Летом футбол, а зимой пусть будет каток! потребовал студент-химик.
А я цветник хочу, подала голос хорошо одетая женщина с парой малышей, крутящихся вокруг нее, словно планеты вокруг солнца, большой цветник, как в Центральном парке.
Сзади послышались глухие удары. Вернувшийся с молотком любитель пробежек загибал в отломанной доске гвоздь, чтобы никто не напоролся.
Кто-то обещал выдать рабочую одежду? ни к кому конкретно не обращаясь, напомнил химик.
Облокотившись на воткнутую в землю лопату, Большакова сказала:
Так вы вроде бы все страшно заняты проживанием своего законного выходного дня, или я не права?
Не дерзи, осадил девчонку мужчина в спортивной куртке.
Тебе помощь нужна или как? спросил студент-химик.
Очень нужна, призналась Маша. Просто очень-очень.
Тогда я еще ребят подтяну, предложил студент и зачем-то объяснил окружающим: Мы в институте давно решили активную ячейку собрать, только как-то все повода не было.
Спасибо, поблагодарила Маша. Поблагодарила так, что Владу тут же захотелось переодеться в рабочее, взять перчатки и до позднего вечера воскресенья разбирать горелые завалы, превращая старую свалку в цветущий сад.
Нет, честное слово, захотелось! Какая-то магия витала в толпе соседей, передаваясь от одного человека к другому, как насморк. Кто-то с кем-то начинал обсуждать, как вытащить плиту из-под груды обрушивших перекрытий, кто-то бежал домой переодеваться. Энергично разбирались лопаты и крепкие мешки для мелкого мусора. Дядя Федя, пожилой крановщик, тихо переговаривался с Машей насчет хотя бы простейшей строительной техники.
Поднявшаяся суета увлекала, призывала влиться в нее, стать частью веселой и деятельной суматохи. Однако Влад сумел перебороть этот позыв. Он развернулся и просто пошел домой. Наверняка Маша даже не смотрела ему вследона раздавала рабочий инструмент и защитную одежду, что-то обсуждала одновременно с тремя людьми. Она просто физически не могла смотреть Владу в спину осуждающим взглядом.
Но ему казалось, будто она смотрит, и это было неприятно. До тех пор, пока дверь подъезда не хлопнула за спиной о косяк, разом отрезая все возможные взгляды.
Даша Стрельцова
Звонить пришлось долго и упорно, но наконец дверь открылась, явив еще привлекательное, но уже немного потасканное и вдобавок заспанное лицо.
Николай Синицын? уточнила Даша Стрельцова. Вы помните, как отличились вчера, точнее, сегодня ночью? Такому хорошему инженеру должно быть стыдно
Синицын обескураженно помотал головой.
Будем перевоспитываться? потребовала Стрельцова.
Синицын еще более активно замотал головой.
А придется, не терпящим возражений тоном резюмировало обнаружившееся на пороге его холостяцкой берлоги чудо. Разрешите пройти.
Синицын попытался собраться с мыслями и сказать, что не разрешает непонятно кому входить в квартиру и заниматься его, взрослого человека, каким-то там перевоспитанием.
Но уже было поздно.
Из глубины квартиры донеслось:
С вашим количеством «потерянных в системе» неоплаченных штрафов за мелкое хулиганство я бы даже летать научилась, лишь бы информация о ваших художествах не дошла до коллег и заводского начальства. Кстати, насчет «полетов»
Влад
Отдохнуть, разумеется, не получилось. С закрытыми окнами в квартире жарко, а с открытыми слышны звуки импровизированного субботника, то есть воскресника. И так громко, будто у них там развернулась не меньше чем всесоюзная стройка. Или он просто стал излишне раздражительным?
Спустя два часа Влад серьезно размышлял: может быть, плюнуть и присоединиться к остальным? И почти уже решился, когда жены, сестры и просто соседки начали выносить работникам обед. Мужчины побежали за столами, составили из них один большой прямо во дворе, в жидкой тени двух молодых березок и старого тополя со спиленной верхушкой. Все принесенное без разбора составили на стол, и каждый брал себе, что хотел и что успевал.
Выходить «к обеду» было как-то неправильно, и Влад был вынужден продолжить сидеть дома и злиться. Злиться на девчонку, на стихийно образовавшуюся соседскую «коммуну» и, разумеется, на самого себя. На самого себя в первую очередь.
