Джон в подробности эксперимента не вдавался. Корабль перебросили в сектор А12378, где плотность космической пыли считалась минимальной в Изученном космосе, и «Пронзающий» начал свой разбег. К сегодняшнему дню его скорость приближалась уже к девяноста процентам от световой.
Единственное, о чем не поставили в известность экипаж корабля, это о том, что в закрытом от посторонних глаз грузовом ангаре стоит, ожидая своего часа, «Призрак-2». Когда челнок получил приказ по нуль-связи, все его системы активировались, и, отшвартовавшись от «Пронзающего», он завис в пространстве, ожидая прибытия ценного груза.
Этим ценным грузом и был Джон Ролз. Конечно, проще телепортироваться прямиком в грузовой ангар, но если бы что-то пошло не так, в брюхе звездолета на короткое мгновение зажглось бы маленькое солнце, и «Пронзающий» вместе со всем экипажем прекратил бы свое существование.
Джон всматривался в экран.
Тираннозавр, вцепившийся в добычу пробормотал он, разглядывая «Пронзающего».
Сравнение было удачным. Звездолет выглядел одновременно и мощно-угловатым, и хищно-обтекаемым. В контурах тяжелого «Пронзающего», не приспособленного к посадкам на планеты, напрочь отсутствовала легкомысленность пассажирских и туристических рейсовиков, одутловатость контейнеровозов или серийная безликость разведчиков ГСП. Три огромные противометеоритные пушки находились впереди, а по три меньшего калибрасверху и снизу. Несколько постановщиков полей защиты серебрилось на переднем кольце. Массивные бронеплиты покрывали почти всю поверхность. Было заметно, что металлокерамитовая облицовка испещрена пятнами и разводами: невзирая на защиту силовых полей, газ, плазма и излучение на таких скоростях делали свое дело. В ячейках для дочерних кораблей покоились четыре усиленных десантных бота. Под вогнутым брюхом крейсера огромным яйцеобразным коконом блестели контейнеры с грузом. Мощные лапы-охваты крепко прижимали их к брюху корабля.
Совершенно неожиданно изображение запрокинулось и быстро ушло за пределы экрана: «Призрак-2» начал предстыковочный маневр. Приблизительно через полчаса легкий толчок и поскрипывание возвестили о начале соединения. На экране желтым цветом высветилось небольшое табло: «Стыковка завершена». Спустя некоторое время табло загорелось зеленым: «Пересадка разрешена. Выход в правый шлюз. Счастливого пути!»
«Пора!» Джон поднялся из кресла, удовлетворенно отметив, что тело снова начало его слушаться. Похоже, наконец подействовали транквилизаторы.
Стареем, проворчал Джон, направляясь к выходу.
Дверь шлюзового тамбура бесшумно раскрылась. Легкое шипениеи матово-серый наружный люк поплыл вниз. За ним оказалась коричневая входная диафрагма с выпуклой надписью на английском Fulgurating. Буквы, исчезая, поплыли по спирали против часовой стрелки. Диафрагма с легкостью разошлась. На пересечении силовых полей челнока и звездолета Джон испытал слабое головокружение. Диафрагма за спиной вновь сомкнулась. Почти незаметное покачивание известило о начале отстыковки «Призрака-2».
Джон хорошо изучил план корабля, поэтому уверенно повернул направо. «Пронзающий» не имел ничего общего, скажем, с туристическими лайнерами, следующими до курортов Эксельсиора. Стены довольно узкого центрального прохода состояли из сплошного ряда металлических дверей, ячеек с аппаратурой, экранов вычислителей и индикаторных панелей. Световые панели размещались внизу, у пола. Крышка одной из ячеек была снята, а из ниши торчала задняя часть ремонтного кибера.
Пройдя не больше сотни шагов, Джон оказался у лифтовой шахты. Долго ждать не пришлось: тускло светящийся стакан лифта с шелестом раскрылся, и Ролз, войдя в узкую кабину, нажал самую нижнюю кнопку, предварительно введя сложный пароль на сенсорной панели. Лифт, на секунду задумавшись, резко пошел вниз.
