Хорошо ли ты знаешь обычаи этих людей, Яттмур? спросила Поили.
О них я знаю мало. Иногда мы обмениваемся едой, как вы слышали, но мое племя боится Рыболовов, потому что они ведут себя так странно, что напоминают мертвых. Они никогда не покидают своей узкой полоски берега.
Они не могут быть законченными идиотами, потому что знают достаточно, чтобы хорошо питаться, сказал Грен, не отрывая взгляда от пухлых гузок шедших впереди.
Посмотрите, как они несут свои хвосты! вскричала Пойли. Какой странный народец. Никогда не видела ничего подобного.
Править ими не составит для меня труда, решил сморчок.
На ходу Рыболовы сматывали хвосты, аккуратными кольцами складывая их на согнутой правой руке; движение это, дававшееся им так легко, явно было отработано до полного автоматизма. Лишь теперь остальные заметили необычайную длину этих хвостов; честно сказать, их концов вообще не было видно. Там, где хвосты соединялись с телами Рыболовов, у основания позвоночника, виднелось некое зеленое образование, вроде мягкой подушечки.
Внезапно Рыболовы остановились и все как один обернулись.
Вы не можете идти дальше, сказали они хором. Мы подошли к нашим деревьям, и вы не должны следовать за нами. Останьтесь здесь, и скоро мы принесем вам рыбы.
Отчего же мы не можем идти дальше? спросил Грен.
Один из Рыболовов неожиданно расхохотался.
Да оттого, что у вас нет хвостов! А теперь ждите, и скоро мы принесем вам рыбы. Сказав это, Рыболов удалился, не позаботившись даже оглянуться и убедиться, что его приказ исполняется.
До чего же странные люди, вновь сказала Пойли. Они мне не нравятся, Грен. Они вовсе не похожи на людей. Давай уйдем от них; мы и сами легко найдем себе пищу.
Чушь! Они могут оказаться весьма полезны, пробубнил сморчок. Видите, у них там что-то вроде лодки.
Чуть дальше по берегу работало несколько людей с длинными зелеными хвостами. Они трудились под деревьями, затаскивая в свою лодку нечто напоминавшее сеть. Подобная тяжелой барже, лодка находилась у ближнего берега, иногда покачиваясь в неизменном течении Долгой Воды.
Трое первых встреченных ими Рыболовов присоединились к основной группе и принялись помогать им с сетью. Движения их были апатично-вялыми, хотя, по-видимому, Рыболовы спешили.
Взгляд Пойли перешел от Рыболовов к трем деревьям, в тени которых они работали. Прежде такие деревья ей не попадались, и их необычная форма заставила ее занервничать.
Стоявшие поодаль от всей прочей растительности, деревья напоминали собой грандиозные ананасы. Из земли поднимался колючий воротник жестких листьев, защищавший растущий в середине массивный ствол, который у каждого из трех деревьев невообразимо раздулся, превратившись в гигантское яйцо, покрытое шишковатыми выпуклостями. С кончиков выпуклостей свешивались длинные отростки; вершину яйца укрывали новые листья: острые и шипастые, до двух сотен футов в длину, они торчали прямо в небо или же нависали над Долгой Водой жестким венчиком.
Поили, давай-ка сходим поглядим на них поближе, гнусаво запричитал сморчок. Грен и Яттмур подождут нас здесь и будут присматривать за нами.
Мне не нравится это место и люди, что живут здесь, сморчок, возмутилась Пойли. Делай что хочешь, но я не оставлю Грена наедине с этой женщиной.
Я и пальцем не трону твоего друга, негодующе возразила ей Яттмур. И как такая глупость пришла тебе в голову?
Повинуясь внезапному толчку сморчка, Пойли неуверенно шагнула вперед. С немой мольбой она посмотрела на Грена, но, усталый, тот не встретил ее взгляда. Неохотно Пойли подчинилась сморчку и вскоре подошла к раздутым деревьям. Они возвышались над нею, отбрасывая острые тени. Их набухшие стволы торчали из земли, словно занемогшие желудки.
Казалось, сморчок предпочел не замечать исходящей от них угрозы.
Я так и думал! воскликнул он после тщательного осмотра. Здесь-то и кончаются хвосты наших Рыболовов. Их крестцы соединены с этими выступами да, наши простодушные друзья принадлежат деревьям!
Люди не вырастают из деревьев, сморчок. Разве ты не знаешь Пойли умолкла, ибо чья-то ладонь легла ей на плечо.
