Рубликов увидел остановившийся взгляд Копейкина и его осенило тоже первый раз в жизни. Можно сказать, нашло вдохновение. Как раз перед тем он посещал лекции дипломированного колдуна Баранова, на которых тот, в частности, демонстрировал свое искусство гипноза и давал объяснения. Момент был самый подходящий, чтоб вспомнить урок колдуна, и Рубликов начал.
Держи крепче, сказал он уверенным в себе голосом. Теперь подними руку. Вытяни вперед.
Копейкин послушно исполнил сказанное, и Рубликов, сдержанно ликуя в душе, продолжал:
Так. Хорошо. Можешь поднять руку выше. Можешь опустить ниже. Ты поднимаешь и опускаешь руку так, как тебе удобно, но крепко держишь то, что у тебя в кулаке и слышишь мой голос. Ты крепко сжимаешь руку в кулак и слышишь мой голос.
Копейкин стоял с вытянутой вперед рукой, крепко сжимая кулак.
Сжимаешь руку в кулак и слышишь мой голос, повторил Рубликов формулу внушения и подумал: «Неужели получилось?»
Скажи мне, который час? спросил он у Копейкина для проверки контакта.
Пятый, ровным голосом ответил Копейкин.
Сколько у тебя денег сейчас? перешел Рубликов к насущному вопросу.
Пятьсот рублей, сказал Копейкин, крепко сжимая кулак.
«Ну конечно же», подумал Рубликов.
Физкультура укрепляет мускулатуру, сказал он назидательно. Отожмись-ка двадцать пять раз в упоре лежа для пользы здоровья.
Копейкин начал отжиматься, несколько скособочившись, припадая на правую, сжатую в кулак, руку. А Рубликов стоял, большой и сильный, над маленьким Копейкиным (хотя на самом деле Копейкин был много сильней и крупнее щуплого Рубликова).
Хлопнула дверь наверху. Кто-то стал спускаться по лестнице.
Вставай, сказал Рубликов, хотя Копейкин успел отжаться только четырнадцать раз из положенных двадцати пяти.
Рубликов подождал, чтобы тот, сверху, спустился и прошел мимо. Это был кто-то незнакомый и он прошел мимо, не задерживаясь. Когда уличная дверь закрылась за ним, Рубликов продолжил сеанс.
Ты хороший человек, сказал он Копейкину, а хорошие люди всегда платят свои долги. Ты понял?
Понял, сказал Копейкин.
Ты должен мне сто тысяч рублей, сказал Рубликов, плюс инфляция, плюс моральный ущерб. Итого, сто пятьдесят тысяч рублей. Так что будь другом, принеси мне эти сто пятьдесят тысяч сегодня вечером.
«Что это я размусоливаю? подумал он, недовольный собой. Круче брать надо».
Сто пятьдесят тысяч, сказал он. Сожми руку в кулак и повтори за мной: сто пятьдесят тысяч.
Сто пятьдесят тысяч, послушно произнес Копейкин.
Принесешь ровно в десять. Сожми кулак. И чтобы десятитысячными бумажками, добавил Рубликов. Пятидесятитысячных он не любил из-за постоянного подозрения на фальшивость. Теперь разожми кулак.
Копейкин разжал затекшие пальцы.
Рубликов взял у него из руки измятые пятьсот рублей.
Вот так-то, друг ситный. Теперь, когда я досчитаю до пяти, ты забудешь все, что сейчас происходило и э-э Рубликов попробовал вспомнить, чем завершал свой сеанс гипноза колдун Баранов, и ты проснешься здоровым и бодрым после этого лечебного, оздоровляющего сна.
Он нажал кнопку вызова лифта и начал считать.
На слове «пять» Копейкин вздрогнул и, словно вдруг увидев Рубликова, протянул ему руку для рукопожатия.
Они поздоровались и вошли в лифт.
Как только, так сразу, будь уверен, сказал Копейкин.
«Сегодня вечером, в десять», хотел было сказать Рубликов, но промолчал.
Рубликов сидел дома и ждал десяти часов. Ровно в десять появился Копейкин, запыхавшийся, с грязью на рукаве. Принес деньги.
Несколькими словами Рубликов отправил его в транс, испытав уже знакомый прилив вдохновения. Он стоял, словно большой и сильный Василий Рублев, а не щуплый от природы Вася Рубликов, и смотрел сверху вниз на маленького Копейкина, пока тот отжимался в упоре лежа. Потом он отправил Копейкина сделать оздоровительную физкультурную пробежку два раза до перекрестка и обратно, не забыв назначить ему прийти через два дня для продолжения опытов. И смотрел вниз с балкона на бегущего в удаленной перспективе домов Копейкина, чувствуя себя могущественным, как йог Козлов и колдун Баранов в одном лице.
