Да, потом-то что? Сол подался вперёд, ожидая ответа.
Крис обвёл их возбуждённо блестящими глазами.
А через неделю он помрёт. И всё!
Чего?!
Охренел?!
Нашёл спасение!
Дураки вы все. В морге всегда полно неопознанных. Подменим. Того вместо него в Овраг свалим, а ему новые документы сделаем. И всё!
Ну, ты даёшь!
Так возьми!
А что? Здорово придумал.
Точно. Сделаем
Плохо, что индеец, такого трудно подобрать.
Подберём.
За неделю?!
А за месяц не хочешь?
И месяц ему температурой мучиться?
А есть такая болезнь Два дня жар, а три дня или там сколько нормальная. Приступами. Есть такая, доктор Юра?
Есть, кивнул Аристов.
А таблетки, чтоб жар нагонять?
Тоже есть.
Ну, так
Доктор Юра!
Аристов требовательно оглядел их и раздельно сказал:
Нель-зя, Он повторил это по-русски, в третий раз опять по-английски и спросил:Поняли?
Но почему?
Доктор Юра?
Ну, чего он такого сделал?
А что он сделал? с интересом спросил Аристов.
Они потупились, но Крис тут же вскинул голову.
Так эти беляки, ну, кого он положил, те сами полезли. Вы ж видели, что они с нами с нашими делали.
Есть следствие, есть суд. И то, что вы придумали
Это я придумал, быстро сказал Крис, они не при чём.
Так, начал было Эд, но Крис бешеным взглядом заставил его замолчать.
Сказал, что я один, значит, всё.
Нельзя, Крис, снова, но уже чуть мягче повторил Аристов.
Значит, что ж уныло вздохнул Майкл.
И несколько минул все молчали.
Ладно, сказал наконец Крис. Сделаем, что сможем. Доктор Юра, вы его будете смотреть? Аристов кивнул. К вам приведём?
Нет, я приду. Он где, в твоей комнате?
Да, я один живу, он не помешает никому.
Вот у тебя его и посмотрю.
Хорошо, Крис встал. Извините, что помешали вам.
Ничего, улыбнулся Аристов.
Парни быстро расставили стулья по местам, попрощались кивками и ушли
ТЕТРАДЬ СОРОК ВОСЬМАЯ
До Джексонвилля они добрались без особых приключений и довольно быстро. Пару раз их останавливали русские патрули, но отпускали, убедившись в отсутствии оружия и посмотрев справки.
В городе было тихо. Фредди выругался вполголосатишина ему не понравиласьи повёл машину по их летнему маршруту. Джонатан кивнул. Конечно, надо проверить, как у парней дома, а Эндрю жил ближе. Вот и поворот, здесь Эндрю тогда попросил остановиться и пошёл к этому дому. Фредди остановил машину точно у висящей на одной петле калитки. Дом сразу видно, что разорён. Но они всё-таки решили посмотреть. Всё мало-мальски ценное уже явно растащили. Кухня, крохотная гостиная, такая же спальня, чудом втиснутая фанерная выгородка, в которой еле помещалась узкая койка и два стула. На полу какие-то тряпки, обломки. Фредди носком сапога поддел полосатую рубашку. Эндрю носил её на выпасе, она совсем выцвела и расползалась под иглой. Грабители ею побрезговали.
Громили и грабили, негромко сказал Джонатан.
Фредди кивнул, но уточнил:
Сначала грабили.
И вдруг одним бесшумным прыжком ловко выскочил в окно. Через несколько секунд он вернулся, волоча за шиворот бледного до синевы перепуганного мужчину. Тот лепетал что-то нечленораздельное, но, заработав от Фредди оплеуху, заговорил немного понятнее.
