Она перебрала в уме весь «разнообразный» набор возможностей, пока не остановилась на неопределённом «А зачем мне всё это нужно?». Отсортировала все варианты и теперь дошла до смысла всех этих дней; как только она поняла, что однообразие бесконечно, надежды отступили. Где-то в глубинах ее подсознания манипулятор опускался в ячейку за следующей порцией скуки скуки, в которой находились самые простые варианты, столь же «интересные», как спортивные новости. Конечно, имелся ещё один вариант встретиться с подругами в баре, но в последнее время ей было так лень забредать за границы зоны комфорта, что она свела общение с друзьями к минимуму в мессенджеры.
А на завтра всё повторится по новой. Прогулка. Кофе. Книги. Фильмы. И автомат со скукой.
Каждый день план не менялся.
Ровно до сегодняшнего утра.
Виктория, не спеша направлялась от кофейни по знакомой улице к парку, удерживая стаканчик с горячим напитком. Она бы и с закрытыми глазами проделала этот путь, если б случилась такая нужда.
Было ещё так рано, но жара уже разморила, кофе обычно всегда бодрил, и хоть эндорфинов хватало лишь на полчаса, она обожала эту утреннюю церемонию. Отхлебнула в предвкушении, но напиток показался ей слишком пресным. Девушка списала всё на духоту, которая поднималась от нагретого асфальта, кружила голову и вызывала шум в ушах.
Идея закрыть глаза ей показалась забавной, и Виктория, уверенно пройдя с десяток шагов, внезапно споткнулась о камень, плеснув кофе на белую рубашку. Чертыхнулась.
«Чёрт. Рубашку на выкид, и в парк теперь идти нет смысла»
День начинался паршиво, но при желании можно было найти даже плюс, ведь сегодня уже не походило на все предыдущие утра.
«Какая же у меня дико скучная жизнь, что кофейное пятно на рубашке это событие дня».
Виктория в сердцах пнула гальку, как вдруг витрина маленького магазина перед её взором расплылась, все цвета побледнели, а пространство вокруг словно затянули в полиэтилен. И вместе с этим её наполнило тягучее чувство страха и отвращения. В одночасье магазины, дома и деревья приобрели самые уродливые формы из жутких ночных кошмаров или иллюстраций Мариуса Эшера. Манекены в витрине, казалось, уже не смеялись, а орали от ужаса. Их искажённые криком рты призывали бежать как можно быстрее. Ей стало так дико страшно, что ослабели все конечности. Виктория никогда не испытывала таких безотчётных панических атак.
Удар. Удар. Удар. Сердце барабанило в горле и висках. Прибивало её к тротуару. Она так хотела сбежать, но в замешательстве упустила момент. И, замирая от страха, поняла, что её окружили звуки. А кольцо пространства из «полиэтилена» сжималось вокруг и, как живое, вибрировало им в такт. Смерч из воющих голосов и колебаний воздуха.
Затем этот шум разрезал глухой, хриплый голос. Тот усиливался и отзывался в висках сердцебиением. Нечёткие ритмы поначалу сплетались в гласные (э-и-а-о-у-э), а затем она осознала, что звуки взывают к ней (В-и-к-т-о-р-и-я!).
Она без промедления обернулась, предполагая, что увидит хозяина голоса. Но за спиной никого не оказалось, мало того, редкие утренние прохожие вообще не обращали на неё внимания и, судя по всему, не замечали никаких отклонений.
Меж тем голос никуда не исчез, а наоборот, даже усилился. Девушка тряхнула головой, чтобы согнать наваждение и дурноту, поискала взглядом источник звука, тот раздавался уже совсем близко. Может быть, немного в стороне, где-то в расстоянии шага налево Ещё чуть-чуть, и она должна была уткнуться в него. Но никакого человека там не было. Если это вообще был человек. Только окружающий мир размывался под низкочастотный гул.
И в тот момент, когда она зажмурилась, чтобы изгнать гадкое чувство паники и сосредоточиться, девушка осознала. Распахнула от изумления глаза.
Эти чёртовы звуки раздавались прямиком в её голове! Девушка ошарашенно уставилась в небо, замечая, как огромная туча поглощает солнечный свет. Замерла. И снова услышала:
«Виктория! Виктория! Стой! Стой на месте!»
Она успела подумать о зонте, как внезапно запнулась на этом. Тело враз онемело. Остатки собственных мыслей исчезли. Где-то над ней включился синаптический пылесос и начал высасывать все логические связи в момент их зарождения.