* * *
В полумраке залы на массивных ложементах тускло поблескивали стационарные нуль-кабины. Они были точными копиями той, что доставила его сюда. Джон принюхался, внимательно осматривая помещение. Воздух был стерильно чист и прохладен. Следов постороннего присутствия не наблюдалось. Все было точно так, как он оставил три года назад.
Джон пошел между рядов нуль-кабин, останавливаясь напротив каждой и касанием ладони активируя дремавшие механизмы. Кабин было двадцать. Девятнадцать обманок и лишь одна, предназначенная для него. Под номером «13». Джон любил это число: возможно, в юношестве в этом было больше бравадыэдакий вызов суеверным пережиткам, но со временем ему стало казаться, что оно и впрямь стало для него счастливым.
Когда последнее «яйцо» было активировано и все индикаторы горели ровным зеленым светом, Джон вернулся к своей кабине, ввел код и, дождавшись, когда верхняя часть уйдет в сторону, с еле слышным вздохом полез внутрь. Но вдруг он остановился, поспешно спрыгнул с ложемента и выбежал в центр залы.
Покопавшись в нагрудном кармане, Джон вытащил флешку и положил ее на пол в самом освещенном месте. Искин наверняка уже поднял тревогу, обнаружив странности, происходящие внутри и снаружи управляемого им корабля. Рано или поздно экипаж придет сюда, и Джон хотел развеять их тревогу. На флешке была записана легенда, более-менее правдоподобно объясняющая его кратковременный визит, и, что самое главное, на ней содержалось около зеттабайта информации о произошедшем в мире и Галактическом союзе с того времени, как люди ушли в полет. А Джон по себе хорошо знал, что в длительных перелетах нет ничего хуже информационного голода.
С чувством выполненного долга Ролз вернулся к нуль-кабине и отдал приказ на отправление. «Яйца» синхронно загудели. Джон прикрыл глаза и первый раз за этот день улыбнулся. Ну, вот и все. Сейчас девятнадцать кабин-«обманок» отправят в заранее подготовленные и труднодоступные места галактики его биометрику. Как бы ни был продвинут его противник, теперь ему придется изрядно попотеть, прежде чем сумеет обнаружить подмену.
Оставалось сделать последний мазок в этой безумной многоходовке, чтобы план «Эвакуация» смотрелся уже законченной картиной.
Джон Ролз еще раз улыбнулся, наблюдая на экране обратный отсчет. На этот раз прыжок пройдет значительно проще. Последняя точка выхода находилась на звездолете, движущемся с такой же релятивистской скоростью, что и «Пронзающий».
* * *
Привет, Вепрь! откуда-то с потолка раздался металлический голос. Ты, как всегда, пунктуален!
Не называй меня так! Джон перевалился через борт «яйца» и осторожно встал на ноги. Лучше бы помог мне выбраться из этой скорлупы!
Он с радостью отметил, что на этот раз негативные симптомы, как от предыдущего перехода, не проявились.
Хорошо, Вепрь, не буду, искусственный интеллект корабля только что не хихикнул. Судя по тому, что ты заскочил ко мне в гости, я оказался прав?
Как правило, Джон прошел в рубку управления, чем выше у разумного индивидуума интеллект, тем меньше у него самомнения. Он с наслаждением опустился в кресло, закинув ноги на панель управления. Сооруди-ка мне двойной бургер с говядиной и про кетчуп с горчицей не забудь! В животе бурлит, словно три дня голодал!
Тебе бы и не помешало, в механическом голосе искина прозвучали укоризненные интонации. Уровень триглицеридов, глюкозы и самых разнообразных токсинов в твоей крови уже давно зашкаливает. Когда, наконец, пройдешь курс восстановительной терапии? Механический голос на секунду замолк, но так и не дождавшись ответа, зазвучал громче: Иначе, поверь мне, покинешь этот Мир быстрее, чем до тебя доберутся Пчеловоды.
Справа от пульта тихо звякнуло. Заслонка с шорохом отползла, и Джон извлек из озаренного багровой подсветкой чрева окна доставки аппетитный бургер.
Вот это другое дело! Он с жадностью откусил здоровый кусок и с набитым ртом проворчал: А то триглицериды, видите ли
Джон был благодарен искину за эту ничего не значащую перепалку. Он даже подозревал, что тот и затеял ее, чтобы дать человеку прийти в себя после этой бешеной скачки. Вепрь, поколдовав на молекулярном синтезаторе пищи, соорудил себе вполне пристойный сэндвич и большую чашку черного кофе.
