Шутишь.
Отнюдь граф. Здесь все на контрасте: нахамил-извинился, толкнулподдержал, не заметилвосхитился А главное я видел, как такие девушки клеят моряков в портовых городах Союза и мира. Влет. Научился, так сказать.
Аааа
Бэээ Иди подай своей Леночке простынку и не забудь восхититься ее видом. Салага.
И ушел на кухню, которую осваивал с партнершами, как и ванную. Пошел помогать Светику готовить завтрак и я знал, что их не нужно беспокоить минимум полчаса.
Но высшим пилотажем его тренинга было то, как он сумел пригласить в ресторан мою Инну Владимировну. Он рассказывал ей какой я благородный человек. С детства. А когда я их на время покинул, то предупредил Инночку, по секрету, что я сегодня собрался идти к ним домой и просить ее руки и сердца у ее собственного мужа. Как порядочный человек и мужчина.
После чего Инночка быстренько закруглилась и убежала по своим важным женским делам. После этого, как бабка пошептала, она забыла про свою беременность и мы разошлись с Инночкой красиво и мирно. Я подарил ей на память браслет изготовленный из перламутровых ракушек в далекой Южной Америке. Такого добра у Коляна всегда было вдоволь и он говорил:
Что годилось для дикарей, подойдет и девушкам. Главное подать это, как нужно.
Завтра мне предстояло доложиться на семинаре у Ильи Михайловича Лифшица, в Институте физпроблем и я по телефону заказал пропуск Коляну.
Мне хочется погрузиться в этот волшебный мир науки, закатывал Псих глаза.
Что у верзилы со сломанным носом получалось очень оригинально, но смешно. Он, в общем, был неплохой актер и в жизни тоже.
Я последние полгода работал над одной достаточно сумасшедшей идейкой. Для души. Это направление теоретической физики находящееся на еще не освоенной целине, но там уже вовсю копаются первопроходцы. Но они почти все из институтов США и их фамилии на виду мира физики, информировал я Коляна.
Так ты замахнулся на основы, так сказать?
Не замахнулся, а хочу поправить одного известного господина из Штатов с его диаграммами. Которого наша научная элита обожает и которого, в свое время, даже пристегнули к основателям квантовой электродинамики. И они получили Нобелевскую премию на троих, вместе с ним.
Парниша, да ты не понимаешь всей своей малости и. Это же стена.
Колян, я все понимаю, но сегодня утречком взял и систематизировал материал. С новой точки зрения и осознал, что это мое лучшее. Моя вершина, может единственная в жизни.
Так вот, чем ты занимался на лоджии. Кропал гениальное.
Не смейся.
Да я так, из зависти. Ты бы видел свое одухотворенное лицо Тебе бы еще скрипку, нет гармонь, в руки. Не унимался Колян и заржал.
А с ним и я, похоже в нашей компашке одним психом стало больше.
Демонстрационный материал у меня был на слайдах, а доклад назывался: «О диаграммах рассеяния квазичастиц в конденсированных средах». Скромненько и со вкусом.
Начал я бодро и по мере подачи материала лицо Ильи Михайловича Лифшица принимало недовольное выражение. А у слушателей доклада выражение лица поменялось от покровительственного до недоуменного и где-то раздражительного. Но это меня не сбило с толку, я был на волнеОстапа несло и заключил доклад словами:
Таким образом, метод диаграмм с помощью которого можно объяснить превращения элементарных частиц становится частным случаем систематики предложенной в настоящем докладе. Конечно, если физический вакуум корректно интерпретировать, как единое энергетическое информационное поле. А это дело обозримого будущего. Спасибо за внимание.
Сначала в конференц зале повисла тишина, а потом началась буря. После предложения Ильи Михайловича высказаться по докладу, поднялось много рук известных ученых и их свирепые лица говорили мне о многом. И кто я такой, и как я смею, и кто мне позволил А мне было по хрен, настолько влияние Коляна Психа было заразно.
Вопрос- ответ, вопросбез ответа потому как не хер, вопросна вопрос, вопросспасибо за подсказку, учту в дальнейшем. Были и такие замечания.