Тело перестало слушаться. Слова выскакивали из головы, а её саму заполняло нечто чужое. Отвратительное и холодное. Чужие слова и чужие мысли. ЧУЖЕРОДНЫЕ.
Девушка ещё больше запаниковала, подумала о побеге, как тут же забыла об этом. Тело сковало ещё больше, дышать стало труднее. По рукам пробежали мурашки, а затем её бросило в жар.
И тут он появился. Человек. Мужчина. Возник перед ней. Вот так, просто из ниоткуда. Буквально в паре метров от неё, в том месте, где обзор укрывала «полиэтиленовая плёнка».
Несколько секунд она в шоке взирала на силуэт, а потом к ней вернулось осознание.
Похоже, мужчина был молод. В таком состоянии она не смогла точно определить его возраст. Со странным цветом волос, каким-то тёмным. Серым. И глазами, немигающими, страшными, с расширенным зрачками. Яркого зелёного цвета. Этот цвет выделялся, и только он заполнил всё её внимание.
«Что происходит? Кто это? Что со мной? Почему так жутко болит голова? У меня галлюцинации?»
Мысли по-прежнему исчезали быстрее, чем появлялись. Вдобавок к этому тело наполнил непрерывный низкий гул. Он шёл, поднимаясь снизу, как из глубин Земли, от ступней до самой макушки. Казалось, она стоит на огромном сабвуфере.
Постепенно гул дошёл до самого низкого регистра, и зеленоглазый силуэт, в три быстрых шага, достиг её.
Она попыталась закричать.
Но вместо этого из горла вырвался еле слышный сиплый писк. Тело по-прежнему неохотно отзывалось на заторможенные сигналы мозга. Она всхлипнула от неожиданности и, набрав в лёгкие воздуха, чтобы закричать снова, отступила назад. Всего на один маленький шажок. Но мужчина снова возник перед ней, как сама неотвратимость. Одной рукой схватил за запястье. Второй навёл на неё маленький черный эллипс, похожий на пульт от телевизора.
«Боже, он сейчас меня пристрелит?!»
На какое-то мгновение Виктория поняла, что забыла все накопленные годами знания, умения и навыки. Настоящая tabula rasa. Вместо собственных воспоминаний перед ней расстилались чьи-то чужие боль, страх, линия горизонта и дорога, шириной в пустыню.
Не понимаю Что происходит Кто вы? Ей кое-как удалось разжать губы. Снова попыталась закричать
Но голос зеленоглазого призрака громко прервал её попытки:
Не кричи. Замри! Не кричи.
Она подняла взгляд и упёрлась в две зелёные бездны, которые источали равнодушие и холод. Всё случилось так поступательно неожиданно, что одна собственная жалкая мысль всё-таки пробралась в голову «На самом деле мужчины не существует и всё это просто внезапное помутнение рассудка. Галлюцинация». Боже! Она сошла с ума, не успев допить свою грёбанную порцию кофе!
Но галлюцинация и не думала исчезать. В реальный мир её выдернул резкий низкий голос с каким-то непонятным акцентом.
Не кричи. Мне нужно идентифицировать тебя, голос ровно приказывал, заставлял подчиняться.
Мужчина придвинулся ближе, а она, вопреки инстинкту, не смогла отстраниться.
Чёртовы сёстры, даже не представляешь, какая удача, что ты здесь оказалась. Ты. Только. Не. Кричи. Незнакомец делал длинные интервалы между словами. Фразы строились слишком старательно и раздельно.
«Он говорит, как иностранец», пронеслось у неё в голове.
Я не сделаю тебе ничего плохого! Обещаю. Просто стой спокойно. Скоро всё закончится. Мужчина отстранился, всматриваясь в неё. Зелёные глаза его блестели, а выражение лица сменилось с равнодушного на любопытствующее.
Хм. Да, похоже, ты подойдёшь. Чёрт! Вот это реально удача!
Она помотала головой и промычала пару нечленораздельных звуков.
Стой на месте. Мне нужно убедиться
Тон был непререкаемым. Она послушалась. Замерла.
«Кто это? Что ему нужно? Что происходит? Господи, да что он делает? Что вы дел»
аете?
Что?
Гул в голове снова поднялся от самых кончиков пальцев. Она почувствовала вибрацию кроссовок.
Что вы делаете? Что всё это значит?
