Спасибо. У меня еще дела, ответил Парамонов. Кстати, что мне передать жене пушкиниста?
Профессор пожал плечами.
Скажите, что ее муж общается с самим Александром Сергеевичем и счастлив. Может, это ее утешит.
Вряд ли, сказал Парамонов.
А где-то через полгода пусть заглянет в список друзей Пушкина. Возможно, он там появится.
Парамонов поблагодарил Дрофа и пошел к двери, но вдруг остановился.
Скажите, профессор, сколько стоит такое перемещение?
Вы для жены пушкиниста спрашиваете или для себя? поинтересовался Дроф.
Для себя.
Не советую, коллега. Да, люди куда-то перемещаются, но никто не знает куда. Известно только, что большой адронный морозильник Петрика так и не заработал.
Рассказец 59
С улицы в очередной раз донеслись выстрелы и крики. Парамонов осторожно выглянул в окно. У ресторана десятка три пьяных мужиков самозабвенно лупили друг друга. Несколько бедолаг уже лежали на забрызганной кровью площади. Мимо прошествовала длинная поющая процессия с хоругвями и иконами.
Зазвонил телефон. Это оказался профессор Дроф.
Здравствуйте, коллега, сказал он. Как там у вас?
Неспокойно, ответил Парамонов.
Берите такси и приезжайте ко мне. У меня безопаснее, дом хорошо охраняется. Только не садитесь в первое попавшееся. Водитель может оказаться сатанистом.
Спасибо, профессор. Соберу самое необходимое и приеду.
Собрав чемоданчик, Парамонов вышел из квартиры. У лифта он встретил соседа Николая. На руке у него была белая повязка: «Атеист». От соседа попахивало вчерашней водкой и перегоревшим салатом оливье. Николай поздоровался, пропустил вперед себя трех китайцев и сообщил:
Квартиру продал.
Зачем? удивился Парамонов.
Так завтра же конец света. Напоследок погулять надо. Чего добру пропадать?
Если завтра конец света, зачем им квартира? спросил Парамонов.
Так они же буддисты, им все по фигу, ответил Николай.
На улице Парамонов едва не попал под перестрелку. Несколько
человек с красными повязками «Воины Христовы» из автоматов палили по кустам, где засели сатанисты. Пригибаясь, Парамонов побежал к Мичуринскому проспекту, но его остановили.
Это свой, свой! пришел ему на помощь сосед с первого этажа. Иван Павлович подошел к Парамонову и протянул красную повязку.
Надень, а то свои же подстрелят. На голове у соседа была пожарная каска, а на груди висело католическое чугунное распятье, явно снятое с могильного креста.
Парамонов быстро нацепил повязку и попросил:
Иван Павлович, помогите поймать такси. Чтоб из ваших был, из верующих. А то попадется какой-нибудь.
Что значит «из ваших»? напрягся сосед.
Из наших, конечно. Из верующих, поправился Парамонов.
То-то же, проговорил сосед и позвал одного из воинов:
Брат Алексей, поможешь ему поймать машину.
Брат Иван, мы идем атеистов разгонять, ответил Алексей.
Посадишь, потом пойдешь разгонять.
Такси поймали быстро. На руке у водителя была такая же красная повязка. Парамонов сел на переднее сиденье, и водитель рванул с места.
Они проехали мимо горящего здания МГУ и выехали к проспекту Вернадского. На перекрестке дорогу им попытались перегородить несколько человек в кожаных куртках с маузерами в руках.
Из гробов они, что ли, повыскакивали?! резко свернув на газон, проговорил водитель. Вслед им раздались несколько выстрелов. Одна из пуль пробила и заднее, и лобовое стекла. Парамонов пригнулся и испуганно спросил:
Кто это?
Кто, кто, сатанисты, повернув на проспект, ответил водитель. Ты что, телевизор не смотришь?
Редко, ответил Парамонов.
Прощения-то им там не будет, вот они и крошат всех почем зря, очки у Сатаны набирают, пояснил водитель.
Внезапно на дорогу высыпала толпа пьяных людей. Водитель едва успел увернуться от них.
Атеисты? спросил Парамонов.
Кто же еще? В последний раз гуляют. Я вот тоже до вчерашнего дня быш атеистом. А как началось, многое передумал, водитель сделал паузу, беспокойно глянул на пассажира и стянул с руки красную повязку. На Комсомольском сплошные сатанисты. Достань-ка из бардачка повязки.
Парамонов открыл бардачок. Там лежала пара черных повязок с черепом и надписью: «Воины Сатаны».
