Медикаменты, которые «Альта» сплавляла по реке вниз, были грузом полузаконным в зону рецивилизации шло не всегда то, что значилось в декларациях, и не всегда столько, сколько в них значилось. Разнообразный антиквариат, который «Альта» поднимала по реке вверх, был, как правило, грузом незаконным уж карантинные нормы нарушались точно, обо всем остальном не говоря. А то, что перевозилось кроме него настолько противозаконным, что головы полетели бы не только у тех, кто занимался, но и у тех, кто рядом случайно стоял.
И чем ещё хороша речка пришли к тебе незвано, а ты на кнопочку нажал, груз в балластной цистерне хлюп и лежит в придонном иле, и никаких писем никому не шлет. Если груз портящийся, да плохо упакованный, это, конечно, грустно. Но хоть не прихватят. Дунай-Дунай, а ну узнай
А если он воду хорошо переносит, то полежит на дне, привыкнет, а потом его вытащат потихонечку. По идентификатору тихому, такому, чтобы только хозяйский прибор и опознал. Траты, конечно. Ну, в любом деле лишний расход случается.
Компания «Альта» точнее, контрольный пакет «Альты» принадлежала совместной итало-сербской фирме «Глория». Контрольным пакетом «Глории» владела некая инженерно-строительная компания «Медиоланум». Акции «Медиоланума» принадлежали инвестиционной компании «Диона». Владельцем «Дионы» было собрание акционеров, а очень основательно покопавшись в решениях собрания, можно было обнаружить цепочку, ведущую к гражданину Фадрико де Сальво. Как говорится в одной из малоцензурных аудиопьес, любимых кэпом: «Шо неясно?»
Как что неясно? Пункт номер один. Неясно, где у них жабры и как их за эти жабры брать, чтобы хвостом в лоб не получить. Навсегда. Потому что дно речки это такое место, куда много чего сбросить можно. И обычно оно потом всплывает в зело похабном виде.
И вот тут мы натыкаемся на пункт номер два, а именно: в Австрии есть почтенная и древняя фармацевтическая компания «Берингер Ингельхайм», и контрольный пакет её о, чудо: тоже принадлежит «Медиолануму». Естественно, грузы «Берингера» (а у «Берингера» долгосрочный контракт на армейские поставки медикаментов) возит по Дунаю «Альта». Естественней некуда.
Это-то узнать было сравнительно просто: Игорь нанял независимого аудитора, и тот, посидев в архивах несколько дней, выдал им основную раскладку. Посмотрев на счет, Эней присвистнул, но дело стоило того. Все-таки большинство законов в ССН было разумным и полезным, и среди них очень разумным и полезным был закон, обязывающий каждое предприятие, независимо от размера и формы собственности, выкладывать в открытый доступ годовой отчет. Трудней, много трудней было проникнуть в системы и базы данных «Альты». Это потребовало полноценной инфильтрации на базу противника.
В один прекрасный день развеселая компания остановилась в открытом автомобиле напротив офиса «Альты», выставила на капот снегометную пушечку для вечеринок и горнолыжников и засыпала офис разноцветным снегом, который, растаяв на июньском солнце, поплыл роскошными радужными разводами. Злоумышленников задержать не удалось, но и ничего фатального они не причинили: так, заляпали акрилом стены, окна и глазки камер внешнего наблюдения, пришлось вызвать бригаду уборщиков, смывать акрил, пока не засох чтобы потом не соскабливать.
Это все походило на выходку хаосменов, но господин Дурак был бы дураком с маленькой буквы, если бы не перепроверил всё три раза.
Трёхкратная проверка показала, что «Альта» оказалась не единственной конторой, подвергшейся нападению поклонников хаотичной Вселенной. В крупный офисный комплекс на набережной прислали через несколько курьерских агентств сразу двести волнистых попугайчиков. Пока охрана думала, что с ними делать, злоумышленники радиосигналом отстрелили крышки со всех клеток и перепуганные твари разлетелись по фойе пестрым и очень интенсивно производящим гуано облаком. Немножко больше повезло крупным фруктовым оптовикам «Сомбра» их всего лишь засыпали почтовой корреспонденцией. В отличие от электронного спама, почтовый не карался законом и вот в один прекрасный день почта и курьерские службы обрушили на несчастных тонны поздравительных открыток с идиотскими текстами вроде «грузите апельсины бочками».
