Так. Пепел волос тётки Агафьи. Нимфоманка в газете. Оберегающая мазь. Всё в сборе. Доктор нервно перекрестился. Очкарик, теперь давай водку.
47. ФИНАЛЬНАЯ СХВАТКА
Светила полная луна. Игривых облачков не наблюдалось, и небосклон мерцал яркими космическими звёздочками. Невдалеке от злосчастной крестовой пылал костёр, над ним котелок, в коем булькало варево. Бутербродов сосредоточенно помешивал похлебку черпаком.
В какой-то момент к вершинам деревьев взлетели слова, сказанные глухим голосом:
Надо же, купец! Я уж не надеялся!..
От темных кладбищенских кустов отелился человеческий силуэт и поплыл к доктору. Ближе, ближе В свет костра вступил маленький старый хрен. Сморщенное лицо, прядь седых волос, зеленые гляделки. И чёрный плащ с капюшоном.
Привет, привет! Чего варишь? ехидный голос был наполнен любопытством до краёв. Сверкнули золотые зубы.
Здравствуй, небрежно ответил Андрей Васильевич. Хочу предложить тебе сердце своего бывшего друга. Он разогнулся от костра и как можно шире улыбнулся.
Да ты что! Ну-к, спасибо! Уважил старика! протянул дедок и пошевелил корявыми пальцами, облизал губы длинным раздвоенным языком.
Имей в виду, не бесплатно. Я по всем правилам исполнил обряд на возвращение утраченного, и ты мне должен вернуть всё, чем я владел. Здесь написано, доктор похлопал себя по поясу, где рельефно читалась книга.
Нельзя уверенно знать про заговор, сработает он, или нет. Только испытание обряда даст ответ. Есть заклинания с «техническим браком», есть и просто пустышки. А волшебники, то есть, сущности, производящие колдовство, это вообще мракобесы и жулики, по большей части
А то знаю я тебя мошенника с угрозой добавил Бутербродов.
Да ладно тебе, Андрюх! обиделся старикан и шумно потянул носом воздух. Чесноком и укропом пахнет, мать твою!.. Ты что задумал?!
Старый пердун нахохлился, лицо его превратилось в сплошную маску подозрения.
Я задумал вернуть все свои потери, прорычал доктор в гневе. Ты мне ещё поматькай, чёрт тебя дери! Опять с темы съезжаешь?
Бутербродов возблагодарил Господа, поднёсшего ему намедни стаканчик. Прокурорскими руками, да какая разница? Без алкоголя в крови спорить со старым хрычом было бы тяжеловато.
Меня лечить не надо, сам могу! яростно завизжал дед, оглядываясь в серьезном беспокойстве. Где труп Халюкина, дьявол тебя забери?!
Есть две даты в жизни человека, которые ему не под силу изменить: день рождения и день смерти. Всё иное в его мозгах. Бутербродов невозмутимо сплюнул и веско произнес:
Слышь, пассажир Труп Халюкина вон в тех кустах, откуда ты сам и нарисовался. Прямо возле могильных крестов. Короче, жри своё мясо, а не хочешь убирайся! Параноик хренов
Дед перестал озираться. Вымолвил мягко:
Андрюх, не кипятись, милок. Станешь тут с тобой он пальцами вытащил из кипящего бульона кусок плоти. Я считаю, что ты сам виноват. Зачем вот ты слушал друзей, книжечку пытался сжечь, а?..
Чёрт опустил мяско в рот. На секунду от наслаждения закрыл глазки.
Фух!
Доктор сдёрнул с головы деда капюшон, обнажив срезанную макушку. Ошалелому взгляду открылись мозги, обтянутые красной кровяной плёнкой. Бутербродов открыл спичечный коробок и единым броском высыпал пепел на эту плёнку. Мозги задымились.
Действие заняло всего одно мгновение. В следующий миг доктор выхватил из кармана «магический ошейник» из палаты Агафьи и опустил его на седую голову.
Я тебя сделал, демон! запальчиво крикнул Бутербродов. Давай уже, подыхай!
Через секунду старикан оправился от шока и стал реагировать. Он отбросил «магический ошейник» и толкнул врача в грудь.
Не понял пробормотал Андрей Васильевич, падая на сыру землю.
Какое же ты лицемерное говно! посетовал дед, приближаясь к жертве. Придется тебя съесть.
Из кладбищенских кустов выскочил Антоха. В руках дубина, в глазах ярость. Он споро прыгнул к костру и по всего размаха ударил старичка по согбенной спине. Дедуля даже не покачнулся, а вот здоровенная палка сломалась.
