КолыбельНикита Шамин
Роскошь
Плохие воспоминания куда хуже плохих снов. Однажды появившись, они не оставят в покое.
Тусклого матового света лампы над биоанализатором хватало лишь на то, чтобы я могла увидеть и собрать свою одежду. Но когда я поняла, что доктор, который обещал вернуться через пять минут, пропал на все тридцать, эта маленькая лампочка словно превратилась в прожектор. Я чувствовала себя центром внимания, и мне казалось, что сотни пар глаз презрительно смотрели на меня из темноты, а сотни губ шептались, злорадствуя над тем, какой жалкий у меня сейчас вид.
Стараясь не замечать всего этого за границами окружившего меня пузыря света, я надевала обратно свое белье, медленно и стыдливо натягивала чулки на ноги, застегивала молнию на ярко-красном платье и недоумевала, от чего же меня охватывает смущение в совершенно пустой комнате. Почему вдруг я чувствую себя так, словно меня публично осмеяли и унизили? Противнее всего было то, что я знала, кто был моей публикой, чьи насмешливые взгляды сверлили меня. Это были мои собственные планы, ожидания, надежды и мечты, веру в которые я хранила вопреки всем неутешительным прогнозам.
Как же мерзко они со мной поступили. Просто взяли и посмеялись над моим положением, отказавшись сбыться.
Когда я полностью оделась, доктор наконец-то вернулся.
Механические ставни сползли с высоких панорамных окон, давая свету наполнить комнату. Мышцы на шее напряглись по привычке. Стоило мне где-то заметить красивый вид на Эхо, как я тут же оборачивалась и несколько минут могла просто смотреть на небоскребы, на заполненные людьми улицы, на маленькие сады на крышах. Я любила этот город и могла смотреть на него часами. А сейчас даже не повернулась и не ответила на его солнечную улыбку.
Доктор прошел в кабинет, с серьезным видом уставившись на результаты моих анализов, и словно нарочно пытался не замечать меня, непринужденно подходя к своему столу.
Прежде чем вы хоть что-то скажете, доктор, я прошу вас, будьте честны.
Он оторвал взгляд от планшета и посмотрел на меня с наигранным удивлением. Что-то вроде «О, я вас совсем не заметил» читалось в его глазах даже сквозь солнечные блики на стеклах очков.
Обязательно, сказал он. Пожалуйста, присядьте.
Переживаете, что я упаду в обморок?
Я не имел в виду ничего такого. Это элементарная вежливость, сайи.
Вы правы. Извините меня.
Все в порядке, произнес он, опустив взгляд, и сел за стол, положив планшет с результатами перед собой.
Глядя на то, как тяжело он смотрит на мои результаты, я решила последовать его совету и села напротив. Хоть он уже и был в солидном возрасте, его врачебная практика началась совсем недавно, и пока его не настигла та стадия профессионального выгорания, когда врач перестает принимать проблемы пациентов близко к сердцу. Именно поэтому я и выбрала его из всех частных врачей в клинике.
Теперь понимаю, что зря.
Анализ показал полное отсутствие яйцеклеток в ваших половых органах. Отсюда и отсутствие менструации, которое, как вы считали, связано с сильным стрессом.
Почему же их нет?
Это дефект внутриутробного развития, вызванный генетическим отклонением. Некоторые внутренние органы в вашем теле, в том числе и половые, сформировались неправильно. Потому и общее состояние вашего здоровья оставляет желать лучшего. Гормоны выделяются в пределах нормы благодаря искусственному замещению, но это мало на что может повлиять. Почему в вашей истории нет записей о прохождении микро-машинной терапии?
Мою историю ведет отец, он тоже врач. В некотором роде.
Тогда он был просто обязан оставить отметки. Когда начался ваш курс?
С моего рождения.
В каком смысле? удивился он.
Я постоянно на терапии. Курс не заканчивался с моего рождения.
Он отвернулся к окну и секунд десять молчал.
Вы ведь понимаете, что организм от нее здоровее не становится?
Понимаю. Это как постоянно находиться на искусственном жизнеобеспечении, мне можете не рассказывать.
В таком случае, позвольте спросить вас, Нисаа, о каких детях может идти речь?
