Прошу меня простить, но я не вижу смысла пытать поверженного врага, отвечает ей Кассий. Особенно в том случае, когда он уже выдал всю необходимую информацию.
Не видишь смысла? спокойно смотрит ему в глаза Шакал. Смысл, патриций, в наказании! объясняет он. Это существо возомнило, что может быть с нами на равных. С нами, Кассий! Более того, этот тип решил, что он лучше нас! Он насмехался над нами! Уложил в постель мою сестру! Он должен понять, что у него изначально не было шансов, его ждал неизбежный провал! Алые всегда были хитрыми зверьками. А он, друг мой, живое воплощение всего, к чему они стремятся и чего могут достичь при нашем попустительстве! Поэтому я просто позволил тьме и времени сорвать с него маску и открыть нам его истинное лицо. Homo flammeus, согласно новой системе классификации, которую я предложил Бюро стандартов. Эволюционно лишь немного отличается от homo sapiens, а все остальноепросто маска!
Он посмеялся не над нами, а над тобой, парирует Кассий, ведь твой отец предпочел побывавшего в руках ваятелей алого своему родному сыну! Вот и все, Шакал. Какой позор для мальчика, которого никто не хотел и не любил!
От этих слов Шакал вздрагивает. Айя неодобрительно косится на своего молодого спутника, но тут в разговор вступает Антония:
Дэрроу лишил жизни Юлиана, а потом перерезал твою семью! Кассий, он послал убийц на расправу с детьми из твоего рода, когда те спрятались на горе Олимп! Что бы сказала твоя мать, если бы увидела, что ты испытываешь к нему жалость?
Кассий даже не смотрит на них и приказывает одной из розовых, ожидающих указаний в дальнем углу зала:
Принеси одеяло для пленника!
Никто не двигается с места.
Что за манеры! А ты, Ведьма? поворачивается Кассий к моей бывшей боевой подруге, но та молчит.
Презрительно фыркнув, он снимает с себя белый плащ и прикрывает им мое дрожащее тело. Все, включая меня, пораженно смотрят на него.
Благодарю, хриплю я, но Кассий отворачивается от меня.
Жалость не есть прощение, и простыми словами благодарности не искупить моей вины перед ним. Лилат негромко смеется, не отрываясь от тарелки сваренных всмятку яиц колибри и высасывая их одно за другим. Бритоголовая убийца сидит рядом с Шакалом, уставившись на Айю глазами мурены, обитающей в пещерных озерах Венеры, а потом говорит:
С какого-то момента, Рыцарь Зари, честь превращается из достоинства в недостаток. Старик Аркос понял это на собственной шкуре, но было уже поздно, добавляет она, выпивая очередное яйцо.
Айя не произносит ни слова, ее манеры, как всегда, безупречны. Но мне слишком хорошо знакомо это тяжелое молчаниеточно так же она вела себя перед тем, как убить Куинн. Лорн обучил ее владению лезвием, и она не потерпит насмешек над его именем. Лилат жадно проглатывает еще одно яйцодля нее радость нанести оскорбление другому куда важнее каких-то там манер.
Союзники явно недолюбливают друг друга. Ничего удивительного; в конце концов, они золотые. Но похоже, что сейчас наметился серьезный раскол между золотыми старшего поколения и современной молодежью вроде Шакала.
Мы все друзья, игриво заявляет Шакал. Лилат, веди себя прилично! Лорн был железным золотым, просто он выбрал не ту сторону. Итак, Айя, я сгораю от любопытства! Срок аренды Жнеца истек, что вы планируете делать с ним дальше? Отдадите ваятелям под нож?
Да, коротко отвечает Айя. Занзибару не терпится узнать, как им удалось создать такое. У него есть свои теории на этот счет, но их невозможно подтвердить, пока у него не будет образца. Мы надеялись схватить ваятеля, который сделал Жнеца, но, видимо, он погиб при авиаударе по Като в провинции Алькидалия.
Или они хотят, чтобы вы так думали, встревает Антония.
Он ведь был у тебя в руках, не так ли? язвительно спрашивает Айя у Шакала.
Фиолетового зовут Микки, кивает тот. Его лишили лицензии, после того как он слепил ребенка от смешанного брака. Семья пыталась спасти отпрыска от ликвидации. После этого ваятель ушел на черный рынок и работал в основном с воздушными и водными модификациями розовых. До того как Сыны Ареса наняли Микки для особого задания, у него была мастерская в Йорктоне. Дэрроу помог ему сбежать от меня. Если вас интересует мое мнение, то, уверен, Микки еще жив. По сведениям моих оперативников, он находится в Тиносе.
