Буковский, ты меня напугал.
А ты не грузи меня глупостями.
Уютно бормотал телевизор. «Австрию заливают дожди В Мезенском заливе сгорела приливная станция Домохозяйки Парижа требуют закрыть большой адронный коллайдер Из-за меняющихся ветров ветряные мельницы Голландии сбавляют выработку» Буковский вздрогнул.
Это телефон, засмеялась Аня.
Ты ждешь звонка? Почему в это время?
Да мне теперь Колесников в это время звонит.
Колесников? Это еще кто такой?
Одноклассник.
Откуда взялся?
Мы с ним в «Одноклассниках» нашлись.
Чего ему надо? Почему-то Буковский вспомнил о человеке, устроившемся в его квартире.
Меня.
И все?
Буковский!
Ладно, прости.
Мы с Колесниковым учились в школе. Потом он пропал, учился в школе милиции, теперь опять появился.
Почему именно теперь?
Сказал, что проездом в городе.
Ну и что? Зачем сразу тебе звонить?
Он соскучился, обрадовалась Аня. Он всегда обо мне скучал. Она любила, когда ее ревновали. Буковский, конечно, не ревновал, зато умел притворяться.
А чем он занимается?
Уж не бегает за каждой юбкой, как ты! Правда, я ему сразу сказала, что дружу с тобой, Анна украдкой покосилась на Буковского. Я сразу сказала ему, что дружу с очень знаменитым журналистом и у нас серьезные отношения.
А он?
Не скажу.
Ну не сердись.
Буковский обнял Аню. Выбора нет. Или обнять, или уйти. Границы закрыты, ни в Пекин, ни в Ригу не попадешь. В закрытой на ключ квартире сидит незнакомый человек, может, этот самый Анин одноклассник, как знать? Для чего-то же он кончал школу милиции. Пожалуй, лучше пересидеть недельку где-нибудь вдали от Новосибирска.
Помнишь, я говорил тебе про одно местечко?
На Алтае? мгновенно догадалась Аня.
Ну да.
Ой, мы уедем?
Не оставлять же тебя однокласснику.
Ой, глупый Буковский! Ну зачем ты так? Колесниковон хороший, но он же школу милиции кончал. Зачем он нам, правда? Он только поужинать со мной хотел. Я ему сейчас позвоню.
Не надо.
Тогда отключу холодильник.
И на холодильник плюнь. Что с ним сделается?
До самого Бердска они молчали. Аня из опасения, что Буковский внезапно передумает, а он из простого желания понять хоть что-нибудь. Этот вчерашний звонок к Карине Она хорошо знает физика Вальковича, а физик Валькович работал в Церне, значит, пересекался с теми убившимися мужиками
Ты у меня настоящая красавица.
Я знаю, счастливо кивнула Аня и начала прихорашиваться.
Странно все-таки. Зачем твоей подружке в Сеул? Что там у нее?
Ой, ты бы видел! Подружка. Су называется.
Боевой самолет, что ли?
Аня разговорилась. Буковский, правда, и раньше знал, что Карина часто уезжает. В Берлине, например, попала в аварию, вернулась с синяком. А с этой корейской дурочкой, ревниво объяснила Аня, познакомилась на улице. Долбанула ей машину. Разворотила всю корму, и правильно. «Давай, Буковский, остановимся в этом кафе Ой, тут кормят, как на броненосце "Потемкин" счастливо щебетала АняЭта корейская дурочка даже докторскую диссертацию защитила. Нет, не по камасутре, ты что, это же Индия! А у них там, в Корее, нечего защищать, кроме идей чучхе»
А потом еще в Бийске в маленьком кафе у торгового центра они заказали блинчики.
«Нет, вы только посмотрите, вы только посмотрите, разорялся у стойки человек в аккуратном строгом «адидасе». Лицо растерянное, злое. У меня покрышку на велосипеде разрезали».
«Не вы первый», понимающе кивал бармен.
Красиво покачивая бедрами, Аня отправилась в туалетную комнату.
«Нет, это прямо какой-то маньяк! разорялся человек в «адидасе». Почему таких не ловят? Я велосипед оставил буквально на минуту, а он мне новую покрышку располосовал».
«Не вы первый», понимающе кивал бармен.
Надоело, подумал Буковский. Окружающее начало его злить. Спрячемся с Аней в отеле и выходить никуда не будем. Нового велосипеда у нас нет, а на старую «тойоту» никакой маньяк не позарится. У Анимассаж, фиточай, пантовые ванны, акупунктура, медовая бочка, а я буду надираться и думать. Мировой кризис. Чем не повод для раздумий?