Он сосед, а они, значитца, когда началось, так ничего, живёт и живёт пусть себе, а если он расу потерял, то в Цветном бы уж лучше было, и ему, и всем, а он же наглый, а они ничего, а эти, когда пришли, так на Хэллоуин положено, а они так ничего, а она-то, ну, коли дура старая, так что с неё возьмёшь, шутка ж, а она поверила, что всерьёз, и копыта откинула, так много ли старухе надо, её-то толком и не били, ну, говорили ж ей, чтобы согнала, ну, куда он без расы, мы-то белые, а так-то всё тихо было, ну, а на Хэллоуин так уж положено, ну, а добру-то чего пропадать, таких-то, ну, кто расу потерял, говорят, сразу кончали, без сортировки, а мы-то ничего такого, да и добро-то всё бросовое
Фредди встряхнул его за шиворот.
Ты что взял?
Глаза мужчины предательски забегали по сторонам. Джонатан сунул руку за борт куртки, и мужчина опять зачастил.
Да у него, голодранца, и не было ничего, что имел, на себе носил, а так-то у него и взять было нечего, да его шмотьё и с доплатой не нужно, что зарабатывал, то и прожирал, конфеты всё трескал, а так если он где и спёр чего, так это ж, понятное дело, для полиции приберечь, чтоб не пропало, заявить оно, конечно, да хлопотно, а так-то и в дом такое не понесёшь, больно страшно, а добро если в дело пойдёт, так это ж не в грех, а его-то, понятное дело, он же задиристый, всё нос драл, расу потерял, а соблюдать себя не хотел, ну, так если оно нужно, а краденому всегда хозяин сыщется
Фредди отбросил его от себя.
Н-ну!
Ща, ща принесу, я ж понимаю всё
Мужчина чуть ли не ползком выбрался из разорённой комнаты и тут жевидно, прятал недалековернулся. Подал Фредди пояс в серебряных заклёпках, с серебряной пряжкой и ножнами. Фредди до половины вытащил из ножен холодно блестящее лезвие и посмотрел на мужчину. Вернее, на то место, где тот только что стоял.
Ш-шакалы, пробормотал Джонатан.
Фредди молча кивнул, тщательно свернул пояс и пошёл к выходу.
В кабине он сунул пояс под сиденье к их укладкам.
К Эркину, Джонни.
Знаю, Джонатан рванул грузовичок с места.
Хотя трупы были убраны, кровавые лужи где засыпаны песком, а где смыты, и пожарища уже не дымили, но они ясно видели эти следы и достаточно ясно представляли, что же здесь разыгралось на Хэллоуин.
Ворота во двор Эркина были закрыты. Джонатан, как и тогда, остановил машину за углом, и они пошли. Калитка распахнулась от лёгкого пинкапритворена, а не заперта. Эркин тогда вошёл в эту дверь. Сарай напротив распахнут и пуст. Фредди толкнул дверь. Узкая крутая лестница, несколько ступенек поменяли совсем недавно, ещё не потемнели. Поднимаясь, услышали наверху какой-то шум и пошли совсем тихо. Уже всё понятно, но надо выяснить до конца.
Джонатан бесшумно открыл дверь, и они увидели разорённую, разгромленную квартиру. А шумела толстая старуха, перебиравшая какие-то тряпки в засыпанной перьями и клочьями ваты комнате. Она была так занята, что заметила Джонатана и Фредди, только потянувшись к лежащей на полу детской рубашечке и увидев рядом с ней сапоги Фредди. Ойкнула и с неожиданным проворством отскочила к окну.
Хочется покричать? ласково спросил Фредди.
Нет, что вы, Элма Маури быстро оправилась от растерянности. Я же вижу, что передо мной джентльмены. Это выморочное имущество.
Вы уверены в этом?
Ну, разумеется. И, в конце концов, я имею на это право.
Вот как?
Да. За сотрудничество мне положена половина.
И вы её уже забрали? тихо спросил Фредди.
Что вы, мистер, вздохнула Элма. Где мне с моими ногами угнаться за молодыми. Её и увести не успели, как, она обвела рукой разорённую комнату. Про сарай я даже не говорю. Дрова, керосин, картошка Даже замки вынули во всех дверях. Конечно, я понимаю, это всё мелочь, но в наше время Она вдруг поперхнулась, потрясённо глядя на Джонатана. Но но, мистер, я же не знала, никто не знал. Почему Джен не сказала? Она всегда молчала.