Если у тебя есть какая-то наводка на Тинос, стоит рассказать нам о ней прямо сейчас, говорит Кассий, переглянувшись с Айей.
Пока ничего конкретного. Тинос не так просто найти. К тому же нам до сих пор не удалось взять в плен одного из капитанов их кораблей живьем, добавляет Шакал, попивая кофе. Но работа идет, и как только у меня будет какая-то информация, я в первую очередь сообщу вам. А вот упырей, будьте любезны, отдайте моим скелетам. Им не терпится повидаться, правда, Лилат?
Я стараюсь не выдать своей радости, но как же это сложно! Упыри живы! По крайней мере, кто-то из них! И они встали на сторону Сынов Ареса, а не золотых!
Да, господин, отвечает Лилат, внимательно глядя на меня. Мы устроим настоящую охоту! Сражения с алым легионом и другими повстанцамижуткая скукотища, даже для серых.
Кассий, верховная правительница ждет нас, напоминает Айя и поворачивается к Шакалу. Не смеем больше злоупотреблять твоим гостеприимством, Адриус. Мы покинем тебя, как только мой Тринадцатый легион снимется с лагеря на Голанском водохранилище. Скорее всего, завтра утром.
Вы забираете легионы на Луну?
Только Тринадцатый. Остальные останутся здесь под твоим командованием.
Под моим командованием?! удивленно вскидывает брови Шакал.
Считай, что я предоставляю их тебе в аренду, пока это восстание окончательно не выдохнется, презрительно произносит она, а я отмечаю про себя новое определение нашего мятежа. Таков приказ верховной правительницы в знак доверия к тебе. Как ты знаешь, она очень довольна твоими успехами.
Несмотря на твои методы, вставляет Кассий, но Айя сердитым взглядом заставляет его замолчать.
Что ж, раз вы завтра уезжаете, то вечером я, разумеется, жду вас на ужин! Мне хотелось бы обсудить кое-какие политические дела Касательно повстанцев на окраине, расплывчато добавляет Шакал, ни на секунду не забывая, что я слышу их разговор.
Информацияего главное оружие. Он внушил мне, что меня предал кто-то из друзей, но так и не сообщил его имени. Во время пыток он все время намекал то на одного, то на другого, а потом взял и отправил меня в кромешную тьму.
В зал входит серый и сообщает, что в кабинете лорд-губернатора ожидает сестра. От пальцев Шакала пахнет ферментированным зеленым чаем, любимым напитком Виргинии. Она знает, что я здесь? Сидела за этим столом? Шакал продолжает болтать без умолку, но я упускаю нить разговора. Слишком много непонятного, слишком много звуков, слишком много всего
Мои люди приведут Дэрроу в порядок перед поездкой, мы с вами обсудим все дела, а потом закатим пир в духе Трималхиона. Волуксы и Кориалусы будут счастливы встрече с вами. Давненько у меня не гостили два всадника-олимпийца. Все время то на поле брани, то разъезжаете по провинциям, то идете по следу в тоннелях, морях и гетто! Сколько времени прошло с тех пор, как вы спокойно наслаждались трапезой, не думая о ночном рейде или террористах-смертниках?
Много, кивает Айя. Мы были проездом в Фессалонике и воспользовались гостеприимством братьев Рат, которым не терпелось доказать свою преданность после их выходок во время Железного дождя. Прием был несколько непривычный.
Боюсь, мой ужин не пойдет с этим ни в какое сравнение, смеется Шакал. Последнее время у меня вообще никого не бывает, кроме политиков и военных. Эта чертова война совершенно лишила меня светской жизни, сами понимаете.
Или попросту твой дом не считают приветливым? спрашивает Кассий. А может, кого-то меню не устраивает?
Держи себя в руках, Беллона! вздыхает Айя, но на самом деле происходящее ее забавляет.
Кассий, я все понимаю, тебе тяжело забыть страх, тяжело оставить в прошлом вражду между нашими домами. Но сейчас настали времена, когда мы должны объединиться ради блага всех золотых, улыбается Шакал.
Я-то знаю, что на самом деле он с удовольствием отпилил бы им обоим головы тупым ножом.
