густел насыщенный карий. В основном все было на месте - даже горбинка в пьяной драке перебитого носа присутствовала. Саньку стало интересно, сохранили ли создатели бюста пятачковую лысину, он протянул руку...
- Отойди, неблагодарный... - вдруг прогудела его собственная голова и черное стекло уставилось прямо в зрачок прообраза. - как ты посмел не отчитаться перед своим повелителем о пройденном дне?
Сзади послышался приглушенный стук - растерянно обернувшийся Саня увидел согбенные спины бухнувшихся на колени Снэка и Зотки. Он невольно отступил на шаг и пожал плечами.
- Мне то тебе что рассказывать, морда румяная? Я это ты и есть. Что уставился, паразит? Давай сюда книжку и закрой хавло. Ей, потомок, как убрать это мурло из виду? Ты кого больше боишься, оболтус? Мою резиновую голову или меня самого? Убери, говорю, меня эта расчлененка раздражает... книжонку я взял.
Голова еще шлепала губами, еще гудела какие-то претензии, но створки перед грозным стеклянным взором уже захлопнулись. Санек вздохнул с облегчением.
- Вот блин, вот кошмар - пробормотал он себе под нос. - Вот ужас-то какой... как теперь уснуть? И вы что... этой морде... каждый день отчитываетесь?
- Мы - экстремалы. - Гордо выпрямил спину Снэк. - мы перед ним... перед тобой... то есть перед головой этой зачухленной не каждый день отчитываемся...
- Ты фильтруй баражир, точилка ракообразная...- добродушно ответствовал Санек. - а то сейчас как хлюпну тебя в нос, и отправишься в поднебесную...
Он уже углубился в чтение и теперь в задумчивости с жестяным звуком скреб бороду.
- Вот как значит... вот такие пироги...вот как я повернул.... А что, трипи-напи, довольно талантливо написано.
ОН поднял голову и посмотрел на ребят, которые наблюдали за ним с восторгом на лицах.
- Хотя я не помню, когда я все это успел написать. Пьяный, что ли, был? Ну да, наверное. Когда мне Костик первый компьютер принес, я видимо в радости это и написал. К тому же пить так, как мы пили, это что-то. Там можно "Войну и мир" накатать и даже не вспомнить.
- А что вы пили? - робко спросила Зотка. - Что вы пили для того, чтобы написать нам такие заветы?
Санек вдруг смутился.
- Ну что пили ... пиво в основном, частенько водочку. Я вот Костика пытался приучить коньяк пить, но он упрямый и глупый. Утверждал, что коньяк за сто рублей не бывает. Почему? Пахнет клопами, как и положено.
Тут он спохватился, что слишком много уделяет внимания своему давно канувшему в Лету другу и закончил тему.
- Да, ребята. Вы знаете, в мое время люди рассуждали о загадках вселенной, о тайнах искусства, о развитии человеческого общества. А я вот...- он гордо посмотрел на потомков. - А я вот часами сидел и размышлял - почему я такой умный, а Костик такой глупый. А вообще... хороший был, в принципе, мужик. Все его не любили. Мудак, к тому же...
Потомки не нашлись, что ответить на такие исчерпывающие характеристики и лишь спросили.
- Он что, твой любимый ученик? Он вместе с вами пил жидкости для заветов?
- О!! Да хватит о нем. В нем было два достоинства - стихи писал и раздражал всех встречных. В этих двух вещах он был просто гений. А вот насчет жидкости для заветов... это вы, ребята, правы. Бывало отправишь спиногрыза на прогулку, или сам удерешь, выпьешь для дезинфекции - и такие заветы тебе в голову лезут, что просто ах. Хочется просто всем, все и всегда завещать. Не чета этим...- Санек брезгливо встряхнул тощенькую брошюрку.
- Так это ваши заветы или нет? - Зотка распахнула глаза навстречу его взгляду с таким ожиданием, что Санек неожиданно для себя смутился.
- Ну, как тебе сказать, чтобы было понятно. Конечно, здесь есть мои мысли, что говорить. Но в любом случае - я не такой уж большой любитель писанины, честно говорю. Вот поболтать, это по мне. Рассказать что нибудь, какие - нибудь смешные приятные истории...вот это по мне. А что уж потом, после моего... как бы это сказать....
- Вознесения? - помогла Зотка, которая так и не сводила с него странно сияющих глаз. Санек поперхнулся и смущенно подтвердил.
- Ну да, в принципе, можно сказать и так. Так вот, после моего...- он опять запнулся. Это слово просто царапало горло. - короче, после моего улета, наверное, кто-то это все записал. Ну вот и получилось вот такое. А кто, кстати, из моей рожи сделал вот это?