Илья Михайлович публично поблагодарил меня за интересный доклад и выразил сожаление, что я не предоставил ему, своему учителю, новый вариант доклада. Наедине, я извинился и сказал, что сегодняшняя интерпретация осенила меня только утром и обязался в кратчайший срок передать ему полную рукописную версию доклада.
Через час мы с Коляном сидели в ресторане и отмечали это невозможное событие. Я, который смотрел на большинство присутствующих на докладе снизу вверх, был сегодня с ними на равных. Это было изумительное чувство.
Ну и как тебе, все это показалось? Поинтересовался я у Николая.
Фантастично, не нужно билеты в террариум покупать. Столько ядовитых гадов вместе
На этот семинар собираются физики-теоретики со всего Союза. Мне повезло выступить на нем, пусть и последним.
Повезло Это не то слово, ты хоть понимаешь, что сейчас твои идеи будут спешно развивать и обобщать? И твое, плавно перейдет в наше, а затем в не твое.
Ты быстро сориентировался в ситуации, но таковы правила игры. Закон клана. Если бы я показал материал своему Учителю, то он бы запретил мне с ним выступать. И я понимаю, что наказание неотвратимо.
Но ты не жалеешь, ни о чем?
Именно так, твердо сказал я.
Постарайся запомнить это ощущение. Это чувство человека, который преодолел себя. Редкое в нашей жизни.
Вот именно теперь я понимал Психа, как никогда и был с ним полностью согласен.
Еще раз, мы об этом поговорили перед отлетом Николая в Мурманск.
Как ты Миха, все-таки не жалеешь, что пошумел в Институте физпроблем. Ведь это, как говорят Там, известная Фирма.
Ты знаешь, Колян, нет. Я как-будто от чего-то освободился, еще раз за эту неделю. Видно, в детстве, ваше окружение дурно подействовало на мальчика из провинциальной еврейской семьи и он
Стал этаким ершом, а не рыбой прилипалой, продолжил Колян, и потому не нужно ссать в компот, пригодится водицы напиться. Вроде, как «Отряхнем его прах с наших ног.» Херня все это. Просто ты становишься личностью, а это больно. И поверь, тебе будет трудно, но не более того, а вот уважения ты себе прибавил и это дорогого стоит. Так, что работай, учись и служи для народа, советской страны пионер. И опять заржал. Псих.
Тебе Инночка привет передавала, хотела встретиться, попытался ему отомстить я.
На что он просто сплюнул три раза через левое плечо. Так что, у меня не получилось.
Через день он улетел на свои севера, месить компот из льда и черной воды, как он говорил. И я иногда замечал у него в глазах тоску, но он не давал ей волю. Мой, с детства, очень надежный друг. Колян Голован.
А с его подарка бил набатом в сердце Высоцкий:
«Для остановки нет причин,
Иду, скользя.
И в мире нет таких вершин,
Что взять нельзя.»
Теперь я в это верил.
Глава 3. «И прав был капитан: еще не вечер!»
Колян Псих. Николай Медведев, вахтенный помощник капитана.
И просится душа моя,
Туда, где теплые моря
Где Южный Крест, ночами блещет,
Где горе, радостьпополам.
Где от величия трепещет,
Душа по штормовым волнам.
И кажется, будто во сне,
Давно приснилось это мне
Оставив шрамы и мозоли,
Характер выполоскав в соли
Ушел, забыл и никогда,
Я больше не вернусь туда.
Работа, холод, лед паскуда,
А может, вдруг, случится чудо!?
Я в те моря вернусь, седой,
Что б обрести земной покой.
Но тихо скажет друг в пивной,
Что это было не со мной
Мол нужно, чтобы все забыл,
Мечту предал и как все жил.
Сдавать документы в приемную комиссию Одесского высшего инженерного морского училища (ОВИМУ), собралась приличная очередь. Жара, а кандидаты в мореманы с рюкзаками-чемоданами и в куртках-пинжаках, а куда их деть ведь там и деньги, и документы. Очень возбужденная обстановка. И на фоне психо-физической усталости толпыкартина маслом: трое здоровенных жлобов, явно местного розлива, расталкивая абитуру локтями, лезут в приемную комиссию. Почти по головам.
