Придется узнавать самим, сказал Попов.
Но зачем? спросил я.
Я тоже не понимаю, сказал Владимир.
Мы скажем тогда, когда убедимся в своих предположениях.
Берете пример с него? насупился Вовка и показал на Владимира. Так нельзя! Мы слушаем вас.
Мы уже сказали и не упрашивайте. Нам, Саша, надо знать твоих предков.
До какого колена?
Да хоть до первобытного человека.
Какой там первобытный, когда я даже своего дедушку не знаю.
Да, трудно. Но попробовать можно. Володя, какие последние достижения в хроноскопии?
О самых последних не знаю, смущенно ответил Владимир, как ученик, не выучивший урок. Вовка же сделал вид. Что не расслышал вопроса.
А Тока? напомнил я. Он ведь все знает.
Токи дома не было. Серафима сказала, что ее верный супруг объявил ей ультиматум: или он, или бронтозаври ушел неизвестно куда.
И кого же ты выбрала? поинтересовался Владимир.
И того, и другого. Оба будут жить здесь. Посмотрите, какой славный динозаврик, она направила видофон в сад. Там мы увидели косматое чудище, о котором вчера говорил Тока. Это чудище было полутораметровой высоты на двух толстых ногах, туловище переходило в массивный хвост, на голове гребень, нависающий над затылком.
Почему он такой страшный и косматый? спросил Вовка.
Это первый опытный экземпляр, еще детеныш, зауролоф из семейства утконосых динозавров подотряда орнитоподнезначительная ошибка в эклопексии генного цистрона изменила его облик, обезобразила. А так-то он красавец.
Серафима вкратце рассказала, как он был получен, и с жаром добавила, что пора возродить на земле вымерший животный мир, что в недалеком будущем в лесах и озерах будут обитать безобидные травоядные динозавры, а в специальных заповедниках разведут и хищных динозавров.
Какая от них польза? пожал плечами Владимир.
Украсят, разнообразят природу, приблизят к ней человека. Этого разве мало?
Не мало, согласился Вовка. Мечта хорошая. А детеныш твой все равно мерзкий.
Сухие вы люди, пространственники, обиделась Серафима и выключила видофон.
Эта женщина молодец, сказал Попов и, зевая, прикрыл ладошкой рот. Поспать бы, так бы упал и уснул.
Да, да, спать, согласился Потапов и достал потрепанную колоду карт. В «дурачка» перед сном, а?
Давайте в «кинга», предложил я.
Научи!
Владимир тоже сел за компанию, потому что играют вчетвером.
Мы в Горгазе, в аварийке в свободное от заявок время частенько вечером, когда нет начальства, играли в «кинга», а для остроты и стимулана деньги. На копейки, конечно, много не выиграешь и не проиграешь, а интерес совсем уже другой. Нам запрещали играть, карты считались азартной игрой и даже идеологически вредной, а играющие чуть ли не морально разложившимися. Но мы все равно поигрывали, нас ловили, нас стыдили, грозили, но игра продолжалась. Время проходило быстрее и веселее и на нашей боеспособности это ничуть не отражалось, мы, наоборот, всегда были в форме. Но нельзя! Начальству игра щекотала нервы.
Мои ученики быстро разобрались что к чему, уяснили правила, поняли игру и втянулись в нее. Мы шумели, галдели, хохотали и спорили. А когда я для стимула предложил проигравших бить картами по ушам, то и вовсе весело стало. У меня рука не поднималась бить по ушам Потапова и Попова, они в моих глазах были необычными людьмигероями, учеными. Они же хлестали меня и Владимира с удовольствием, со смаком, с прикряхтыванием. Вовка ходил по столу, заглядывал всем в карты, советовал и выдавал секреты. Его несколько раз предупреждали, а потом Потапов рассердился и накрыл Вовку тяжелой хрустальной вазой, а чтобы тот не задохнулся, подложил под нее карандаш. Вовка что-то кричал о справедливости, о правах человека и о свободе, бесновался, но поняв, что его не освободят, смирился с заточением, следил за игрой молча и болел за меня, потому что видел только мои карты.
