Спасибо, сказал он очень серьёзно. Женя если он опять полезет к тебе убью.
Она не поняла сначала, а поняв, рассмеялась.
Ты думаешь, это Рассел? Нет, того нет в городе. Я же сказала. Больше я его не видела.
А этот, Рассел, ему чего надо? и тут Эркин сообразил. Эти книги он дал?
Женя кивнула и, увидев, как изменилось лицо Эркина, заторопилась:
Нет, Эркин, не надо. Не связывайся. И потом мы же уедем скоро. А посадят тебя Как я одна с Алисой и вещами управлюсь? И не поеду я без тебя. Я прошу тебя, Эркин.
Эркин вздохнул.
Слушаюсь, мэм.
То-то, изобразила строгость Женя.
Сняв шуткой страшное напряжение этой ночи, оба почувствовали усталость. Эркин прислушался к чему-то.
Светает уже. Ты ты устала, Женя, я замучил тебя.
Перестань. В понедельник я ему отдам их
А зачем дал? перебил её Эркин и замер с открытым ртом, так так, значит он так он видел он, значит
Что видел? Ты о чём? встревожилась Женя.
Ладно, Эркин не хотел рассказывать, но тут же решил, что пусть лучше от него узнает. Мы тогда из леса вышли, там развалюха была, помнишь? Женя кивнула. Я потом подошёл к ней, но внутрь не заглядывал. Там как ну, как дыхание чьё-то. Я подумал, что крысы, и ушёл. А это он, значит, там сидел. Ну ну, ладно. Один раз я его отпустил, во второй раз, выходит, не заметил. Ладно, третьего не будет.
Эркин, я же просила. Не надо. Он с оружием.
Сам не полезетне трону, пообещал Эркин, допивая давно остывший чай.
Женя решила удовлетвориться этим, а выяснение, что это за первый раз был, отложить на потом.
Эркин пощупал чайник.
Чуть тёплый. Женя ты я тебе всё расскажу и ты не думай
Женя улыбнулась.
Знаешь, я думаю, раз он нас там видел, он, наверное, хочет поссорить нас. Но это же глупо. Просто глупо.
Эркин кивнул.
Может, и так.
Он протянул к Жене руки ладонями вверх, и Женя с улыбкой положила на его ладони свои. Эркин наклонился вперёд и прижался лицом к её рукам. И рывком выпрямился, посмотрел на Женю. Женя кивнула.
Ничего. Ещё месяц, и всё.
Выдержу, улыбнулся Эркин. Ты ложись, поспи. Не ходи сегодня в церковь.
А ты?
Я пойду, вздохнул Эркин. А то он, поп этот чёртов, припрётся. Мне говорили: он так шляется. Как кто не придёт, так он сразу в дом лезет и выспрашивает.
Да, согласилась Женя. Тогда, конечно.
Эркин встал и подошёл к окну, осторожно отвернул край шторы. На его лицо легла серая полоса света.
Уже утро? удивилась Женя.
Эркин кивнул. Женя погасила лампу, и он отодвинул штору.
Пойду за водой сейчас. Ты ты не жалей меня, Женя. Я счастливый. Выжил, тебя встретил, самого страшного, что с нами делали, у меня не было.
Самого страшного? сразу переспросила Женя.
Да. Только я потом расскажу об этом. Не сейчас.
Конечно-конечно.
Женя подошла к нему, на мгновение как бы прислонилась и тут же отошла. Но он успел наклонить голову и коснуться губами её виска.
