Но еще больше поразил Лейста способ убийства. Тесак не был предназначен для метания, да и вообще не существовало оружия, которое подразумевало бы подобное применение. Что же это? Неизвестная техника, или просто совершенное владение оружием? Лейст был готов поклясться, что второе. За долю секунды до того, как гинопосец метнул тесак, он опустил взгляд на свой плащ. Он просто не хотел бежать, путаясь в полах плаща, и потому поступил так.
Вы имели дело с гинопосцами, святой отец? спросил Лейст у шагающего вслед за ним священника.
Я видел этого милого метателя ножей, когда он еще сосал сиську матери. Кстати, у нее были отменные
Они хорошие бойцы?
Ты что, смеешься? Священник даже остановился. Они лучшие. Здесь их еще не знают, но в других галактиках «Гинопос» это все равно что легионы преисподней, всадники апокалипсиса.
В других галактиках? заинтересовался Лейст. Что вы имеете в виду?
Виан, ты как вчера родился. Откуда, по-твоему, появились узорги? От сырости развелись? А Гинопос теперь откуда взялся?
Лейст промолчал. Почему-то столь очевидная мысль о внегалактическом происхождении узоргов осенила его только сейчас. А ведь говорили же об этом и в новостях но Виан был тогда маленьким, и для него другая галактика мало чем отличалась от соседней планеты. Все равно ведь денег отца не хватило бы на полет даже к Ваграну.
Другие галактики были чем-то запредельным. Из школьных уроков истории Лейст знал, что вскоре после начала экспансии из галактики Млечного Пути человечество впало в эпоху раздоров и междоусобиц. Войны вспыхивали за каждую пригодную для жизни планету. Предкам Лейста посчастливилось зацепиться за эту микрогалактику, остальные пошли дальше. Это был путь в один конец, без возможности «ходить друг к другу в гости». Ближайшая галактика находилась в четырех тысячах световых лет от Триумвирата, а этот священник говорит «галактики» во множественном числе. Будто путь к далеким звездам не означал смену нескольких десятков поколений людей.
Нам о многом придется поговорить, заметил Лейст.
С удовольствием займусь твоим образованием, но не раньше, чем мы отсюда улетим.
Ты так и не сказал, куда мы полетим.
Это потому что ты так и не сказал, на чем мы полетим.
В этот момент Лейст остановился. Место ничем не отличалось от остальных, если бы не высокое раскидистое дерево, растущее у самого забора.
Умеете лазить по деревьям? спросил Лейст.
Это как сказать. На высоту пары-тройки метров, пожалуй, заберусь, но если ты хочешь таким образом вылезти на орбиту без скафандра, то я пас. У меня еще дети могут быть, в конце концов.
Лейст ухватился за ближайшую к земле ветку, подтянулся и сел. Священник, оглядевшись, довольно ловко повторил его маневр. Они взобрались на следующую толстую ветку, потом на еще одну.
Вот, тихо сказал Лейст.
На расстоянии вытянутой руки от них была крыша ангара, стоящего вплотную к забору.
Технически мы все еще на Иргиле, проворчал священник. Так что извини, но грехи я тебе пока не отпущу.
Лейст будто и не слышал его. Он вдруг улыбнулся, вспоминая о чем-то далеком и прекрасном.
В детстве у меня был друг, сказал он. Мы с ним часто бегали сюда, смотреть на корабли. Оба хотели стать пилотами, мечтали пробраться туда. Я посадил это дерево, специально выбрал быстрорастущий сорт. Чтобы когда-нибудь пробраться туда, посмотреть с крыши ангара на приземляющийся звездолет.
Что-то мне подсказывает, что где-то здесь ваши с другом пути разошлись, фыркнул священник.
Да, помрачнел Лейст. Он нашел другой путь: выучился на пилота.
Жаль, что не он зашел ко мне на исповедь, вздохнул священник.
Лицо Лейста снова стало решительным. Он подобрался как можно ближе к забору и прыгнул. Приземлился так, что даже его инструктор не сказал бы ни слова упрека: тихо и аккуратно.
Обернувшись, Лейст махнул священнику рукой. Тот хотел что-то сказать, но Лейст прижал к губами указательный палец. Их и так скорее всего засекли сотрудники службы безопасности, но поднимать шум все же не стоило.