За окном кафе тянулась тихая провинциальная улица. Среди припаркованных машин выделялась зеленая «вольво». Завидовать не стоит, все равно на такую денег нет. Хозяин красавицы, наверное, торгует алтайским лесом, лиственница сейчас в моде. Но когда из торгового центра вышла девушка, Буковский напрягся. Вот чему стоит завидовать! Шаг уверенный, ноги длинные, в руке брелок, «вольво» ласково откликнулась. В универе Буковскому нравилась одна длинноногая девушка, но дело тут не в ногах. Нижний этажвообще не главное.
Вернулась Аня, тронула блинчики пальцем: «Почему они такие холодные? Сдохли, что ли?» Официант промолчал неприязненно, а Буковский ухмыльнулся: «Ты, Анечка, разрежь блинчик поперек и посчитай годовые кольца».
Аня отодвинула тарелку и счастливо рассмеялась. «Давай в отеле не будем вылезать из номера, когда приедем!» Сама не зная, она повторила недавнюю мысль Буковского.
Женщины умеют угадывать то, что им хочется угадать.
Дорога на Ташанту
С озера Ая мы вернулись вечером.
Над озером светило солнце, а над Немалом полз туман.
Нежный, влажный, он не холодил, не ложился на воду, но и не рассеивался, делая небо (и его отражение в воде) невесомым и призрачным. После долгих дней мороси, серости, сырости дышалось легко; в баре нестройно пели под караокегости съезжались. На набережной курил Анар. Увидев нас, покивал: «Вот и люкс забронировали». Как облачко мошкары, пролетели по набережной выпестыши. А сам Анар, оказывается, только что вернулся из Бийска. В бар пока не заглядывал, да и нужды не было: из распахнутого окна, как с чудесной картинки, улыбаясь, оборачивалась, смотрела на Анара белокурая девушка. На обнаженном плечестилизованные олешки. Спутник девушки (если такой существовал) находился вне видимости.
Смирнов-Суконин откуда-то появился:
Хотите добрый совет?
Мы дружно промолчали.
Выпейте вина. Красного.
А ты сегодня ел? покосился на Смирнова Анар.
Ну да, я в село ходил. Бабка на рынке завернула мне пирожок. Такая узкая бумажная лента, как для кассовых аппаратов. А на ленте чернильным карандашом: «Тася, мы с Иваном ушли на кладбище».
Иди, поешь в баре.
Я уже ел в кредит. Два салата.
Скажи, пусть запишут на мой счет.
Анар знал о системном кризисе Смирнова-Суконина. Оказывается, до «Дарьиного сада» он добирался автостопом. С дороги хотел позвонить невесте, а на счету телефона пусто. А раз пусто, значит, и генералу не позвонил. А это именно генерал Седов отправил младшего лейтенанта в погоню за одним покойником. Так Смирнов объяснил Анару.
«Ты мульку не гони. Покойники ко мне в "Дарьин сад" не ездят».
«А этот поехал. Его током убило, вот он и сел на велосипед».
«Да ради чего?»не верил Анар.
«Не знаю. Ездит быстро».
«На велосипеде?»
«У него покрышки классные».
«Так ведь все равно велосипед!»
Смирнов и сам удивлялся. У него невеста, откровенно рассказал Анару, работает сейчас над дипломом. В отсутствие любимого помогают ей два спортивных придурка с курса, вроде все схвачено, а хочется домой. В Сростках Смирнов почти договорился с хозяином продуктовой лавки о небольшом денежном кредите (бросить на телефон), но увидел на прилавке упаковку яиц с устаревшей пасхальной надпечаткой: «Христос Воскресе! (2-я категория)».
«Хотите добрый совет?»
Хозяин простодушно кивнул. А выслушав Смирнова, выбил его за дверь.