ТЕТРАДЬ СОРОК ТРЕТЬЯ
Джентльмену положено размышлять у камина, попивая коньяк или херес, в крайнем случае, хорошее виски. А он Ну, так он никогда и не считал себя джентльменом. В современном понимании этого слова. Он, слава Богу, джентри. Из тех, старых. И потому он занимается самым мужским деломчистит, смазывает, заряжает и готовит к бою своё оружие. Мужчина не бывает уродлив, мужчина не бывает стар. Оружие тоже. Если, конечно, к нему относятся как к оружию, а не как к музейной рухляди. Начало, нет, не коллекции, собранию, да, правильно, собранию оружия положил ещё прапрадед, родоначальник. Говорят, он был неграмотным то ли пиратом, то ли неважно. Свою войну предок выиграл, и потому его прошлое никого не волнует. Каким мы его опишем, таким оно и будет. Друг продаст или предаст, то есть продаст бесплатно. Жена изменит. Дочь выйдет замуж и поставит мужа выше отца. Сын постарается уложить отца в могилу, чтобы самолично распорядиться накопленным. И только оружие тебя не продаст и тебе не изменит. Если и ты будешь с ним честен и заботлив. И никогда не доверяй своего оружия рабам.
Оглядев очередное старинное ружьё, вычищенное и практически готовое к стрельбе, он заботливо уложил его на положенном месте, рядом мешочки с пулями и порохом. Конечно, вряд ли дойдёт до двухсотлетнего старика, но лучше, чтобы всё было наготове. Так, что у нас дальше? Красавица винтовка, "Красотка Мери Сью". Тоже не первой молодости, но ещё хоть куда. Дальность, кучность, калибрвсё при ней. Да, тогда, ещё в первую расовую чистку, старушка потрудилась изрядно. Дед любил рассказывать об удачных выстрелах, нащупывая заветные щербинки на прикладе. Многим идиотам-говорунам, радетелям равенства и братства, демократо-либералам она укоротила язык. Ну, и прочим, кто мешал или, что важнее, мог помешать. Да-а, было время. Потом снова настали времена. Республики, империи, что-то ещёвсё преходяще. Но неизменен Старый Охотничий Клуб. Никакой политики, ни-ни-ни! Мытолько охотники, любители и ценители оружия, сугубо мужского развлечения. А где, как и на кого мы охотимся ну, это же такие мелочи. А Белая Смерть? Досужие сплетни, ночные страхи. Официально её нет и не было. А что там болтают Ну, вот и старушка готова к работе. Настоящая красавица хороша не блестящими бирюльками, а победами над чужими, ха-ха, сердцами. И головами.
В дверь осторожно поскреблись, и голос жены прошелестел:
Тебя ждут у камина.
Условная фраза означала, что приехал свой для серьёзного разговора.
Спасибо, дорогая. Скажи, что иду.
Да, не стоит заставлять ждать, новости могут оказаться серьёзными.
Гость ждал, как и было сказано, у камина. И не в гостиной, а в кабинете. Рассматривая развешенные над камином дипломы с выставок охотничьих трофеев. На стук закрывшейся двери не обернулся, демонстрируя полное доверие, дескать, за спину не опасаюсь. И разговор доверительный, но без имён и названий. Стоят плечом к плечу два немолодых человека, рассматривая реликвии и трофеи, перебрасываясь короткими, понятными только им фразами.
Выпьешь?
С утра пьют аристократы, а мы джентри.
Понятно. Всё-таки сейчас.
Выяснилось, что Старику перекрыли банковские счета, а без поворота офисные крысы хвостом не шевельнут.
Они перестали бояться?
Они теперь боятся других.
Русских?
Не исключено. Там кто-то крепко шурует. Пока не проявился.
Понятно. А наши счета?
Этот бригадный идиот перевёл клубные на свою службу. А русские объявили её преступной. А старый идиот прикончил бригадного, не взяв кода.
Ого, как он про Паука. Раз он осмелел, то, значит
Без кода и русские ничего не возьмут. Нужен суд.
С каких пор победители судятся с побеждёнными?
Даже так?
Похоже на то.
Думаешь, русские вмешаются?
Будет шумно, вмешаются обязательно. Вспомни День Империи.
Кивок и снова молчание.
Да, рановато, но и откладывать нельзя. Будет совсем не с кем.
Машину запустили, так что думать уже поздно.
Надеешься выпрыгнуть на ходу?
А ты?
В моём собрании ничего русского нет. Пусть обыскивают.
Понимающий кивок.
Я тоже всё скинул.