Священник долго готовился, бормотал что-то себе под нос, подбирал длинную рясу и, наконец, прыгнул.
У нас от одной до пяти минут, пока не набегут охранники, сказал Лейст. Сейчас мы спустимся по лестнице, там, сбоку, и подойдем к воротам. Две створки, две ручки, которые нужно повернуть одновременно. После того как ворота откроются, в диспетчерской на пульте загорится лампочка, и у нас пути назад не будет.
Ты что, решил спереть гинопосский корабль? чуть ли не взвизгнул священник.
Других вариантов нет. Мы не можем открывать все подряд ангары. К тому же, мне показалось, что вы торопитесь.
Если ты снова решил покончить с собой, то зачем меня в это втравил? Да что такого ужасного тебе сделали узорги?
Лейст вздрогнул от этих слов и едва заметно побледнел, но тон его почти не изменился:
Это только кажется безумием, святой отец. Гинопосцы здесь не в чести, и полиция не станет, сбившись с ног, искать пропажу.
Но «маячок»
Мы сразу полетим на Вагран, там у меня старый друг держит частную мастерскую. Он разберется с «маячком».
По лицу священника было видно, какая борьба происходит у него в голове.
Время, процедил сквозь зубы Лейст.
Священник махнул рукой:
Черт с тобой, пошли!
Лейст еще раз осмотрелся, прежде чем начать спускаться. На поле было пусто. Даже тревожно немного сделалось от этой пустоты. Неужели все так просто?
Священник на удивление быстро спустился по лестнице, Лейст соскользнул следом. Ладони вспыхнули болью от давно забытых ощущений.
Скорее, шепнул он священнику.
Они подбежали к воротам. Как и говорил Лейст, на створках были две одинаковые ручки, расположенные на таком расстоянии друг от друга, чтобы один человек не смог их повернуть.
На счет «три», сказал Лейст. Раз, два, три!
Створки начали с тихим гулом открываться. Лейст втянул носом знакомый запах антирадиационной пены и улыбнулся. Все-таки, космические полеты так и остались для него чем-то невероятно романтичным.
А там по плану должен быть удивленный гинопосец? послышался голос священника. Надеюсь, что да, иначе план под угрозой.
Глава 18
Лейст вышел из-за слишком медленно открывающейся створки и замер. Корабль отличное разведывательное судно с форсированным двигателем был на месте, с опущенным трапом. В нескольких шагах от трапа стоял, приоткрыв рот, бледный коренастый человек. Он действительно выглядел обескураженным, но Лейст готов был поклясться, что причиной тому не их вторжение, а открывшийся за воротами ангара вид, ворвавшийся внутрь свежий воздух.
В чем дело? справившись с собой, крикнул человек. Зачем священник?
Лейст понял, что это последний шанс вернуться. Извиниться, сказать, что ошиблись, пробормотать какую-нибудь ерунду и убежать. Отчасти он хотел этого, хотел прекратить безумие, но мысль о вонючей конуре, в которую превратился его дом, о бывших друзьях и о соседях наполняла его отвращением. Что его там ждало, кроме самоубийства? Есть же более веселые способы покончить с собой.
Не говоря ни слова, Лейст бросился вперед. От гинопосца его отделяло порядка десяти метров. Тот, видимо, тоже подумал, что у него есть один шанс закончить битву, не начав: он провел рукой по бедру, убедился в отсутствии оружия, потом взглянул в сторону трапа. Когда же он повернулся обратно, Лейст увидел изготовившегося к битве воина.
Сделав обманный выпад рукой в голову, Лейст крутнулся на одной ноге и, используя остатки энергии бега, ударил противника другой ногой в корпус. Это была чистая импровизация, построенная на уверенности в том, что против гинопосцев обычные способы ведения боя не годятся.
Гинопосец легко отбил удар рукой и сам бросился в атаку. В этот момент Лейст пожалел о последних годах, проведенных в алкогольном тумане. Неудержимо быстрый и при том сильный, гинопосец засыпал его ударами. Отразить Лейст сумел лишь некоторые, остальные достигли цели, лишив его возможности ориентироваться в пространстве. В голове звенело, очаги боли вспыхивали то тут, то там, сливаясь постепенно в один большой пожар.