Где она? резко спросил Джонатан.
Её увели, как всех сомнительных, на сортировку, Элма развела руками. Но уж это вина Джен, я понимаю, она хранила это в тайне, но ведь речь о жизни
Где Джен? уже спокойно спросил Джонатан.
Её тоже увели, мистер. Но она никому ничего никогда не говорила. Эллис была очень хорошей девочкой, она и воспитывала её как белую. Мы же не знали, что она ваша дочь, мистер. Она считалась "недоказанной".
Фредди нагнулся и поднял разорванный фирменный пакет от Монро, повертел в руках и бросил.
Да, мистер, кивнула Элма. Ничего не осталось. Я всё понимаю, вы велели Джен молчать, и она молчала, но это не моё дело, мистер, но почему вы никого не предупредили?
А он где? разжал губы Фредди.
Вы про кого, мистер? Про индейца? Он как ушёл тогда утром, так больше и не появлялся. Нет, мистер, он был тихий, работящий. Жаль, конечно, но если бы Джен сослалась на вас, его бы ей оставили.
Убирайтесь, тихо сказал Джонатан.
Элма Маури бросила на пол то, что держала в руках и пошла к двери. Остановилась, посмотрела на Джонатана, вертевшего в руках распоротого ножом медвежонка, и вдруг вскинула голову.
Вы слишком поздно вспомнили о своих отцовских обязанностях, мистер.
И ушла.
Джонатан бросил на пол игрушку и повернулся к Фредди.
Ты что-нибудь понимаешь?
Не вижу ничего непонятного, ответил, не глядя на него, Фредди.
Опросим соседей.
Они будут отвечать не тебе.
То есть?
Тому, за кого тебя принимают. Отцу девочки.
Ты с ума сошёл?
К лучшему, Джонни. Ты ищешь дочь, лучшей крыши не придумать. Пошли, Джонни. Здесь делать нечего.
Когда они спустились по лестнице, то увидели стоящих посреди двора нескольких женщин. Им что-то рассказывала та самая старуха. Заметив идущих к ним Джонатана и Фредди, женщины быстро разошлись, почти разбежались по своим домам. Но две остались.
Джонатан остановился так резко, что шедший за ним Фредди едва не налетел на него.
Этого не может быть!
Фредди не так услышал, как почувствовал этот шёпот.
Элма Маури демонстративно повернулась к ним спиной и пошла к своему дому, но её собеседница осталась на месте, и с улыбкой смотрела на подходящих к ней одетых по-ковбойски мужчин.
Джонатан коснулся рукой полей своей шляпы, и было видно, каких усилий ему стоило не снять её.
Старая Дама приветливо улыбнулась.
Рада вас видеть, она сделала лёгкую, еле заметную паузу на месте обращения. Вам нужна помощь?
Буду весьма признателен, ответил Джонатан.
Пройдёмте ко мне, предложила Старая Дама, внимательно осматривая Фредди. Не думаю, что мы уложим вашу проблему в два слова.
Вы как всегда правы.
Они уже подошли к её дому, когда Фредди буркнул:
Пойду, поспрашиваю, и ушёл.
Старая Дама улыбнулась и открыла дверь.
Входите, Джонни.
Благодарю.
Крохотная бедная гостиная, но, обводя её взглядом, Джонатан заметил кое-какие знакомые вещи и улыбнулся.
Да, Джонни, Старая Дама с улыбкой наблюдала за ним. Вы не меняетесь. Как и ваш друг.
Я никак не ожидал вас встретить, Каролина. Или уже можно: тётя Каролина?
Когда-то вы называли меня Карой, Джонни. Я бы предпочла этот вариант.
Как вам будет угодно, Кара.
Она улыбнулась.
Вы всегда были покладистым мальчиком, Джонни. Когда чужие просьбы совпадали с вашими желаниями, не так ли?