Юнцы зашумят.
Пускай. Прочистят и проредят, а потом скинем и их. Личные счета остались.
Да, шанс есть.
Его и используем. Начнём в понедельник вечером, чтобы Хэллоуин спокойно отпраздновать.
Ни пуха ни пера.
К чёрту.
Взаимно.
Гость повернулся и вышел. Было слышно, как он прощается, отвешивая хозяйке дома несколько грубоватые, но очень искренние комплименты. Хозяин по-прежнему стоял у камина, разглядывая дипломы, знакомые до буквы, до пятнышка на полях. Всё-таки не один год, даже не десятилетие собирались. Когда за спиной раздались шаги жены, он не обернулся.
Дорогой
Я у себя.
Жена молча отступила, пропуская его в оружейную.
Надо успокоиться, вдохнуть привычные с детства родные запахи оружейного масла, металла и пороха, ощутить тяжесть металла и живое тепло дерева. Завтра, да, завтра всё решится. Утром среды всё закончится. А начнём ну, это решают на местах. Здесь лучше завтра с утра. Всё-таки Колумбиябольшой город, русские держат большой гарнизон, а ночной шум заметнее. Русские да, надо продумать и этот вариант. Если что Старик Говард без своих телохранителей не опасен. А как удалось узнать, он потерял уже девятерых. Десятыйпоследний и сдан в аренду в провинцию, тамошней подставе. Сам старик в Атланте. Так что рассчитывать можно и нужно только на себя. Если что
* * *
Женя быстро и бездумно печатала очередной лист. Текст был сложный, насыщенный цифрами, вставками и невнятной правкой, но её это не волновало. Этих текстов у неё было и будет наверняка. Неумолчный щебет женских голосов, треск и звон машинок
Завтра Хэллоуин
Да, на час раньше заканчиваем.
А приходим?
Тоже на час раньше?
Нет, как обычно.
Спасибо и на этом.
Хэллоуиндетский праздник.
Да, как вспомнишь
Это было так давно?
Спасибо, милочка.
Джен, а вы пустите свою крошку?
Нет, она ещё мала для таких развлечений.
Конечно, вы правы.
Кстати, просили не отпускать детей одних.
Почему?
Ну, милочка, это элементарно. Из-за цветных.
И вообще обойтись без гуляний.
Что-что? встрепенулась Женя. Хэллоуин всегда был
Всегда, Джен, перебила её Майра. А теперь, когда цветные безнаказанно шляются по городу, да к тому же они все напьются
В честь праздника, хмыкнула Ирэн.
Ну, они и в будни тёпленькие, рассмеялась Этель.
Да, конечно, Ирэн сосредоточенно просмотрела очередной лист и стала исправлять опечатку. Мне думается, и нам лучше посидеть дома. Если, конечно, вы не любительница острых ощущений, Джен?
Нет, рассмеялась Женя. Не любительница.
Показалось ей или впрямь миссис Стоун при этих словах быстро посмотрела на неё и тут же отвела глаза? Показалось, конечно. Миссис Стоун ни до кого нет дела. И никому до неё тоже.
Рабочий день плавно подходил к концу. Они уже собирали свои вещи, неспешно, оттягивая время, подравнивали отпечатанные листы. Почему-то Мервин не пришёл, чтобы осыпать их комплиментами и забрать сделанное. Ну и не надо!
Женя, как и все, убрала свой стол, закрыла машинку футляром и, оставив отпечатанный текст на виду, вместе со всеми вышла на улицу.
Рассел уже ждал её. Вежливо приподнял шляпу, здороваясь со всемив Джексонвилле все всех знаюти ни с кем, ловко взял Женю под локоть и повёл так, что она сама не поняла, как оказалась в стороне от всех на боковой тихой улице.
Два днявчера и сегодняона мысленно репетировала гневную отповедь, перебирала убийственные, с её точки зрения, варианты, а дошло до дела её взяли и повели. И она терпит. Женя дёрнула руку.
Ну-ну, Джен, не спешите. Судя по вашему гневу, вы прочитали.