Знай Дурак русскую классику он бы, возможно, взволновался. Но русской классики он не знал.
Было еще десятка полтора выходок помельче масштабом, но в таком же духе. Нескольких хулиганов удалось задержать и оштрафовать, но что с хаосменов взять тем более что по большей части они были несовершеннолетними, и потому страдал не их, а родительский карман.
Кроме того, ряд шуточек был таков, что и привлекать-то шутников оказалось не за что. Если обстрел «Альты» цветным снегом еще тянул на мелкое хулиганство, то акт массового поклонения серебристому «Пежо-Каррера» генерального директора Трансбанка или прогулка по пешеходному мосту на руках были чудачествами вполне законопослушными. «Волны» такого рода акций захлестывали периодически то один, то другой город Европы вокруг небольшой группы бродяг-застрельщиков, перекати-поля, конденсировалась местная молодежь, и с неделю-другую куролесила, и хорошо, если так безобидно, как в Братиславе. Потом молодежи это надоедало, а бродяги убирались куда-то еще, следуя за своей психоделической звездой.
Словом, господин Дурак успокоился и совершенно зря, потому что именно в момент разноцветного обстрела все и произошло. Пока охрана гонялась за стрелками, а камеры истекали акрилом, некий молодой человек в свободном темно-сером комбинезоне и такого же цвета бейсболке перебросил себя через стену 2,5 метров высотой во двор и, накинув армейский «хамелеон», затаился между мусорными баками. Дождавшись конца суматохи, он сбросил «хамелеон», запихал его в рабочую сумку и спокойно прошел на нижние этажи, где подсоединил нечто к одному из свободных разъемов локальной сети. Вышел из здания он одновременно с командой мойщиков, одетых в такие же серые комбинезоны.
И вот после этого Енот, пробравшийся в систему, оценил по достоинству всю красоту и сложность схемы обмена медикаментов и наркотиков на серебро и прочие дары фронтира.
Красота заключалась в гениальной простоте, а сложность в том, как все это было привязано к операциям текущим, мелким и безобидным. Если бы Антон не знал, что и где искать он бы никогда не нашел. Например, ввозит фирма А красное дерево. Красное дерево, как всякий биопродукт, подлежит карантину? Подлежит. А биообработке? Тем более. А еще она ввозит произведения искусства из этого дерева в том числе и антикварного свойства. Эти положено обрабатывать еще тщательнее чтобы и лишнего не провезти, и дорогую вещь не погубить. Условия хранения у контейнеров тоже будут разные. И тут возможны всякие ошибки. Которые, естественно, придется исправлять со всей поспешностью потому что платить импортёру за испорченный товар таможне тоже не улыбается. И зачем осматривать контейнер в зоне «С», если его уже осмотрели и обработали в зоне «Д»? И наоборот.
И ведь ничего бы никогда не просочилось наружу, если бы в ноябре прошлого года один из «сержантов» де Сальво не решил, что ему мало платят Может быть, де Сальво и заприметил бы вовремя ненадежного сержанта но в последний год он стал менее осторожен. Перевозки нелегального груза участились, потребовалось больше людей, на проверки стало уходить меньше времени. И была эта потеря осторожности связана со скорым вступлением Турции в Союз. Де Сальво стремился вывезти по налаженным каналам как можно больше и как можно быстрее.
Так вот, почему они не переменили схему, подытожил Цумэ, когда Антон изложил ему ситуацию. Действительно, какой смысл перестраиваться, если вот-вот все закроется само собой. Все, кто о схеме знал на дне Дуная. То есть, это де Сальво и компания так думают. Игорь с Миленой соскочили до начала операции, а остальных положили. А схема исключительно удобная. Ведь чем меньше народу в деле тем лучше, а так в курсе, считай, только охрана. Ну, капитаны еще, но на фиг им надо трепать языком, во-первых, у самих рыльце в пушку наверняка у каждого речника свой маленький бизнес, а во-вторых, с трепачами на реке происходят разные несчастные случаи.
Копаясь во внутренних файлах «Альты», Антон проследил некую корреляцию. Первое: десятого числа каждого месяца в Вену обязательно приезжает господин де Сальво. Прилетает, точнее чартерным рейсом для высоких господ. Второе: в братиславском речном порту швартуется один из восьми сухогрузов компании «Альта». Эти два события в последний год совпадают неуклонно.