Развалившись в кресле, Джон наслаждался выдавшейся минутой покоя, комфортом и тишиной. Он понял, что невообразимо устал за последние суматошные дни. Такой больше нервной, чем физической, усталостью.
Сейчас он находился в одном из пяти совершенно засекреченных командных пунктовможно сказать, в святая святых Военного космического флота.
Ракета пошла, будничным голосом сообщил искин.
Джон потянулся всем телом. Предстоял последний маневр, после чего можно будет приступать к намеченной операции. Крейсер, в рубке управления которого он распивал кофе, последние десять часов гасил скорость, снижая тягу. Он шел по траектории, именуемой эвольвентой, в направлении одинокой черной звезды, притаившейся в созвездии Гарпии. Курс, выбранный искином по оптимальному расчету, был безопасным, но отнюдь не легким. Джон смотрел на экран, где выводились данные с изолокаторов, и видел, как линии приливов тяготения вились над коллапсирующей звездой, точно змеи над головой горгоны Медузы.
Джон был далек от астрофизики, но в целом неплохо представлял предстоящий маневр. Ракета, о которой доложил искин, стремительно неслась в сторону черной дыры. Собственно, это была не совсем ракета, а скорее грасер заряженный энергией, достаточной, чтобы расколоть на мелкие части Юпитер или заставить черную дыру задрожать так, как она дрожала при своем рождении. Тогда появится эффект, который астрофизики называют темпоральной луковицей: вокруг черной дыры возникнут сложные наслоения пространства-времени.
Вот в одном из них, по расчетам искина, и должен зависнуть их крейсер. Вне времени и вне пространства, или, если точнее, в пространстве-времени, отличающемся от обычного.
Джон одним большим глотком допил кофе и поморщился. Он вспомнил свою беседу по этому поводу с одним из видных астрофизиков Земли. Хорошо, что с ним тогда был Вальштейн. Тот тоже, конечно, не от мира сего, но хотя бы умеет говорить о квантовой физике человеческим языком. Вальштейн тогда и объяснил ему, что лучшего схрона во всей Вселенной не найти. Это, что называется, идеальный схрон. Объект, находящийся в прослойке измененного времени коллапсирующей звезды, для всех наблюдателей нашей Вселенной попросту перестает существовать. А это именно то, что ему было нужно.
Прими правильное положение в кресле, ровным металлическим голосом произнес мозг корабля. Через триста восемьдесят секунд начинаем маневр.
Джон не стал спорить и плотнее устроился в кресле, которое тут же начало видоизменяться, полностью обтекая его тело и принимая горизонтальное положение.
* * *
В зале командного пункта царил полумрак. Джон Ролз сидел за длинным овальным пультом в одном из дюжины пустующих кресел. Перед ним в самом центре зала парила полупрозрачная сфераголографическая модель Изученного космоса и Периферии. Сфера медленно вращалась, и с ней, казалось, вращалась вся Вселенная, переливаясь спиралевидными галактиками, более яркими в центральной части и постепенно тускнеющими к краям. Другие, более однообразные эллиптические звездные скопления плыли между пылевыми и газовыми туманностями, мерцая мириадами огоньков сверхновых. Отсчитывали галактические секунды яркие пульсары, выбрасывая на тысячи парсеков струи жесткого рентгеновского излучения. Вселенная жила насыщенной, полной таинственными событиями жизнью, в которой человечеству пока отводилась роль скромного наблюдателя.
Ролз пребывал в замешательстве. Нет, источником неожиданного смятения была не голограмма, парящая посередине командного пункта. Конечно же, нет. Он сотни раз работал с подобными цифровыми моделями пространства. Может быть, не такими подробными и не столь наглядными, как эта, но всё же Тут дело было в другомв предоставленных ему полномочиях.
Спецификой работы Джона была секретность. А секретность, как известно, не любит публичности. Большинство проводимых операций он планировал и осуществлял в одиночку. Конечно, у Ролза была довольно обширная группа доверенных лиц, но каждый из них выполнял свою заранее определенную функцию, не видя и не представляя конечную цель миссии.