Она обернулась. Перед нею застыл один из Рыболовов, тупо глядевший ей в лицо своими пустыми глазами и надувавший щеки.
Ты не должна подходить к деревьям, произнес он. Их сень священна. Мы говорили, что ты не должна подходить к нашим деревьям, но ты об этом забыла. Я отведу тебя назад, к твоим друзьям, которые не пошли с тобой.
Пойли искоса смотрела на хвост стоящего перед ней Рыболова. Как и уверял сморчок, тот кончался утолщением на ближайшем колючем дереве. Она ощутила дрожь и неосознанно отодвинулась от толстяка.
Подчинись! посоветовал сморчок. Здесь поселилось зло, Пойли, и мы должны сразиться с ним. Пусть этот Рыболов отведет нас к Грену и Яттмур, тогда все вместе мы поймаем его и зададим несколько вопросов.
Это кончится неприятностями, подумала Пойли. Но сморчок тут же занял ее сознание, произнеся:
Эти люди нужны нам, и, кроме того, нам может понадобиться их лодка.
Так что ей пришлось сдаться Рыболову, и тот, схватив ее за руку, медленно привел Пойли назад, к Грену и Яттмур, внимательно наблюдавшими за обоими. По дороге Рыболов меланхолично разматывал свой хвост.
Давай! крикнул сморчок, едва они дошли до остальных.
Подстрекаемая сморчком, Пойли бросилась на Рыболова и повисла на нем. Это было настолько неожиданным, что толстяк покачнулся и рухнул лицом вниз.
Помоги! крикнула Пойли Грену, но он уже подбегал к ней, сжимая в кулаке нож. В тот же самый миг другие Рыболовы испустили горестный вопль. Бросив свою огромную сеть, они все разом затрусили к Грену и его спутникам, тяжело топая по земле босыми ногами.
Скорее, Грен, руби ему хвост, повторила за сморчком Пойли, возясь в пыли со своим поверженным противником.
Не задавая лишних вопросов, поскольку приказы сморчка звенели так же и в его сознании, Грен потянулся вперед и нанес единственный удар.
Зеленый хвост оказался перерублен в полуметре от огузка Рыболова. И толстяк сразу же прекратил борьбу. Крепившийся к нему хвост начал извиваться на манер раненой змеи и, хлопая по земле, обвил Грена своим кольцом. Тот еще раз рубанул по нему ножом. Источая зеленоватый сок, тот изогнулся и, свернувшись в петлю, пополз к дереву. Словно по сигналу, все прочие Рыболовы разом остановились; бесцельно потоптавшись, они развернулись и преспокойно направились обратно, загружать свою сеть в лодку.
Хвала богам! выдохнула Яттмур, отбрасывая с лица волосы. Что заставило тебя кинуться на этого беднягу, Пойли? Ты прыгнула ему на спину точно так же, как прежде набросилась на меня!
Все эти Рыболовы не похожи на нас с тобой, Яттмур. Они не могут быть людьми: их хвосты врастают в те три дерева. Не поднимая взгляда на девушку, Пойли следила за обрубком хвоста плачущего у ее ног толстяка.
Эти жирные Рыболовырабы деревьев, гнусавил сморчок. Отвратительно! Ростки деревьев врастают им в позвоночники и заставляют этих людей охранять их. Посмотрите на эту несчастную развалину, пресмыкающуюся перед вами их бывший раб!
Чем это хуже того, что ты сам сотворил с нами, сморчок? спросила Пойли, на глаза которой навернулись слезы. Где разница? Почему ты не хочешь отпустить нас? Я не хотела нападать на этого человека.
Я помогаю вам Я сохраняю ваши жизни. А теперь подойди к бедняге Рыболову и перестань говорить глупости.
Бедняга Рыболов уже начал шевелиться; он уселся и рассматривал теперь оцарапанное в падении колено. Странно, но тревога во взгляде, которым он обвел своих освободителей, не стерла с его лица глупость. Скорчившийся на земле, Рыболов походил на кусок рыхлого теста.
Ты можешь подняться, мягко сказал Грен, протягивая ему ладонь, чтобы помочь встать на ноги. Ты весь дрожишь. Но тебе нечего бояться. Мы не причиним тебе зла, если ты ответишь на наши вопросы.
Рыболов разразился целым потоком слов, большей частью непонятных, размахивая при этом полными руками.
Говори помедленней. Ты что-то сказал о деревьях? Повтори еще раз.