У всех нас есть свои школьные обиды, поэтому мне нечего стыдиться, добавляет Шакал.
И все же мы хотели обсудить одно важное дело, с упором произносит Айя.
Я же тебе говорила! вскидывается Антония. И что от нас нужно верховной правительнице на сей раз?
Это некоторым образом связано с тем, о чем говорил Кассий.
С моими методами? заканчивает за нее Шакал.
Да.
Мне казалось, верховная правительница довольна моими усилиями по подавлению восстания.
Довольна, но
Она хотела навести порядок. Я помог ей. Наши запасы гелия-три пополняются, добыча сократилась всего на три целых и две десятых процента. Восстание вот-вот задохнется, Ареса скоро найдут, Тинос и вся эта история останутся в прошлом. Фабии возьмут на себя
Я не об этом, а о твоем убойном отряде, перебивает его Айя.
Ах вот что
И о новых процедурах ликвидации в шахтах повстанцев. Правительницу беспокоит твоя жестокость по отношению к низшим алым, она может дорого обойтись нам, учитывая имевшие место сложности с пропагандой. Взрывы прогремели на самом Палатине! Латифундии Земли бастуют. Волна протестов прямо у ворот цитадели! Дух восстания жив, несмотря на то что повстанцы разобщены, и мы не должны давать им повод объединиться!
Сомневаюсь, что протесты будут продолжаться после того, как мы пошлем туда черных, хитро улыбаясь, говорит Антония.
И все же
Моя тактика никогда не станет достоянием общественности. Мы лишили Сынов Ареса возможности вести пропаганду, теперь вся информация в моих руках, Айя. Народ думает, что война уже проиграна. Людям никогда не покажут фотографии трупов, никто и краем глаза не увидит, что осталось от ликвидированных шахт. Все будут знать лишь о том, что алые совершают теракты, мирное население страдает, дети средних и высших цветов погибают прямо в школах. Общественность за нас
А если все-таки узнают, что ты творишь? спрашивает Кассий.
Немного помедлив, Шакал жестом подзывает полуобнаженную розовую, которая лежит на диване в смежной с залом гостиной. Девушка, на вид чуть старше Эо, подходит к нему, смиренно опустив взгляд в пол. У нее глаза цвета розового кварца, серебристо-сиреневые волосы, заплетенные в длинные, до пояса, косы. Ее с детства учили доставлять удовольствие этим монстрам, страшно подумать, что видели эти полудетские глаза. Внезапно я забываю о собственных страданиях. Внутри все кипит от ярости, но я молчу. Не сводя с меня глаз, Шакал вводит два пальца девушке в рот и разжимает ей зубы. Потом культей поворачивает голову девушки так, чтобы сначала я, а потом Айя и Кассий смогли заглянуть розовой в рот.
У нее вырван язык.
Я сделал это собственноручно после того, как мы взяли ее восемь месяцев назад. Она пыталась устроить покушение на одного из моих скелетов в клубе «Жемчужина Эгеи». Девчонка меня ненавидит, больше всего на свете желала бы увидеть, как я сгнию в земле, произносит он, отпускает подбородок девушки, достает из висящей на боку кобуры пистолет и бросает розовой. Выстрел в голову, Каллиопа! Давай же, за все непристойности, которые я совершал с тобой и твоими соплеменницами. Давай! Я вырвал тебе язык! А помнишь, что я сделал с тобой в библиотеке? А ведь это повторится, и не раз! дразнит девушку Шакал, снова беря ее за изящный подбородок. Не раз! повторяет он. Стреляй, сучка! Стреляй!
Трясясь от ужаса, розовая бросает пистолет на пол, падает на колени и цепляется за ноги Шакала. Тогда он благодушно и ласково дотрагивается до ее головы и почти с нежностью говорит:
Ну-ну, Каллиопа, все хорошо, ты справилась. Для общественности, продолжает он, поворачиваясь к Айе, мед всегда слаще уксуса. Но против тех, кто сражается с помощью уловок, отравлений, саботажа в швейных мастерских и терактов на улицах, для этих трусливых тараканов, выползающих из своих укрытий только ночью, есть лишь оно средствострах. Страх и полное уничтожение, добавляет он, пристально глядя на меня.