Да, Женя заставила себя говорить спокойно. Сейчас я вам отдам.
Она всё-таки высвободила руку и достала из сумки с покупками книгу с вложенным в неё буклетом.
Вот, пожалуйста.
Рассел взял её и небрежно засунул в карман плаща.
Вы не хотите сказать мне спасибо?
За что?
Чтение было малоприятным, рассмеялся Рассел. Не так ли?
Вы правы, Рассел. А теперь извините, я спешу домой.
Я провожу вас.
Женя поняла, что он не отстанет, а идти на скандал сама же убеждала Эркина не связываться. Она немного демонстративно пожала плечами и молча пошла по улице. Рассел шёл рядом, больше не пытаясь взять её под руку.
Вы не хотите ни о чём меня спросить, Джен?
Вряд ли вы ответите на мои вопросы. Я имею в виду, ответите правду.
Ну-ну, Джен. Давайте попробуем.
Хорошо, и неожиданно для самой себя Женя задала совсем не тот вопрос:Там грифы "совершенно секретно" и про отчётность. С запретом выноса. Как она попала к вам, Рассел?
Рассел присвистнул.
Однако, Джен, действительно, такого вопроса я не ждал. Но я отвечу и отвечу правду. Я подобрал её в одной разорённой квартире. Ещё зимой. Вы удовлетворены?
Женя неопределённо повела плечом и промолчала.
Ну, хорошо. А зачем я вам дал эту книгу, вас не интересует?
Нет, Рассел. Тем более, что ответ лежит на поверхности. Вами двигала элементарная ревность.
Рассел быстро посмотрел на неё и отвёл глаза.
Отличный удар, Джен. Поздравляю. Но это не совсем так. Не ревность, а обида. Я обиделся за Хьюго.
Он-то при чём? искренне удивилась Женя.
Вы отвергли его ради
Рассел, если уж на то пошло, Хьюго виноват сам. Ему не нужна моя дочь. А мне не нужен он. Вот и всё.
Рассел задумчиво кивнул.
Что ж, это вполне логично. Но но неужели вы и сейчас не поняли, зачем ему нужна ваша дочь?
Кому?
Не надо, Джен. Не будем играть в прятки. Мы взрослые люди. Пусть парень не виноват в своей ущербности, согласен, но он остаётся машиной, секс-машиной, автоматом.
Заводная кукла усмехнулась Женя.
Да. Вы умница, Джен. Точное сравнение. Конечно, это ваша дочь, и если вы хотите, чтобы она начала свою сексуальную жизнь сейчас, это ваше право. Тем более, с таким опытным, я говорю без иронии, вработанным экземпляром Но, учтите, Джен, в книге этого нет, но с возрастом у спальников сексуальная активность легко переходит в агрессивность. Учтите и не оставляйте их наедине. Вот и всё.
Женя заставила себя промолчать. И продолжала спокойно идти, хотя больше всего ей хотелось влепить Расселу пощёчину. Как он смеет такое об Эркине, но Ладно, ещё месяци Рассел станет прошлым.
Я не убедил вас, Джен? Так? Рассел улыбнулся. Вы обижены на меня. Но что поделать, правданеприятная штука. И самое неприятное, что это действительно так.
Сзади послышались чьи-то шаги. Кто-то бегом нагонял их. Рассел повернулся, заслоняя Женю. Обернулась и Женя. Их догонял белобрысый подросток в форме самообороны.
Минутку, Джен, Рассел ободряюще улыбнулся ей и быстро шагнул навстречу мальчишке.
Они заговорили, вернее, говорил мальчишка, а Рассел только кивал. Когда мальчишка замолчал, Рассел обернулся к Жене.
Прошу прощения, Джен, но я должен идти. Но мы ещё увидимся. Вы дойдёте одна?
Да, благодарю вас. До свидания.