Копейкин, однако не появился в указанное время. Рубликов, тем не менее, ходил гордый своей победой, но узнав некоторые обстоятельства событий, не стал вслух распространяться о ней.
Что касается обретенного было дара гипноза, то он исчез без следа. Рубликов попробовал пару раз проверить его на своем молодом племяннике, но ничего у него не получилось. Ушло вдохновение и больше не возвращалось.
Вернемся к истории Копейкина.
В пятом часу вечера поднявшись вместе с Рубликовым на лифте он прошел к себе в квартиру и сделал недобранные одиннадцать отжиманий в упоре лежа. Посмотрел по карманам денег, посмотрел также и в других местах, где они могли, в принципе, быть, но сейчас их быть там не могло, потому что их вообще не было. Был выход продать что-нибудь незатейливое и Копейкин, захватив с собой бутылку водки и банку свиной тушенки, направился к торговому перекрестку.
На перекрестке было, как всегда, многолюдно от продавцов и покупателей. Но у Копейкина никто не хотел покупать.
Вот выпивка, вот закуска, говорил Копейкин, активно останавливая прохожих, но те игнорировали его, а один парень, услышав цену, сказал:
Ты что, охренел, дядя?
В одном флаконе, почему-то пробормотал Копейкин и, сделав несколько шагов, задумался, глядя на свое неясное отражение в стеклянной витрине овощного ларька.
«Я ведь хороший человек, думал он, глядя на свое отражение, я долги отдаю. А эти все только о своей выгоде думают. Одни хотят продать и нажиться, а другие пожрать да выпить».
«Хороший человек, друг ситный», пробормотал он, не замечая, что его правая рука сжимается в кулак. Но слово само «кулак» уже всплыло в мозгу и крутилось там вместе с прочими: «хороший человек», «друг», «друг ситный»
«У хорошего человека есть только два друга: правый кулак и левый», родился в голове Копейкина афоризм, хотя что-то подобное, он, кажется, слышал и раньше.
Копейкин ушел с торжища и в глубине какого-то двора остановился у свалочной кучи, где лежали навалом куски кирпича, ржавые трубы и разбитые унитазы. Копейкин наклонился над кучей и поднял оттуда то, что попало в руку.
Эй, хозяин, окликнул он проходящего мимо толстого мужчину в кожаной куртке.
Мужчина посмотрел на Копейкина.
«Кожу носит, хрен собачий, а хорошему человеку нет, чем долги отдать», подумал Копейкин.
Мужчина остановился.
Купи кирпич, хозяин, сказал Копейкин, подходя ближе.
Толстяк начал оглядываться по сторонам с растерянным видом.
Не крути головой, сказал Копейкин, одной рукой крепко беря его за локоть, а другой поднимая кирпич так, чтобы было видно.
Да, да, конечно, толстяк закивал головой, достал из внутреннего кармана бумажник и протянул Копейкину.
Копейкин сунул кирпич подмышку и взял бумажник.
Хорошему человеку не много надо, только чтобы десятками, сказал он.
В бумажнике, однако, были сплошь синие пятидесятитысячные.
Ты что, издеваешься? возмутился Копейкин, отбросил в сторону деньги и ударил толстяка кирпичом в живот. Тот упал, хватая ртом воздух. Копейкин повернулся и пошел прочь.
У следующего клиента ему все же удалось достать три десятки, потом сразу пять Когда нужные деньги были собраны, времени до назначенных десяти оставалось в обрез. Копейкин припустил бегом, на пятый этаж взбежал без лифта. Отдал деньги. Спустился вниз и решил уже налегке пробежаться до перекрестка и обратно. Была потребность начать новую жизнь здоровую жизнь без долгов и водки, с ежедневной физкультурной зарядкой. Копейкин благополучно добежал до перекрестка и там, по свежим приметам личности, был задержан нарядом милиции.
Шла кампания по борьбе с организованной преступностью, поэтому на суде Копейкин получил срок по максимуму.
В каких-нибудь параллельных мирах (доказано наукой их существование или обязано авторскому произволу, неважно) возможны другие варианты развития событий.