На календаре было четвертое. С одной стороны, как выразился Цумэ, у немца это не последний самолёт. А с другой когда ещё так сложится?
Эней и Мэй расположились в гостинице над рекой. Легенда все та же молодожёны. Ну правильно надо же совмещать полезное с приятным. Хотя вряд ли у них оставалось время на любовные утехи: организация весёлых безобразий в среде хаосменов была предприятием хлопотным. Одно хорошо: теперь безобразия будут какое-то время идти сами собой, пока детишкам забава не наскучит.
Номер молодожёнов был просторным, двухкомнатным, но посадочных мест хватало не на всех: держатели гостиницы молчаливо предполагали, что молодые склонны искать уединения, и кресел поставили всего два. Так что Цумэ без зазрения совести скинул ботинки и запрыгнул с ногами на вертолётную площадку, по недоразумению названную кроватью. Десперадо уселся прямо на ковре, Хеллбой рядом, Кен, поразмыслив, опустил седалище на широкий подоконник, Антон было застыл а потом, приняв приглашение Игоря, тоже сел с ногами на кровать. Таким образом всем было видно подробный план Братиславы, который Эней развернул в воздухе над журнальным столиком.
Енот, дай вводную.
Груз прибудет вот сюда. В новую гавань. При разгрузке происходит следующее обнаруживается, что документов на контейнер нет. Пропали. То ли файл не дослали, то ли чип барахлит, то ли ещё что. Таможня, как и положено по процедуре, контейнер задерживает и отправляет на свой склад. Он здесь же. У самого входа в гавань, видите пакгаузы? Через несколько дней, а то и через неделю, документы появляются, приходит личная моторная яхта господина де Сальво, принимает контейнер прямо с таможенного склада и шлёпает себе по направлению к Вене.
Перехватить его по дороге, сказал Хеллбой, это напрашивается само собой.
Угу, ответил Цумэ. Ну прямо мои слова. Когда Машек вербовал нас для этого дела, я ему так и сказал. Но он не внял. И тогда мы с Миленой дёрнули.
А они? спросил Костя.
А они попытались провернуть свой налёт, и получили по полной программе. Троих выловили ниже по течению и опознали. По ДНК. Потому что рыбы объели что могли.
Игорь покачался взад-вперед, водяной матрас игры не принял.
У нас была другая идея: поставить на таможенном складе представление «К нам едет ревизор».
И что ревизовать?
Внутри любой службы есть свои трения, наставительно сказал Цумэ. А уж если служб две Как речная полиция любит таможню это ни в сказке не сказать, ни пером пописать, Цумэ изобразил рукой ножевой удар. Не думаю, что за это время местный расклад изменился. Ежели до медноголовых дойдет, что на таможенных складах, например, вылёживаются какие-то левые партии наркотиков турецкого происхождения, то они с наслаждением опечатают склад.
И как мы это достанем со склада, опечатанного полицией? блеснула зубами Мэй.
А, вот тут-то и закавыка. Мы это не достанем со склада, опечатанного полицией. Мы это перехватим на стадии эвакуации со склада. То бишь, надо прикинуться эвакуационной командой от де Сальво, принять груз и сделать ноги. Когда мы Машека послали, мы поначалу сами думали это провернуть.
А что вам тогда помешало? спросил Эней.
Во-первых, мы словацкого не знали. Объясниться на уровне «твоя-моя не понимай» могли, но и только. Выучить язык так, чтобы за местных сойти это месяца три-четыре. А где это время взять? Конечно, я мог бы выдать себя за австрияка, да и сербы тоже работают на де Сальво. Но ни одного словака в эвакуационной команде это было бы слишком подозрительно. На этой стадии всё и застопорилось: никому из местных Милена не доверяла, а без них никак. Плюс, нам негде было взять «кузнеца», а в таком деле многое завязано на возможности подкидывать нужную информацию в нужный момент.
И где мы возьмем словака теперь? поинтересовался Антон.
Я работал в Братиславе, сказал Эней.
У тебя не получится, Цумэ щелкнул пальцами. Твой акцент можно резать ножом и намазывать на хлеб. Ты ставишь ударения то по-русски, то по-польски.
Десперадо царапнул световым пером в своем электронном блокноте и показал всем: «А немой словак подойдет?»