Ей показалось, что голос был едва ли громче шуршания травы. Но этого было достаточно, чтобы мужчина снова впился в её лицо гипнотическими зелёными глазами и хрипло коротко бросил:
Не говори.
В этот самый момент «полиэтиленовая плёнка» с обзора исчезла. Всё вокруг моментально вернулось в свои границы и цвета. Но и тогда мужчина не испарился, наоборот, даже сильнее проявился в пространстве, стал чётче.
Только её разум продолжал оставаться в плену чужих картинок и слов.
Кто вы? Что происходит? произнесла Виктория, едва совладав с собственным голосом.
Мужчина отпустил её руку.
Пожалуй, достаточно. Воздействие больше не нужно. Ты второй оператор. И я знаю, как сейчас тебе он замялся, словно подбирая слово, нехорошо
Но слова звучали по-другому, отрывались друг от друга. Несли только смысл, без эмоций:
Как. Тебе. Нехорошо. Это. Удача. Что. Я. Встретил. Тебя.
Слова знакомились друг с другом прямо в предложении. Незнакомец брал их из воздуха и складывал, будто наугад. И каким-то чудом те обретали смысл.
Сюда приближаются дэоин оэл. Другие люди. Такие, как я. Тебе нельзя с ними пересекаться. И они следят за мной. Я доберусь до машины и вернусь за тобой. Ты эн оэбриоир. Второй оператор. Пока ты вне опасности, но думаю это не надолго. У нас ещё есть шанс сбежать. Не пугайся. Ни дэнфэйд ме ту э гхорту. Я не сделаю тебе ничего плохого, обещаю. Но тебе придётся идти со мной. Я всё объясню. Постараюсь. Позже. Просто нужно быть уверенным, что я не ошибся. Сейчас я уже ни в чём не уверен. Погоди. Ещё раз проверю. Стой, не двигайся! с этими словами он снова направил на неё «телевизионный пульт».
Она инстинктивно зажмурилась. Но ничего не происходило. Он просто внимательно смотрел на чёрный эллипс в своей ладони.
Да, я не ошибся. Ты подходишь. Сейчас я не могу тебя с собой взять. Погоди. Тут рядом метро Марьина Роща. Позже вернусь. На машине, голос прозвучал уже мягче, но продолжал шатать почву под ногами, к нему было сложно привыкнуть. Каждое слово отзывалось низкочастотным гулом в ногах и макушке.
Она молча застыла, загипнотизированная, не в силах отвернуться от незнакомца.
«Не нужно меня трогать! Оставьте меня в покое! Да кто вы такой?!»
И мужчина, словно следуя этому желанию, обернулся, резко отстранился и оттолкнул её от себя. Толчок получился грубым. Она не устояла на ногах и упала. Когда поднялась, мужчины простыл и след, словно того никогда здесь не было. Как галлюцинация.
Она бы приняла этот вывод, если бы не одно «но». На запястье остался отчётливый красный отпечаток от его пальцев.
Давящий шум в ушах постепенно стихал. Пошатываясь, на ватных ногах, она подошла к остановке. Образы дороги, закрывающей горизонт, исчезали как мимолётный сон.
Всё произошло, как удар. Короткий и сильный. Оставалось только выйти из нокаута и привести мысли в порядок.
Она ещё долго стояла на остановке, поднеся руку к своим губам, вспоминая, а большей частью догадываясь, что же с ней здесь случилось, пока летний ветер не принёс капли дождя из набухшей грозовой тучи.
3. УСЛОВИЯ: МИРНА
Рэн! Рэн! Ну-ка, вернись обратно! Ты снова нарушил обет Молитвы! Сердитый женский голос разлетался с верхних этажей старого шестиэтажного здания из бурого кирпича.
Рэн, разрази тебя Старейшие громом! Снова донёсся раздражённый голос.
Худощавый мальчик лет шести с чумазой, перепачканной паутиной физиономией, обернулся на звуки. Его лицо было столь грязным, что было непонятно какого цвета его кожа, только жёлто-зелёные глаза блестели так жутко, что другие мальчишки боялись смотреть в них и поэтому не брали в свои игры.
Мальчишка, прекрасно зная реакцию настоятельницы Мирны, не боялся её, как другие дети. Поорёт и перестанет. Когда он сам этого захочет.