Нехорошо свистеть, особо старшим по возрасту, заметил старый пердун, хватая врача за шиворот и поднимая, как пушинку. Другой рукою демон схватил Халюкина. Ну-к, ничего, я сам выступлю и разделочником, и поваром
Чёрт держал верных друзей перед собой на вытянутых руках, за шкирки, как провинившихся котят. Он усмехался и облизывался.
Слова скажи, Андрюха! выкрикнул Халюкин.
Какой мерзкий очкарик, в испуге обронил дед. Заткнись, живо!
Не выученные уроки дорого обходятся. Доктор болезненно скривился.
Чёрт, совсем вылетело! Он наставил палец на нечисть и закричал: Ты, сукин сын, яви свой истинный облик!
Ты уверен, что этого хоче? договорить пожиратель сердец не успел. Он закружился на месте, быстрее и быстрее. Пламя костра пригнулось. Старик слился в сплошной вихрь, и под влиянием центробежной силы друзья разлетелись по разные стороны костра. Упали на жухлую травку, тут же вскочили в настороженных позах.
Хватай железку, успокой эту гниду! заорал Халюкин. Он подхватил «магический ошейник» с землицы, бросил другу. Тот легко поймал.
Фух!
Доктор подскочил к вихрю. Согнулся и выставил руку, защищаясь от мощного смерча. Внезапно вихрь прекратился. Раз был, два больше нет.
Ну, ни хрена себе! вытаращил глаза прокурор.
Доктор с трудом сдержал матерные слова.
Перед верными друзьями стояло безголовое тело, укутанное в плащ. Капюшон лежал на плечах. Там, где теоретически у фигуры должна была быть макушка, струился дымок от сожженных волос тётки Агафьи. На месте глаз полыхали зеленые огни, вместо рта ерились гнилые неровные зубы без губ.
Ну-к, явил я свой облик, и что дальше? прохрипел демон в своем истинном обличье.
Бутербродов с усилием сбросил оцепенение. Рожай, или родят тебя, причем, обратно, как-то так. Доктор с размаха опустил «магический ошейник» на голову демона. Вернее, на то место, где должна была быть голова. «Магический ошейник» лёг точно на клубящийся дымок, провалился через закономерную пустоту и упёрся в воротник плаща.
Дух немедленно схватил Бутербродова за горло и насмешливо пророкотал:
Похоже, Андрюха, тебе пришла пора умереть.
Рука демона удлинилась и залезла в горло доктора. Сопротивление не спасало и даже не помешало отнимать жизнь.
Пришла моя очередь. Сейчас я неплохо поужинаю дрянной душонкой, мурлыкал демон, вытаскивая руку из гортани. Из Бутербродова показалась белёсая копия его головы.
Врач уже не сопротивлялся, а висел в дюжих пальцах, как мешок. Из-за пазухи выпала книга, завернутая в газету, мягко приземлилась на траву.
Сожри лучше свинца, страшила! заорал Халюкин.
В руках его возник табельный пистолет, грохнули три выстрела. Пули не причинили вреда, но демона хорошенько встряхнуло и он выпустил доктора. Тот шлёпнулся на травку, рядом упал «магический ошейник».
Ты мне надоел, очкарик! взвыл дух и развернулся к Халюкину.
С места, без разбега совершил он трёхметровый прыжок, выбил пистолет, схватил прокурора за грудки и поднял в воздух.
Какая всё-таки мерзкая рожа! Ку-ку, очкарик!
Андрей Васильевич кое-как справился с диким кашлем. Попытался встать и не смог, подвела правая нога, отдающая резкой болью.
Отпусти Халюкина, долбаный ублюдок! в бессилии крикнул доктор. Я нужен, меня и бери!
Если бы людей перестали убивать, то никто не знает, что бы было. Демон сделал вид, что не слышал отчаянного вопля. Он сдёрнул с Халюкина очки, раздвоенным язычком облизал прокурорское лицо. Антоха морщился и плевался, но от мистики не сбежать, если ты сам к ней пришёл.
Это всё неправильно! заорал Андрей Васильевич, тиская «магический ошейник». Почему, мать её, драная железяка не действует?! Или тоже вышел срок годности?! Врач поднял голову к небу. Эй, где вы, ангелы, архангелы?!.. Ну, помогите, ну подскажите же мне!..
Ха-ха-ха-ха! захохотал демон, повернув к Бутербродову лицо с уродливо раздвинутыми в гримасе зубами. Ангелы по ночам дрыхнут. Им плевать на тебя и твоего уродливого друга!!!
