Священник кивнул.
Насколько я знаю. Кулак в последние месяцы держится тише воды ниже травы. Нет, они все так же стремятся к выгоде и так же хладнокровны, как всегда, но сообщество Призрачного кулака в последнее время скорее избегает стычек, чем ищет их.
Бренан кивнул.
Да, это похоже на Исчезника. Он всегда старался быть максимально осмотрительным. Считал это хорошим деловым подходом. Он взглянул в глаза священнику. Спасибо, Боб, сказал он.
За что?
За то, что был здесь, когда мне нужна была помощь.
Для чего еще нужны священники? Я все еще надеюсь спасти твою душу, Дэниел.
Ну хоть кто-то на это надеется. Присмотри за Дженифер ради меня. Отец Кальмар кивнул и вернулся в палату. Бренан с Брутусом пошел дальше по коридору, вернулся на лифте на первый этаж и вышел в ночь.
Брутус, ютившийся под курткой Бренана, вздрогнул.
Мне холодно, босс.
Не беспокойся, сказал Бренан. Снова начал срываться снег, подул сильный ветер. Бренан вынужден был подставить лицо снегу и ветру, когда пошел к своему грузовичку. Я уверен, скоро нам будет очень горячо.
Вот дерьмо, сказал Брутус и зарылся глубже в куртку.
Когда Рик и Мик вошли в кабинет, Кьен поднял голову от стола. Братья джокеры были сиамскими близнецами или чем-то вроде того. У них была одна пара ног на двоих и одно тулово, которое, тем не менее, разделялось в районе грудной клетки, снабжая их двумя торсами и двумя парами рук. Хотя физически они выглядели внушительно, Кьен порою думал, что и мозг у них один на двоих.
Парень пришел тебя повидать, сказал Рик.
Мик посмотрел на своего брата с оскорбленным видом.
Я должен был сказать об этом Исчезнику. Это ведь я говорил с этим парнем.
Ты говорил с ним, но это я придумал пойти сказать боссу, прежде чем пускать его внутрь.
Ты придумал? Да я
Прошу вас, сказал Кьен, поднимая руку. В такие моменты ему особенно не хватало Змея. У этого джентльмена есть имя?
Они оба задумались, а потом одновременно сказали: «Ковбой»и уставились друг на друга.
Кьен напрягся. Это было имя Дэниела Бренана в те времена, когда он ходил под прикрытием и присоединился к Призрачному кулаку в попытке разрушить их организацию изнутри. Его уловка провалилась, когда он разрушил собственную легенду, чтобы спасти Тахиону жизнь, но ему удалось причинить немало вреда до своего разоблачения.
Кьен знал, что Бренан и Каннингем были дружны. А теперь, подумал он, он узнает предельно точно, насколько дружны.
Зовите его, сказал он своим телохранителям.
Он заставил себя сидеть спокойно, пока его давний враг входил в комнату. Бренан носил маску, простую черную балаклаву, которую он снял, как только Рик и Мик вышли вон, закрыв за собой дверь. Он выглядел подтянутым и загорелым, несмотря на то что на дворе была зима. Со времен Вьетнама он не прибавил в весе ни фунта, хотя на лице его появилось больше морщин, а волосы были подернуты сединой.
Он с любопытством оглядел комнату, потом взгляд его обратился к Кьену. Взгляд этот был таким же спокойным и твердым, каким его запомнил Кьен, хотя в нем и прибавилось мрачности, как будто новая беда майора довлела над ним. Его шлюха, отметил для себя Кьен, с ним не пришла. Возможно, нападение, в конце концов, и не было полным провалом.
Тебе не кажется, что занимать офис человека, у которого ты отнял организацию, это немного слишком? вдруг спросил Бренан.
Кьен пожал плечами и улыбнулся. Это была скрытая карта, туз в рукаве. Бренан считал его Исчезником. Это было единственным преимуществом, необходимым Кьену, чтобы раздавить своего давнего врага.
Почему нет? Это неплохое место, и вдруг оно опустело. Кроме того, мне показалось, это обеспечит более мягкую передачу власти.
Бренан кивнул, принимая объяснение, затем без приглашения сел. Раздраженный, Кьен открыл рот, чтобы сказать что-нибудь, но вдруг закрыл его. Каннингем, очевидно, терпел подобное поведение.
Вернулся в город с визитом? спросил Кьен так обыденно, как только мог.
Бренан кивнул.