Это еще ничего. Мир и без того торчиткризис, нервы. По-настоящему Смирнова побили только под Бийском. Там он одного частника уговорил ехать как можно быстрее. «Хотите добрый совет?» Понятно, разговорились. Частник гордо откидывался в водительском кресле, прозрачно намекал: «Хорошо заплатишь, доволен будешь». А если плохо заплатишь Нет, на это не намекал, наверное, не допускал такой мысли. «Я в армии сержанта в страхе держал», хвастался. И, хвастаясь, вылетел на машину ДПС
В кратком изложении Анара история младшего лейтенанта Смирнова-Суконина выглядела так. Вызвали младшего лейтенанта в штаб округа. По широким ступеням поднялся в тень исполинских колонн. Чувствовал себя бойцом несуществующей империи, но настроение неплохое. До конца службы сто пятьдесят дней, уже даже сто сорок девять, а время ведь не стоит на месте. Опять же, невеста работает над дипломом, а сам Смирнов ночует дома, не в казарме. Почти альтернативная служба. И вот такая еще забавная деталь: предыдущий президент вроде как очистил российскую армию от толстяков, а первым, кого Смирнов встретил в служебном кабинете, оказался полковник совершенно непомерной ширины. «Вы в каком виде, товарищ младший лейтенант? Не видите, перед вами целый полковник сидит! Видно, старым генералам шла надежная смена. В армии каждая минута на учете, крутиться приходится по двадцать пять часов в сутки».
«Товарищ полковник, в сутках двадцать четыре часа!»
«Это на гражданке. А в армии встают на час раньше».
Приказ оказался простым: доставить в Академгородок (адрес устно) трехлитровую бутыль с черной этикеткой NIVI. Без крестов и черепов, но строгая этикетка. Передать лично в руки генералу Седову. Что скрывается под загадочной этикеткой, Смирнову на складе не объяснили, но в отличие от полковника дежурный капитан похвалил: «Это хорошо, что ты не в форме». Видимо, имело значение. А какая форма? Ее только обещали: погоны, как у летчика, покрой, как у моряка. Как всегда, был Смирнов в своем личном единственном костюме. Синенький, в елочку, аккуратно выглажен, не выглядит с чужого плеча. Правда, в ларьках на просьбу дать маленькую шоколадку «Алёнка» продавщицы, глянув на скромный костюм, опасливо намекали Смирнову: «В маленькой фольги нет».
Капитан тоже насторожился: «На чем повезешь бутыль, младший лейтенант?»
«На машине, наверное».
«Знаешь, что такое NIVI?»
«Никогда не слышал, товарищ капитан!»
«Тогда, сплюнул капитан, вези осторожнее».
«Товарищ капитан, хотите добрый совет?»
«Бесплатный?»
«От и до».
«Выкладывай».
«Вы вот, товарищ капитан, плевок сапогом растираете по полу. А лучше дезактивировать химией. Как ни растирай, сапогом всех бактерий не передавишь».
Специальной корзины для перевозок бутылей со строгой надписью NIVI в хозяйстве штаба не оказалось. Не беда. Смирнов приспособил для перевозки личную матерчатую сумку с длинной надписью Online educa Barselona. Что за educa такая, он не знал, но ведь и про NIVI никто ничего не знает. Свободной машины в штабе тоже не оказалось. Стояли там во дворе штук пять, но в них штабные водилы отдыхали, мало ли что. А таксист, увидев сумку с educa и NIVI, честно предупредил: «По Красному пробка от Совнархоза до Коммунального».
Пришлось спускаться в метро. В вагоне Смирнова плотно прижали к девушке. Он сопел, отворачивался, потом не выдержал: «Хотите добрый совет?» Девушка заплакала: «Я уже беременная». А в Академгородке, куда Смирнов добрался на маршрутке, генерал Седов, увидев бутыль, попятился.
Вы где, младший лейтенант, спецмашину оставили?
А я, товарищ генерал, своим ходом.
Генерал не поверил:
Вы знаете, что везли?
Никак нет, товарищ генерал!
Тогда берите. Только осторожнее!
Так гуськомСмирнов с бутылью и генерал в штатскомони молча поднялись на открытую веранду. Там крепкий человек с открытым взглядом, в армейской рубашке и в защитного цвета шортах поаплодировал смелости и упорству Смирнова-Суконина. Видимо, понравился ему младший лейтенант своими синими сияющими глазами. У самого, кстати, глаза были темные, мерцающие, наверное, много обо всем знал, а на полу валялись крутые велосипедные покрышкиSchwalbe, немецкие. Сам велосипед, впрочем, прислоненный к перилам крылечка, был веломировский, отечественный; у таких только раму варят на Тайване.
Покрышки-то с выставочного байка?
Человек в армейской рубашке поаплодировал.
Это зря. Там покрышки, считай, по году валяются.