Довольно! неожиданно сказал Попов. Я уже сплю, хр-р.
Я тоже, как эхо откликнулся Потапов. Хр-р.
Я освободил Вовку и мы распрощались.
На следующий день Потапов и Попов были в нашем институте, изучали результаты экспериментов по раскалыванию кА-спирали, знакомились с работами американцев по замедлению и ускорению времени. Вечером друзья выступили по всемирному головидению и скромно рассказывали о своем шестилетнем пребывании на астероиде Жуся. Были и у меня в гостях, обращались со мной на равных, похвалили, что я занимаюсь боксом и сказали, чтобы я по-свойски называл их Потой и Попой. Но язык не поворачивался так называть. К Потапову я успел даже привязаться. Высокий, статный, он мягко улыбался, смотрел на меня влюбленными глазами, деликатно расспрашивал о житейских мелочах и с юмором рассказывал о себе и о друге, о разных казусах в их жизни. Попов застенчиво улыбался и говорил, что так оно все и было.
Ночью друзья вылетели в Краснокаменск, где находилась установка по преобразованию «застывших» электромагнитных волн прошлогохроноскоп. Значит, они всерьез хотят докопаться до моих предков, используя изображение прошлого.
Вовка жил у меня. Если он в первые дни был весел, разговорчив и даже болтлив, то в последнее время стал задумчив, ел мало, был апатичным и вялым. Я забеспокоился:
Не заболел ли ты, Вовка? Не стесняйся, говори.
Тебя ли мне стесняться. Я здоровее всех вас вместе взятых. Но тут, Шурик, он показал на сердце, болит.
Не влюбился ли? в шутку спросил я, с опозданием поняв, что шутка здесь совершенно неуместна.
В кого влюбляться? Нарочно подкусываешь меня, такого маленького и беззащитного, бессовестный феномен. Но ты почти угадал. Я как Наташу увидел, то сразу понял, что братан мой любит ее. А у меня на это никаких шансов. Дело даже не в этом. Миссию я свою выполнил, и вот теперь одинок. Ты понимаешь меня? Мне тепло, я сыт, одет, у меня любимая работа, все меня любят, уважают, но я все равно одинок! Мне бы для компании любого маленького человечка, хот бы вредного и сварливого, хоть бы кривого и косолапого, лишь бы он только был. Что там в институте по создании новой расы на Земле? Думают они создавать нас? Вызови-ка Току.
Я подошел к видофону и вызвал Току. Тот сконфуженно сжался и виновато проговорил, что мнения о целесообразности создания расы маленьких человечках расходятся, хотя организационные работы и ведутся.
Так я и знал! возмутился Вовка. Сам к ним слетаю, разберусь на месте. Без толкача не могут! А сейчас, Шурик, позови моего непутевого старшего брата. Вообще-то мы с ним сегодня поссорились, но виноват-то больше я. Скажи ему, что я прошу прощения и беру свои некрасивые слова обратно. Пусть приходит сюда для важного разговора. Только один, без Наташи.
Владимир пришел быстро.
Идея? сразу спросил он.
Тебе бы все идеи, нарочно насупился Вовка. А ты подумал, когда создавал меня, что производишь на свет живую душу? Она может страдать, ненавидеть, любить. Сам-то, небось, с Наташей гуляешь, развлекаешься. А я тебе кто? Мне, может, Наташа тоже нравится. Не забывай, что у нас с тобой вкусы одинаковые.
Вовка, я все понял. Тебе без общения с людьми твоего калибра жить невмоготу. Ошибочку свою мы исправим. Давай, не будем входить в тонкости, без нюансов, будем действовать смело и решительноя поговорю с Наташей, и мы получим ее маленькую копию. И ты будешь счастлив!