Кто-то вломился в мой дом сегодня утром.
Кьен сделал потрясенное лицо.
Есть предположения, кто это был?
Я бы поставил на Кьена, спокойно сказал Бренан, если б он не был мертв.
Кьен кивнул.
Хорошая ставка, но он мертв. Я сам видел его тело.
Уверен?
Уверен.
Я слышал, сказал Бренан, будто с телом было нечто странное. Нечто, что не вяжется с жертвами сердечного приступа.
Кьен неловко заерзал в кресле.
А, ты имеешь в виду отрубленную голову, догадался он.
Бренан молча кивнул.
Ну, сказал Кьен, внезапно решив смешать правду и ложь в равных пропорциях, в его мозгах хранилось очень много информации.
Мертвая Голова?
Кьен постарался выглядеть так, словно он оправдывается:
Там было много того, что мне хотелось бы знать.
Думаю, в это я могу поверить, Бренан глубоко вздохнул.
Мертвая Голова был безумным тузом, способным получить доступ к памяти людей, пожирая их мозги. Когда Кьен устроил ловушку для предателя Филипа Каннингема, он использовал как наживку свое собственное тело, переселившись в тело Лэсли Кристиана. Тогда ему пришлось отделить свою голову от тела, чтобы Каннингем не смог скормить его мозг Мертвой Голове и тем самым раскрыть весь замысел.
Если убийц подослал не Кьен, то кто? спросил Бренан, отчасти обращаясь к самому себе.
Ну, капитан, за это время ты обзавелся несколькими врагами, Кьен замолчал, как будто глубоко задумавшись. А я не могу сказать, что вполне контролирую Призрачный кулак, особенно Цапель. Может быть, кто-то, все еще чтящий память Кьена, наконец выследил тебя и попытался уничтожить.
Может быть, сказал Бренан скупо.
И знаешь, сказал Кьен, будто пораженный новой мыслью, те же люди могут охотиться и на Тахиона. Возможно, кому-нибудь стоит предупредить его.
Может быть, сказал Бренан задумчиво. Я скажу об этом Тахиону, когда вернусь в клинику, чтоб навестить Дженифер.
Так ты уже видел его? спросил Кьен.
Бренан рассеянно кивнул.
Я отвез Дженифер в клинику. Ее ранили во время нападения.
Надеюсь, не серьезно? спросил Кьен, подавляя ликование.
Бренан встал.
Нет. Не серьезно.
Кьен поднялся, чтоб проводить его до двери.
Уверен, она выкарабкается. И если тебе что-нибудь понадобится, просто позвони.
Бренан вновь натянул балаклаву и уставился на него тяжелым, немигающим взглядом.
Хорошо, сказал он и покинул кабинет, пройдя мимо ругающихся Рика и Мика: Рик не мог сосредоточиться на комиксах, потому что Мик смотрел телевизор.
Кьен смотрел, как он уходит, и невольная улыбка торжества играла на его губах. Ему удалось загнать все шары к одной лузе. Последний удари он избавится от них всех.
4
Что случилось, босс? спросил Брут, когда Бренан вернулся к грузовику.
Бренан взглянул на карлика, спрятавшегося от холода в одну из старых рабочих рубашек Бренана, найденных им на заднем сиденье.
Не знаю, сказал Бренан. Но я не верю, что все вещи то, чем они кажутся. Все, как всегда, в этом городе.
Он завел машину и тронулся с места.
Куда мы едем? спросил Брут.
Бренан взглянул на него, сворачивая на аллею, граничившую с апартаментами Кьена.
Я собираюсь назад, в клинику, сказал Бренан, но ты остаешься, чтобы следить тут за всем.
Брут потянулся, выглянув из-за края панели.
Кажется, там холодно, сказал он.
Еще одна причина как можно скорее найти способ пробраться внутрь.
Верно.
Бренан поравнялся со следующей кучей мусора, вываливающейся из переполненного мусорного бака, и открыл дверь у пассажирского сиденья.
И за чем я тут должен следить? спросил Брут.
Каннингем.
Почему?
Бренан покачал головой.
Я не уверен. Каннингем казался странным. Необычным. Я на самом деле не могу это сформулировать, но кажется, тут что-то не то. Он назвал меня «капитан». Он никогда не называл меня так раньше. Он даже не может знать, что в армии я был капитаном Если только Бренан вновь покачал головой.