На осторожные замечания из очереди, что мол можно бы и поосторожнее, последовало лаконичное:
Пошел на
И именно это меня взбесило, их полное пренебрежение к людям с которыми завтра ты можешь сидеть в одной аудитории, спать в одной казарме. Может быть они и имели право, но это мне стало фиолетово и я выступил:
Ребята, только после меня, я не какой-то там правдолюб, я эгоист.
На лениво произнесенное:
Пошел
Я ответил коротким левой по печени первому, самому разговорчивому лбу и ему можно было начинать считать. Щиры друзи, довольно быстро сориентировались и оттащили приятеля в сторонку. А я решил, что инцидент исчерпан и занял свое место в очереди. Однако вовремя услышал крик парня, стоящего впереди меня:
Сзади
Я на инстинкте сделал шаг назад и ударил локтем еще одного жлоба, пытавшегося врезать мне бляхой ремня. Как большинство боксеров, в уличных стычках я всегда старался не бить кулаком и не противника жалелсвои руки. Инструмент боксера, так сказать. Многих удивит насколько легко можно повредить не защищенные кулаки, поэтому третьего, размахнувшегося на все Одессу-маму, я ударил основанием открытой ладони, в лоб. Этого хватило.
Однако подоспела подмога в виде двух курсантов с повязками «РЦЫ» на рукавах форменок. Дежурные значит. Дело принимало хреновый оборот и я приготовился принять нелегкий бой. Однако из аудитории, где расположилась приемная комиссия, вышел преподаватель в гражданском костюме и одним движением брови прекратил развитие инцидента. Кроме того, он приказал дежурным доставить участников конфликта к себе в кабинет, на котором сияла надраенная табличка «Начальник училища». «Попал, как кур в ощип», тоскливо осознал я.
Ну, Федоркин, докладывай. Приказал он первому из амбалов.
Шли сдавать зачет к Герману Григорьевичу, в приемную комиссию. А здесь куча абитуры, малость потолкались. Этому не понравилось. Я его послал, а он мне врезал. По печени и очень грамотно. Ребята за меня вступились, но он и их уложил.
Нормальный ход. Трех лучших гребцов училища уложил один малек. Что скажешь в свое оправдание, гражданин абитуриент?
Виноват, исправлюсь. Товарищ начальник училища.
Красиво излагаешь. Затеял драку, избил курсантов четвертого курса и просто виноват?
А что говорить? И я просто пожал плечами.
Так, вы, которые гордость училища, свободны. А вас молодой человек, прошу предъявить документы и не только паспорт, я не постовой с Привоза. Все, что приготовил в приемную комиссию, ко мне на стол. Вот так.
И он начал внимательно просматривать мои бумаги комментируя их вслух:
Боксер кандидат в Мастера спорта.
Ну это у тебя на носу написано. Моторист 2-го класса матрос 2-го класса морской стаж почти четыре года. Золотая медаль средней школы! Шестнадцать лет с половиной?! Ну парень ты даешь, расхохотался он. Иди, относи документы в приемную комиссию. Хулиган малолетний. И лучше на больших дядек не нападай.
Как я потом убедился, Иван Гаврилович был хороший человеком и отличным начальником. Все в училище держалось на нем, вплоть до последних мелочей и со всем он справлялся.
И учти, я теперь твой курс отслеживаю. Нужно помочьпомогу, нужно наказать, будь увереннакажу вдвойне. Так что, повезло тебе сегодня или нетпокажет только будущее.
Так он и присматривал за мной на протяжении всей моей учебы в ОВИМУ, высшей мореходки или просто вышки, как ее называли курсанты.
Экзамен по математике я выдержал легко, спасибо Борису Михайловичу Нудельману и был зачислен на первый курс судоводительского факультета училища. Точнее в первую роту, первого курса, судоводительского факультета ОВИМУ и размещен в экипаже, общежитии казарменного типа.
В первый же день ко мне подгребли трое знакомцев, бугаев и Федоркин спросил, имитируя простого грузинского парня:
Слюшай дарагой, ты чего такой гарячий. Панимаешь.
Думал вы абитуриенты, честно сказал я.
Где были твои глаза? После трех лет вышки на нас, как клеймо поставиликурсанты ОВИМУ, подхватил второй парень.
Да ладно парни, хорошо он нам бланшей не понаставил. Вот было бы смеху, на все училище.
Как зовут, боксер? продолжил Федоркин.
Колян. Николай Медведев.