Лейст наугад махнул рукой и тут же угодил в захват. Кости затрещали, когда гинопосец вывернул ему руку. Яростно взревев, Лейст попытался прыжком высвободиться из захвата, но, видимо, удивить подобным гинопосца было нельзя. Он перехватил Лейста поперек туловища и бросил на металлический пол ангара.
А теперь рассказывай, выродок, кто ты и что ты, потребовал гинопосец. Он держал ладонь возле горла Лейста, пальцы легли на нервный узел. Одно легкое нажатие паралич на час, одно сильное смерть.
Давай, со всей силы, прохрипел Лейст, отмечая про себя, что его соперник даже не запыхался.
Сдохнуть хочешь? приподнял бровь гинопосец. Я бы с радостью, малыш, но на меня за это столько дерьма выльется, что лучше не надо. Что, Реввер прислал «торпеду»? Ты под наркотой?
Где-то далеко завыла сирена, послышался звук приближающихся моторов. Лейст закрыл глаза. Так глупо все закончилось, не успев начаться. Что дальше? Тюрьма? Не за убийство, а за нападение на убийцу?
Хорошо, что здесь есть камеры, вздохнул гинопосец. Подождем, пока приедут блюстители порядка, и расстанемся.
Воспользовавшись расслабленностью гинопосца, Лейст вывернул шею под чудовищным углом и вцепился зубами в державшую его руку. Гинопосец не кричал. Свободной рукой он обрушил серию ударов на голову Лейста. В глазах потемнело, в рот потекла кровь. Рыча, как животное, Лейст начал подниматься.
Крик гинопосца застал его врасплох. Парень ревел так, будто его выворачивали наизнанку. Лейст почувствовал свободу и отскочил назад, вытирая залитые непонятно чьей кровью глаза.
Крик прекратился. Посмотрев туда, где должен был стоять его противник, Лейст увидел его лежащим без чувств. Рядом с ним стоял священник, крутя в руке универсальный ключ.
У тебя фонарик выпал, сказал он, бросив ключ Лейсту.
Сирены орали совсем рядом, и Лейст поковылял к трапу. Священник помог ему взобраться по ступенькам. Рычаг закрытия люка оказался сразу же у входа, а не в кабине управления. Лейст поднял его, и трап поднялся, задраивая собой люк.
Когда закрылась внутренняя створка, Лейст позволил себе вздох облегчения. По крайней мере, напасть на них уже не получится подобные корабли обладали высочайшей степенью защиты.
Они могут закрыть ворота, сказал священник.
Знаю, сейчас.
Интуиция профессионального пилота безошибочно привела его в просторную кабину. В сущности, это была полноценная комната, посреди которой находились кресла двух пилотов и пульты управления с торчащими из них штурвалами.
Лейст сел на место первого пилота и вставил ключ в соответствующий разъем на пульте.
Теперь все в руках божьих, святой отец. Если эта штука не расплавит кораблю мозги, то мы спасены.
Аминь, отозвался священник, устраиваясь на свободном сиденье.
Лейст нажал на кнопку. Почти физически он ощутил, как разряд проходит по проводам, ломая системы защиты, одну за другой. Секунду ничего не происходило, а потом кабину залило мягким светом, ожила и замерцала разноцветными огоньками панель управления.
Есть, прошептал Лейст, чуть не плача от радости. Видимо, бог еще не совсем от него отвернулся.
Руки Лейста уже делали свое дело. Он вывел на монитор камеру заднего вида. За раскрытыми воротами показались несколько мотоциклов охрана, не полиция. Лейст включил задний ход и нажал на педаль. Корабль всей своей массой рванулся назад. Охранники, побросав мотоциклы, разбежались в разные стороны.
Пристегнитесь, святой отец, сказал Лейст, сам нащупывая ремень безопасности.
Покинув ангар, корабль изящно развернулся и помчался вперед, стремительно наращивая скорость. Из дюз рвалось пламя, моторы ревели.
Взлетаем!
Лейст потянул на себя штурвал, и корабль оторвался от земли.
Я тут подумал, сказал вдруг священник, а нас не собьет ПВО?
Корабль Гинопоса? Вряд ли.
Они переглянулись и вдруг расхохотались одновременно, давая выход невероятному напряжению. Небо быстро чернело, на нем появлялись звезды. Иргил оставался позади.