Санек кивнул головой в сторону светлеющего на стене квадрата рамки.
Ребята переглянулись. Они родились в куполе и почти что с рождения были воспитаны в неукоснительном почитании человека, который, наконец-то, нашел способ сделать счастливыми всех без исключения. Независимо от того, хочешь ты работать или нет, талантлив ты или бездарь, умен ты или глуп. Все было просто - объясняли им - машины у людей были всегда, но всегда это были довольно быстрые и мощные механизмы, но и только. Потом появился компьютер, который с успехом заменил мозг человека, за исключением лишь одной его особенности - способности к провидению и творчеству. Ну а потом появился наш гений, который совершил бескровную революцию, внедрив в человечество так называемых мускуловиков. Они то и приняли на себя всю тяжесть самых сложных и требующих внимания работ, в короткий срок переведя Россию из стран третьего мира в лидеры.
- Потом на нас напала страна, которую все называли мировым надсмотрщиком - заученно, словно урок, говорил ему хорошая девочка Зотка. - И это привело к катастрофе. К счастью, некоторые места на Земле остались незатронутые радиацией. Вот в одном из таких мест и соорудили - конечно, руками мускуловиков - купол, который в первое время защищал нас и от радиации, от осадков, от нападения. Под него...
- Дальше можешь не продолжать. - невежливо перебил ее Санек. - дальше под него перебралась элита общества, белая кость.
Он посмотрел не ребят другими глазами - конечно, это маловероятно, но может статься, что перед ним сидит какой- нибудь потомок тех, кто поставил изобретение Арнольда на поток... так вот чем это кончилось.
- Вы, кстати, ненавидели Америку - на Санька опять смотрели сияющие обсидиановым блеском глаза Зотки. Она стала называть его на вы, и никогда больше не изменяла этому правилу. - За что? Вы понимали, что она приведет мир к катастрофе? В этом вы тоже были провидцем?
Саня едва не выматерился вслух. Если так дальше пойдет, то он не сможет снять с себя этот невесть откуда свалившийся и совершенно не нужный ему груз божественности.
- Ну, во первых - начал он, прокашлявшись. Поперхнулся же оттого, что вспомнил разговор с Арнольдом. - во первых, за что ее было ненавидеть? Ну да, она завоевала весь мир, и нас в том числе. Россия сдалась ей без единого выстрела. Не осталось самобытной культуры, даже язык и тот был замусорен американизмами. Но самое смешное - никто не знал, чему мы так старательно поклоняемся. А поклонялись мы этакому сытому, довольному, примитивному стаду... такие же биороботы, как и мускуловики. Знают только свое узкую специальность - а на остальные смотрят свысока. Да нет, конечно, среди них тоже были порядочные люди, кто с этим спорит. Но не надо забывать, откуда они все пошли. В этом плане Россия и Америка были очень похожи. Россия уничтожила своих самых великих сынов, продолжала их уничтожение в течение семидесяти лет, а у Америки этих сынов как таковых и не было. Это был сброд, неудачники, аферисты и прочие сомнительные личности, спасающиеся от закона. Они закончили уничтожение коренного населения и стали надувать щеки, гордясь своими достижениями. А поскольку настоящей истории у них не было и гордиться им было тоже нечем, в кумирами они делали тех, кто был по духу близок к сброду - грабители, убийцы и так далее.
Такого, например, явления, как интеллигенция, в Америке просто не могло быть. Ну не может человек, который всю жизнь занимается тупым набиванием мошны, тратить время на такое занятие, как отвлеченное мышление. Если он занимается моторами - то он занимается моторами. Если он занимается стихами - то он занимается только стихами и ничем другим. А знал поэтов - тут Санек приврал, никаких поэтов он не знал и знать не мог - я знал поэтов, которые были просто гениальны, но при этом могли разобрать дизельный двигатель по винтикам и собрать его заново. Они могли спать на снегу, ездить верхом, натаскивать собак и прочее. И при этом рассуждать о поэзии Серебряного Века и о морфологических особенностях древних былин...
В Америке такого явления просто быть не могло. Но зато в чем они добились невиданных высот - так это в уровне комфортности. Да, тут не поспоришь....Я не знаю, была ли более комфортная страна. Ладно, Америка... она сейчас то есть?
Тут Саня всмотрелся в лица своих потомков и понял, что пропал - теперь не только Зотка, теперь и Снэк тоже смотрел на него как на бога. Видимо, знакомство с людьми, которые могли спать на снегу, простым смертным было недоступно.