На себя посмотри, эталон красоты! огрызнулся Антоха, дергаясь в стальной хватке нечистика. Так тебе сразу и поверили! Правда, Бу?
Прокурор мужественно пнул нежить под пояс.
Ха-ха-ха-ха! вновь зазвучал грубый громкий смех демона.
Ох, мля! скривился от боли Халюкин. У тебя железные яйца? Или ты, вообще, без яиц, чёрт возьми? Как с этим у демонов, просвети?
Иногда зло исчезает, уступая место добру. В мистике так повсеместно. Доктор мучительно задумался, ловя ускользающую мысль забормотал:
Сразу поверил, сразу поверил О, блин, вспомнил!.. Не верь ему сразу Андрей Васильевич напрягся и крикнул что есть сил: Яви свой истинный облик! Слышишь, ты, чудила!..
Чудище метнуло на доктора злобный взгляд и отшвырнуло прокурора в сторону. Сделало шаг вперед, потом второй на третьем шаге его затрясло. Пшик, и демон растаял подобно апрельскому снегу. У костра образовалась большая тёмная лужа.
Спокуха! рявкнул Халюкин, подобрал пистолет и подорвался к луже. На поиск очков времени не осталось.
Осторожней, очкарик! Хрен на выдумки горазд!
Лужа действительно завибрировала, вытягиваясь в высоту. Выше и выше Раз, два, три, четыре, пять вышел Тузик погулять. Лужа превратилась в коричневую собачку ростом с человека, и отнюдь не добродушную.
Халюкин успел отпрыгнуть, палить благоразумно не стал. Близоруко щурясь, он нервно дёргался, стоя в паре метров от животного.
Собачка прыгнула к доктору, придавила его лапой к земле. Разинула смердящую клыкастую пасть.
Ты не успеешь, Андрюха!
Успею!
Доктор извернулся и брякнул «магический ошейник» на голову пса, точно между острых ушей. Атрибут нежно скользнул на шею, легко провалившись через массивный череп. Собачка замерла, будто статуя, ни в силах даже тявкнуть. Да здравствует парализация!
Есть! Антох, давай шлюху!
Сейчас!
Халюкин заметался у костра, проклиная свою близорукость.
Скорей! Гадина мне все рёбра отдавила!
Вот!
Прокурор, наконец, подал книгу, обернутую в газету.
Приятного аппетита! ехидно произнес врач и всадил томик в клыкастую пасть.
То, что мистику не внесли в различные Кодексы, ещё не доказывает, что её не существует. От книжки повалил густой зеленый дым. Дикий женский плач заполонил пространство. Вспыхнуло зеленое пламя, пожирая сладострастные страницы и охватывая животное.
Чёрт! Как бы не поджариться! заволновался доктор, пытаясь спихнуть с себя чудовище. Халюкин кинулся на помощь, но огромная туша не двигалась.
Земля под доктором затряслась. На ней проявились трещинки, ширясь и множась. Рядом с Бутербродовым открылась расселина, из которой высунулась трёхпалая огненная ручища размером со слона.
Мать твою!
Ручища схватила животное, оно потащило за собой доктора. Халюкин схватил друга за ногу, но с ботинком Бутербродова в руках остался наверху, когда всё отальное ушло вниз. Земная дрожь прекратилась, расселина затянулась. Стало тихо, лишь костер потрескивал.
Очкарик в отчаянии выкрикнул, колотя докторским ботинком по осенней травке:
Э-эй, вы чего беспредельничаете?! Мы всё сделали по вашим правилам! Верните моего друга, и немедленно!
Землица опять завибрировала. Прокурор на всякий случай шагнул назад. Из вновь появившейся щели вылетело тело Бутербродова. Врач приземлился на Халюкина, что избавило обоих от переломов. Снова всё стихло.
В аду всё просто: тут на убийство молятся, а убийцам поклоняются. Однако, подобная диалектика до сих пор пугает гомо сапиенс. Халюкин вылез из-под друга, нашарил разбитые очки. Близко поднёс их к носу, осмотрел и отбросил.
Ты как, Бу?
Да вроде, ничего Кажется, только нога вывихнута. Бутербродов перевалился с живота на бок, отер закопченный лоб. Жарко там внизу.
48. ЭПИЛОГИ
На ореховой двери висела табличка под стеклом: «Заместитель главного врача Бутербродов А. В.». За столом в кабинетике сидел собственно зам главврача и пил чаёк.