К концу обеда он так разозлился, что передумал выходить и вместо этого включил какой-то глупый фильм. В холодильнике одна заморозкаготовить не хочется, а идти в магазин тем более. Душно, жарко и уже немного голодно. Не самое худшее воскресенье на свете, но где-то очень близко к этому.
Так продолжалось до семи вечера, когда тишину прорезал дверной звонок, и истомившийся Влад открыл дверь, даже не взглянув в глазок. Разумеется, на пороге стояла Большакова собственной персоной. Пыльная, уставшаяэто было видноно довольнаяи это тоже хорошо заметно.
Можно мне у вас принять душ? попросила Маша. Все местные уже разошлись, а мне еще домой ехать через полгорода.
Собравшись с мыслями, Влад покачал головой:
Жена может не понять.
Она же только послезавтра прилетает из Калининграда. И не смотрите на меня так. Если вы не хотели, чтоб об этом знали, то зачем было писать на своей странице?
Влад завис, будто перегревшийся без надлежавшего охлаждения процессор.
Писали-писали, повторила Маша. А ваша жена выкладывает в сеть фотографии с симпозиума. Кстати, пишет, что скучает. Так можно принять душ или нет?
Можно. Влад отступил в сторону, освобождая путь.
Тогда держите, это вам. Маша вручила Владу сверток. И откройте окна, на улице уже почти лето.
В свертке оказались пироги, видимо, оставшиеся с импровизированного коммунального обеда. Ведь не сама же Маша их пекла спозаранку, а затем где-то хранила весь день, чтобы сейчас принести их ему.
В любом случае пироги пришлись очень кстати. Пока Маша плескалась в ванной, Влад вскипятил чай, разогрел пироги в микроволновке и съел две штуки, после чего жизнь показалась не такой унылой, а девчонкане такой гадкой.
Поймите, Влад, говорила вышедшая из ванной посвежевшая и веселая девушка. Я не воюю с вами. Я вообще не воюю. Мне нужно только практику сдать, а если при этом вы вместо горелого квартала получите под окнами чистый парк или футбольное полекому от этого плохо?
Влад ел пироги, пил чай и молча кивал. Соглашаться вслух он был еще не готов, но доброжелательно кивать уже был способен.
А затем Маша посетовала, что соседи так и не смогли прийти к общему мнению насчет того, чему быть на месте свалки. Хотелось и парк, и футбольное поле, и крытый зимний каток, и даже цветник. Для начала решили просто расчистить место. Но Маша уже заранее думала о том, как уместить все это на небольшом в общем-то пятачке.
Большакова достала планшет с набросками. Влад с удовольствием включился в обсуждение. Зимний каток вполне мог располагаться на месте футбольного поля, а цветник совмещаться с парком. Кроме того, зачем ограничивать мышление тремя измерениями: длиной, шириной и однонаправленной стрелой времени? Есть еще высота, и тот же цветник вполне может быть как минимум двухъярусным, занимая вдвое меньше места на земле. Можно сделать капельный полив чуть ли не в полностью автоматическом режиме. Можно натянуть над футбольным полем тент, чтобы оно не размокало в дождь. Много чего можно
Давно закончились пироги, остыл в кружках недопитый чай.
Спасибо, Влад! горячо благодарила Маша. У тебя просто замечательные идеи. Честное слово, замечательные!
* * *
Утром на работе Влад столкнулсяневиданное делос чисто выбритым Синицыным. Притом этот новый, необычный Синицын во время обеда сосредоточенно читал книгу по основам любительского дельтапланеризма.
Я в летчики пойду, пусть меня научат, пошутил Влад, но Синицын шутки не поддержал. Заложив пальцем страницу, на которой остановился, он внимательно посмотрел на растерянного Влада и угрюмо буркнул что-то вроде: «Укатали сивку крутые горки. Поспорил тут с одним одной человеком».
Влад осторожно, чуть ли не на цыпочках, отошел от вернувшегося к сосредоточенному чтению Синицына и тихо покачал головой. Но на этом необычные события и не думали заканчиваться.
Дома Влад застал не меньше трех десятков соседей, разбирающих свалку. Вместе с людьми урчал мотором и грозно щелкал четырехпалым манипулятором малый строительный комбобот-универсал, крашенный отшелушившейся синей краской. В прозрачном защитном колпаке кабины дядя Федор, голый по пояс, азартно тягал рычаги, цепляя манипулятором закопченную бетонную плиту и оттаскивая к паре таких же, сложенных вдоль забора.