Настоятельница Мирна, я ненадолго! Я нашёл новых птиц! Там! Рэн крикнул вверх. Голос был звонкий, бесстрашный и наглый. Он утверждал. Определял место слов в этом мире. Только своих слов. Эти слова не желали подчиняться, кому бы то ни было. Никогда. Даже старой Мирне. Эту женщину боялись все, от служек до контрабандистов, которые иногда брали детей в услужение, но и они старались не проверять на прочность суровый нрав настоятельницы. Но только не этот мальчишка. Не его зависающие в воздухе слова.
Мальчик, не обращая внимания на проклятия, побежал от сердитого женского голоса в противоположном направлении.
Что за ужасный мальчишка! Великие Старейшие! В женском голосе появились нотки усталости и ненависти, Когда уже его заберут на службу!
Настоятельница приюта при Храме Перехода худощавая женщина шестидесяти лет, надо признать, не любила почти всех воспитанников своего интерната, но, несмотря на то, старалась быть справедливой и в меру строгой с ними. Она знала, что эти дети, когда вырастут, пополнят ряды «плохих людей» невостребованных обществом. Одна половина «сторчится» на низкопробной дури, вторая подохнет в пьяных драках или в бандитских разборках. Её воспитанникам никогда не стать руководителями, контроллерами, отличниками службы или специалистами. Так было всегда. Так предначертано. А после смерти, всё равно, все они пополнят горнила Низшего места.
Старый интернат на въезде в посёлок Ларел-Кри вообще слыл мало примечательным местом. В Альянсе Объединённых Земель существовало немало приютов при Храмах. Но этот был самым захолустным. Здесь едва ли набралось бы более тридцати воспитанников. Сам Храм, построенный ещё до Десятилетней войны, оказался далековато от основных трасс, да и местные посёлки были столь малы, что дети в них стали редкостью. Все уезжали в настоящий город Мене-Ар. А там полно своих приютов.
Храмовый комплекс и монастырь, сами по себе остались довольно-таки обширными. Храм, здание интерната, дома служек, сарай, серверное хранилище, подстанция и большой гараж расположились на живописном лесистом участке недалеко от посёлка. Сад, собственноручно разбитый мужем Мирны, переходил в дикий, почти непролазный пролесок, который сменял настоящий лес. Тот раскинулся до самых заражённых пустошей, где деревья превратились в кривые, ржавые сучки.
Рядом пролегала небольшая дорога, по которой привозили пропитание и приезжали наниматели для воспитанников. За вчерашний день, по ней проехало лишь пара автомобилей, да и тем пришлось объезжать въезд к монастырю, словно старались миновать его побыстрее. Ни один курьер или работник давненько не заглядывали в обитель Мирны.
Центр монастыря разместился между деревьев, будто чужеродный объект, и выглядел абсолютно пустым. Часы на сарае, отбивавшие каждый час, разбивали почти полную тишину, и нотный звон звучал монотонно и странно, словно не хотел нарушать этой тишины.
Лишь раз здесь было многолюдно, когда случился большой пожар в соседнем посёлке Нере-Кри: здания весело полыхали целые сутки, черный дым поднимался в серое небо, но пожарные не могли подступиться, из-за пыльного самума, который случился в тот год. Половина поселковых тогда отсиделись в Храме, а Мирна здорово разбогатела за свою доброту. Она полагала, что проще было бы отстроить новый город, и желательно поближе к Храму, но Триумвират решил, что на юге делать нечего. Руины сгоревшего посёлка долго еще дымились, несмотря хорошие дожди, после пыльной бури.
С тех пор доход совсем упал. Рядом остался всего один населённый пункт, пыльный как пятка чёрта Ларел-Кри.
Мирна предполагала, что у Альянса есть все шансы сделать Храмы частными владениями почему нет? Всего лишь одним налогоплательщиком больше, к тому же Мирна знала многих и могла помочь контроллерам и полиции. Когда она была моложе, часто информировала службы о подозрительных людях, требующих убежища и молитв.
А затем докумекала, что с двух сторон получит куда больше, поэтому начала работать и с местными контрабандистами, постепенно создавая себе авторитет злющей, хитрой и очень жадной женщины.
Она не сомневалась, что её воспитанники, будь они нормальными детьми, обязательно нашли бы способ убежать отсюда, вот только не могли этого сделать, так как принадлежали Храму до конца своей никчёмной жизни. В конце концов она даже научилась добывать с этого выгоду, сдавала в найм их, как вещи и собирала деньги на счёте монастыря, чтобы однажды самой выбраться отсюда в лучшее место.