Мистер Джонс посмотрел на Советника с презрением.
- Я считаю, - сказал Первый Советник, - что мнение мистера Джонса не сильно противоречит Правилам. Предлагаю вызвать руководителя группы на трибуну.
Второй Советник недовольно фыркнул, но возражать не стал.
"Никогда не забывайте будущего" - проговорил я про себя и направился к трибуне.
* * *
- Мисс, - Гарри вновь украдкой взглянул на стройную шатенку, забежавшую в его лавку во время дождя, - могу я чем-нибудь Вам помочь?
- Ой, простите меня, но я забежала сюда спрятаться от дождя. Он скоро прекратится, и я тот час же покину Вас.
- Ну почему же? Я не навязываю Вам наши услуги, но все же здесь есть несколько вещей, которые бы могли Вас заинтересовать.
Эмили огляделась вокруг. Забежав в первую же дверь, она сразу не обратила внимание на большие массивные дубовые стеллажи со старинными книгами. Книжная лавка напоминала скорее библиотеку, посетители сидели за небольшими столами и, потягивая кофе, читали. Она взглянула на продавца, худой юноша с коротко стриженными светло рыжими волосам широко улыбался ей, ожидай ответа.
- А что Вы можете мне предложить? - игриво спросила она его.
- Мне трудно сразу определить Вашу книгу, но думаю, что если Вы останетесь здесь чуть больше, чем планируете, я смогу Вас заинтересовать. В нашем заведении действует непререкаемое правило: если вам не понравилась книга, Вы можете ее вернуть.
- И часто возвращают?
- Не буду Вас обманывать, возвраты есть. Но, постарайтесь мне поверить, это скорее исключения.
- Не боитесь ошибиться?
- Ошибка возможна. Не хотите ли чаю? Это наш подарок.
- Не откажусь! - Эмили с удовольствием села за свободный столик. Гарри через некоторое время принес чайник и две чашки.
- Прошу не считать это дерзостью, но я присяду с Вами.
- Конечно, присаживайтесь. А как Вас зовут.
- Гарри мисс, - Гарри немного покраснел, Эмили заметила это.
- А меня Эмили, очень рада с Вами познакомиться, Гарри, - сказала она и весело пожала ему руку.
Гарри немного оторопел, но собравшись, начал разливать чай.
- Я не спросил, будете ли Вы молоко, сахар, быть может лимон или мед?
- Я буду просто чай. Скажите Гарри, вы наверно очень начитанный молодой человек, Вы разговариваете совершенно иначе, нежели мои сокурсники.
- Я думаю, - помедлил Гарри, - нельзя прочитать достаточно, как и нельзя все узнать из книг.
- Очень глубокомысленно. Скажите честно, Вы на улицу то выходите?
Гарри смутился еще больше.
- Я бы не хотел, мисс, чтобы Вы меня считали книжным червем. Я понимаю, что с виду произвожу именно такое впечатление. Но моя жизнь это не только лавка отца, это мои друзья, каждое воскресенье мы устраиваем небольшие представления для детей в больницах, - он набрал в грудь воздуха, - я, да и мои друзья, были бы рады, если бы Вы пришли.
- Очень интересно, никогда бы не подумала. А что Вы играете?
- Сказки.
- Сказки? Но сейчас никто не читает сказки.
- Может и так, но детям нужны сказки.
- Но зачем? Ведь жизнь, - Эмили обвела руками круг,- жизнь прекрасна. Вдоволь всего: еды, тепла, получишь все, что только не пожелаешь.
- Это больше относится к взрослым, - устало улыбнулся он, - мы начали этим заниматься случайно, так обычно дурачились в компании, пока, - он замолчал, - даже не знаю, интересно Вам будет или нет.
- Очень интересно, давайте, колитесь!
- У моего друга по колледжу была маленькая сестра, Натали. Девочка была хорошая, - он вздохнул, - но жизнь распорядилась иначе. Однажды на наши посиделки он пришел с ней, ей было не больше пяти лет. Веселая такая девчонка. Он долго извинялся, что не мог ее одну оставить. Но мы не сердились на него, весь вечер мы занимали ребенка, мы играли с ним, дурачились, ох, и измотала она нас тогда. Все решили, что Натали должна участвовать в наших воскресных встречах, тем более что родители все чаще были в командировках, и постепенно мы начали собираться у него в доме. Не помню как, но у нас родилась идея сыграть детский спектакль. Очень сложно было найти, что играть. Вы же знаете современную прозу, она не годится для детских ушей. Сыграли старую сказку. Мой отец нашел дедовскую книгу сказок, которую ему подарил его дед, и передал ее нам.