У вас что, любые есть? удивился Парамонов.
Надевай, не спрашивай. Могут остановить, убьют сразу, зло ответил водитель.
Почти до самого дома профессора Дрофа они доехали без приключений. Лишь один раз впереди показалось несколько человек в полицейской форме и с автоматами. Заметив их, водитель тут же свернул в переулок, с облегчением выдохнул воздух и проговорил:
Ф-фу, проскочили.
Это же полицейские, ничего не понимая, сказал Парамонов.
В том-то и дело, проворчал водитель. Сатанисты по сравнению с нимиголуби мира.
Дроф встретил Парамонова у ворот. Он провел гостя в дом.
Как доехали? спросил профессор.
Нормально, ответил Парамонов. Немножко стреляли.
Ничего, завтра все это прекратится. Присаживайтесь. У меня есть бутылочка хорошего портвейна.
Они сели за столик, и Дроф налил обоим вина. В это время дом сильно тряхнуло. Зазвенела люстра, из глубины дома послышался звон посуды.
Кажется, началось, спокойно сказал профессор. На всякий случай давайте выйдем из дома.
Они вышли на крыльцо, и в это время тряхнуло еще раз. Ухоженный газон перед домом Дрофа разрезала глубокая трещина шириной в два метра. Она прошла совсем рядом со ступеньками. Профессор заглянул в нее, взял с крыльца два пакета с мусором и бросил их в бездну.
Как удачно, улыбнулся Дроф. А то у нас давно не вывозили мусор. Земля снова задрожала, и края трещины сомкнулись. Главное, чтобы не пострадала консерватория, сказал профессор. У меня на завтра два билета на Гайдна. Не составите компанию?
С удовольствием, ответил Парамонов.
Тогда пойдемте пить вино, пропуская Парамонова в дом, предложил Дроф. Кстати, как вам опера «Хромой бес»?
Утро следующего дня выдалось солнечным и спокойным.
Эдуард ШауровПРАВИЛА ВОЙНЫ
Ринат уже застегивал клипсы бронекирасы, когда в проходе появился капрал Берман. Он продефилировал между двумя рядами железных шкафчиков и остановился перед Ринатом.
Поздравляю, сказал Берман с расстановкой. Тебя желают видеть в первом отделе.
Сашка Смирнов, экипировавшийся на соседней скамейке, навострил уши.
«Дьявол, подумал Ринат. Какого болта им нужно?»
Откуда инфа? спросил он, хмурясь.
Из первоисточника.
А на кой он «лейкоцитам»? встрял любопытный Сашка.
На кой, передразнил Берман. А не надо было позавчера в баре выступать.
Так мы ж все пьяные были.
Быть пьяным не преступление, а вот болтать, что попало капрал постучал себя по лбу костяшками пальцев. Думать нужно. Головой.
Пошли они, зло пробормотал Ринат.
Я бы не стал так говорить, рассудительно сказал Берман.
Ринат поднялся с узкой скамейки:
Все равно через десять минут на объект выходить, он поправил паховую пластину и попрыгал, проверяя амуницию, а вернемсявидно будет.
Ладно, не бзди, Берман похлопал его по выпуклому наплечнику. Послужной у тебя хороший, а трепон и есть треп. Разберутся, он внимательно с ног до головы осмотрел Рината, облаченного в камуфлированные доспехи. Ты в первый раз идешь старшим группы?
Ринат кивнул.
Тогда ни пуха, сказал капрал.
Пошел к черту, как положено, ответил Ринат, и Берман молча двинулся прочь. Прощаться перед боевым выходом считалось дурной приметой.
Пошли, что ли? сказал Сашка, застегивая ремешок тактического шлема.
Пошли, сказал Ринат.
Они вышли в коридор, ведущий к отстойнику, и пошли мимо дверей с электронными табличками. Ринат нес полусферу шлема в руке, укороченный «Шатун» с ажурной рамкой приклада качался на шее.
Вот суки, говорил на ходу Сашка, имея в виду, по всей видимости, «лейкоцитов». Это все Крюк. Гадом буду.
«Это аукаются мне предки по деду-мусульманину, мрачно подумал Ринат. М-да, неприятная новость, и главное, что перед самым дежурством. От внезапно возникшей мысли он даже сбавил шаг. А ведь Володьку Кравца тоже перед самым выходом к особистам вызывали, и он тоже сказал, что позже зайдет». На душе сразу сделалось паскудно.