Джонатан с улыбкой кивнул.
Они сидели у маленького круглого стола, покрытого вязаной ажурной скатертью. Большой альбом в бархатной обложке лежал строго посередине.
Не смотрите на него, Джонни. Там нет ни одной известной вам фотографии.
Тем более интересно, Кара.
Я купила его за месяц до переезда сюда. У Старой Дамы, он улыбнулась, должен быть семейный альбом. Я купила его на барахолке, вульгарное слово прозвучало у неё очень легко и даже естественно, придумала, кто кем мне приходится, и, когда кто-нибудь слишком любопытный суёт в него нос, мне есть что ответить. Я даже нашла себя. Смотрите, она безошибочно открыла альбом и показала Джонатану пожелтевшую фотографию. Девочка в пышном платьице и панталончиках с оборками, в распущенных локонах бант, сидит на увитых цветами качелях. Пусть попробуют доказать, что это не я в пять лет, она засмеялась и закрыла альбом. Так, что вы ищете здесь, Джонни? Когопонятно, но что?
Джонатан на мгновение задумался и улыбнулся.
Расскажите всё, что знаете, Кара. Я сам отберу нужное.
Она негромко рассмеялась.
Конечно, Джонни. Ну, здесь её звали Джен Малик. Она приехала сюда за два года до капитуляции, работала в конторе у Грэхема и где-то ещё, растила девочку. Кстати, что девочка по всем документам "недоказанная" это ваш грех, Джонни. Да, незаконные детипроклятье любой старой семьи. Но жизнь полна превратностей, и проклятие может стать благословением. Оставить девочку "недоказанной" она укоризненно покачала головой. И подкидывать Джен кое-что тоже можно было пораньше, а не ждать осени. Между вами между родителями может быть что угодно, но ребёнок не должен страдать. А теперь теперь поздно.
Вы думаете, Кара?
Да, Джонни, она не дала ему договорить. Я думаю, они обе погибли. Девочка не могла пройти сортировку. Была дана установка на ликвидацию всех "сомнительных". А Джен ну, какая мать безропотно отдаст своего ребёнка на муки и смерть, подумайте сами. Это для мужчин мужчины делят детей на законных и незаконных, а для женщины все дети её, родные. Бывает, конечно, когда мужчина уговорит женщину. Что так будет лучше и не ей, а ребёнку. Но она сочувственно посмотрела на Джонатана. Да, держалась Джен великолепно, ни разу, ни намёком. Я, правда, подозревала: девочка похожа на вас, видна порода, а когда вы появились, то какие ещё могут быть сомнения? На этот раз вы опоздали, Джонни. И уже ничего не изменить.
Спасибо, Кара, кивнул Джонатан и осторожно спросил:А этот индеец?
Это вы его прислали? удивилась Каролина. Джонатан неопределённо повёл плечами, и она продолжила:Остроумно, не спорю. Он делал всю тяжёлую работу по дому, дрова, вода и так далее. Тихий, работящий. Но вы зря подобрали такого красавца. Его принимали за спальника, пошли всякие разговоры. И ведь готовились торги, на него была куча заявок. Тридцать первого он ушёл, как всегда, рано утром и больше не появлялся. Говорили, что его видели в Цветном квартале, что он убил, убивал белых, но здесь были настоящие бои, Джонни. Ну, летом он куда-то исчез на три месяца, и Джен пришлось нелегко. Но в сентябре он опять появился, а там от вас деньги подоспели. Вот и всё, пожалуй. Да, а ваш друг по-прежнему предпочитает "Деним"? Я помню, он, как начал вставать, так пользовался только им.
Одно время он пользовался "Райским яблоком", усмехнулся Джонатан.
Да, мужчины непостоянны, но, в конце концов, возвращаются к старым привязанностям. И иногда опаздывают. Что ещё могу сказать? Попробуйте заглянуть в морг. Русские все трупы свезли в больничный морг. Кого опознают, то отдают для захоронения. Может, найдёте отдадите последний долг.