Гарри выпил чаю. Он посмотрел на Эмили, не утратила ли она интерес, не слишком ли он досаждает ей? Эмили сидела перед ним, положив локти на стол и подперев лицо ладонями, то и дело она наклоняла голову, и немного искоса смотрела на Гарри. Заметив его смущение, он выпрямилась.
- Продолжайте, мне очень интересно, - улыбнулась она.
- Остановились мы на сказках. Частенько вспоминаем, что это был самый трудный экзамен в нашей жизни, играть для одного зрителя, для ребенка. Все получилось неплохо.
- Не скромничайте, Гарри!
- Потом стали приглашать и других детей, создали небольшой детский театр. Через год Натали заболела, собираться было негде, да и желания уже не было, - Гарри отпил большой глоток горячего чая, пытаясь заглушить подступающий к горлу ком. - Мы перестали собираться по воскресеньям, все было уже не то, веселиться в присутствии нашего друга не хотелось совсем. Через полгода Жан, так зовут моего друга, попросил всех о встрече. Мы собрались у него дома. Натали не было. Жан тогда сказал, что "Натали в больнице, ей провели уже курс, но он не знает, когда ее выпишут. Врачи ничего не могут сказать", и он попросил нас сыграть в больнице для нее, как в тот самый первый раз, она очень просила. Через несколько недель она умерла. Собственно так все и началось.
Гарри налил себе еще чая и принялся за него, смотря в стол.
- Вы молодцы! Едва ли кто в нашем мире сейчас отважится на такое. Я конечно же приду!
Гарри улыбнулся и посмотрел на Эмили.
- Будем ждать Вас, в воскресенье, центральный кардиологический центр.
Гарри встал и пошел к дальнему шкафу. Взяв стремянку, он начал перебирать книги на верхней полке. Нашел. Он вытащил ее из ряда, пробежался по нескольким страницам и начал спускаться.
- Это Вам, - он протянул книгу Эмили.
- Спасибо, - Эмили взяла книгу. Книга была старая, переплет был темно-синий, с вытесненными уже сильно облупившимся названием "Колокол".
- Колокол, - прочитала Эмили, она пролистала немного книгу, остановившись на одной из страниц, она зачитала вслух - "Всяк есть тот, кто существует в мире, осязает других, дышит, думает, что он есть настоящий, что все есть так, как оно ощущается". Довольно заумно, но мне нравится. "Жизнь не есть начало будущего и также не есть конец прошлого, жизнь есть лишь миг, очерченный и оцененный, жизнь есть лишь промежуток, между ударами Колокола".
Эмили задумалась. Она уже слышала про колокол, но не могла вспомнить, когда и от кого. Видимо она была совсем маленькая.
- Сколько она стоит?
- Сколько считаете нужным. Вы можете вернуть ее после прочтения, и я верну Вам деньги.
- Гарри, но так вы вылетите в трубу!
- Согласен. Мы с отцом никогда не надеялись на успех нашего магазина с точки зрения получения прибыли. Сейчас книги никому не нужны, тем более что, - он задумался, - продавать книги убыточное мероприятие, книги надо дарить.
- На что же вы живете?
- У меня есть вполне хорошая работа, она приносит достаточно денег, чтобы чувствовать себя вполне свободным от нехватки денег.
- А кем Вы работаете?
- Я работаю аналитиком в международном банке.
- Довольно скучная работа. Чем Вы там занимаетесь?
- О да! Скучнее разве что сортировка библиотекарских карточек. Но везде можно найти свои положительные стороны. Мне сложно сказать, чем я занимаюсь, иногда мне кажется, что просто списываю цифры с потолка.
- Я могу взять книгу с собой? Сейчас у меня только пара сотен, - Эмили вытащила из сумочки несколько смятых купюр, - но завтра я занесу Вам оставшуюся часть суммы.
- Но этого вполне достаточно.
- Ну, нет, Гарри, Вы сами мне сказали, что стоимость определяю я. Во сколько спектакль в воскресенье?
- В десять утра.
- Тогда до встречи. Мне пора идти. Спасибо Вам Гарри.
- Буду ждать Вас, Эмили.
Дождь закончился, начали проглядывать из-за плотных туч лучи солнца. Эмили вышла из книжной лавки, помахала рукой провожавшего ее до двери Гарри, и побежала в сторону метро.