Поскольку ответом ему было гробовое молчание, Санек вздохнул.
- Да ладно... что там. Была страна, и нет страны. Конечно, не все там были такие плохие, и фильмы у них тоже были ничего, довольно приличного уровня. Встречались, в смысле, изредка. Да и людей, конечно, жалко. Мы же русские люди, мы не будет радоваться, когда с лица земли стирается целый город женщин, детей и стариков. Народ в большинстве своем никогда ни в чем не виноват, это правда. И порядочных людей, ребята, гораздо больше, чем сволочей и подонков. Запомните.
Ребята синхронно кивнули и Саньку стало стыдно за эту высокоморальную проповедь. Он вздохнул. Прошли почти сутки с момента посадки, за это время он успел покувыркаться на антигравитационном поле, до смерти напугать смехотворного экстремала, посмотреть на пляску непонятных огоньков, попасть под купол - последнее прибежище тех, кто когда-то считал себя белой костью, вознесся с уровня обычного раздолбая до божества...
Он посмотрел кругом - за окнами жилища Снэка виднелись какие -то кусты, усеянные крупными цветами, нежно белыми, в россыпи алых точек, над ними угадывался рассеянный матовый свет купола. Потом взглянул на книжицу, которую так и держал открытой на первой странице. Заповеди, которые он якобы оставил потомкам, были более чем странные... кстати сказать - ни одной книги в обстановке своего потомка он не заметил. Только единственная, та, что он держал в руках, сохранилась из миллиардов изданий его прошлой жизни. Санек повертел ее в руках, чтобы рассмотреть повнимательней - ярко-синего цвета обложка, на которой, в стилизованном пламени свечи уместились две фигуры - мужская и женская. Очевидно, это были мускуловики, но никакого намека на это Саня в эмблеме не разглядел.
Санек поднял глаза, наморщив при этом лоб - ребята смотрели на него, затаив дыхание. Он вздохнул раздраженно - теперь, когда они убедились, что он из плоти и крови, каждое его, самое простое действие, похоже, будет вызывать у них нечто вроде восторженного обморока. Он и сам был готов упасть в обморок, но далеко не от восторга. Заповеди, которые неизвестные люди вложили в его уста, были, по меньшей мере, сомнительные.
Начиналась книга так " Возлюби себя, ибо остальные тебя не возлюбят. Возлюби себя, так как ты единственный, кто тебя не предаст. Возлюби себя, так как ты единственный, кто тебя послушает. Возлюби себя, так как ты единственный, кто тебе не изменит. Возлюби себя, ты единственный, кто всегда с тобой рядом. Возлюби себя, так как ты можешь полюбить себя со всеми своими недостатками. Возлюби себя в первую очередь, а потом можно не любить остальных - они тоже любят только сами себя.
Не спеши работать - ибо с каждой секундой короче срок твоего земного пребывания, и глупо тратить его на тяжелый труд. Не отказывайся от плотских радостей - ибо если ты не соблазнишь ближнюю, то ее соблазнит твой сосед. Не мешай думать тем, кто думать умеет, и они подумают за тебя..."
Вот теперь Санек был в самом настоящем шоке. Что ж это за гад смог такое написать? Да что ж это за сволочь так исковеркала настоящие жизненные ценности да еще вложила эту крамолу в его, Санька, уста, которые никогда не говорили ничего подобного. Санек на секунду приумерил свой обличительный пыл, чтобы подумать - до встречи с Арнольдом он вообще выражался в основном на двух языках. Матерном и русским со словарем...
Но в любом случае даже матом он не мог сказать ничего подобного. Он настолько отвлекся на возмущенное пыхтенье, что забыл про вопрос, который хотел задать Снэк и Зотке.
- Вот последнее мне что-то не очень понятно.
- А что значит- последнее? - спросила рассудительная Зотка. - если мне не изменяют глаза, вы свои сочинения еще до конца не дочитали... что вас там так удивило?
- Да вот это - И Санек довольно продекламировал " Не мешай думать тем, кто думать умеет, и они подумают за тебя..." Что это, скажите на милость, за ахинея? Кто и почему должен думать за меня? Я что, дубил, Даун, кретин, осел? Может, это одна оставшаяся мне радость - вот сидеть часами и думать, почему Костик такой глупый, а я такой умный...
- Костик - это ваш адепт?
Санек пренебрежительно хмыкнул. Да уж, адепт. Если бы у него все были такие адепты, то вся бы эта яичная компания давно бы уже набила бы друг дружке морды, расквасила носы и стояла бы в очереди в медпункт.