Вовка напружинился, крохотные глазенки его засверкали:
Ты настоящий человек и брат, Вова! А она согласится?
Я знаю еесогласится.
Но говорят, что женщине на ум всякое может прийти. И как еще на это посмотрят люди, ведь дятлов у нас полно.
По-моему, сказал я, не найдется человека, который был бы против получения копии Наташи. Это же естественночеловеку необходимо общение с себе подобным. Не обрекать же Вовку на вечное одиночество.
Правильно, Санек, говоришь, улыбнулся Владимир. Короче, Вовик, я начинаю действовать.
Действуй, Вовочка! Ну, что еще потерял? Беги!
Владимир убежал. Взволнованный Вовка не мог найти себе места. Потом стал усиленно крутить «солнце» на перекладине и бешено носиться по комнате, сказав мне в минуту передышки, что так он успокаивается.
Вернулся Владимир не одинс Наташей. Вовка сразу застеснялся, начал разглядывать свои ногти, что-то подчищать в них, потом нагнулся и занялся пряжками на туфлях. Наташа тоже была смущена, но смело смотрела на Вовку и ждала, когда тот освободится.
Я согласна, Вова, «раздвоить себя» и разделить все неудобства жизни с тобой.
Я тоже согласен, ответил Вовка, будто делал одолжение. А неудобств здесь нет, у меня комфорт. Тебе понравится.
Но одно условиеоб этом должны знать все. Я не хочу делать так, как вы практиковали с братом. Подождем до утра.
Не надо ждать, замотал головой Вовка. Не надо! Вдруг ты передумаешь. А вдруг я сам передумаю. Володя, браток, организуй это мероприятие прямо сейчас.
Владимир немедля вызвал по видофону Тараса и Добрыню и ошарашил их нашим предложением, от чего получил большое удовольствие.
Хорошо, после некоторого раздумья ответил Тарас. Этого нам рано или поздно не избежать.
Правильное решение, согласился Добрыня.
В таком случае это надо провернуть незамедлительно.
Ждем вас в институте.
Одновременно с нами в институт пришли уже осведомленные обо всем супруги Марковы, Юлия и Захар. Они все признали, что несмотря ни на какие условности и этические стороны, Вовке необходим свой маленький человек. Правда, Захар озабоченно сказал Владимиру:
Они поженятся, это факт. М-м так ведь дети пойдут.
О лучшем и мечтать не надо.
Оказывается, Тарас с Добрыней уже успели связаться с Улан-Удэ, где действовала установка для получения копий, и договорились на сегодня воспользоваться ею. Я уже перестал удивляться оперативности и скорости исполнения решений. Сказаносделано.
В Улан-Удэ нас ждали. Все было готово для включения установки. В блок-отсек вакуумной камеры положили стачетырехграммовую гирькуточная пропорция между весом Вовки и будущей маленькой Наташи. Но Вовка попросил, чтобы копия Наташи была получена, как и он, из песка. Просьбу исполнили, заменили гирьку на песок. Но Вовка опять попросил, чтобы песок был «родной», из Ингоды. Пришлось из Улан-Удэ слетать в Атамановку за горстью песка.
Наташа решительно вошла в камеру-облучатель. Элегантная женщина-буряточка в алом одеянии встала у главного пульта. Над стереодисплеем замигали в воздухе параболы и цифры, и при появлении нуля открылась овальная дверь камеры-облучателя. Оттуда вышла Наташа. А на дне блок-отсека стояла маленькая ее копия. Владимир нырнул в люк и поднял мини-женщину.
Такая ты еще лучше!
Лучше, да не про тебя, тоненьким голоском сказала Наташенька.
Обескураженный Владимир высунулся из люка и поставил нового жителя планеты на столик.
Наконец-то вижу нормального человека! дрогнувшим голосом воскликнул Вовка. Ну, здравствуй! Мы уже знакомы, но еще раз будем знакомы.