Они точно погибли?
Всё знают священники. И старые девы. Вам могли бы помочь Милли и Лили, они держали кондитерскую на Мейн-стрит, знали всё обо всех и очень разумно использовали эти знания. Но их кондитерскую разгромили, так что я даже не знаю, живы ли они.
Я вам очень благодарен, Кара. Что я могу для вас сделать?
Она улыбнулась.
Мы в расчёте, Джонни. Я не в претензии, что семья не приняла меня. Незаконный ребёнок не нужен никому. Печально, но это так. Я пробивалась сама и что теперь в том, что мой брат, ваш отец, был Бредли, а я нет. Мир его праху, и праху нашего отца и вашего деда, Джонни, и вашей сестре, мир всем Бредли, и неважно, кто из них был Бредли по документам, а кто по сути. На остаток моих дней мне хватит остатка денег. Но, Джонни не повторяйте ошибок, она лукаво улыбнулась. Найдите остальных своих детей и сделайте выбор. Когда ваше положение упрочится, усыновите, как сделал ваш дед, или оформите опекунство сами посмотрите по обстоятельствам. Очень жаль, что вы опоздали, Джонни.
Да, я опоздал, глухо ответил Джонатан. Мне надо идти, Кара.
Если вы когда-нибудь заглянете ко мне, буду вам рада.
Да, благодарю вас.
Ваш друг больше не болеет?
Нет, Джонатан улыбнулся. Вы отлично справились. Надеюсь, он не доставил вам тогда много хлопот.
Что вспоминать, Джонни. Тяжело было первую неделю. Кормить с ложки, обмывать а потом стало совсем несложно. И Джозеф, она рассмеялась, ни о чём не догадался. Хотя вернулся через два дня после вашего ухода. Я как раз успела пополнить запасы в ванной.
Не догадался? переспросил Джонатан.
Прокуроры знают многое, хорошие прокуроры знают всё, а генеральный прокурор, она даже хихикнула, только то, что нужно. Он не задал мне ни одного вопроса, Джонни. Мир и его праху.
Джонатан задумчиво кивнул и встал. Встала и Каролина.
Спасибо, Кара, я должен идти.
Да, конечно. Но не отчаивайтесь, Джонни. В этом мире всё возможно. Даже невозможное.
Он улыбнулся и поцеловал ей руку. Она коснулась старчески сухими губами его лба.
Держа шляпу в руках, Джонатан вышел и едва не натолкнулся на Фредди, сидящего на перилах веранды и задумчиво курившего. Джонатан кивнул ему, надел шляпу и пошёл к воротам. Фредди последовал за ним. Их провожали осторожными взглядами из-за занавесок.
В кабине Джонатан спросил.
Ну?
Контора Грэхема, святой отец Джордан, ещё есть какой-то священник для цветных, в конторе две леди, их видели в квартире Джен после Хэллоуина. Куда?
Пройдёмся по всем, сразу решил Джонатан.
Тогда начнём с конторы, кивнул Фредди, включая мотор. Вряд ли она работает, но, может, кое-что узнаем.
Город тих и безлюден. Похмелье. Ехать оказалось недалеко Джексонвилль вообще невелик. Целые окна, не выщербленные стены это вселяло надежду. Но внутри распахнутые двери, на полу какие-то бумаги, и гулкая пустота. Они шли по коридору, заглядывая во все двери. Никого. На столах бумаги, картонные стаканчики, кое-где на полу пустые бутылки, ещё всякие мелочи.
Очередная дверь оказалась закрытой. Фредди пнул её, и они вошли в стандартную канцелярскую комнату. Судя по пишущим машинкам на каждом столе, здесь работали машинистки. И две женщины, собиравшие в пакеты содержимое ящиков из двух столов, смотрели на вошедших. Седая, высушенная с бесцветными плотно сжатыми губами удивлённо, а молоденькая румянаяиспуганно.
Добрый день, Джонатан коснулся шляпы, а Фредди ограничился молчаливым кивком.