- Ну да, можно и так сказать. Ну так объясните мне все таки, какой смысл кроется в этих фразах?
Ребята переглянулись, затем Зотка, как самая, видимо, бойкая, изумленно сказала.
- Как мы вам это объясним? Это же вы написали.
Занек прикусил язык. Действительно - написал -то он, так почему он спрашивает о смысле собственных опусов? На мгновение его посетила прекрасная идея - взять да и отказаться от собственных, так сказать, трудов, вернутся в обычную и привычную роль в меру пьющего паренька, который никому не вредит, но и никоему не помогает, никому не нужен, но зато и никого не раздражает. Но вот эти два чудика в такое вряд ли поверят. Вот странно 0 как легко поверить в самые невероятные вещи, но как тяжело принять самую обычную правду...
- Ну хорошо - сдался Санек. - конечно, это я написал, но мне хотелось бы понять, как это понимаете вы...
Заметив на лицах потомков искренне недоумение, Санек попытался объяснить им свое желание.
- Ну вот подумайте сами. Я не знаю, почему до вас не дошла Библия, но там тоже были заповеди... то есть они были задолго до Христа, но он пришел и поставил все с ног на голову. Это за это прибили гвоздями за руки и за ноги к кресту... ну так вот, он после себя оставил только проповедь - устную проповедь, прошу заметить. Но потом те, кто его слушали, стали его слова записывать. Потом те, кто слушал тех, кто записывал, рассказывали об этом другим - но уже в несколько измененном варианте. Потом кому -то что-то не нравилось, он придумывал обряды, потом другим начинали нравиться другие обряды и так далее... а в начале были только заповеди. И все, ребят. Эта религия была жива две тысячи лет...куда она, кстати, потом-то делась?
Снэк и Зотка смотрели на него, как кролик на удава, не в силах понять то, что он им втолковывает. Санек это понял на каком-то подсознательном уровне и попытался объяснить более подробно.
- Вы знаете, что каждое предложение можно понять по-разному? Вот тебе я говорю - он указал пальцем на Зотку. - Вот я говорю тебе - ты прекрасно выглядишь.
Поскольку девушка вдруг залилась тонким румянцем, Санек поспешил поправиться.
- Нет, ну ты действительно прекрасно выглядишь... так как это можно понять? В трех разных вариантах. Ты всегда красива - это раз. Ты всегда некрасива, но сегодня ничего - это два. Ты красива, но всегда выглядишь замарашкой, а вот сегодня на удивление чиста и ухожена - это три. Вот так!!
С важным видом поднял он палец.
- Вот так в одном самом простом выражении мы при желании можем найти три самых разных смысла. Заметьте, ребята - выражения действительно простое, такой банальный комплимент. А что говорить о заповедях, которых можно трактовать по разному...
Санек умолк. Его вдруг самого поразило неожиданно нахлынувшее красноречие...с таким пылом он разговаривал совсем нечасто.
- Мы не думаем - вдруг жалобно произнесла Зотка. - Нам не надо думать. Нас не учили думать. Зачем нам это? Есть Совет Тысячи, которые впитали в себя всю существующую мудрость, есть Высоколобые, которые занимаются разработкой новых программ для мускуловиков, есть головы... ну, я хотел сказать, что есть вы, которому нужно поклоняться, так как он нам сделал самый прекрасный из существовавших на свете строев.
- О!! Оживился Саня. - значит, строи все-таки существовали, так? Значит, вы слышали о том, что раньше происходило, да?
- Нет - вздохнула Зотка. - ничего такого мы не слышали. Об этом надо думать. Зачем нам думать?
- Что, неужели неинтересно? - полюбопытствовал Саня. - ну, как бы это... открывать новые горизонты, новые планы? Расширять, так сказать, кругозор?
- Какой- какой кругозор?
- Да не какой, потомки, мать вашу, а расширенный. - Санек провел рукой по комнате, словно показывая, что значит расширенный. Зотка и Снэк проследили взглядом за очерченным кистью полукругом.
- ну, он у нас вполне широкий. Она даже до купола.
Санек посмотрел на этих самодовольных, ожиревших, хоть я молодых людей и покачал головой. Доказывать им что-либо было бесполезно...
- Ну ладно, ребята. Хоть это вы можете сказать - Санек обвел рукой пространство. - вот это вот циклопическое сооружение кто создал?
Ответом было, естественно, молчание - правда, на этот раз в молчании чувствовалось раздражение. Санек бы не поверил, если бы ему раньше вот так сказали - что, мол, в молчании слышалось раздражение... но так оно и было.