Я не нашла, что ему ответить. В тот момент мне стало стыдно, и я просто не смогла смотреть ему в глаза. Он прав, затея была глупая, а я вела себя как капризный ребенок. Я знала, что разваливаюсь на части. Знала, что, какими бы изощренными способами отец ни пытался поддержать мое здоровье, мне все равно едва его хватало. Едва хватало на себя, а я вообразила, что смогу самостоятельно выносить ребенка.
Оказалось, что я не смогу его даже зачать.
Мой взгляд начал гулять по столу, пока доктор пытался объяснить мне еще что-то помимо того, что фактически я бесполезный и бесплодный едва живой кусок плоти. На столе стояла голограмма его семьи, повернутая полубоком: он, жена и двое сыновей.
Вам бы себя сберечь, а о том, чтобы еще одну жизнь выносить, и думать забудьте, последнее, что я услышала из того, что он говорил, и последняя капля, переполнившая чашу моего самоконтроля. К горлу подступил комок, и я поняла, что должна немедленно бежать отсюда и больше не слушать ни слова. Постараться даже не думать, хотя бы минуту, чтобы прийти в себя.
Раскусив изгрызенный добела ноготь большого пальца, я почти вскочила из-за стола и бросила:
Я поняла. Спасибо вам, маро Тиан. Деньги ваш секретарь перевела перед приемом.
И затем направилась к выходу, не оборачиваясь.
Мне жаль, сайи, должно быть, он сказал именно это, но половину фразы обрубило шипение закрывающихся за мной автоматических дверей.
Поездка на лифте была пыткой.
Металлическая посудина могла спуститься вниз с самого верхнего уровня за четыре целых три десятых секунды, но, как назло, через каждые два-три этажа лифт останавливался и заполнялся людьми, а проклятый комок так и не отступал от горла. Я в лифте, полном посторонних людей, готовая в любой момент разрыдаться.
Мерзкая ситуация.
К тому моменту, как мы доехали до самого нижнего этажа, мне чудом удалось перебороть свои эмоции, и стало даже легче. Не намного, но все же.
Пройдя утомительную дорогу до парковочного места, я села на заднее сидение машины, запрокинула голову на спинку и закрыла глаза. Я была даже рада, что в последнее время мне не удавалось поспать больше пары часов. Стоило только принять более-менее удобную позу и закрыть глаза, как я сразу начинала проваливаться в сон, и все земные заботы постепенно ослабляли свою хватку.
Произошедшая всего десять минут назад ситуация уже виделась словно в каком-то бреду. Вот я и надеялась уснуть, чтобы потом проснуться в реальности, где все по-другому, и моя мечта стать матерью имеет шанс осуществиться.
Не хочу быть здесь. Не хочу быть собой.
Но Рикан не дал мне забыться. Я услышала, как он распахнул дверь, но не произнес ни слова. Только когда он увидел, что я открыла свои усталые глаза и повернулась к нему, стараясь изобразить улыбку, он спросил меня:
Как прошел осмотр?
Давай поговорим об этом дома, хорошо? сказала я, снова закрыв глаза в попытке убежать в сон.
Все не очень хорошо, да? настаивал он.
Я тяжело вздохнула и, уже окончательно бросив все попытки не думать о результатах осмотра, просто уставилась в крышу машины. Рикан подсел ко мне и спросил:
Что сказал доктор?
Сказал, что я совершенно бесплодна, и что мне лучше вообще забыть о детях.
А не слишком ли он груб? возмутился Рикан.
Нечего на доктора злиться, Рикан, он тут ни при чем. Это у меня паршивое здоровье.
Может Дайдзо все-таки смогут что-то сделать?
Дайдзо хоть и творят чудеса, но даже им вряд ли под силу создать жизнь из пустоты, я посмотрела на него. Болезненно было видеть, как в его взгляде все еще теплилась какая-то надежда. У меня не образуются половые клетки. Совсем.
Несколько секунд он просто молчал.
Слушай, хватит тебе загоняться, мы найдем способ! сказал он затем.
Я лишь снова прикрыла расстройство фальшивой улыбкой и спросила его:
Ты не опоздаешь на дежурство?
Да к черту его! Я вообще могу попросить подменить меня и провести весь день с тобой.