Но последние слова она договорила уже ему в спину. Удачно получилось. Женя переложила сумку из руки в руку и быстро пошла домой. Кажется, избавилась. Ну ну, негодяй! Ему, видите ли, обидно за Хьюго, за этого бледного слизняка! Смеет говорить такое об Эркине! Ну, ничего, она с ним ещё посчитается. За всё. И за его мерзкие намёки в первую очередь.
Репетируя уничтожающую Рассела речь, Женя неожиданно быстро дошла до дома. Эркин, сидя на пороге сарая, сосредоточенно щепал лучину. Несмотря на сумерки народу во дворе было много, и Женя, увидев, что к ней направляется Элма Маури, самым строгим и деловым тоном велела Эркину отнести в кухню сумку с покупками. Эркин отложил нож и со словами: "Слушаюсь, мэм", взял у неё сумку и ушёл в дом.
Элма Маури рассказала Жене о погоде, своём здоровье и, понизив голос, о некоторых событиях в личной жизни прошлого поколения горожан, сделав ряд глубокомысленных замечаний о влиянии этих событий на жизнь нынешнего поколения. Женя ахала, поддакивала и задавала положенные вопросы.
Во двор вышел Эркин и, не поглядев на них, вернулся к прерванной работе. Женя плавно закруглила разговор и побежала в дом.
Алиса ждала её в прихожей и с ходу неожиданно пожаловалась на Эркина:
А Эрик меня во двор не пускает.
Женя на мгновение растерялась. Эркин чего-то не разрешил Алисе?! Совсем интересно. Алиса требовательно смотрела на неё, ожидая окончательного решения.
И правильно сделал, безапелляционно заявила Женя. Темно уже.
Алиса, что-то обдумывая, кивнула. Женя поцеловала её в щёку, быстро переоделась и захлопотала. Плита уже горячая, чайник и кастрюля с кашей греются. В кашу он налил воды? А то пригорит, потом не отскребёшь. Да, налил.
Женя бегала по квартире, а Алиса, как всегда, ходила за ней по пятам, рассказывая дневные новости. Что сказали и сделали Дрыгалка, Спотти, Линда, Тедди и мисс Рози. Эркин принёс вязанку дров и лучинки, взял ключ от сарая и ушёл закрывать его. Женя задёрнула и расправила шторы, зажгла лампу. Заправлял лампу теперь Эркин. И печь, и вода, и да вся грязная работа по дому на нём, а он ещё и ещё на себя взваливает. Кастрюли и сковородку так оттёр, что даже как посветлело на кухне. Женя помешала кашу и отодвинула на край плиты. За её спиной в прихожей стукнула дверь и лязгнул замок.
Эркин, ты?
Да. Я всё убрал и закрыл.
Ага, спасибо. Мой руки и садись. У меня уже готово.
Эркин, как всегда, переоделся в кладовке и вошёл в кухню уже в рабских штанах и рябенькой рубашке. Стоя у плиты, Женя слышала, как он звякает рукомойником, умываясь, как фыркнула Алиса, видно, он опять, забирая у неё полотенце, брызнул ей в лицо водойс недавних пор это вошло в ритуал вечернего умывания.
Что нести? Чайник, кашу?
Женя счастливо улыбнулась.
Бери чайник, каши только на вечер осталось.
Ага.
Они сели за стол. Алиса сосредоточенно воевала с кашей, а Эркин и Женя вели свой нескончаемый разговор на любимую тему: как они поедут.
Хорошо, что зимой: всё тёплое на себя наденем, уже паковать меньше.
А постели придётся оставить?
Да, жалко, конечно, перины, подушки, одеяла
Может, хоть для Алисы возьмём?
Нет, и так много.
Чемодан купим.
Да, придётся.
Моё-то всё в один мешок влезет. Сапоги, курткана мне, а остальное Да, а ковёр?
Ну, что ты, ковёр, конечно, возьмём.
А если в него всю одежду увязать? Он же мягкий.
Это ты хорошо придумал, одобрила Женя. Значит, что получается?
Два мешка, узел с одеждой и
И всё, Эркин. У тебя не сто рук. И спина всего одна.