Наташенька застенчиво смотрела на Вовку, робким взглядом окидывала наши огромные лица и ни то испуганно, ни то радостно улыбалась. А большая Наташа, как зачарованная, умильно уставилась на свою копию и от волнения не знала, что говорить. Наташенька оказалась смелее:
Мы с тобой будем хорошими подружками, сестричками будем.
Обязательно будем.
Вовка и Наташенька стояли напротив друг друга и не решались начать разговор. Наверно, стеснялись нас.
Ну, граждане хорошие, первым догадался Добрыня, не будем вас смущать.
Давно бы пора понять, проворчал Вовка.
Мы оставили их одних.
Интересно, а что же дальше будет? спросил Захар.
Жизнь! философски ответил Владимир и после небольшого раздумья засомневался. Только бы не завредничали оба.
Я себя знаю, сказала Наташа. Я спокойная. Повода для ссоры не дам.
Никто сам себя не знает, пока не попадет в необычную обстановку. Я думал, что ячеловек довольно сносный и покладистый, но посмотрите на меня в лице Вовки паразитика, как он вредничает.
Это от одиночества, он был в мире один.
Через полчаса мы вернулись обратно. Вовка с Наташенькой прогуливались по столику, оживленно разговаривали и смеялись.
Идиллия! сжала мне локоть Юлия.
Я тут же обхватил ее рукой за талию. Об этом я не мог и мечтать, когда первый раз увидел царевну-лебедь.
Мы готовы к транспортировкевесело сказал Вовка.
Я взял Вовку, НаташаНаташеньку и все мы поехали в стратопорт.
Где думаете жить? спросил маленький Владимир.
Я остаюсь у Шурки, сказал Вовка. К тебе, браток, хоть ты и сделал доброе дело, не пойду.
А я у сестренки, сказала Наташенька. Примешь?
Сама хотела тебе предложить.
Так решился квартирный вопрос. Вовка продолжал работать в лаборатории, став весьма и весьма послушным маленьким человечком и, что удивительно, был ласков и обходителен даже с Владимиром. Наташенька работала с Наташей в каком-то заведении типа кафе, где изощрялись в изобретении и приготовлении вкусных блюд, а также сервировке стола. Владимир вечерами и в свободное время убегал к Наташе. Вовка спешил к своей Наташеньке. Для них сделали миниатюрную машину, и они уезжали в лес, за Ингоду и еще куда-то. Хотели построить специальные микродороги разных маршрутов, но Вовка с Наташенькой в один голос заявили, что дорог им не надо, они с удовольствием ездят по бездорожьютак интереснее. На стадионы и спортивные зрелища мы их носили по очереди, то я с Юлией, то Владимир с Наташей.
Наташенька была любительницей цирка и, благодаря ей, я в качестве сопровождающего, наконец, попал на цирковое представление. Чудо! Казалось неестественным, что человек способен вытворять такое. Дух захватывало от исполнения номеров жонглерами и эквилибристами. Дрессировщики тоже превзошли себя, их животные были словно разумными. Иллюзионисты, те просто волшебники, раздваивались, раздувались и лопались, как мыльные пузыри, и взрывались, как бомбы, с огнем и грохотом. Помню, я раньше поражался аттракциону Кио «Водная феерия». А тут прямо на арене из кувшина столько воды вылили, что образовалось целое болото, притом с живыми квакающими лягушками, которых вылавливали невесть откуда взявшиеся аисты. Трясина в том болоте была, засосала лошадь. Потом эта лошадь с громким ржанием откуда-то сверху свалилась.
С того дня я тоже полюбил цирк и всегда навязывался в сопровождающие Наташеньки и Вовки. Впрочем, Вовка, как и Владимир, считали посещение цирка пустым времяпровождением. Говорили, что все это обман, но оба беспрекословно слушались своих подруг и шли на представление.