Добрый день, растерянно ответила молоденькая.
Добрый день, джентльмены, сухо сказала седая. Что вам угодно?
Мы разыскиваем Джен Малик, улыбнулся Джонатан.
Но начала молоденькая.
Седая остановила её взглядом и отчеканила:
Мы не располагаем интересующей вас информацией.
Где её стол? спросил Фредди. Седая молча указала ему на один из столов.
Машинка закрыта пыльным чехлом, бумаг нет. Фредди быстро выдвинул и осмотрел ящики. Пачка чистой бумаги, пачка копирки, нижний, где обычно хранят запасные туфли и сумочку, пуст, самый верхний, для канцелярской мелочёвки пара старых обгрызенных ластиков, сломанный карандаш. Ни точилки, ни линейки и прочей мелочи. И записной книжки или блокнота тоже нет.
Она уволилась? спросил Джонатан, наблюдая за его работой.
Она, начала молоденькая, и опять седая перебила её.
Контора закрыта, мы все уволены.
Джонатан сдвинул шляпу на затылок.
Почему?
Они быстро переглянулись и снова уставились на него. Молоденькая вдруг ахнула и закрыла себе рот ладошкой, а глаза седой полыхнули таким холодным огнём ненависти, что Джонатан растерялся и от растерянности спросил слишком резко.
Где Джен Малик?
Нет, седая строго посмотрела на молоденькую. Молчите. Ничего не говорите им.
Почему? сдерживая себя, спросил Джонатан.
Грех помогать палачу, отрезала седая.
Вы в это верите? Фредди задвинул последний ящик и встал.
Во что? Что это грех? в её голосе прозвучала ирония. Да, я уверена в этом.
Согласен, Фредди улыбнулся. Но мы друзья Джен. Вы тоже дружили с ней. Так помогите нам.
Нет, она тоже улыбнулась, но её улыбка заставила Фредди нахмуриться. Во второй раз это у вас не получится. Вы, она повернулась к Джонатану, я рада, что вы опоздали. Второй раз надругаться над ней вы не сможете.
Где она? тихо, с трудом не срываясь на крик и ругань, спросил Джонатан.
Там, куда вы не дотянетесь.
Если она в безопасности, то нас это устраивает, заставил себя улыбнуться Джонатан.
С каких пор СБ заботится о безопасности своих жертв? седая явно не исчерпала запасов иронии.
Вы можете думать всё, что вам угодно, устало сказал Джонатан. Но мы друзья Джен, и нас волнует её судьба и судьба её семьи.
А вот это вас совсем не касается, вставила молоденькая.
Да, кивнула седая. Совершенно верно.
Почему же? прищурился Джонатан. В конце концов, у меня тоже есть какие-то права.
У вас нет никаких прав! Вы воспользовались ею для своих грязных целей, а теперь заявляете о правах?! Даже цинизму должен быть предел! Надругаться над святыми для каждой женщины чувствами, ставить эксперименты на живых людях, положить на ребёнка клеймо недоказанности, хотя вы-то отлично знали расу ребёнка, потому что это ваш ребёнок, а теперь, когда она наперекор всему сохранила дитя, вы имеете наглость явиться сюда добивать уцелевших! Она вскинула голову. Мне жаль, что вы избежали участи своих коллег.
Ну, это уже мои проблемы, насмешливо улыбнулся Джонатан.
Почему вы не оставите Джен в покое? сказала молоденькая.
Молчите, седая строго посмотрела на неё. Когда говорят, то проговариваются, и повернулась к Джонатану. Больше я вам ничего не скажу. Можете стрелять. Вы же, она окинула его и Фредди презрительным взглядом, вы же любите стрелять по безоружным. А ещё лучше связанным.
Фредди насмешливо хмыкнул.
Не смею спорить, Джонатан вежливо тронул шляпу. До встречи, миледи.
Фредди кивнул, и они вышли. В коридоре задержались, прислушиваясь, но за дверью было тихо. Фредди пожал плечами. Здесь больше ничего не получишь. На улице Фредди улыбнулся.