Одна из занятых разбором завалов фигур отделилась от остальных и побежала навстречу Владу. Мешковатый пластиковый балахон помешал сразу узнать жену, вернувшуюся на день раньше обещанного. Она поцеловала Влада, а потом забеспокоилась:
У меня балахон грязный! Да постой ты, испачкаешься ведь!
Он и вправду испачкалсярубашку украсило неровное серое пятно.
Наконец-то решили разобрать этот ужас, радостно говорила жена, пока они шли к импровизированной стройке. Я, кажется, тысячу раз об этом упоминала. Да и не я однавсе говорили.
Влад кивал.
А как ты здорово придумал с многоярусными садами! восхитилась она.
Придумал, да
Маша
В аудитории было светло и тихо. Солнце простреливало широкие окна насквозь, и можно было заметить, как в его свете играют и пляшут редкие пылинки.
Здесь находились всего двоеМаша и Виктор Жумагазыевич, по случаю жаркой погоды одетый в клетчатую рубашку с короткими рукавами. Он внимательно посмотрел в ее лицо, намеренно выдержал паузу и наконец с легкой усмешкой сказал:
Значит, вам повезло. Вы организовали стихийный митинг, и люди включились в рабочий процесс. А могли бы и по шее дать, как тому же Филатову.
Маша сверкнула улыбкой:
Не могли по шее!
Почему же? удивился преподаватель. Филатов, например, полностью завалил практику. После него специалистам придется не один месяц там все аккуратно подчищать. Он, как и вы, полез на броневик, собирался решить задачу одним махом
Филатов полез по-глупому, а я по-умному.
И в чем же разница?
Я сначала обошла людей и поговорила с глазу на глаз. Целую неделю потратила. Одному обещала непременно сделать детский каток. У него сыну два года, а он уже клюшку ему купил и шлем, хочет, чтобы знаменитым хоккеистом стал. Другому гараж надо: боится оставлять новую машину под дождем и снегом. Какой-то дед вообще хочет погреб, будто у него дома нет холодильника и магазины вдруг закрылись. Одна женщина рассказала, как в детстве, на таком же замусоренном пустыре, за ней увязался какой-то бродяга, еле убежала. Я потом эту историю раз сто пересказывала другим домохозяйкам.
Что, неужели вы обошли всех жителей всех окрестных домов? Жумагазыевич недоверчиво поднял бровь.
Подняв голову, Маша посмотрела в смеющиеся глаза преподавателя:
Нет, конечно. Нужно было сформировать деятельную группу, ядро. Остальные потянулись следом. Вы столько раз повторяли это на лекциях, что, даже если бы я не хотела, все равно бы запомнила.
Приятно слышать! Хорошо, что вы озаботились подготовительной работой, прежде чем бросаться в атаку.
Когда я обходила людей, мне очень смешной человек попался, вспомнила Маша. Ему ничего не надо было. Ни гаража, ни погреба, ни катканичего. Живет один, работает программистом Потом я с ним села и подсчитала, что на пути от дома к остановке в обход пустыря он тратит четыре минуты. Туда и обратно, получается, восемь минут. В год выходит больше сорока восьми часов. Двое суток! Тут его и проняло.
Преподаватель доброжелательно кивал в такт ее рассказу, а когда она закончила, сказал:
Хорошо. Зачет за практику вы получите.
Маша победно улыбнулась. Она знала.
Получите, ибо формально задание вы выполнили. Но имейте в виду, что реальная оценка тамтройка с плюсом.
У Маши дернулась щека, но она смолчала.
Басмач разрешил:
Спрашивайте.
Почему тройка?
А потому, Марья Сергеевна, что вы отнеслись к заданию на практику как к разовой работе. Сдать и забыть, что в корне неправильно. Вы ведь с тех пор, как пустырь расчистили, так к ним ни разу и не зашли, верно? Ни живьем, ни в комментывы хоть читали, что о вас пишут?