Вовка и Наташенька часто устраивали между собой соревнования, устанавливая в своих весовых категориях мировые рекорды, которых некому было побить. Они были очень дружны, и в один прекрасный день сказали мне, что решили пожениться.
Одобряю! обрадовался я. Когда свадьба?
Обычай старинный и хороший, сказала Наташенька. Но свадьбы не будет.
А регистрация бракосочетания или что там у вас?
Мы люди без документов, ответил Вовка. Обойдемся. Мы скромные.
Тайком хотите, захихикал я. Не выйдет!
Еще как выйдет!
Еще как не выйдет! и я тут же взялся за видофон и вызвал Владимира. Машина сразу закрутилась. Забурлил весь институт. Как так? Это еще что за новости тайком? Такое знаменательное событие надо непременно отметить. И никуда Вовка с Наташенькой не делись. Событие отметили на Северном полюсе! На свежем воздухе, на морозце, в ясный полярный день. А по морозу я, честно говоря, соскучился. Мы сидели в легких шубах. Аппетит был волчьим. Пили вино, вкусное, тягучее, шипучее. Залихватски плясали на льдинах и пели веселые песни. Танцевали, катались на санках, падали, барахтались, смеялись. По моей инициативе время от времени кричали молодым «горько».
Теперь твой черед, сказал я Владимиру. Живой пример.
Они маленькие, Шурка, им легче, у них проще. У нас с Наташей все сложнее и ответственнее. Мы большие.
Ждешь, когда Наташа сама тебе скажет?
Она никогда этого не скажет.
А ты?
А я тем более.
Размазня ты, понял?
Понял и согласен. Но ты еще большая размазнячто лет уже с Юлькой знаком, а не хватает элементарной мужской смелости жениться на ней. Ты мне пример покажи, размазня высшей пробы, понял?
По возвращении с Северного полюса новобрачные по традиции должны были совершить свадебное кругосветное путешествие. Маршрутов свыше трехсотвыбирай любой. Вовка сначала отнекивался от путешествия, ссылаясь на неотложную работу, но Наташенька настояла на своем. Сопровождающим они избрали меня. Но поскольку я сам нуждался в сопровождении, то Юлия вызвалась поехать с нами.
Наконец-то я дождался кругосветного путешествия! И совершил его. Впечатлений было столько, что об этом надо рассказывать долго и отдельно, поэтому я скажу кратко, на одном дыхании. Начали мы с Китая, население которого составляло четыре миллиарда человек, и все трудолюбивые, здоровые и жизнерадостные. Были в многоэтажном городе-гиганте Пекине, в утопающем в цветах Шанхае, прогуливались по Великой китайской стене. Потом подземным туннелем прибыли в Гималаи, совершили воздушную прогулку над величайшей горной системой планеты. На Эверест нас доставил плазмолет, а последние сто метров до вершины мира мы поднимались сами, с проводниками, конечно, и в специальном снаряжении. В Дели и Калькутте посетили старинные храмы и великолепные мавзолеи. Из Индиисразу в Японию, и проехали все ее острова с севера на юг. Оттуда прямым ходом двинули на Филиппины, потомна острова Индонезии, побывали на вулкане Кракатау и на планкоходе отплыли в Австралию. Ночью и при плохой погоде наш океанский лайнер шел обычной скоростью двести километров в час, а в погожие днималым ходом, и это уже была просто морская прогулочка. Мы отдыхали, развлекалисьмассовики и затейники не давали скучать. Австралию пересекли частью на машинах, частью на мышонках, а иногда для разнообразия шли пешком с заходом в нарядные поселки культурных, упитанных аборигенов. Затемв Антарктиду, где долго не задержались: спустились в шахту сквозь двухкилометровую толщу материкового льда и немного подрейфовали на гигантском айсберге в разборном туристическом мотеле. Дальше, через Тихий