Пожалуйста Деревья-толстячки, да. Я и они одно целое, животик и ручки животика. Голова животика, которая думает вместо меня, когда я служу деревьям-толстячкам. Ты оборвал мне пуповину, в моих жилах больше не течет хороший, вкусный сок. Вы дикие потерянные люди, у вас нет своего дерева-толстячка, в вас не течет сок, чтобы понять, что я сказал
Хватит! Говори по-человечески, жирное ты брюхо! Ты ведь человек, правда? Ты зовешь те раздутые растения «деревьями-толстячками»? И тебе приходится служить им? Когда они похитили тебя? Давно это случилось?
Рыболов оперся ладонью о колено, бестолково покрутил головой и снова разразился речью:
Невысоко дерево-толстячок берет нас, прячет, укладывает спать, баюкает, там тихо и хорошо, как у мамы. Деток прячет в складочки, только ножки наружу, и все время сосут животик, и пуповина, чтобы ходить. Пожалуйста, отпустите меня назад, стараться искать новый пупочек, а то я совсем бедный малыш, как и вы, без такого.
Пока Рыболов говорил, Пойли, Грен и Яттмур таращились на него, не понимая и половины сказанного.
Не понимаю, прошептала Яттмур. Он говорил куда яснее, пока хвост еще был при нем.
Мы освободили тебя Мы освободим всех твоих друзей, повторил Грен за сморчком. Мы заберем всех вас подальше от этих отвратительных, грязных деревьев-толстячков. Вы станете свободными людьми, будете работать вместе с нами, начнете новую жизнь, без всякого рабства.
Нет, нет, ну пожалуйста Деревья-толстячки выращивают нас бережно, будто собственные цветочки! Мы не имеем хотения стать дикими людьми вроде вас, нет, милые деревья-толстячки
Молчи ты про эти деревья! Грен поднял руку, и Рыболов мгновенно умолк, кусая губы и в беспокойстве почесывая толстые ляжки. Мы твои освободители, и ты должен быть нам благодарен. А теперь быстро отвечай, что это за рыбалка, о которой мы слышали? Когда она начнется? Скоро?
Уже скоро, так скоро, пожалуйста, взмолился Рыболов, пытаясь поймать Грена за руку.Почти всегда рыбка не плавает в Долгой Воде, слишком остры камни в дыре у Черной Глотки, больно режутся, так что рыба не плавает. А нет рыбызначит, нет и рыбалки, понимаете? Потом Черная Глотка поет всем вокруг: приходите, станьте пищей в моем рту, и тогда деревья-толстячки очень громко баюкают нас, сворачивают клубочками, не пускают стать пищей во рту у Глотки. И тогда, скоро, Глотка отдыхает, не поет, не кушает, не шумит. Потом Глотка выплевывает все, что ела, не хотела, не съела, не надо, плюет под себя в Долгую Воду. Потом поднимается большая рыба очень голодная, чтобы кушать выплюнутые кусочки, а мы, быстрые люди-толстячки Рыболовы, мы идем ловим большую рыбу очень голодную, кормим большое довольное дерево-толстячок, кормим людей-толстячков, всех кормим
Ладно, хватит, сказал Грен, и Рыболов покорно затих, поставив одну ногу на другую и все так же дрожа. Когда начался оживленный спор, он опустился на землю и уронил голову на руки.
Заодно со сморчком, Грен и Поили быстро выработали план действий.
Мы должны спасти их всех от такой позорной жизни, сказал Грен.
Они не хотят, чтобы их спасали, возразила Яттмур. Они счастливы.
Они омерзительны, отрезала Пойди.
Пока они спорили, струи Долгой Воды окрасились в иной цвет. На поверхность реки всплыли мириады клочков и объедков, подгоняемые течением к деревьям-толстячкам.
Остатки пиршества Глотки, объявил Грен. Бежим, надо успеть, пока лодка не отошла от берега, а Рыболовы не принялись ловить. Достаньте ножи.
Подгоняемый сморчком, он помчался к берегу; Пойди и Яттмурза ним. Последняя бросила взгляд назад, на оставшегося без хвоста Рыболова. Он катался по земле в припадке отчаяния, равнодушный ко всему, кроме собственного несчастья.
Остальные Рыболовы уже погрузили сеть в лодку. При виде всплывших на поверхность отбросов они издали радостный вопль и залезли на свое судно, бережно выложив хвосты на корму. Последний уже карабкался на борт, когда подбежали Грен и девушки.