Зато широкая и сильная, рассмеялся Эркин.
Засмеялась и Женя.
В один мешок моё всё уместится, продолжал Эркин. В другой, он побольше, туда если без ковра
Туда остальное бельё, посуда, мелочи всякие, продукты на дорогу. Или нет. Вот посуду, продукты, мелочи и всё, что в дороге нужно, в маленький мешок. А в большой всё бельё, а в ковёр верхнее. Деньги и документы
У тебя в сумочке.
Хорошо. Но часть денег у тебя, чтобы не держать в одном месте.
А моё? вмешалась в разговор Алиса.
В ковёр, сразу ответила Женя.
Да?! возмутилась Алиса. У тебя мешок, у Эрика мешок, а у меня ничего?! Так нечестно!
Будет и тебе мешок, засмеялась Женя. Сделаю я тебе рюкзачок.
Ага, удовлетворилась обещанием Алиса.
Женя разлила по чашкам чай, положила Алисе сахар.
Аккуратно мешай, и посмотрела на Эркина. Как сегодня у тебя?
Всё так же, Эркин взмахом головы отбросил со лба прядь. Работы мало, вместо платы еда и сигареты. Правда, кормят хорошо, а с деньгами, Эркин помрачнел, с деньгами совсем туго.
Ничего, Женя подвинула поближе к нему баночку с джемом. До отъезда у нас денег хватит.
Деньги на дорогу нужны, Эркин старательно не замечал джема. В дороге тоже есть надо, да и мало ли за что платить придётся.
Ничего, повторила Женя. Не переживай. И, пожалуйста, не задирайся.
Эркин только вздохнул в ответ. Но если так и дальше пойдёт, то никаких запасов не хватит, и жить придётся только на деньги Жени Скорей бы уехать.
Алиса допила чай, и Женя взглядом отправила её спать. Алиса вздохнула, но подчинилась. Эркин встал, собрал и унёс посуду на кухню, оставив только две их чашки. Сидя за столом, Женя слышала, как он укладывает посуду в тазик и заливает водой, звякнул дверцей топки, видно, огонь подправлял. В комнату вернулась Алиса. Женя помогла ей переодеться и уложила. Укутала одеяльцем, поцеловала в щёчку.
Спи, зайчик.
Ага-а, сонным вздохом согласилась Алиса.
Женя, Эркин внёс подогретый чайник и сел на своё место.
Что?
Женя ещё раз поцеловала Алису и вернулась к столу.
Почему ты её не по имени зовёшь?
Женя не сразу поняла.
Кого? А, Алиску? и улыбнулась. Это ласково так. Меня папа звал Пуговкой. И Трещоткой. А тебя и осеклась.
Но Эркин улыбнулся.
По-всякому. Чаще просто Индейцем.
А Эркином кто тебя назвал?
Я сам, Эркин говорил спокойно, улыбаясь. Понимаешь, рабу имя не положено. Хозяин даёт кличку. Ну, и сами друг друга называли тоже кличками. Что у меня имя есть, никто не знал. Я тебе первой сказал. Тогда. А второй раз уже после освобождения. Когда справку получал.
Женя кивнула.
Я читала когда-то, что индейские имена обязательно со значением. И вот летом у нас тут была комиссия, ну, по переселению индейцев, Эркин понимающе кивнул. И там было двое индейцев. Офицеры. Так вот, одного звали Большое Крыло, а другогоНеистовая Рысь. Правда, красиво?
Д-да, неуверенно ответил Эркин.
А твоё имя что означает?
Женя смотрела на него так бесхитростно, так доверчиво Он может выдумать что угодно, и она поверит. Но он обещал, что тайн не будет, так что надо сказать правду.
Я не знаю, тихо сказал Эркин. Я я просто услышал
Все учебные питомники одинаковы. Сколько их было на его памяти. И зачем-то снова перевозят. Но он уже знал, что задумываться над причудами белых себе дороже. Чем меньше думаешь, тем легче. И распределители все одинаковые. И вот он опять стоит, заложив руки за спину и опустив голову, а надзиратели спорят над ним.