океан, направились в Южную Америку разным транспортом: на плазмолете, на планкоходе, на подводной лодке с громадными окнами, как у «Наутилуса», и даже сами гребли на шлюпке, воображаю, будто мы потерпели кораблекрушение. Погружались в Марианскую впадину и зачерпнули со дна немножко грунта на память. В Рио-де-Жанейро отдыхали на пляжах Копакобаны, поднимались на Сахарную голову. Были в Буэнос-Айресе, Боготе и на Панамском перешейке. В Северной Америке лазили в Кордильерах, ночевали в прериях под открытым небом, спускались в Аризонский метеоритный кратер, были в Хьюстоне, Детройте, сводили нас и в Пентагон, так что я уже два раза был там. Не миновали и Ниагарский водопад. Потом через Атлантику, с остановкой на острове Святой Елены, в Африку. Запечатлели себя не стереооткрытках на мысе Доброй Надежды, и на машинах, вперемешку с мышонками, двинулись вглубь материка по дорогам, по саванам, по тропам лесов. Заглянули в гости к пигмеям, очень забавным, работящим и весьма модным людям, построившим оригинальные, со всеми удобствами квартиры прямо на деревьях. В бывшей пустыне Сахара шумит буйный лес, и текут искусственные реки. В центре пустынидивный город с миллионным населениемчудо света! Не забыли и знаменитые египетские пирамиды. На самую высокуюпирамиду Хеопсанас подняли на плазмолете и разрешили пройтись по ее тайным внутренним ходам. Затем через Средиземное морев старушку Европу. Бродили по Колизею, плавали на старинных гондолах в Венеции. Во Франции лазили в сказочных пещерах Бурже, посетили Лувр и, по моей просьбе, поднялись на Эйфелеву башню. Были и в Акрополе, и в мрачноватом Тауэре. В Норвегии любовались фьордами. На Новой Земле наблюдали птичий базар, плыли на плотах по бурному Витиму, закончили путешествие в церкви Декабристов в Чите. Замечательное было путешествие! Даже в мечтах такое не совершишь. Единственным маленьким неудобством было то, что постоянно требовалось наблюдение за Вовкой, который сам хотел куда-то вскарабкаться, спуститься, обследовать, что-то пощупать и понюхать. Приходилось силой удерживать его.
Глава 17
Я думал, что поженившись, Вовка с Наташенькой уйдут на другую квартиру, но они решили остаться у меня, как говорится, жилплощадь позволяла. Я молодоженов не стеснял, наоборот, вроде как ухаживал за ними. Вовка сказал, что они просто обязаны жить здесь, потому что, как феномен, я должен быть под постоянным контролем и наблюдением, что за мной нужен глаз да глаз. Так что придется мне их терпеть.
Потапов с Поповым жили в Краснокаменске, проводя все время в институте хроноскопии. Иногда приезжали в Атамановку и обязательно были у меня в гостях. Доставали все ту же потрепанную колоду карт и пригласив четвертого партнераВладимира или Токуиграли в «кинга», говоря, что это мировая игра. Зная, что я занимаюсь боксом, Попов сбегал за перчатками и заставил меня провести с ним бой. В первом же раунде я был нокаутирован. Голова трещала, чуть скулу мне не своротил. Попов сказал, что я мало двигаюсь, и чтобы в следующий раз я обязательно послал в нокаут его, только он поддаваться не будет. Отдохнув и набоксовавшись, друзья снова уезжали в Краснокаменск. Самое интересное то, что они ни разу не обмолвились о своей работе, какие только намеки им не давал Владимир. Однажды они заявились ко мне прямо в лабораторию.
Сашка, если ты не очень занят, то поехали с нами. Родителей твоих нашли. Подтвердишь, действительно ли это они.
То есть, как нашли? Где?
У себя дома, ответил Попов.
Это лишь «размороженный» свет прошлого в хроноскопе, понял мое недоумение Потапов.