Точно Крюк, продолжал Сашка. Он давно уже на тебя зуб точит.
Кончай базар, Ринат пихнул Смирнова в бок. А то наскребешь на хребет.
Он выразительно покосился на потолочный карниз, перфорированный через каждые три метра глазками камер. Сашка махнул рукой, но замолчал.
Возле приземистого «донгфенг хаммера» уже переминались с ноги на ногу шестеро бойцов. Двенадцатая линейная группа отряда «Доберман» была в сборе. Стараясь не торопиться, Ринат проверил амуницию подчиненных, замкнул транскомы шлемов в локальную сеть, проверил свой командирский канал и велел ребятам грузиться. В отстойнике было свежо, кондиционированный воздух пах холодильником, и, забираясь на переднее сиденье, Ринат подумал про жару, нетипичную для конца июня, подумал про то, что к полудню противопотное белье намокнет от пота, и еще подумал, что раньше, когда он учился в школе, в конце июня у всех уже были летние каникулы.
Двенадцатая. Выходим на дежурство, доложил он в микрофон, дождался ответа и махнул водителю, дескать, поехали. Машина нырнула в проем под щитом ворот, миновала противоракетный лабиринт и, включив сирену, выехала на улицу.
* * *
Нынешнее лето обещало стать аномально жарким, в этом были единодушны все ведущие интернет-каналы, а у кондиционера настройка слетает через день.
Дина бросила зубную щетку в мусороприемник. Секунду поколебавшись, женщина взглянула в уголок зеркала на счетчик коммунальных услуг и решительно скинула халат.
Я быстренько, бормотала голая Дина, забираясь под теплые струи.
Она всегда чувствовала неудобство в душе. Четыре внимательные и бесстрастные камеры непрестанно смотрели из-под потолка своими равнодушными электронными глазами. Дина просто физически ощущала их бесстыдный и холодный интерес. С одной стороны, массового обывателя настойчиво убеждают в том, что подробности его частной жизни не выходят дальше серверов государственных спецслужб. С другой стороныа кто даст гарантии, что ролики с голой Диной не появляются на каком-нибудь из бесчисленных порносайтов в сети? Да и вообще. Размышляя подобным образом, Дина на скорую руку намыливала грудь и живот.
Ма! крикнул из комнаты Гарик. Ты долго еще?!
Сейчас! прокричала в ответ Дина. Только голову помою.
Душ, как всегда, привел ее в бодрое настроение, и уже через пять минут Дина по-спринтерски натягивала чулки и наводила макияж. При этом Гарик, успевший надеть кеды, нудным голосом сообщал из прихожей, что у него тесты по математике и что ему нельзя опаздывать.
Прыгая на одной ноге, Дина подхватила со стола загодя приготовленный пакет с Гарькиным завтраком, ввинтила вторую ступню в босоножку, потом накинула на плечо ремень сумки и выбежала в подъезд вслед за скачущим по ступенькам сыном.
Осмелюсь предупредить, госпожа, поставленным мужским голосом сказал дверной сканер, что ваш персональный криклет не активирован. Перемещение по улице без криклета или с неработающим криклетом незаконно.
Этого еще не хватало! Опять забыла снять криклет перед душем. Дина растерянно поддернула рукав блузки и сняла с запястья браслет-идентификатор в виде ящерицы, грызущей собственный хвост. Вообще-то ящерка давно барахлила. Менять ее Дине не хотелось, а зайти в мастерскую она уже несколько раз забывала.
Бормоча нехорошие слова (слава богу, Гарик успел уже спуститься на пару этажей), Дина извлекла из криклета крошечную батарейку, повертела в пальцах и вставила на место. Глазки ящерицы загорелись зеленым. Женщина с облегчением выдохнула воздух и поклялась самой себе сегодня же зайти в ремонт.
Счастливого дня, госпожа, пропел сканер.
Дина догнала Гарика на первом этаже возле дверей лифта, сообщавших тарифы на спуск-подъем пассажиров. Мама и сын почти бегом спустились в помещение подземной парковки, где стоял их маленький зеленый «фольцваген», и уже через две минуты Дина вырулила на дорожки охраняемой территории. У внешнего выезда знакомый доброволец-секьюрити в бронике приветливо помахал ей рукой. Полосатая стрела шлагбаума поехала вверх, Дина быстро взглянула на часы и, надавив на газ, выехала за бруствер из крашенных в три цвета мешков с песком.