В качестве второго протянул Антон. В качестве первого нет слишком много подозрений. Игорь, а что если не прикидываться командой, а взять настоящих эвакуаторов уже по дороге со склада?
Его могут перехватить раньше. У де Сальво много врагов в регионе недаром же он приходит за грузом лично. А теперь еще и Литтенхайм мертв. А Голушовски никакой любви к де Сальво не испытывает. Груз могут перехватить австрияки, словаки, да мало ли Игорь поморщился. Нет, эвакуаторы будут настроены отбиваться от всех а значит, будет кровь. Кровь и никаких гарантий успеха. Там крепкие ребята, а главное, их может быть до холеры много
Нет, возразил Эней. До холеры много их вряд ли будет. Де Сальво посылают сигнал тревоги, он в экстренном порядке отправляет что-то очень скоростное и не очень приметное, а значит небольшое. Их будет ровно столько, чтобы погрузить контейнер. Но ты прав, это будут непростые ребята, и готовые к стрельбе. Может быть, даже варки.
А если продвинуться ещё дальше? Я, конечно, глупый сельский поп, Кен вдруг засмущался. Но если мы сначала поднимем СБ насчёт того, что в таможне лежат наркотики, потом бахнем таможне, что за ними придет СБ, то, может быть, бахнем и де Сальво, что все это понты с целью ограбления? Будет больше неразберихи.
Ке-е-ен протянул Эней.
Ты неправильно выбрал профессию, закончил Игорь.
Да нет, это так, в порядке бреда, Костя замкнулся.
Костя, ты не понял, улыбнулся Игорь. Это не бред, это замечательная идея. Только не СБ надо стучать на полицию, а одному управлению СБ на другое. Словакам на австрияков, австриякам на словаков.
Поймав недоуменные взгляды террористов, он театральным жестом откинул волосы со лба и вдохновенно произнес:
Слушайте внимательно, дети мои
* * *
Высокий господин Федерико де Сальво (в сицилийском произношении Фадрико всем подчиненным, сменявшимся на протяжении полутораста лет, приходилось привыкать) очень не любил заминок. Особо важными делами он занимался лично, и поставка золота, серебра и нелегального биотеха входила в список этих особо важных дел. Поэтому каждый раз, когда в Братиславе швартовался речной сухогруз «Альты» с товаром Х на борту, сеньор де Сальво сам, на своей собственной моторной речной яхте забирал его и вёз в Вену.
Конечно, деловой человек ранга де Сальво не может не иметь друзей, которые даже в его отсутствие будут верно заботиться о его интересах. Беда в том, что эти друзья при всей их искренней заинтересованности не всегда знают, как далеко эти интересы простираются. Речной полиции, питавшей к де Сальво исключительное почтение, и в голову не пришло, что обыск на таможенном складе из-за груза «дури», на который им дали наводку, может хоть как-то повредить законопослушному дону Фадрико.
В результате дон Фадрико уже битых пять минут выслушивал сбивчивые извинения генерального «Альты», перед которым уже извинился мытарь, на складе у которого предположительно находился незарегистрированный наркотик, из-за которого Дом, который построил Джек Наркотик действительно не имел к де Сальво никакого отношения, но в той же самой секции, сейчас опечатанной полицией, лежало два синих контейнера с оранжевыми полосами. И если при обыске их вскроют и в документах прочтут, что это груз с «Арджеша»
А хуже всего было то, что делом, как и положено по процедуре, занялась СБ. Оно вышло из-под контроля как таможенной, так и пограничной службы. И таможенники запаниковали.
Я все понял, господин Кртчек. Я все понял с первых же трех фраз, остальные были лишними. Конечно, таможня проведет служебное расследование и узнает, кто пронес на склад незаконную субстанцию. Но я думаю, что неприятности на этом закончатся. Я совершенно уверен и вы можете поделиться с таможней этой уверенностью что в наших контейнерах СБ не найдет ничего подозрительного.
Закончив разговор, он позвонил начальнику речной полиции, майору с не менее труднопроизносимой фамилией Шкртлик. С ним нельзя было говорить напрямую, и де Сальво просто попросил его он не уходить с работы, пока для выяснения вопросов, связанных с грузом «Альты» на опечатанном складе, не подойдет начальник службы безопасности представительства «Берингер Ингельхайм» в Братиславе, г-н Дурак.