Ну, куда его, спальника недоделанного?
К мелюзгеон их испортит, а к большим, так его размажут.
Так недоделанный же ещё, может, и обойдётся.
Ага, а вычет ты за меня платить будешь?
Понимаешь, Женя, мне лет двенадцать или чуть больше было, и вот в распределителе
Где?
Он осёкся. Женя не знает?! Да, конечно же, да! Откуда ей это знать?
Ну, перед торгами нас там держали. Ну вот, и меня отправили в коридор к отработочным. К индейцам, Эркин усмехнулся, в отдельную камеру
С ума сошёл?
Порядок. В отдельную закроем. Там в конце как раз.
Я в этом не участвую.
Я и один справлюсь. Слышишь, черномазые расшумелись. Давай, успокой.
Ну, смотри.
Надзиратель ткнул его дубинкой, направляя в коридор к отработочным. Замирая от ужаса, он прошёл между решётками, из-за которых на него молча смотрели индейцы. Обритые наголо, в лохмотьях. Но вот и маленькая полутёмная камера в конце. Лязгает решётка, толчок дубинки между лопатка, шаг через порог, лязг за спиной, он оглядывается и переводит дыхание. Один? Неужели один?! И тут же вздрагивает, увидев, что тёмная масса в дальнем углу шевелится. Прижавшись спиной к решётке, он следит, как в углу медленно встаёт на ноги человек, выпрямляется, а на полу Сколько их? Двое? Трое? Взрослые, не отбиться. Рабов отработочные забивали, а ещё поймут, что он спальник, то то конец, не отбиться. Запах грязного тела и крови накатывает на него удушливой волной, он ещё теснее вжимается в решётку. Негромкий гортанный шёпот. Он не понимает слов и молча следит за надвигающимся на него высоким костлявым индейцем в лохмотьях. Штаны и рубашка не рабские, белые обноски, что ли
Я вот сейчас вспоминаю, улыбнулся Эркин, и думаю, это джинсы были. И ковбойка. Я до этого никогда ковбоев не видел
Парень не бойся улавливает он в потоке гортанных звуков знакомые слова.
Ладно-ладно, не бойся, подойди, сядь рядом, ложись поспи, а потом знаем, и слышали, и видели. Второй раз на это не поймаете. Тёмная рука тянется к нему, к голове. Ухватят за волосыточно не отбиться. Резким ударом ребром ладони по чужому запястью так, чтобы не перехватили он отбрасывает чужую руку и застывает, готовясь к новой схватке. Но индеец не нападает. Стоит, растирая ушибленное запястье, и смотрит на него. Странно смотрит. Будто и не отработочный. А кто тогда? Что-то не то, не так. Но если опять полезет, придётся драться. Нет, отошёл к лежащему у стены и сел рядом с тем, жестом приглашает подойти. Ну нет, такие дураки давно в Овраге. Он осторожно, скользя спиной по решётке, опускается на корточки и садится, подтянув колени к подбородку, сворачивается тугим клубком, чтобы в любой момент развернуться для удара или отпрянуть. Оба индейца смотрят на него, негромко переговариваются. Он слышит часто повторяющееся слово "эркин" и догадывается, что это его они так называют. И похоже по тону, по их взглядам, что это не ругательство. Он не знает, как это назвать, но чувствует: нет обиды в этом слове
Всю ночь так просидел. Они шевельнутся, я проснусь сразу, Эркин хмыкнул. Всю ночь продрожал. Но они между собой только говорили. Я уже и бояться перестал. Думал, если ещё раз позовут, то подойду. Но не позвали, обиделись наверное. А утром за мной надзиратель пришёл. А слово я запомнил. И решил, он улыбнулся. Пусть у меня будет имя. Индейское. Я же индеец. Мне все тыкают этим, а я, ну, ничего индейского не знаю. Пусть хоть имя.
Женя кивнула, протянула руку и погладила его по плечу. Он быстро повернул голову, прижал её руку подбородком и тут же отпустил. И встал, собирая чашки. Встала и Женя. И в самом деле, поздно уже, пора ложиться спать.