Брут хмыкнул и выпрыгнул из фургона. Солнце уже взошло, но небо было темным от туч, и можно было ручаться, что скоро снова пойдет снег. Холодный ветер пронесся по аллее, когда Брут побежал к горе мусора, что-то бормоча себе под нос. Когда Брут скрылся в мусорном баке, Бренан перегнулся через пассажирское сиденье.
И Брут
Человечек высунул голову в покрытом жирными пятнами бумажном пакете.
Да?
Будь осторожен.
Карлик улыбнулся.
Вы тоже, босс, сказал он, прежде чем раствориться в мусоре.
Бренан захлопнул дверь и поехал прочь, убеждая себя не волноваться. Брут был одним из лучших шпионов Хризалис. Он знал, как о себе позаботиться.
Хризалис. В первый раз за долгое время его мысли обратились к ней. Они были связаны неразрывно теми событиями, что случились тогда, когда он в последний раз видел Тахиона, когда он противостоял доктору Джею Экройду, И Эль и Хираму Вустеру, убийце Хризалис.
Экройд злился на Бренана. Для человека, с головой погрязшего в грязном, кровавом бизнесе, у того были несколько странные представления о насилии. Но Бренан не ставил это ему в вину. Он никогда не ставил людям в вину их идеалы.
Но Тахион. Тахион упустил из виду одну важную вещь, когда разразился своей речью о рабской покорности букве закона. Законэто просто слова, написанные на бумаге, слова, которые меняются по прихоти общества, ежедневно так или иначе трактуются политиками, адвокатами, судьями, полицейскими. Любой, кто считает, будто все законы должны строго исполняться, попадает в ловушку. Любой, кто считает, будто все законы одинаковы для всех, невзирая на расу, религию или положение в обществе, просто дурак.
Единственное, что может сделать человек, это решить для себя, что правильно, а что нет и что должно быть сделано, чтобы бороться с тем, что неправильно. После этого он должен принять последствия своего решения, какими бы они ни были.
Бренан подъехал к клинике Джокертауна, заглушил двигатель и вышел из машины. Он прошел через раздвижные двери, ведущие в приемный покой, и окунулся в хаос.
Истеричного вида женщина кричала на затравленную медсестру, что да, черт подери, ее ребенок всегда был такого пурпурного цвета, но ее жабры все равно не работают как надо, в то время как другая сестра в белой униформе объясняла чрезвычайно шерстистому человеку, что «Синий Крест», как правило, не считает электролиз обязательной медицинской процедурой, и не важно, насколько сильно он хочет работать в пищевой промышленности. Еще один джокервесьма привлекательная женщина, если не обращать внимания на пеструю шелушащуюся кожу, сидела и читала журнал National Geographic восьмимесячной давности, пока ее малыши ползали друг за другом под стульями, нарезая круги вокруг тощего старого джокера с запавшими глазами, непрестанно кашляющего и сплевывающего нездорово выглядящие комки в пластиковый стаканчик, крепко зажатый в его передних лапах.
Кто-то рядом с Бренаном явно спеша пробормотал: «Извините»и проскочил мимо. Это был Тахион. Он шел с женщиной, привлекательной той сухопарой, угловатой красотой, которая затмевала и повязку на глазу, и уродливый шрам, сбегавший по ее правой щеке. Она двигалась изящно и точно, что позволяло предполагать: она знает, как держать себя в любой ситуации. Это было нужное качество для любого, что проводил время рядом с доктором.
Тахион.
Он обернулся с измученным вздохом, но сдержал его, когда узнал Бренана, и нахмурился, увидев выражение его лица.
Что случилось? Дженифер?
Нам нужно поговорить, сказал Бренан, бросив взгляд на женщину. Где-нибудь наедине.
Она с любопытством смотрела на Тахиона и на Бренана, и снова на чужака. Тахион указал на нее неопределенным жестом своей маленькой деликатной руки.
Дэниел, это Коди Хавьеро, доктор Коди Хавьеро. Коди, это Эм мой друг.
Как обычно, говорил Тахион быстрее, чем думал, и успел назвать настоящее имя Бренана. Бренан, объявившийся год назад под личиной загадочного лучника, известного как Йомен, предпочитал держать такую информацию в тайне.
Дэниел Арчер, пришел он на выручку.
Тахион кивнул, и Хавьеро подала руку.
Так в чем дело? С Дженифер все в порядке? повторил Тахион. Выпустив руку Хавьеро, Бренан покачал головой.