В одной из этих параллельностей мы видим стекло ларька, сбоку от кассового аппарата разбитое обломком унитаза. Попытка наглого, среди бела дня, ограбления. А в какой-нибудь другой три или четыре трупа с проломленными головами. Орудие преступления обрезок ржавой трубы валяется неподалеку. В измененном варианте реальности Копейкин вместо того, чтобы бежать к перекрестку, бегает вокруг своего дома и это затрудняет его быструю поимку. Следственная бригада пребывает в недоумении, озадаченная тем обстоятельством, что при явных признаках ограбления пятидесятитысячные денежные купюры не взяты преступником, а частью оставлены в бумажниках, частью рассыпаны вокруг трупов.
Но итог для Копейкина оказывается один во всех случаях, как в судьбе у него написано. Обыкновенная, в общем, судьба: казенный дом и дорога.
Уроки каратэ
Михайлов шел из магазина и нес полный бидон молока. Он поскользнулся на скользком месте, потому что был гололед. Он очень сильно поскользнулся, но не упал. Он только глубоко, почти до самой земли, присел на правой ноге, левую ногу отбросил в сторону, словно танцуя вприсядку, и взмахнул правой рукой все это, чтобы удержать равновесие, а левая, вытянутая рука в это время придерживала бидон, так чтобы его движение вниз было по возможности плавным. Все было сделано с быстротой и четкостью, опережающей сознательное движение мысли, и когда все было сделано, то Михайлов на мгновение почувствовал, как внутри у него разлилось тепло, словно после выпитой рюмки коньяку. Потом он посмотрел на бидон и увидел, что молока не пролилось нисколько. Тогда Михайлов подумал про себя, какое у него, оказывается, прекрасное чувство равновесия и какая быстрота реакции. Он подумал об этом спокойно, без удовлетворения, как бы со стороны отмечая эти, до сего времени ему не известные, возможности своего организма. И только подходя уже к дому, он почувствовал смутное сожаление о том, что такие прекрасные возможности пропадают попусту и без пользы.
Зима продолжалась, и в эту зиму было еще много дней с гололедом. Было скользко, и новые способности Михайлова обнаруживали себя то и дело. И когда равновесие его тела четко восстанавливалось неожиданными и опережающими работу сознания движениями рук, ног, корпуса или даже головы, или еще каким-нибудь замысловатым прыжком, то Михайлов испытывал каждый раз мгновенное и не воспринимаемое сознанием чувство радости, которая казалась ему просто некоторым изнутренним приливом тепла, как от рюмочки коньяку, а на самом деле от мышц и сухожилий, исправно завершивших свою работу.
А потом возникало неясное, томительное сожаление о том, что такие прекрасные возможности его организма, такое чувство равновесия и быстрота реакции пропадают без пользы и попусту, не находя себе более серьезного применения.
Однажды вечером, это уже было ближе к весне, Михайлов включил телевизор и увидел на экране двоих, которые стояли друг против друга. Они были одеты в подпоясанные куртки и свободные, как от пижам, штаны. Михайлов услышал какое-то слово, произнесенное чужим для слуха, гортанным голосом, которое прозвучало как сигнал. По этому сигналу тот, кто стоял слева, подпрыгнул и быстро ткнул босой ногой в лицо тому, кто был справа, а тот еще быстрее уклонился и сам ударил ногой, но как-то вскользь ударил, по воздуху, словно только испугать хотел. Потом они стояли друг против друга, переступая ногами и растопырив руки, и один ударил другого ребром ладони и тоже как-то мимо. А потом они оба прыгали и подпрыгивали, и махали руками и ногами, и делали выпады, и движение одного противника тут же вызывало ответное движение другого, на которое, в свою очередь, первый отвечал движением настолько быстрым и точным, что оно, казалось, было заранее отрепетировано. Зрелище всё более напоминало не поединок, не схватку ведь всё были одни прыжки и махания, и ни одного действительного удара а скорее оно напоминало такую согласованную пантомиму или, может быть, такой быстрый темпераментный танец. Михайлов даже уловил одно время какой-то ритм во встречных движениях соперников, словно они подчинялись звуку невидимого барабана. И вдруг он почувствовал, что его мышцы, и позвонки, и сухожилия, которыми мышцы прикрепляются к костям, что все они, до последней маленькой косточки, соскучились без движения, и что ему, Михайлову, тоже хочется сделать что-нибудь в таком же роде, как эти двое, например, высоко подпрыгнуть и в прыжке, переворачиваясь всем телом сперва набок, а потом спиной вниз, в таком вот развороте, стукнуть пяткой ну хотя бы по стенке, а после всего устойчиво приземлиться на обе ноги. И он смог бы, наверное, сделать так, и по-другому смог бы, как эти двое, ведь не зря же в нем открылись эти новые возможности организма, которые до сих пор пропадали почти без пользы.