Джон покосился на пустующие кресла. Сейчас, впервые за годы работы, он пожалел, что рядом нет никого, кто мог бы разделить с ним навалившуюся ответственность, скрывающуюся за лаконичной фразой «расширенные полномочия».
Джон приблизил к себе сектор F-14056/0002, затем пальцами вычленил в нем подсектор А- и добился нужного ему ракурса и увеличения.
Необычный объект, сопоставимый по размерам с Солнечной системой, парил в легком облаке пылевой туманности. Он был абсолютно непроницаем. Кто-то когда-то и зачем-то наглухо закрыл нечто, чудовищно искривив вокруг него пространство. И вот уже три года, как различные службы бьются над этими загадками, пытаясь проникнуть внутрь «кокона».
Курировала эту работу Галактическая служба безопасности, наглухо засекретив всю информацию. Насколько Джону было известно, в этом деле буквально год назад наметились некоторые подвижки. Ходили слухи, что если и не удастся снять с объекта «покрывало», то вроде как смогут поднырнуть под него.
Вот тогда-то и начались проблемы. После долгих дебатов и жарких споров ГСБ все же пришлось поделиться полномочиями с Комитетом по контактам. Почему это не сделали раньше? Ведь с самого начала было понятно, что «кокон» не естественного происхождения, а дело рук, насколько вообще здесь уместно это слово, неизвестной цивилизации. Но, как говорится, лучше поздно, чем никогда.
Ролз быстро пробежался пальцами по сенсорному экрану. На медленно вращающейся сфере тут же замигали двенадцать красных огоньков, а на экране высветились координаты объектов. «Нет, стоп!» Джон не поленился и повторно пересчитал их, что называется по пальцам. Выходило тринадцать. Он недоуменно вскинул брови: «Откуда взялся тринадцатый?»
Для выполнения разработанного плана ему скрепя сердце выделили девять ультрасовременных челноков. С огромным трудом удалось выбить еще три корабля. Джон до сих пор не верил в такую удачу: это были штучные космические аппараты, оснащенные новейшими Д-двигателями. Они играючи пронзали до пятисот парсеков пространства при минимальных энергозатратах. Собственно говоря, эти челноки и являлись теми самыми «троянскими конями», с помощью которых земляне собирались проникнуть внутрь объекта Z-2.
Его план был прост. Ребята из ГСБ делали ставку на то, чтобы транспортировать их на Базу в виде груза, естественно, с соблюдением строжайшей секретности и мер безопасности. Джон с большим уважением относился к спецам из параллельного ведомства, со многими был дружен и искренне желал им успеха. Но в отличие от них он не считал досадными недоразумениями все те происшествия, которые сопровождали проект «Ящик Пандоры» с самого начала. И пусть его считают параноиком, но он нутром чувствовал незримое присутствие посторонней силы, мешающей добраться до «кокона».
Эта сила действовала всегда мягко, исподволь, маскируясь под случайные стечения обстоятельств или редкие, но все-таки свойственные природе аномалии. Действовала, не оставляя никаких следов, но неумолимо расстраивая все тщательно разрабатываемые землянами планы.
Джон Ролз понимал, что противник превосходит его по всем показателям. То, что это именно противник, он решил твердо. Хотя скрытое противодействие пока ни разу не привело ни к одному летальному исходу, все равно это было противодействие. А он, да и любой другой спец, работающий под прикрытием в отсталых мирах, мог подтвердить, что это только дело времени. Стоит противодействиям достичь некой критической массы, как начинают открываться истинные мотивы сторон, и ситуация зачастую становится неуправляемой.
Джон Ролз не верил ни в бога ни в черта. Он признавал и с уважением относился только к одной силе. К Его Величеству Случаю. Его невозможно было предугадать, его невозможно было задобрить, с ним невозможно было договориться. Его можно было только приманить, создав множество противодействующих факторов, чем Вепрь и занимался последние три года.
Тринадцатый, уже вслух повторил он.
Джон взглянул на координаты дислокации последнего объекта. На экране высветилось: «Тау Кита-1, космическая база». Джон уже догадался, что челнок был предназначен для совершенно другой работы, и в его поле зрения попал лишь благодаря «расширенным полномочиям».
Трина-адцатый, вновь протянул он, словно пробуя слово на вкус. А давай-ка, посмотрим!