* * *
- Уважаемый мистер Уотсон, я вынужден в очередной раз Вас разочаровать, но наш банк не может предоставить Вам доступ. Тот пакет документов, что Вы нам предоставили, безусловно составлен юридически грамотно, кроме одной детали. Наш клиент, мистер Томпсон, передал нам четкие инструкции касательно разрешительной политики на доступ к его ячейке третьих лиц. К сожалению, мы не вправе Вам предоставлять информацию, но свею Вас заверить, что наш банк готов к сотрудничеству с Вами, - толстое лицо управляющего расплылось в благожелательной улыбке.
- Я признателен Вам за Вашу помощь, мистер Диккенс, но также прошу Вас обратить внимание на этот документ, - Виталий вытащил из папки лист с гербовой печатью, - эта доверенность написана самим мистером Томпсоном, незадолго до его кончины в том страшном пожаре, безусловно, Вы знаете об этом. Если Вам требуется провести экспертизу о подлинности документа, я готов оказать всяческое содействие по скорейшему решению этого вопроса.
Управляющий повертел в руках документ, он смотрел на него как смотрит кассир на грязные помятые купюры. Поморщившись, он поднял трубку и начал набирать номер. В трубке ответили. Он выслушал, потом начал отвечать.
- Да, да, нет, но я не могу, - он слушал, - хорошо, я все сделаю. Он положил трубку. Его лицо просияло доброжелательностью.
- Мистер Уотсон, Ваш вопрос решен. Прошу меня извинить за недоразумение, но правила должны соблюдаться, что поделаешь, но это моя работа.
- Мистер Диккенс, я Вас ни в чем не виню, более того, я хотел бы выразить Вам благодарность за прекрасную работу.
- Буду Вам очень признателен, - он подозвал к себе ассистентку, - Мэри, проводи мистера Уотсона на цокольный этаж в хранилище.
Мэри улыбнулась мне лучезарной улыбкой.
- Мистер Уотсон, прошу следовать за мной.
Они прошли по коридору вглубь здания, после чего подошли к небольшой лестнице. Мэри чуть отошла в сторону, как вдруг Виталий почувствовал сильный удар в затылок чем-то холодным и твердым. Сознание его проваливалось в небытие, в глаза хлынула тьма, его тело обмякло, и он начал падать на пол. Мэри беззвучно вскрикнула, но двое мужчин подхватили его под руки и потащили вниз по лестнице.
Глаза не открывались. В голове шумел гул от тысячи наковален, ломило руки и ноги, спина отваливалась. Виталий чувствовал, что в комнате он не один. Сквозь веки он видел свет, но открывать глаза он не спешил, надо постепенно, когда боль в голове чуть уляжется.
"Цель достигнута, меня взяли - думал он - но, черт возьми, как больно". Он попытался согнуть пальцы на левой руке, но они одеревенели, не хотели слушаться. Гул в голове не утихал. "Сколько же сейчас времени, интересно, где я?".
- Бил, кажись, он очнулся. Вон как глазами водит.
- Не трогай, на не велено. Если не очнется, влетит нам с тобой, сильно ты его приложил.
- Ну, я хотел, чтобы наверняка, без шума.
Сквозь густой туман боли Виталий слышал голоса. Долетали обрывки фраз, которые новыми ударами били молотом по итак раскаленным наковальням. Понятно, что речь идет о нем. Раз не убили сразу, значит, расчет был верный. А вот удастся ли выбраться, вопрос. Он открыл один глаз. Поток света влетел стрелой в голову, отчего стало невыносимо больно, и Виталий отключился.
В комнату вошли три человека. Один был высокий худощавый элегантный джентльмен с черным кожаным саквояжем. Другие господа разительно друг от друга не отличались, оба были уже не молоды, довольно тучны, невысокого роста, две свиньи из высшего общества.
Два вурдалака вскочили и вытянулись перед ними.
- Вот, он недавно опять отключился, - начал свой неуклюжий доклад один из них.
- Молчать! - нервно крикнула одна из свиней, - мистер Пауэр, - обратился он к высокому джентльмену, - на нужны еще эти дебилы?
- Я уверен, что наш гость не представляет угрозы.
- Вы свободны, ждите нас за дверью, - грозно приказал он вурдалакам. Те поклонились и не стали задерживаться.
Мистер Пауэр поставил на стол саквояж. Вытащив оттуда не большой флакон, он аккуратно из него смочил вату и приложил ее к носу Виталия.
Виталий очнулся. Острая боль пронзила голову, но резкий запах нашатыря вновь вернул его в сознание. Он с трудом различал предметы вокруг себя. Чуть правее от него стояли да толстяка, высокий худой мужчина перед ним надевал на костюм хирургический халат.