«Но интересно, что же это такое, чем они занимаются?» подумал Михайлов и услышал из телевизора: «Каратэ».
Зима прошла вся до последнего дня, наступила весна, и однажды, это было в субботу утром, Михайлов вышел из дому. Он немного успел пройти, как ему повстречался Владимиров и спросил его:
Куда это ты, Михайлов, идешь так рано?
Я однажды шел из магазина и нес полный бидон молока, сказал Михайлов, и я с этим бидоном поскользнулся на скользком месте, потому что был гололед. Я очень сильно поскользнулся, но не упал, и даже из бидона не пролил ни капли. Тогда я понял, что какие-то прекрасные возможности моего организма пропадают без пользы и попусту. Поэтому я иду сейчас к человеку, который обучает приемам каратэ за деньги.
Каратэ, сказал Владимиров. Да. Если кто-нибудь знает каратэ, то ему не нужно никакого оружия, потому что кости у него становятся необыкновенной твердости. И не только кости. Если кто-нибудь знает каратэ, то одним ударом руки или ноги он свободно может разрубить пополам доску, словно топором, или пробить дырку в стене, если захочет.
Этого я не знал, сказал Михайлов. Я думал, что у них все дело в быстроте движений, в реакции и в чувстве равновесия.
Какая у них реакция, этого я не скажу. Потому что не знаю. А скорость у них действительно феноменальная. Если кто-нибудь знает каратэ, то он свободно может поймать летящую муху двумя палочками для еды, потому что японцы те, которые изобрели каратэ, не знают ни ложек, ни вилок, а пользуются для еды такими специальными палочками.
Я этого не знал, сказал Михайлов.
Да. И они так привыкли есть палочками, что до сих пор не хотят пользоваться ложками и вилками. а насчет скорости я скажу еще, что если кто-нибудь знает каратэ, то он может, например, своим быстрым движением свободно проткнуть рукой падающий лист бумаги, так что в нем будет дырка, а это не так легко, как ты, возможно, думаешь. Даже если дать кому-нибудь, чтобы он держал этот тетрадный лист за уголок, тот все равно ничего не получится.
Я как-нибудь попробую, сказал Михайлов.
Да. И, знаешь ли, я, пожалуй, тоже пойду с тобой к этому человеку, который учит приемам каратэ за деньги. Потому что во мне тоже есть способности. У меня был дед, и он, когда забивал «козла», мог свободно разбить деревянный стол ударом ладони. А мне говорят дома, что я очень похож на своего деда и лицом, и костью. И я, если поднаучиться, тоже смог бы, как любой, кто знает каратэ, свободно разбивать доски ударом руки. А что касается скорости, то, конечно да, скорость у них развита феноменально. И если кто-нибудь знает каратэ, то ему не страшно никакое оружие, потому что он, если в него стреляют из лука, свободно успеет увернуться, да еще и стрелу сможет поймать своим быстрым движением, пока она пролетает мимо я видел фотографию. А если его ударить мечом того, кто знает каратэ я видел такой фильм: один японец сидит спокойно на земле, а другой с размаху бьет его по голове мечом, а первый хлопает руками над головой просто хлоп ладонями и ловит лезвие этого меча, с двух сторон его зажимает ладонями, это у них называется «блок». Вот такая у них скорость движений, а едят они палочками, даже свою рисовую кашу они едят палочками, хотя ложками, кажется было бы гораздо быстрее.
Так вот они шли и разговаривали вдвоем и вскоре повстречали Козлова.
Куда это вы идете так рано? спросил Козлов.
Я однажды шел из магазина и нес полный бидон молока, сказал Михайлов, и я с этим бидоном поскользнулся на скользком месте, потому что был гололед. Я очень сильно поскользнулся, но не упал, и даже из бидона не пролил ни капли. Тогда я понял, что какие-то прекрасные возможности моего организма пропадают без пользы и попусту. Поэтому я иду сейчас к человеку, который обучает приемам каратэ за деньги.
И я тоже иду к этому человеку, который учит каратэ, сказал Владимиров, потому что у меня тоже есть способности, и я похож на своего деда, который, когда забивал козла, свободно мог разбить деревянный стол ударом ладони.
Тогда я тоже пойду с вами к этому человеку, который обучает приемам каратэ за деньги, сказал Козлов. У меня нет способностей, но меня интересуют японцы и все японское, а ведь это они изобрели каратэ.