Прыгайте! заорал Грен, и все трое прыгнули, чтобы разом приземлиться на грубо сколоченной скрипучей палубе. Ближайшие Рыболовы одновременно повернулись к ним.
Хоть и неуклюжая, выстроенная по указке лишь отчасти разумных деревьев-толстячков, лодка служила цели, ради которой была сколочена: она позволяла ловить питавшуюся падалью рыбу, живущую в Долгой Воде. У нее не было ни весел, ни паруса, поскольку единственным маршрутом ее оставался кратчайший путь с берега на берегзакинуть невод и подобрать улов, ничего больше. Соответственно, над рекой была натянута крепкая плетеная веревка, привязанная к стоящим по обе стороны деревьям. К этой веревке лодка была наскоро прикреплена при помощи петель, не позволявших течению ее сносить. Совершать путь через реку и обратно лодка могла лишь при помощи простой грубой силыполовина Рыболовов тянула за путеводную веревку, другая половина опускала сеть в воду. Так повелось с незапамятных времен.
Жизнью Рыболовов управляла рутина. Когда посреди них на палубе очутились трое незваных гостей, то ни они сами, ни деревья-толстячки не знали четко, что предпринять. Рыболовы разрывались между двумя противоположными задачаминадо было тащить лодку на стремнину и одновременно защищаться от вторжения. В конце концов группа Рыболовов также разделилась надвое.
Одним быстрым движением группа защитников бросилась на Грена и девушек.
Яттмур оглянулась. Прыгать назад было поздно; лодка успела отойти от берега. Выхватив нож, она встала рядом с Греном и Пойли. Когда в них врезались бегущие Рыболовы, она ткнула ножом в живот ближайшему из них. Тот споткнулся, но остальные своим натиском повалили Яттмур. Нож заскользил по доскам палубы, и руки Яттмур оказались зажаты грудой навалившихся тел прежде, чем она успела вытащить из-за пояса меч.
Между тем толстяки бросились на Пойли и Грена. Хотя они отчаянно сопротивлялись, повалили и их тоже.
По всей вероятности, и сами Рыболовы, и их оставшиеся на берегу хозяева не вспомнили бы о ножах, если бы не Яттмур. Теперь жевсе как одинони повытаскивали их.
Сквозь сознание Грена, сквозь переполнявшие его панику и ярость прорвался сердитый трезвон мыслей сморчка:
Безмозглые олухи! Не теряйте времени с этими куклами. Рубите им пуповины, хвосты, хвосты им режьте, дурачье! Отрубите им хвосты, и они вас не тронут!
Ругаясь, Грен ударил коленом в пах, а рукойв лицо ближайшего толстяка, отбил метящий в него загнутый книзу нож, после чего рухнул на колени. Под аккомпанемент причитаний сморчка он схватил еще одного Рыболова за шею, сжал со всей силы и оттолкнул в сторону. Теперь его путь был свободен. Одним могучим прыжком он оказался на корме.
Зеленые хвосты лежали там рядком, всего тридцать, и, перевалившись через корму, все они тянулись к берегу.
Грен издал боевой клич. И опустил лезвие меча.
Пяток сильных, яростных ударови дело сделано!
Лодка качнулась, и Рыболовы попадали, тряся жирными телесами. Вся их активность куда-то улетучилась. С криками и стонами они поднимались на ноги, чтобы в итоге сбиться в беспомощную плотную кучку; обрубки пострадавших хвостов болтались за их спинами. Утратив движущую силу, лодка остановилась посреди речного потока.
Видите? удовлетворенно спросил сморчок. Сражение окончено.
Когда Пойли сумела подняться, она заметила какое-то быстрое движение и повернулась к только что оставленному берегу. Хриплый стон ужаса сорвался с ее губ. Грен и Яттмур вглядывались в берег, стараясь понять, что же могло так ее напугать. Они застыли на месте, все еще сжимая в руках ножи.
Ложись! крикнула Пойли.
Над ними просвистели блестящие листья, напоминавшие формой усаженные зубьями лезвия мечей. Деревья на берегу раскачивались в праведном гневе. Лишенные своих верных прислужников, они готовились к стрельбе длинными листьями, украшавшими их крону. Толстые стволы дрожали, и темно-зеленые лезвия секли воздух над лодкой.
Когда Пойди распростерлась на палубе, в грубые доски ударил первый лист, оставивший широкий рубец. Полетели щепки. Второй и третий листы ударили почти одновременно. Пойли понимала, что при подобной бомбардировке жить им осталось совсем недолго.