А уличная кликуха?
Псих.
На хохот троицы сбежался весь экипаж. Но парни, нужно отдать им должное, причину своего безудержного веселья не называли и продолжали лыбиться во все тридцать два. Все-таки уже не дети, чтобы цепляться к мальку из-за смешной уличной клички. Почти штурманА.
Лишь Федоркин сказал:
А знаешь, тебе подходит, и опять зашелся в хохоте.
Так ко мне прицепилось старое детское прозвище, а новое нужно было еще заслужить.
Слушай, ты лишнего то ничего не наговорил? это спросил Артем, что хотел меня приложить бляхой.
Во-первых, я конечно Псих, но не настолько. А во-вторых, он меня не спрашивал, лишь сказал, что теперь будет отслеживать мой курс.
По сочувствующим лицам курсантов я понял, что здорово влип и это надолго.
Ну и ладно, порядок на судне. Прервал трагическую паузу Федоркин. Вас ведь еще не обмундировывали? Пойдем к мичману, подберем тебе формяк и робу по фигуре, а то каптеры любят втюхать абы как. А второй срок мы тебе из своего подберем, нормально будет, решил он, явный лидер троицы.
Так у меня появилась нехилая подписка в училище, что здорово помогло не отвлекаться на чепуху и тратить нервы на встраивание в казарменную иерархию. Я стал, как бы сам по себе, насколько это можно в казарме. Учеба и уставная жизнь, меня не напрягали. Да еще, в училищной повседневности, у меня была отдушиначетырехразовые тренировки в одесском «Динамо». Вел меня отличный тренер, Олег Федорович и в команде были боксеры очень высокого уровня. Жизнь покатилась по наезженной колее в новом ритме, но меня это не напрягало.
Первую, свою морскую практику я запомнил надолгоНа нее меня определил сам, точнее Сам начальник училища. Это был сухогрузный пароход ленинградского проекта, построенный на верфи ГДР, г. Росток, в 1954 года. Судно «Коломна» располагало жилой надстройкой с каютами для пассажиров и кубриками для практикантов. Всего для восемнадцатичеловек. В судовой роли я был записан старшим матросом и сразу попал на авралпокраску судна и почти неделю, практически, не спал. Тридцать шесть человек экипажа на авральной работе, где каждый и все вместе внимательно приглядываются к практиканту, одновременно проверяя его на вшивость. Здесь важно поставить себя сразу и в тоже время не противопоставлять сложившемуся коллективу экипажа судна. Войти в него в обертке, так сказать.
Слух, что я действующий боксер кандидат в Мастера спорта, запустил боцманрослый, кучерявый, цыганистого вида мужчина лет за сорок. Который, как оказалось позднее, был заинтересован в моей успешной интеграции в коллектив. Посему первый вопросом, который мне задали соседи по кубрику, был такой:
И каких же ты высот достиг, паренек, в деле благородного мордобития, с подковыркой спросил похожий на шкаф парень, лет двадцати пяти.
Чемпион Одессы, но не по вольной борьбе и не по шахматам, ухмыльнулся я и посмотрел на неоднократно сломанные и приплюснутые уши парня.
Да уж, наш спорт по мордасам прописан, захохотал тот и протянул руку, вернее что-то размером с малую саперную лопату и такой же твердости, Сева и ты занял мою страстно ожидаемую должность.
Николай, пожал крепкую клешню я, и готов с тобой махнуться должностями, не глядя.
Да ты хитрован, браток. Нет уж, я лучше будут натюрморт писать на пленэре. Показал знакомство с культурой матрос. А вот опосля покраскибудем думать.
Долго думать ему не пришлось. В неделю мы вложились, комиссия приняла судно, а я принял должность боцмана, который ушел в отпуск на три месяца. В небольшом боцманском кубрике, куда он меня завел, было уютно и как-то по-хорошему индивидуально, что ли.
Я сейчас соберу свое барахло и переселяйся сюда.
Нет, Степан Лукич, я лучше с коллективом. Очень личная у вас каюта. Я здесь буду себя чувствовать, как с грязными прогарами в семейной спальне.
Мое дело предложить, твое дело по, - стараясь скрыть удовлетворение сказал боцман.
Отложить, с улыбкой продолжил я. В более корректной форме.