3«Змеиный укус»
Металлические лезвия с жужжанием прикасаются к моему черепу, и на коже головы выступают капельки крови. Зря я благодарил Кассия: дело вовсе не в благородстве, а в элементарных требованиях гигиены. Ошметки грязных светлых волос падают на бетонный пол. Серый заканчивает обривать меня наголо электрической бритвой. Товарищи называют его Данто. Он вертит мою голову туда-сюда, чтобы убедиться, что ничего не упустил из виду, а потом с силой похлопывает по макушке.
Как насчет ванны, господин? с издевкой спрашивает он. Гримус любит, чтобы ее пленники были чистыми и от них не воняло!
Он постукивает по наморднику, который на меня надели после того, как я покусал охранников, пытавшихся снять меня со стола Шакала. На шею нацепили электрический ошейник, руки связали за спиной, а потом отряд из двенадцати ищеек во всеоружии проволок меня по коридорам, словно мешок с мусором.
Другой серый хватает меня за ошейник и поднимает на ноги, а Данто берет торчащий из стены шланг. Охранники почти на голову ниже меня, но все как на подбор крепкие и коренастые. Жизни серых не позавидуешь: гоняться за пиратами по поясу астероидов, преследовать убийц синдиката в трущобах Луны, охотиться на Сынов Ареса в шахтах
Мне ненавистны их прикосновения. Их вид и издаваемые ими звуки. Все слишком резко, слишком ярко, слишком громкокаждое действие причиняет мне боль. Меня дергают, тащат, пинают Изо всех сил сдерживаю слезы, но не знаю, как справиться с собой.
Двенадцать солдат выстраиваются в шеренгу и смотрят, как Данто направляет на меня шланг. Как всегда, к отряду ищеек приставлены трое черных. Струя воды ударяет меня в грудь, словно взбрыкнувшая лошадь, и кожа лопается от напора. Верчусь на бетонном полу, пячусь в дальний угол. Ударяюсь головой о стену, перед глазами пляшут искры. Вода попадает мне в рот, я захлебываюсь, сгибаюсь пополам, так как не могу закрыть лицоруки связаны за спиной.
Мойка окончена, я фыркаю и кашляю, с трудом пытаясь вдохнуть через плотно прилегающий к лицу намордник. С меня снимают наручники, засовывают руки и ноги в рукава и штанины черного тюремного комбинезона, а потом снова связывают. Скоро мне на голову накинут капюшон и окончательно лишат человеческого достоинства. Кто-то толкает меня, и я сажусь на стул. Меня пристегивают так, что я вообще не могу пошевелиться. Они излишне осторожны. Наблюдают за каждым моим движением. Охраняют меня с такой бдительностью, как будто имеют дело со мной прежним, а не с тем, во что я превратился. Щурясь, я смотрю на них, но перед глазами все плывет. С ресниц капает вода. Пытаюсь фыркнуть носом, но он забит свернувшейся кровью от ноздрей до носовой полости. Нос мне сломали, когда надевали намордник.
Мы находимся в доме заседаний Бюро стандартов, который в крепости Шакала служит тюрьмой. Как и все правительственные учреждения, здание представляет собой бетонную коробку. В резком освещении все выглядят как ходячие трупы, поры на коже напоминают кратеры на метеоритах. Кроме серых и черных, в зале присутствует один желтый врач. Еще есть кресло, операционный стол и какой-то шланг. Однако истинное предназначение этого помещения открывается, когда видишь ржавые пятна вокруг водостока в полу и царапины от ногтей предыдущих пациентов на ручках кресла. Здесь начинается финальная стадия жизни.
Кассий никогда бы не оказался в этом богом забытом месте. Мало кому из золотых приходилось бывать здесьдля этого нужно умудриться нажить себе очень влиятельных врагов. Зал заседаний Бюро стандартовчасовой механизм Сообщества, его скрежещущие и цепляющиеся друг за друга шестеренки. Как можно сохранять присутствие духа там, где властвует бесчеловечность?
С ума сойти, а? раздается рядом со мной голос Данто. В жизни не видел ничего более странного! добавляет он, поглядывая на меня.
Ваятель, наверное, прибавил ему килограммов сто веса! поддерживает разговор другой серый. Нет, больше! Вы его в доспехах видали? Да он был самым настоящим монстром!
Что, больно было рождаться заново? спрашивает Данто, поддевая мой намордник татуированным пальцем. Уважаю! Больуниверсальный язык, правда, ржавый?