Когда говорят, то проговариваются. Золотые слова, Джонни. Теперь к этому отцу Джордану?
Обойдёмся, мотнул головой Джонатан. Вряд ли он что добавит. Давай в церковь для цветных. Выяснил, где она?
Представляю, Фредди вывернул в проулок. Джен и девочка живы, и в безопасности. Если верить этой психе.
Есть варианты? холодно спросил Джонатан, закуривая.
Надо узнать об Эркине и Эндрю и рвать когти.
А Бобби?
Это само собой. В морг ещё.
Да, вдруг опознаем.
Забрать сможем, Джонни?
В Овраге они лежать не будут, отрезал Джонатан.
Морг ближе, Джонни.
Заворачивай.
Фредди молча кивнул, вписывая грузовичок в поворот.
Крис бесшумно открыл дверь и вошёл в свою комнату, сел к столу и посмотрел на спящего. Ты смотри-ка, так и спит на боку, даже подушку руками обхватил. И плачет, что ли? Тогда надо будить по-тихому. А то испугается. Крис осторожно кашлянул, пошаркал ногами по полу.
Эркин сквозь сон почувствовал чьё-то присутствие рядом и разлепил веки. Где он? А, вспомнил. Пора уже, что ли?
Пора?
Нет, Крис покачал головой. Тебе снилось что-то?
Снилось, Эркин вытер мокрое лицо о подушку, повернулся на живот и приподнялся на локтях. Это твоя комната, что ли?
Да.
Один живёшь, хорошо, у него закрывались глаза, и Эркин со вздохом уронил голову. Я посплю ещё.
Спи, согласился Крис.
Да, одному жить хорошо, никто не видит тебя, когда ты плачешь ночью или просыпаешься в холодном поту от страха, и никто не мешает сидеть всю ночь, рассматривая взятый у доктора Юры анатомический атлас, и никто не знает, когда ты приходишь и уходишь Да, одному хорошо. Когда вот так выплачешься в подушку, то потом спишь спокойно, потому что прошлое отпустило, и ты можешь жить дальше. Как ни в чём не бывало Крис уронил голову на руки и застыл так.
Кто-то осторожно приоткрыл дверь. Крис повернулся на звук и увидел Эда. Приложил палец к губам. Эд понимающе кивнул и постучал пальцем по левому запястью. Крис замотал головой и сделал жест, которым спальники обозначали, что до конца смены ещё есть время, но всё-таки встал и подошёл к кровати.
Эй, парень.
Эркин вздрогнул, перекатился на спину, открыл глаза и рывком сел.
Пора?
Пора, кивнул Крис.
В комнату вошли Эд, Клайд, Люк, Майкл, ещё парни Кто-то положил на кровать выстиранные и высушенные вещи Эркина. Он потянулся к трусам, но Крис, уже слыша знакомые шаги доктора Юры, переложил всю стопку на подоконник.
Ты чего? вскинул на него глаза Эркин.
Доктор Юра уже идёт. Посмотрит он тебя, тогда и оденешься.
Та-ак, зло сощурил глаза Эркин.
Сразу загудело несколько голосов:
Да ты чего Он не простой доктор во мужик всё про нас знает когда горели, вытаскивал
Аристов вошёл в комнату и поздоровался. Ему ответили весёлым приветливым гомоном. Сидя на кровати, Эркин недоверчиво смотрел на усаживающегося у кровати белого в очках и врачебном халате. Врачам Эркин никогда не доверял. Но но парни говорят, что этому можно.
Ну, здравствуй, улыбнулся Аристов. Поел, поспал, теперь и поговорить можно. Так?
Помедлив, Эркин осторожно кивнул.
Аристов с улыбкой смотрел на сидящего перед ним индейца. Ноги и живот прикрыты одеялом, мускулистые руки свободно лежат на полусогнутых под одеялом коленях. Но это спокойствие сжатой пружины. Настороженные недоверчивые, но не злые глаза.