Хитро прищурясь, преподаватель уставился на Машу, как будто ожидая ее ответа. Не дождавшись, он продолжил:
Значит, даже не читали Поймите, вам предстоит и дальше работать именно с этими людьми. Сдавать другие практики. Да-да, именно с ними сдавать. До самого выпуска. Или до отчисленияуж как получится. Наемный рабочий выполняет чей-то заказ, но вы не наемный рабочийвы работаете для себя. Сдать и забытьэто для вас отныне роскошь. В конце концов, мы должны быть в ответе за тех, кого
* * *
Когда Маша выходила из института, ей было холодно, несмотря на летнюю жару. К черту зачет, она все равно проиграла. Скорее всего, кто-то в комментах ей как следует отомстил: и за отнятое время, и за оттоптанное ЧСВ, и за все на светеи она даже догадывалась, кто именно. За ту неделю, что она не заходила в группу, ее, должно быть, смешали с навозом, а она ничего не ответила. А теперь поздно: все равно никто не прочитает ее ответ Эти люди для нее потеряны навсегда, новых взять негдезначит, следующую практику ей уже не сдать.
На негнущихся ногах Маша подошла к скамейке. Никуда идти не хотелось: хотелось лечь на солнце и растечься по асфальту. Ладно, хуже все равно не будет. Достать планшет. Набрать адрес. Показать ответы
Сообщений в личке было хорошо за сотню, и Маша не читала их до конца, а бегло пролистывала. Постепенно ее лицо светлело, страх в ее глазах сменялся удивлением, а потом и восторгом. Чертов Басмач, он опять ее обманул. Впрочем, она и правда не представляла, что о ней писали.
Спасибо за доброту и неравнодушие, говорите? Ну-ну!
В группееще под две тысячи новых постов. Кто-то удивленно спрашивал, куда пропала девочка из Сот, но гораздо больше люди писали друг другу. Обсуждали строительство, предлагали организовать велопрогулки на выходных. Какая-то женщина робко интересовалась, не нужен ли кому-нибудь ее старый кухонный комбайн, а кто-то звал соседей в недавно открывшийся клуб дельтапланеризма
Неужели все это сделала она? Маша сморгнула попавшую в глаз соринку. И еще одну. И еще. Стыдно, но стыд глаза не выест, и Маша написала: «Всем привет. Простите, что пропала без предупреждения. Сдавала экзамены».
Ладно. Ответные послания будем сочинять из дома, на свежую голову.
Маша встала. Выпрямилась. Повернулась и пошла по дороге.
Небо было голубым и безоблачным.
Евгения ПраздноваЗапах яблонь
1
Посторонись!
Пятитонная махина контейнера обманчиво медленно скользит по направляющим, но силу инерции не стоит недооцениватьоказавшимся на ее пути не поздоровится. Даже в скафандре. Наш американский гость, до того стоявший столбом посреди погрузочного шлюза, проворно рыскнул в сторону.
Какого хрена он вообще тут делает? сквозь зубы сказал Никольский.
Я ответила не сразусначала несколькими едва заметными движениями руки в сенсорном поле манипулятора загнала контейнер на развилку рельс, направляя его к левому выходу.
Новости не слушаете, Константин Евгеньевич? Международный тендер они выиграли. На геологоразведку нагорья Аравия.
Тенн-дерр, передразнил завхоз, умело изобразив звон мореходной «склянки». Да слушаю, конечно. Знаю, что базу разворачивают. Здесь-то он что забыл?
Любопытствует. По международному соглашению пятьдесят пятого года, не пустить не имеем права. Хотя бы в шлюз.
Не люблю я этих проворчал Никольский, добавив крепкое словцо из тех, что во времена его молодости служили для обозначения американцев. И как им наглости хватает после скандала на лунной базе? Думай теперь, присматривайся к каждомушпион, не шпион? Одно слово
Ворчал он, конечно, больше для виду, для поддержания имиджа. По неистребимой еще со времен первого Союза культурной традиции завхозу полагается быть старым, ворчливым и бородатым. Никольский, правда, совсем не стар, да и должность его по документам называется гораздо длиннее и заковыристейзато с бородой полный порядок.
Сочиняя следующую недовольную реплику, он, конечно, столбом не стоялрегулировал движение грузов, как и я. Контейнеры ему достались поменьше, зато и «дирижировать» приходилось сразу в двух сенсорных полях. Под потолком сновали гибкие руки манипуляторов, подхватывая грузы магнитными захватами. Ювелирная работа! И делать ее нужно быстро, под радиоактивным марсианским небом посылкам с Земли жариться не стоит. Каждая лишняя минута за пределами базыэто лишняя вероятность, что электроника внутри контейнеров превратится в мусор. Над защитой наших скафандров инженеры поработали на славу, а вот контейнеры, экономя грузоотдачу, так ничем и не обшили