Человек в шортах посмотрел на генерала, тот слегка развел руками, извини, мол, других солдатиков у меня для тебя нет. Непонятно, чем они тут занимались до появления Смирнова. Трава у веранды и у крылечка мокрая, низкое небо, как везде, слегка моросит, у глухих ворот по внутренней связи давал кому-то отбой немолодой сержант. Ну, понятно, смородина, малина. И зачем-то толстый серый кабель. Тянется к трансформаторной будке, конец оголен, торчат красивые медные нити.
«Хотите добрый совет?»
На предложение никто не откликнулся.
Тогда младший лейтенант Смирнов-Суконин носком мокрого ботинка ловко поддел кабель и отбросил его в сторону. Кабель спружинил, плюхнулся на металлическую растяжку, голыми медными нитями чиркнул по прислоненному к стене отечественному велосипеду. Красиво чиркнул, плотно. Над черной с золотом рамой (с Тайваня) вспыхнуло высокое фиолетовое сияние, будто всех втянуло в нежную радугу. Лицо Смирнова жарко опалило, толкнуло в грудь. Но никакого взрыва, ничего такого, даже бутыль с NIVI не пострадала, только сыпались и сыпались с неба лепестки серого скучного пепла и колючая малина скукожились. Все будто замерло. Невидимая оса звенела в смутном воздухе, но не назойливо, просто звенела, и все. Кабель-то под напряжением, запоздало догадался Смирнов. Потом черная пелена перед глазами начала светлеть. Как на выгорающем экране, проявилась кирпичная опаленная стена коттеджа. Смирнов ждал аплодисментов, но человек в армейской рубашке лежал скрюченный на каменных ступенях.
Генерал взглядом проверил положение кабеля. Потом наклонился, проверил у лежащего пульс: «У тебя, наверное, невеста есть?»спросил у Смирнова.
«Так точно, товарищ генерал!»
«Когда обещал невесте вернуться со службы?»
«Ровно через сто сорок девять дней».
«А не лет? Не путаешь?» Задав такой необычный вопрос, генерал Седов вынул из кармана мобильник, бросил отрывисто: «Дежурный, у меня труп». Ужасное слово резануло слух младшего лейтенанта. А генерал еще добавил:
Из военной тюрьмы быстро не выходят.
Как из тюрьмы? не поверил Смирнов. Товарищ генерал, это же удар током, все быстро произошло, не верил, не хотел верить в случившееся младший лейтенант. Земля мокрая, его сразу убило.
До генерала Седова дошло наконец что младший лейтенант в шоке. Он втолкнул его с веранды в прихожую, снял с полки бутылку. «Хлебни!»
Смирнов хлебнул. На веранде затопали, кто-то крикнул: «Товарищ генерал, где труп?»
Как это где?
Генерал вышел на крылечко, а трупа и правда не было. Как всегда, тучи ползлинизко, уныло. Смирнов выглянул из-за спины генерала: «Я же говорил». Все, в общем, было на месте, даже бутыль NIVI стояла там, где стояла, ее медики опасливо обходят.
Кто на воротах?
Сержант Капторенко.
Ну сержанта Капторенко пугать тюрьмой не имело смысла. Глаза блестящие, выпуклые, форма подогнана, носится аккуратно. «Товарищ генерал, да уехал он, ваш покойник!»
В каком направлении?
Да на юг. Вы же знаете, какие у него шутки. Спросил, в какой стороне лежит ближайшая государственная граница. А врать вы не разрешаете, я ему показал.
До Монголии на велосипеде быстро не доберешься, но Смирнов покойника недооценил. Тот умел крутить педали. Только в Бийске у торгового центра Смирнов увидел знакомый велосипед с хвалеными немецкими покрышками. На всякий случай перочинным ножом ткнул в тугую резину, побегаешь теперь от меня! и тут же получил по голове деревянным ящичком. Хозяйка велосипеда, немолодая дачница, рассады не пожалела, так обиделась.
Зато в Сростках, куда младший лейтенант добрался на попутке (приказ генерала был простдогнать и задержать бежавшего), Смирнова ждала удача: отечественной постройки велосипед с рамой, сваренной на Тайване, и с прекрасными немецкими покрышками стоял около кафе. Пыльный, можно не сомневатьсяотмахали на нем сотню верст. Хитер гусь, посмеялся про себя Смирнов. Не простой получился покойник. Часть дороги, наверное, едет на попутках, а часть своим ходом.
И ткнул ножом в неподатливую резину.
Девушка, садившаяся в зеленую «вольво», засмеялась: «Как-то не похожи вы на злостного хулигана». Смирнов обрадовался: «Хотите добрый совет?» «Не хочу», насторожилась девушка. И укатила