Мне надо осмотреть тебя, спокойно сказал Аристов.
Эркин обвёл глазами толпящихся вокруг парней. Они с улыбками закивали ему. Вдохнул и медленно кивнул:
Раз надо, чего ж трепыхаться.
Аристов улыбнулся, доставая стетоскоп.
Послушаю тебя для начала. Знаешь, что это?
Знаю, сэр, ответил Эркин, вздрагивая от прикосновения металлического кружочка к телу.
Так, хорошо. Дыши. Не дыши. Повернись спиной. Не дыши. Всё. Здесь у тебя полный порядок. Жалобы на здоровье есть?
Эркин замотал головой. С той секунды, как Аристов достал стетоскоп, в комнате наступила полная тишина. Парни замолчали, как выключенные. Опоздавшие толпились в дверях, не заходя в комнату.
Хорошо. Теперь ляг на спину.
Крис, перегнувшись через спинку, ловко убрал к стене одеяло.
Эркин лёг, привычно закинул руки за голову и слегка развёл ноги.
Аристов свернул и убрал в карман халата стетоскоп, встал и привычно наклонился над распростёртым телом.
Сначала брюшную полость, чтобы успокоился. Разумеется, полный порядок
Тёплые сильные, но не жёсткие пальцы скользят по телу. Не больно и и похоже на тогдашнее на сборном, когда его смотрела та русская женщина-врач. Но тогда она дошла до лобка и остановилась, не стала щупать, а здесь вот, пошёл по точкам. Совсем не больно, даже странно.
Аристов недоумевающе покачал головой: интересно, неужели утрачена чувствительность?
Не больно?
Нет, сэр.
А так?
Нет, сэр.
Ты чувствуешь, где я тебя трогаю?
Да, сэр.
Так здесь и раньше болело, не выдержал Эд. Ты не ври. Незачем.
Я не вру, ответил Эркин. Сейчас не болит.
По комнате прошёл гул, и стоявшие в дверях полезли к остальным, вставали на стулья, лезли на плечи к передним.
Но ты что, не чувствуешь ничего? спросил Крис.
Почему не чувствую? Эркин и сам удивился. Всё чувствую. Третья точка сейчас. Листочек.
Верно! выдохнул кто-то.
И совсем не больно? спросил Эд.
Щекотно, смущённо улыбнулся Эркин.
А так? спросил Аристов.
По розочке? Тоже. Нет, если ударить или ущипнуть, попытался объяснить Эркин, то больно, конечно.
Молотком по пальцу попадёшь, тоже больно, хмыкнул Сол.
Его поддержал неясный гул. Аристов недовольно оглянулся, и сразу наступила тишина.
Аристов присел на край кровати. Положил ладонь на грудь Эркина.
Всё у тебя в норме. Понял? и невольно сказал по-русски:На ощупь нормальный мужик.
Эркин осторожно кивнул, по комнате зашелестел камерный шёпот: переводили и переспрашивали.
Аристов повторил по-английски:
Ты нормальный здоровый мужчина, легонько шлёпнул его по груди и убрал руку, улыбнулся. Поговорим ещё? Согласен?
Эркин пожал плечами. Подобные вопросы у него никогда не вызывали желания отвечать. И попробуй тут отказаться, вон их сколько. Да и чего тут, свои всё-таки, всё поймут.
Пусть, как горел, расскажет, сказал кто-то.
И тут началось:
По фигу, все горим одинаково.
У меня не дотронься, а ему щекотно. А говоришь: "одинаково".
Так он когда горел, а ты только встал.
Ни хрена, а всё равно
Заткнись. У Слайдеров тоже не болело.
А ты щупал?
Так пастухи же, ты чем думаешь, посади тебя в седло
Вы заткнётесь?! рявкнул Крис.
А ты не командуй!
Парень, а как, управлять можешь?
А тебе это нужно?
Он по смене заскучал.
Иди ты
Эй, парень!
Чего тебе? Эркин взглядом спросил у Аристова разрешения и сел, обхватив полусогнутые колени руками.