Нет, не надо. Я просто хотела попросить, чтобы ты довез меня до лаборатории.
Нисаа, у тебя выходной! Ты и так безвылазно провела там целую неделю. Тебе нужен отдых.
Я вспомнила, что мне нужно сделать кое-что важное. Как закончу, сразу поеду домой, обещаю.
В прошлый раз, когда ты так говорила, я не видел тебя три дня.
Знаю, это был сложный год, но у нас с отцом еще очень много работы.
В ответ Рикан скорчил недоверчивую гримасу и потом пересел на место водителя.
Поберегла бы ты себя, сказал он, заведя двигатели.
Да какой теперь смысл, прошептала я сама себе.
Ты что-то сказала?
Нет, ничего. Я немного вздремну. Разбуди меня, как приедем.
Рикан включил беззвучный режим работы двигателя и приборов, а также дополнительную звукоизоляцию кабины. Машина тихо тронулась с места, и плавным ходом Рикан повел ее по дороге в лабораторию, стараясь лишний раз не шуметь.
Обычно уснуть помогали лекарства, но в этот раз все получилось на удивление естественно и быстро.
Почувствовав, что Рикан взял меня за ладонь, я проснулась. На его лице читалось непонятное легкое волнение.
Уже приехали?
Да, и я уже минуту пытаюсь тебя разбудить. Может быть ты все-таки передумаешь, и я отвезу тебя домой?
Нет, решительно сказала я, выпрямившись на пассажирском сиденье. У меня есть дела.
Я вышла из машины, и Рикан вышел за мной. Я хотела попрощаться с ним, но, как оказалось, у него были свои планы. Он заблокировал машину и с заметным раздражением в голосе произнес:
Я иду с тобой.
Зачем?
Я хочу поговорить с твоим отцом. Мне надоело, что он гробит тебя своей работой.
Рикан, послушай
Нет, Нисаа, я не хочу ничего слушать! Ты работаешь сверхурочно, не спишь, почти не ешь, а теперь еще и этот осмотр врача. Хватит уже защищать Кобэна. Твое ухудшившееся здоровье это его вина! Он использует тебя просто потому, что ему так удобнее собственную дочь заставить пахать легче, и наорать можно, не боясь жалоб или взысканий!
Перестань немедленно! возмутилась я. Отец занимается серьезными разработками, и ему нужны люди, которые способны работать в его ритме, которым он может полностью доверять. Неужели ты считаешь, что я безвольный человек, который слова поперек отцовского не может вставить?
Нет, не выдумывай!
Тогда в чем дело? Почему ты злишься?
Потому что ты злишься! закричал он и тут же сделал виноватый вид.
Мы оба знали, что это были за эмоции и кому они на самом деле принадлежали. Поэтому я тоже почувствовала себя виноватой.
Извини, я
Все в порядке, Рикан, я знаю. Непросто быть эмпатом.
Свои эмоции контролировать не проблема, но чужие это что-то совсем другое. Я ведь чувствую, что ты ненавидишь все это. Эту работу, эту безнадежную службу Консилиуму и Кобэну. Ты хоть сама-то понимаешь, что ненавидишь своего отца, Нисаа?
Я стараюсь не думать об этом.
Он подошел ближе и мягко провел ладонями по моим плечам.
Слушай, дай мне поговорить с ним. Буквально пару минут, и затем я поеду на дежурство. Идет?
Я посмотрела на него и сказала:
Главное, чтобы он расщедрился на пару минут для разговора.
Мы прошли через холл, а затем направились на верхний уровень личных инженерных лабораторий Кобэна Гваала. На выходе из лифта мы встретили старшего ассистента Кобэна, юношу с короткой стрижкой и стильными очками, одетого в лабораторный комбинезон. Он что-то читал в ожидании лифта и отвлекся, чтобы поприветствовать меня, когда тот приехал:
Сайи Гваала?! Доброе утро, но разве у вас сегодня не выходной?
Доброе утро, Кален. Мне нужно повидать отца, он у себя?
Нет, он сейчас в серверной. Я только что оттуда.
Рикан с любопытством смотрел на голографический интерфейс, витающий в воздухе рядом с рукой Калена. Кален тоже обратил внимание на Рикана, который до паузы в разговоре, казалось, был для него невидимкой.