* * *
Рассматривая себя в зеркало, Ивар провел ладонями по гладко зачесанным волосам и поправил узел галстука. В полированном стекле отражался высокий мужчина с серьезным лицом, одетый в добротный серый костюм. Ничего лишнего, ничего подозрительного или вызывающего. Служащий среднего звена.
Ивар глубоко вздохнул и нажал кнопку лежащего в кармане «ширмоукладчика». Несколько секунд он ждал, пока совместится картинка, затем отошел от зеркала и начал раздеваться. Теперь все камеры, установленные в его квартире, должны в течение двух часов исправно показывать высокого мужчину в сером костюме. Мужчина будет сидеть в кресле, пить кофе, листать странички электронного блокнота, ходить из комнаты в комнату, всем своим видом изображая, будто ждет важного звонка. Двух часов хватит, и даже с лихвой.
Жилет был тяжелый, как гантель, сэндвич из прочной фольги и мощной термической взрывчатки, восемь килограммов огненного самума, способного выжечь целый этаж. Фольга неприятно холодила тело. Ивар застегнул липучки на животе и вдавил взрыватель в специальное гнездо. Внезапно ему стало не по себе, до того жутко и тоскливо, что вспотели ладони. Ивару захотелось сесть в кресло и обхватить голову руками. На случай приступа страха или сомнений его тоже подробно инструктировали. Не дожидаясь, пока малодушная пустота под ложечкой превратится в ужас, Ивар достал из кармана брюк плоскую коробочку инъектора и прижал к сгибу руки. Он почувствовал слабый укол, и почти сразу стало весело, счастливая теплая волна пробежала сквозь сито его мозгов, сменяясь деловитой уверенностью. Ивар расправил плечи, вдыхая прохладный воздух, потом спрятал инъектор в карман и вернулся к прерванному занятию. Прямо поверх жилета он натянул длинную эластичную майку из экспериментального спецматериала. Материал придумали головастые ребята из технического отделения «Детей справедливости». Майка должна была сбить с толку любой детектор взрывчатки или металла. Ивар застегнул пуговицы светлой рубашки, надел пиджак и подошел к зеркалу, проверяя, не проступают ли сквозь ткань очертания жилета. Пару раз обернувшись вокруг собственной оси, он остался доволен осмотром. Пистолет из облегченной керамики удобно лег в потайной карман. Оставалось нанести самые последние штрихи. Ивар пристегнул к лацкану гостевой радиобейдж и достал из ящика стола криклет-идентификатор. Невзрачный, простенький, без модных наворотов браслет мягко охватил запястье, опознал владельца и замигал зеленым огоньком. Ивар опять взглянул в зеркало. Человек, смотревший на него из зеркального антимира, уже не был Иваром Дрепсеном. Другое имядругая жизнь.
Ивар усмехнулся и, оставив пластинку «ширмоукладчика» на туалетном столике, вышел из квартиры. Детранслятор-невидимка, спрятанный в брелок автосигнализации, с должной степенью надежности прятал его от камер, поставленных в подъезде и на улице. Неприметный, но дорогой «фиат», час назад припаркованный у обочины, гостеприимно распахнул дверку. Ключи, как и было условлено, лежали в бардачке. Ивар откинулся на упругом сиденье и пригладил волосы. «Ну что ж, пробормотал он, полшага до рая».
* * *
Пробок на Центральном сегодня не было, и Дина успела почти вовремя. Наплевав на правила, она остановила машину прямо перед въездом на школьный двор и теперь растроганно смотрела, как Гарик бежит по пешеходной дорожке, обгоняя мужчину в сером приличном костюме. Модная сумка-противогазка с четырьмя клапанами хлопала мальчишку по заду, и Гарик, сворачивая в огороженный металлическими сетками коридор, заранее тянул вверх руку с цветным браслетиком криклета. Один из двоих солдат, стоявших недалеко от серо-желтого «хаммера», сделал знак проходить, и Гарик, пролетев мимо охранников, поскакал к школьному крыльцу. Дина видела, как мужчина в костюме тоже сворачивает в проход пропускного пункта и поднимает руку, почти ритуальным жестом демонстрируя криклет. Солдат с коробочкой сканера на каске чуть наклонил голову. Мужчина кивнул и быстро, но вместе с тем и без спешки зашагал к школе. Когда он поравнялся с постовыми, Дина с веселым удивлением отметила, сколь нелепо огромными кажутся солдаты в своей броневой экипировке. Женщина отвела глаза от военных и вдруго, ужас! она увидела на сиденье пакет с завтраком. Гарик как раз подбегал к школьному крыльцу.