Едем, не колеблясь, ответил я. И так заторопился, что не поставил в известность о поездке Владимира. Он потом на меня сильно обиделся. Навстречу нам ехали в своей микромашине Вовка с Наташенькой.
Вы куда? весь любопытство, всполошился Вовка и, узнав куда, пробкой вылетел из машины. Я с вами.
Тебе совсем не обязательно, возразила Наташенька.
Мне очень даже обязательно!
Ты останешься со мной, повысила голос Наташенька. У нас программа. Я тебе жена или нет?
Подчиняюсь грубому нажиму, развел руками Вовка. Остаюсь выполнять программу. А потом можно будет съездить?
Потом можно. Я добрая жена.
А я примерный и послушный муж. Ах, как жалко!
Четырехместный планколет ждал нас на крыше дома, и через несколько минут мы уже были возле института хроноскопии. Перед входом в хронокамеру надели специальные костюмы, нейтрализующие действие силовых полей. Тоненькая изящная женщина с длинной косой, в которую был вплетен белый пышный бант, сопровождала нас. Мы зашли в пустую камеру с матовыми серыми стенами. Но вот стены замерцали, потом поблекли, и вдруг мы оказались в комнате с одним большим, распахнутым окном. Слегка колыхались тюлевые шторы, но дуновения ветерка не ощущалось. На диван-кровати сиделида, да, мои отец и мать! Хоть я и смутно помнил их облик, но узнал сразу. Они о чем-то серьезно и совершенно беззвучно разговаривали.
Мы не ошиблись? спросил Потапов.
Да, это они.
Женщина с бантом подошла к ним и, встав напротив, внимательно как-то изучающе смотрела на их шевелящиеся губы. Попов подбежал к столу и с любопытством вперился в раскрытую тетрадь с записями.
Стихи, разочарованно протянул он.
Со странным чувством жалости и радости я смотрел на своих молодых отца и мать. К горлу подкатил комок.
О чем разговор? спросил Потапов женщину.
Ничего существенного. Решают, где провести выходной день.
Я понял, что эта женщина умеет угадывать слова по артикуляции губ.
Неожиданно мама резко вскочила и, проникнув сквозь Потапова, убежала в другую комнату. Папа потянулся и зевнул. Скоро появилась мама с младенцем на руках. Я инстинктивно уступил ей дорогу. А младенец, несомненно, был не кто иной, как я сам. Папа взял «меня» на руки, стал корчить рожицы, что-то говорить и улюлюкать. Мама расстегивала кофточку, мы поняли, что будет кормить ребенка. Потапов с Поповым рассматривали корешки книг на трехъярусной полке, досадуя, что эти книги невозможно вытащить и раскрыть. Отец открыл дверцу громоздкого шкафа и начал копаться в папках и бумагах. Друзья моментально оказались радом, а Попов даже застрял внутри отца и сказал, что отдал бы пять лет жизни, чтобы прочесть содержимое бумаг. Неожиданно отец с матерью и вообще вся мебель задергались, стали искривляться и размазываться, появились какие-то собачьи головы, велосипеды, бревна, все перемешалось, переплелосьничего не разобрать.
На редкость капризная аппаратура! проворчал Попов.
Два парня, сидевших в соседней комнате у пульта, виновато и смущенно улыбались.
Плохо работаем, сказал один из них. Восемь лет мучаемся, не можем отладить. Приборы такие.
Позже Владимир рассказал мне, какого труда, терпения и настойчивости требовалось Потапову и Попову ловить и выискивать нужные изображения. Они сутками напролет просиживали у часто барахлившего хроноскопа. Помех было множество: вспышки на Солнце, повышение интенсивности потока космических лучей, атмосферные явления. Приходилось выбирать, фильтровать, сопоставлять, копаться в миллионах «кадров», устанавливая их хронологическую дату и последовательность. Удовольствие это было дорогое, целый энергетический комплекс работал на установку, и только в виде исключения друзьям было дозволено пользоваться хроноскопом. Но когда-нибудь и им скажут, что люди вы, конечно, заслуженные и пострадавшие, но пора бы и меру знать, результаты нужны.