Что это? восхищенно спросил Рикан.
Интерфейс из тед-частиц. Это квантовый компьютер без физической оболочки, составленный частицами на основе уникальных характеристик моего мозга.
Но как?.. Почему он в воздухе?
По всему этажу распылены тед-частицы. Каждый, кто находится здесь более двадцати четырех часов, может вызвать свой собственный интерфейс. Чем дольше контакт живого организма с частицами, тем быстрее его можно вызвать в следующий раз.
Какая-то магия.
Просто наука, с гордой улыбкой произнес Кален.
Рикан, это Кален Ниота, старший ассистент лаборатории, вдруг опомнилась я. Еще один человек, которому отец может доверить что угодно. Кален, это Рикан Родос, мой жених.
Рад встрече. Именно так я вас себе и представлял, вежливо заметил Кален.
Нисаа рассказывала обо мне? удивился Рикан.
Да, постоянно рассказывает. Не пугайтесь, доверие в нашем коллективе главное.
Мы пойдем, найдем геттай.
Да, конечно. Был рад знакомству, только и успел сказать он перед тем, как устремилась вниз кабина лифта, в которую он ловко прошмыгнул в процессе разговора.
Этот парень меня настораживает, угрюмо сказал мне Рикан.
Просто порой он слишком вежлив.
Вот именно, что слишком. Будто прикидывается.
Двигаясь дальше по комплексу, мы прошли не один пост охраны и оба подустали, но каждый по-своему. Я от постоянного запроса пропусков, а Рикан от недоверчивых взглядов сотрудников Службы безопасности.
Через некоторое время мы добрались до серверной и вошли в помещение, заставленное рядами трехметровых серверов. По полу вились сотни переплетенных между собой толстых кабелей, ведущих к главному блоку данных: трем таким же серверам, но куда более габаритным каждый по восемь метров в высоту. У блока стоял Кобэн с тремя лаборантами, внимательно слушающими его указания.
Я подошла к нему, невзирая на то, что он был занят.
Отец, позвала я его, но он даже не расслышал с первого раза. Только потом он понял, кто его зовет, и сказал, не оборачиваясь:
Нисаа? Хорошо, что ты здесь, еще одна пара рук как раз кстати.
Меня разозлила его реакция. В голову лезли только оскорбления, а внутри кипело желание выругаться. Рикан, почувствовав это, прошел вперед и сказал мне:
Давай я.
Затем он обратился к Кобэну:
Она пришла не работать, геттай.
Услышав голос Рикана, Кобэн мгновенно оставил все свои дела. Он медленно повернулся к нам с недовольным лицом, которое из-за густой черной бороды и больших бровей казалось еще и чрезвычайно озлобленным.
Рикан, неприветливо произнес он своим низким баритоном.
Здравствуйте, Кобэн.
Мы, знаешь ли, здесь работаем, и входить положено только в спецодежде. Где ваша дисциплина, офицер?
Во-первых, я не ваш подчиненный. А во-вторых, мне нужно с вами поговорить, лично.
У меня нет на это времени, Кобэн резко оборвал разговор и снова занялся сервером.
Даже если это касается вашей дочери?
Все, что касается моей дочери, она может рассказать мне сама.
А вы хоть раз давали ей такую возможность? Пытались выслушать?
Рикан, ты перегибаешь палку, глухо прошептала я.
Вы знаете, что у нее начались проблемы со здоровьем из-за сверхурочной работы, которую вы постоянно сваливаете на нее? Вас вообще волнует хоть что-то, кроме своих исследований?
Так! воскликнул Кобэн, снова повернувшись к Рикану. На сегодня я давал ей выходной, но она все равно пришла сюда и, готов поспорить, ты ее привез!
Один выходной, вот это щедрость, съязвил Рикан.
Кобэн подошел к Рикану и, словно впившись в него гневным взглядом, произнес:
Если хочешь позаботиться о своей невесте, то будь настойчивее, а ко мне с претензиями не лезь! Мы друг друга поняли?
Да ты
Рикан, достаточно, оборвала я их. Тебе лучше уйти.
Кобэн отвернулся и как ни в чем не бывало вернулся к работе.