Проследите за молодняком. Если нормы соблюдаются, то на здоровье. Пусть оформляют владение.
Да, сэр.
Ступайте.
Кропстон кивком отпустил всех и задержал Сторма.
Что вас смущает, Эд?
Сторм пожал плечами.
То же, что и вас. Русские.
Кропстон задумчиво кивнул.
Возможно, вы и правы. Но
Сторм улыбнулся.
Но, сэр. Я согласен с вами. Постараемся обойтись минимальными потерями.
И что же вы считаете максимальной потерей? усмехнулся Кропстон.
Свою шкуру, сэр, Сторм встал. Я могу идти?
Приглядите за Расселом, бросил ему в спину Кропстон.
Сторм молча кивнул, выходя из кабинета.
Когда за ним закрылась дверь, Кропстон достал из ящика стола колоду и стал раскладывать пасьянс. Итак Сторм уверен в провале. Но надо быть круглым идиотом, чтобы рассчитывать на что-то другое. Значит, максимальная потерясвоя шкура, а минимальная все остальные. Что ж, вполне вполне и даже весьма. Сведём потери к минимуму.
Гэб.
Да, сэр, откликнулся телохранитель, выходя из-за портьеры.
Кропстон быстро поглядел на него. Интересно, какие инструкции дал парню Паук? Всякие ходили об этом слухи. Любит Паук избавляться от людей чужими руками и без следов. Пит однажды ляпнул, что и Джонатан Говард с папочкиной подачи на тот свет отправился. Пит, конечно, дурак, но иногда ляпает такую глупость, что уж очень похожа на правду.
Проверь окна и двери, Гэб, и можешь идти отдыхать.
Слушаюсь, сэр.
Когда не уверен в рабе, лучше держать его на дистанции. А в Гэбе он не уверен. Нет в этом парне нужной беззаветности. Да, конечно, убьёт любого по первому приказу, но захочет ли умереть сам за хозяина? Так что лучше не рисковать. И не прижимать, не злить без нужды. Грин, похоже, именно на этом и погорел. Что там произошло, толком никто так и не узнал, но команде СБ пришлось их выжигать огнемётами вместе с домом. И старину Мейнарда прикончили его же рабы, и сколько ещё таких И устраивать поворот, чтобы опять вот так ждать удара в спину или смерти во сне? Проигрыш неминуем, значит, главноеминимизировать потери.
Кропстон сгрёб карты, перетасовал и сбросил в ящик стола. Первая стадияпроверка и выявление нарушений в содержанииначата, команды самообороны отправлены по выявленным адресам. Машина стронулась и теперь ни её остановить, ни самому на ходу не спрыгнуть. Кой чёрт занёс Бредли с его Фредди в такую глухомань, что их оттуда, когда надо, не выковырнешь? А они нужны. Оба. Здесь и сейчас. Но уже ничего не сделаешь.
А здесь что?
Посмотри по списку.
Да ни хрена! И так знаем.
Ага. Одна тут сучка краснорожего прикормила. Чистый ходит, гладкий. И наглый, сволочь
Ну что ж, проверим. Давайте только тихо, чтобы не спугнуть.
Знаем.
Не впервой.
Универсальная отмычка под любой замок. Разработана в Центре Исследований СБ, входит в снаряжение сотрудников, начиная с младшего подофицера. Но ею надо уметь пользоваться. Тройт умел. С такими сейфами справлялся, а здесь-то Меньше минуты понадобилось на калитку, и они вошли во двор.
Сарай проверим?
А что там может быть?
Да керосин! Ща погреем!
И все дружно заржали.
Тройт поморщился. Сопляки, а туда же. Тихо надо, а они ржут. Если там "расу оскверняют", то врасплох уже не застанешь. Он покосился на командира. Тоже промолчал, хоть и поморщился. Ну да, сыночки всё, слова им не скажи. Ни армии, ни серьёзной работы не нюхали даже.