Андрей Васильевич, необходима ваша виза на этих документах.
В кабинет, слегка стукнув, впорхнула прекрасная девушка в белом халате.
К чему такой официоз, Юль? удивился доктор. Всё-таки мы муж и жена. Я понимаю, что на людях надо выдерживать тон, но без свидетелей
Он недоуменно пожал плечами.
Девушка положила перед начальником толстенькую пачку бумаг и сказала сухо:
На работе я не жена, а врач-психотерапевт. Фамильярные отношения расслабляют и мешают сосредоточиться.
Она повернулась к выходу.
Юлия Фёдоровна, а не подскажете, как там поживает наш малыш? окликнул босс.
Врач-психотерапевт взялась за ручку двери, обернулась и неожиданно улыбнулась, непроизвольно погладив живот.
Малышу всего два месяца. Передаёт папе привет, юница засмущалась и быстро вышла.
Ну, Юлька! в восхищении воскликнул Андрей Васильевич. Какая она всё же Ну-Юлька!
* * *
Табличка на памятнике извещала, что Барин Артём Михайлович прожил тридцать пять лет, два месяца и четыре дня. Интимным кружком над могилой стояли четыре человека: вдова Ириша, Халюкин с Алисой, Бутербродов. Сентябрьская пятница хмурила небо и дышала сыростью. Синяя легковая машинка очкарика парковалась в ста метрах, за кладбищенской оградой.
Пусть те земля будет пухом, сказал очкарик, полил могилку водкой и плеснул в стаканчики. Четверка выпила. Закусывать было нечем, да и незачем. Закурили.
Ровно год, задумчиво процедил прокурор.
Никто не поддержал реплику, поддакивать очевидности на кладбище банально и пошло.
Заморосил дождик.
Поедем ко мне, попросила Ириша. Сядем, помянем хорошо Кстати, Андрей, а почему жена не пришла?
Юлька у меня принципиальная и вдумчивая. Сказала, что её приход будет неэтичным, и она не желает мешать горю близких покойного. Бутербродов усмехнулся.
Глупости, обронила Ириша и заспешила прочь, с подругой под ручку. Мальчишки, догоняйте нас.
Прокурор прислонил полупустую бутылку к памятнику. Мужчины молча кивнули, закурили ещё по одной и потихонечку двинулись вслед за женщинами.
Кот не нашёлся? вдруг спросил Халюкин.
Нет. А нового не хочу заводить.
Прошли десяток метров молча, а потом доктор почему-то обернулся. Замер. Толкнул очкарика.
Смотри.
Когда одни стены растут, другие неизбежно рушатся. Такова диалектика выживания. Проще говоря, в каждой истории есть герой, которому надо умереть, без этого драматургия потеряет смысл. Также кого-то обязательно надо влюбить и женить, а иногда и посадить
И сколько дали этому Терпилову? вопрошала Алиса.
Двадцать лет, ответила Ириша. Неуплата налогов, смерть пациентки в клинике. Её мать как раз злодея и судила, так что накрутила по полной.
А твоя сестра, Рита, она как?
Ритка развелась ещё во время следствия. Продаёт квартиру в Питере, хочет переехать сюда, ко мне в усадьбу. Я и рада, одной очень тоскливо
Жизнь абсурдная штука, и потому веселая. Пока девочки шли к машинке, двое верных друзей разглядывали оборванца, возникшего у могилки Барина. Бомж жадно пил оставленный шнапс. Драный пиджак, сизый нос
Буль-Буль-Буль, половина бутылки «улетела» в горло за несколько секунд. Мужичок занюхал рукавом, громко то ли рыгнул, то ли пукнул, и подошёл к друзьям.
Дайте закурить, ребята, вымолвил он хриплым голосом.
Бутербродов не среагировал, опустив задумчивый взор под ноги. Пачку сигарет протянул Халюкин.
Я возьму пару штук, утвердительным тоном произнес оборванец и высыпал себе в руку полпаки. Опустил сигареты в карман штанов и сказал просто:
Плохо кончил Барин.
Он сдвинул кепку на затылок и двинулся в глубину кладбища.
Андрей Васильевич взглянул на его расхлябанную, но абсолютно твёрдую, трезвую походку, и грустно сказал:
Очкарик, я знаю алкаша. Это тот крендель, что продал мне гусака. По-моему, у нас начинаются проблемы. Буду очень рад, если ты убедишь меня в обратном.
Прокурор отбросил пустую табачную коробку, отряхнул чистые руки.
Думаю, нас уже не коснётся. Ведь два раза подряд не умирают.