Через несколько дней друзья пригласили меня посмотреть еще одно пойманное, очень важное изображение. С нами отправились и Владимир с Вовкой. Да, на этот раз картина заставила меня поволноваться. Мы очутились в моей холостяцкой комнатушке в Чите двадцатого века. Больной, худущий и выцветший, я лежал в кровати и пустым взором смотрел в потолок. За окном падал снег. Стрелки часов на стене показывали три минуты первого. К окну подошел мой приятель по аварийке Коля Мигунчик и открыл большую раму.
Сейчас ты должен перенестись в наш век, сказал Потапов.
Я напрягся и приготовился не знаю к чему. А ничего и не произошло, просто я, то есть мое изображение, мгновенно исчезло из постели. Только вмятина от головы на подушке осталась, до одеяло осело. Это был документальный факт моего перемещения во времени. В комнату вошла знакомая мне медсестра с чемоданчиком и изумленно показала Коле на пустую постельгде больной? Коля вытянул физиономию и округлил глаза. Было забавно смотреть, как они ищут меня, как они были испуганы. Позвали соседку. Соседка вывернула нижнюю губу и сама проверила места, где можно было бы спрятаться. Коля оделся и, оставив женщин одних, убежал делать сообщениеу меня не было телефона. Колю мы не дождались, хроноскоп опять забарахлил.
Зачем, все-таки, понадобились вам предки нашего Шурика? не унимался Вовка.
Насчет предков, передавших Саше свойства феномена по наследству, мы, скорее всего, ошибаемся, признался Потапов. Зато точно знаем, что Саша не был мертвым, как и не было его похорон. Полагаем, что его срочно перебросили в наш век, чтобы вылечить его. Саше предстоит исполнение какой-то очень важной миссии. Скоро мы станем свидетелями и участниками этого.
Больше от Потапова и Попова не вытянули ни слова. Они молча проводили нас до планколета и помахали на прощанье рукой. Вовка в ответ погрозил кулачком.
Я не заметил, как закончилось сооружение установки по замедлению и ускорению времени. Таким образом, в институте появилась новая лаборатория. После долгих раздумий, Вовка, как самостоятельный и решительный человек, решил лететь в Америку, чтобы подучиться по части времени, поднабраться новых знаний. Но нежданно-негаданно впрочем, все по порядку.
В тот вечер мы с Юлией, свесив ноги, качались вместе в одном гамаке в лоджии и весело болтали. Мне было легко и свободно, на душе безмятежность и успокоенность. Самое время сказать ей сейчас: «Будь моей женой!». Мне показалось, что она ждет этого. Я уже было раскрыл рот, ничуть не сомневаясь в согласии девушки, как на парапет вбежала чем-то встревоженная Наташенька.
Пропал Вова!
Мы с Юлией выпрыгнули из гамака. Не верили.
Не хотела вас беспокоить, говорила Наташенька, но больше не могла. Без моего ведома Вова никуда не ходит и в институте не задерживается. С ним что-то случилось!
Я позвонил в лабораторию. Вовки там не было. Вызвал Владимира, и тот быстро прибежал к нам. Пошли все в институт, звали Вовку, обшарили все закутки, осмотрели окрестность, обследовали дорогу, по которой Вовка возвращался домой и все было бесполезно. Машина его стояла на месте.
От этого баламута всего можно ожидать, сказал Владимир.
Он не баламут! гневно возразила Наташенька. Я его хорошо знаю. Он попал в беду, он ждет нашей помощи.
Вызвали Тараса, Добрыню, Захара с Архипом. Вовку последний раз видели три часа назад в лаборатории, и ничего необычного в его поведении не было. Тарас по второму каналу дал экстренное сообщение об исчезновении Вовки. В институте собралось много сотрудников и незнакомых мне людей.