- Мистер Уотсон, вы очнулись. Что ж, тем хуже для Вас. Теперь долго Вы не сможете заслужить смерти, - улыбнувшись, сказал высокий мужчина.
- Ты нам все расскажешь! - вскрикнул один из толстяков, - мы все знаем, так что не надо играть в дурака!
- Если вы все знаете, зачем весь этот цирк? - Виталий с трудом говорил. Смутные очертания содержимого саквояжа не предвещали ничего хорошего.
- Это уже нам решать, мистер Уотсон, или как правильнее, мистер Иванов?
Виталий попытался усмехнуться. За время войны в тылу он уже попадал в лапы вурдалаков. Эти были не умнее. Опасность скорее таил в себе мистер Пауэр.
- Хорошо, мистер Уотсон. Не будем ходить вокруг да около. Нам известно на кого Вы работаете. Позвольте выразить мое восхищение Вашей работой. Но все-таки придти сюда самому, было большой ошибкой. Я понимаю, что Вы не захотите нам добровольно все рассказать, поэтому мне придется прибегнуть к несколько негуманным методам.
Мистер Пауэр взял шприц с какой-то мутноватой жидкостью и ввел инъекцию в руку Виталия. На секунду боль прошла, голова стала ясной, он смог спокойно вздохнуть, как в тот же момент острая боль с удвоенной силой пронизала все тело.
Мистер Пауэр взял из саквояжа кусачки по металлу, надел защитные очки и начал медленно подходить к Виталию. Сердце сжалось, руки что было сил напряглись, пытаясь высвободиться, но все было тщетно. Виталий вспомнил, чему его учил Лю, он посмотрел перед собой, потом наверх, глаза закрывались, сознание шаг за шагом уходило вглубь тумана, боль отступала перед напором спокойствия, безмятежности.
Лю вошел в центральный вход департамента. Возле стойки администрации стоял Дима и о чем-то болтал с секретаршами, показывая что-то руками, отчего девушки тихо смеялись. Вурдалаки чуть поодаль смотрели на мониторы, периодически поглядывая на часы.
Лю показал глазами Диме, и он, попрощавшись с девушками, пошел к лифту. Когда лифт приехал, возле него стояло уже более десяти человек. Когда двери лифта уже почти закрылись, один из охранников с криком: "Эй, вы куда!" бросился к ним. Двери закрылись прямо перед его носом.
- Код 51, повторяю, код 51!
- Вас понял, группа на выезде, ожидайте.
- Как это на выезде, у нас вторжение!
- Группа на выезде в центральном банке, ожидайте.
Вурдалаки засуетились, один бросился закрывать двери, другие бросились вверх по лестнице. Девушки спрятались за стойку и тихо сидели, не в силах покинуть холл от страха.
Лифт поднимался долго. Дима посмотрел на Лю. Тот был сдержан как всегда. Возле него стояли еще десять таких же как он близнецов.
- Любишь ты мистику, Лю.
- Я не могу надеяться только на свою силу, Дмитрий. Я не должен прерывать сеанс, если меня убьют, сколько времени будет потеряно?
- Ну, так это судьба, как повезет.
- Я сам здесь судьба, - твердо сказал Лю, - свою судьбу я решаю сам.
- Мне кажется, ты заблуждаешься. Жаль, нет здесь Николая, он бы тебе объяснил.
- Мы уже это все обсуждали вместе, и не один раз, пока моя теория работает.
- Поживем, увидим. Приехали.
Лифт остановился. Двери открылись. Два охранника остолбенело смотрели в кабину лифта - она была пуста! Не уловимое движение ветра пронеслось возле них. Один из них обернулся, тут же страшный удар кулака Димы свалил его с ног, второй охранник пал задушенный одним из близнецов Лю.
- Зачем ты так жестоко, надо помягче.
- Это не люди, это звери, - сказал Лю, - ты хоть представляешь, что они сделали с Виталием? Надеюсь, он ушел раньше.
Дима вздохнул, ему был не по душе этот маневр, но другого выхода не было, а время поджимало. Что он скажет Даше?
Группа осторожно двигалась по коридору. Несколько клонов осталось ждать у лифта. Двоих Лю отправил вперед. Разведчики приблизились к раздвижной стеклянной двери. Она была заперта. Один из клонов начал копаться в считывающем модуле, но тот лишь задымился, и за дверьми начала мигать аварийный красный свет.