У меня еще не было возможности глянуть, как она. Есть еще кое-что, что нам нужно обсудить. Немедленно.
Хавьеро вновь взглянула на Тахиона и Бренана.
Я сама догадаюсь, сказала она. Я должна забрать истории кое-каких пациентов за стойкой сестры Фолетт. А наш разговор мы продолжим после того, как вы освободитесь.
Верно, сказал Тахион. Спасибо, Коди. Он окинул взглядом приемную. Идем, сказал он Бренану, беря его за руку. Кажется, у кофемашины никого нет. Мы можем поговорить, пока я волью в себя немного кофеина. Кажется, денек предстоит еще тот.
Мать и ребенок цвета поджаренного цыпленка проскочили мимо в сопровождении симпатичной медсестры и визжащих детишек-джокеров, игравших вокруг них в догонялки, но пространство вокруг кофемашины действительно пустовало. Тахион опустил восемьдесят центов в слот и получил маленький бумажный стаканчик, полный черной, сильно пахнущей жидкости.
Хочешь? спросил он у Бренана, но Бренан покачал головой. И правильно, сказал Тахион. Возьми чаю. Я велю, чтоб чай принесли из моего кабинета.
Бренан снова покачал головой.
Перейдем к делу, доктор.
Тахион посмотрел на него с болью в лиловом взгляде.
Когда-то мы были друзьями, Дэниель. Мы вместе сражались против Роя! Мы
Мы много с кем сражались вместе, доктор, сухо сказал Бренан. Это не помешало вам влезть в мой разум и взять его под контроль, когда это показалось вам нужным.
Мне пришлось это сделать! Ты собирался убить Хирама, а Джей хотел упечь тебя за решетку! Пылающее небо! Что, по-твоему, я должен был сделать?
Все очень сложно, сказал Бренан. Никто из нас не следует за толпой. Каждый из нас делает то, что должен. И каждому из нас приходится жить с последствиями своих поступков.
Мы были друзьями, прошептал Тахион.
Когда-то, сказал Бренан.
На мгновение повисла тишина, Тахион посмотрел в свой стаканчик. Сделал глоток и поморщился.
Теперь он остыл, сказал он. Ну. О чем ты хотел со мной поговорить?
Думаю, за нападением стоял Кьен, ответил Бренан.
Тахион уставился на него.
Нонсенс, он фыркнул. Кьен мертв.
Бренан покачал головой.
Может быть. А может быть, он тянется ко мне из могилы. Возможно, он дал своим шестеркам приказ убить всех своих врагов в случае своей смерти.
Тахион нахмурился задумавшись.
Почему они ждали целый год?
Я не знаю. Бренан пожал плечами. Но помни. Ты также числишься в списке Кьена.
Да, действительно, Тахион вздохнул. Еще одно осложнение в и так непростой жизни. Он посмотрел на Бренана, будто собираясь добавить что-то еще, но крик от стойки заставил их обоих оглянуться.
Тахион! внезапно крикнула Хавьеро. Поднять персонал по тревоге! Что-то
Хавьеро еще не закончила, а в дверях уже поднялась суматоха. Машины, мигающий свет, вой сирен, рев тормозов. Хавьеро перегнулась через стойку, нажав кнопку интеркома, и выпаливала приказы, пока бригада «скорой помощи» выпрыгивала из машины. Один обежал машину сзади, другой пошел к дверям клиники, и те распахнулись перед ним.
Перестрелка, выкрикнул водитель. Гики и Князья Демонов. У нас тут куча раненых и еще большена подходе.
Тахион ринулся через всю приемную, Бренан наступал ему на пятки. Водитель вернулся, чтобы помочь дежурному врачу открыть задние двери автомобиля. Из распахнутых дверей скользнула накрытая одеялом каталка, и Хавьеро, стоявшая перед стойкой регистрации, закричала:
На пол! Все на пол!
Бренан и Тахион среагировали мгновенно, как опытные ветераны боевых действий. Они упали на отполированный линолеум, когда фигура на каталке села, отбросив одеяло, и опустошила рожок узи, залив неприцельным огнем всю приемную.
Бренан покатился, едва упал. В бесконечную секунду он видел, как пули летят сквозь приемный покой, словно рой разъяренных пчел. Старик, сплевывавший в стаканчик, был прошит через всю грудную клетку. Он подался вперед и соскользнул с кресла: удивление и боль застыли на его лице, когда взгляд уже потух.